[b]В начале девяностых годов теперь уже прошлого века «Вестник Департамента по делам печати и информации правительства Москвы» проводил опрос общественного мнения. Горожанам задали вопрос: «Что вызывает у вас наибольший страх?» Выяснилось, что самым опасным для себя местом москвичи считали не ночные улицы и плохо освещенные дворы, не облюбованные бомжами подземные переходы и даже не темные глухие подворотни. Согласно исследованию социологов больше всего москвичи страшились входить в собственные подъезды. К осени 1995-го к «подъездобоязни» добавилась еще одна фобия, которая была особенно заметна у детей и женщин. Редко кто из представительниц прекрасного пола или подростков отваживался зайти в лифт с незнакомым мужчиной.[i]«Лифтер» работал без выходных[/b][/i]C тех пор прошло более десяти лет, но если бы такой опрос был проведен сегодня, думаю, его результаты с некоторыми поправками оказались бы такими же. Лифтом предпочитают пользоваться либо в одиночестве, либо со знакомыми. Редкая женщина рискнет зайти в кабинку с незнакомцем. Испытывать судьбу никто не хочет.Новому комплексу, теперь уже «лифтобоязни», москвичи обязаны сексуальному маньяку, который совершал нападения в кабинах лифтов. На счету извращенца более сотни изнасилований, разбоев, грабежей и развратных действий с подростками. Причем все преступления имели схожую схему.Вместе с идущими домой детьми незнакомец заходил в подъезд, подсаживался в лифт, останавливал кабину между этажами и – насиловал и обирал жертв. Поэтому он и получил заочно кличку Лифтер.Осень девяносто пятого для оперативников МУРа была сущим кошмаром. Каждый день начинался с просмотра суточных сводок происшествий. И каждый день ситуация повторялась.Ежедневно фиксировались изнасилования в лифтах. Причем нередко сразу по два-три случая. Жертвы извращенца попадали ему в руки в собственных подъездах, иногда буквально в нескольких метрах от дверей квартиры.Что делать, как предупредить беду? Ведь в каждом доме растут дети, ходят в школы, возвращаются домой после уроков, поднимаются на лифтах... Встречать у выхода из школы? А если некому, если взрослые на работе или ребенка отпустили с уроков пораньше? Разве поставишь в каждом подъезде защитника? И главное: сколько ни предупреждай, ни пугай, ни объясняй – ребенок есть ребенок. Он все равно забудет, заиграется, сделает по-своему!Родители сходили с ума от страха, если их ребенок задерживался или опаздывал из школы. В милицию поступали сотни сообщений о подозрительных людях, слоняющихся возле школ. Выставлялись засады, патрули имели на руках подробное описание примет преступника. Но нападения продолжались с удручающим постоянством.[i][b]Между этажами я обнажил клинок[/b][/i]Позднее стало ясно, почему преступления происходили с такой частотой. Лифтер, начавший свою зловещую серию еще в 1992 году после очередной отсидки за изнасилования, вошел во вкус именно в ту осень. К тому же времени «раскрутился» и другой маньяк, получивший кличку Разбойник. Он освободился летом, отбыв срок за ограбление в лифте.Действовали извращенцы одновременно. Более того, они походили друг на друга внешне, словно сговорившись, использовали аналогичные угрозы – демонстрировали жертвам нож или пневматический пистолет. Поразительно, но насильники даже знали друг о друге! И не только из газет, которые на все лады рассказывали об их нападениях, иронизируя по поводу бессилия правоохранительных органов.– Уже после ареста Лифтер рассказывал, как однажды, приглядев очередную жертву – светловолосую школьницу в короткой юбочке, он пошел за ней следом, – вспоминает [b]следователь по особо важным делам Управления по расследованию бандитизма и убийств прокуратуры Москвы Андрей СУПРУНЕНКО[/b]. – И вдруг каким-то звериным чутьем почувствовал неладное. Неожиданно Косарев понял, что не он один охотится за девочкой. У самого подъезда его внимание привлек парень, хищно наблюдавший за жертвой и готовящийся войти следом за ней в башню шестнадцатиэтажного дома. Позже, – продолжает Андрей Борисович, – неизвестный был опознан как Разбойник – крупные черты лица, джинсы, кроссовки, куртка-ветровка. Но тогда встреча двух нелюдей закончилась быстро. Их взгляды пересеклись, без всяких слов они поняли, что происходит, и молча разошлись.Ничего не подозревающая жертва спокойно дошла домой. Можно представить себе, что бы она испытала, узнай о немой сцене за ее спиной.Каково? Не напоминает ли этот эпизод охоты в каменных джунглях современного мегаполиса описание повадок хищных обитателей африканской саванны или амазонской сельвы? Насильники часто нападали в одном и том же месте Москвы – микрорайонах, прилегающих к станции метро «Бабушкинская». Не случайно сыщики назвали территорию домов, стоящих вдоль улиц Ленская, Чичерина, Сухонская и Чукотского проезда, «московским Бермудским треугольником».[b]ИЗ ПОКАЗАНИЙ «ЛИФТЕРА»:[/b] [i]«В начале октября 1995 года я находился в районе метро «Бабушкинская». Просто гулял. Был трезв. На мне были надеты кожаная куртка и серый свитер. Какого цвета были брюки, не помню. У меня есть серые (три пары), синие и черные. В руках я держал сумку-визитку черного цвета. Около 14–15 часов я заметил двух девочек пятнадцати-семнадцати лет.По-моему, на одной из них было зеленое пальто или куртка. Я прошел около двухсот метров, а потом следом за ними зашел в подъезд. Дом как будто бы бело-зеленый, выше десяти этажей. На месте смогу показать, узнаю визуально. Когда я зашел в лифт, то девочки уже там находились. Ктото из них нажал кнопку нужного им этажа. Какого, сейчас не вспомню. Между вторым и четвертым этажами я остановил лифт, достал нож с зеленой ручкой и красным драконом и обнажил клинок.Показал пятна ржавчины на лезвии и объяснил, что это кровь. Добавил, что я такой же маньяк, как Чикатило.После этого я приказал им стоять тихо и снять с себя драгоценности. Та, что была пониже, отдала колечко и золотые сережки. Ее подружка сняла цепочку и браслет. Потом, угрожая словами, я потребовал, чтобы девочки раздели друг друга. Насколько помню, ударов я никому не наносил...»[/i]Оперативники МУРа сбивались с ног. Сотрудники отделения, специализирующиеся на раскрытии серийных убийств и преступлениях, связанных с сексуальным насилием, сутками не появлялись дома. У школ, детских учреждений постоянно дежурили милиционеры. Описание насильника – облегающая шапочка, очки, крупные черты лица – знал каждый патрульный.Как-то днем поступило сообщение: неизвестный, схожий по описанию на фоторобот, совершил попытку изнасилования. Мгновенно во всем округе ввели оперативное мероприятие «Сирена». Перекрыли все перекрестки и улицы, весь личный состав отделений милиции округа, включая работников паспортных столов, дознавателей и сотрудников вневедомственной охраны, подняли по тревоге. Минут через сорок в МУР позвонили из отделения милиции: «Приезжайте, попался!»Опытный [b]оперативник Алексей ДРОЗДОВ [/b]вспоминает:– Примчались в отделение. Там вся «клетка» перед дежуркой до отказа забита очкариками в лыжных шапочках. Каждый действительно похож на фоторобот. После проверки людей с извинениями отпустили.[i][b]Роза на память[/b][/i]– Маньяк орудовал не один год, – вспоминает Андрей Супруненко, – и находился в свободном поиске. Ходил из района в район. Прятать преступления в такой ситуации было достаточно просто. В результате мы возбудили три уголовных дела в отношении сотрудников милиции. И еще десять материалов направили в территориальные органы для принятия соответствующих мер. Отчасти этим объясняется тот факт, что из названных преступником 135 изнасилований в суд мы смогли направить материалы только по 35 эпизодам.Муровцы задержали насильника на Арбате. [b]Сыщики Борис ТРОШИН [/b]и [b]Дмитрий НУМЕРОВ [/b]из специального отдела МУРа заинтересовались молодым мужчиной, который сбывал с рук золотые сережки, фотоаппарат «Кодак» и другую мелочь. Маньяк пытался подзаработать, его сгубила элементарная жадность.Часть вещей была похожа на те, что числились в списке объявленных в розыск. Подозреваемого доставили в отделение милиции. Уже на первом допросе он не без гордости заявил оперативникам: «Я тот, кого вы ищете!» И рассказал несколько эпизодов изнасилований.По-настоящему Лифтер раскрылся на Петровке, куда его привезли на следующий день. Нисколько не смущаясь и, как будто, немного гордясь собой, он написал чистосердечное признание, где только перечень изнасилований занимал несколько страниц убористого почерка.Маньяком оказался двадцатидевятилетний [b]Олег КОСАРЕВ[/b], коренной москвич из хорошей семьи, женатый, работавший сторожем в детском саду и занимавшийся мелким авторемонтом. С 1980 года он состоял на учете в психоневрологическом диспансере и уже дважды привлекался к уголовной ответственности по «профильной» статье «изнасилование».Его история как нельзя лучше характеризует эффективность нашего правосудия. Попавшись впервые еще в начале восьмидесятых, Косарев был направлен как «больной» в печально известные «Белые Столбы». Там он лечился от психических отклонений, а затем, когда врачи признали его социально неопасным, Косарева начали использовать на стройках народного хозяйства. Может быть, он «излечился» бы окончательно, и общество получило бы назад полноценного гражданина, если бы не досадный срыв. Да еще в группе с таким же негодяем.В один из дней Косарев и его напарник по работе выследили медсестру, затащили ее в укромное место... На этот раз врачи отменили щадящий пациента диагноз «шизофрения и психопатия», и Чеховский городской суд огласил приговор: восемь лет лагерей.Наказание Косарев отбывал в мордовских спецучреждениях в поселке Леплей. Пришлось ему несладко. Как он рассказывал на следствии, зэки уделяли ему особое внимание всем бараком. А в память о временах, проведенных в Потьме, оставили на его плече знак, свидетельствующий о соответствующей сексуальной ориентации – татуировку в виде распустившейся розочки.Он так уставал от «внимания», что даже не раз бегал в оперчасть – предлагал стать «наседкой», лишь бы избежать ежедневных «упражнений» в бараке. Не помогло. Этот абзац стоит перечитать и осмыслить всем насильникам. Вдруг поможет? В июне 1992 года он вышел на свободу. Уроки, полученные на зоне, были усвоены хорошо. И первое время насильник держался. Но в октябре он вновь садится в лифт. Очередное изнасилование школьницы стало началом рекордной трехлетней серии.Во вкус он вошел к осени 1995 года. Причем пик криминальной активности Лифтера совпал с его неожиданным семейным счастьем. Косарев женился. Следователю он объяснял свой поступок желанием стать «таким же, как все».Понимаю удивление читателей. Дескать, кто же позарился на такое сокровище? Судимый, да еще насильник с «розочкой» на плече... Во-первых, о своей судимости Косарев не кричал на всех углах, и, заглянув в паспорт, простой смертный об этом не прочтет. Что касается «розочки», то все свои наколки он списывал на Чечню. В армии он отродясь не служил, но своей возлюбленной по-мужски скупо рассказывал о жестоких боях, в которых терял друзей, вероломстве врагов и крепкой солдатской дружбе.[i][b]Уговорю любую[/b][/i]Он нравился женщинам. Внешность былинного богатыря: высокий, русоволосый, большеглазый. Двигался степенно, не торопясь, говорил значительно. Был основательным во всем. Не случайно жена называла его «мой мишка».Когда Косарева привезли на первое медицинское освидетельствование в район Парковых улиц, молодые медсестры с удивлением переглядывались. Они-то представляли себе урода, насильника, извращенца. А тут – симпатичный парень, с которым и пококетничать не грех.Во время экспертизы в Институте Сербского он вдохновенно писал что-то вроде исповеди, назвав свой труд крайне претенциозно, со значением: «Жизнь после смерти – потом будет поздно». Поток сознания, основательно сдобренный грамматическими ошибками, был рассчитан, как нетрудно догадаться, на соответствующую оценку специалистов-психиатров. В исповеди есть все, что могло бы свидетельствовать о серьезном душевном недуге испытуемого: элементы бреда, раздвоения личности, диалогов с несуществующими собеседниками, сверхценные идеи и откровенная похабщина. Но умудренные опытом медики подошли к анализу документа так же, как их коллеги в 1985 году, которые после изнасилования сотрудницы психиатрической больницы, признали «страдальца» вменяемым. Один из врачей так и сказал ему (без протокола, разумеется): «Совать нашел куда – значит, нормальный!»Тем не менее фрагменты исповеди представляют интерес. Вот, например, рассказ Косарева о том, как он познакомился с будущей женой: «Я обратился в бюро знакомств. Конечно, телефоны там никому не дают. Но за некоторую сумму все проблемы решаются. Так я и получал домашние телефоны кандидаток. Между прочим, каждая вторая, поместившая объявление о желании познакомиться, готова залезть в постель в первый же день. Конечно, я времени даром не терял. Мог уговорить любую на любой секс. Здесь никакой связи с социальным положением не было. В конце 1994 года я таким же способом добыл телефон своей будущей жены. Первая встреча была смешной. Договорились встретиться на станции метро возле портрета Ленина, выложенного мозаикой. Как называлась станция, убей меня, не помню. ([i]Речь идет о нынешней станции «Александровский сад»[/i]. – [b]Прим. авт.[/b]) Вышло так, что я опоздал минут на пятнадцать-двадцать. Такого раньше никогда не случалось. Влетел на станцию растрепанный и вместо того, чтобы искать ее, смотрел, где же портрет Ленина... Начали встречаться, гуляли в парках, на ВДНХ, ходили в театры. Мне было очень комфортно».Не стоит утомлять читателя разглагольствованиями двуличного извращенца о трогательных ухаживаниях за молодой наивной девушкой. Приведу лишь один фрагмент, позволяющий глубже ощутить всю «трепетность большого чувства»: «Вообще-то здорово совершить изнасилование, а то два или три за день, потом вернуться домой и всю ночь заниматься сексом с женой. А когда она заснет, еще и поонанировать разокдругой».Девушка, с которой он расписался, была в полном неведении о том, с кем она живет. Мать и сестра Косарева ничего ей не сказали о судимостях Олега. Они мало общались, а сам Косарев успешно врал о своем «героическом» прошлом, любил слушать песни про Афган и Чечню, даже мог пустить ненароком скупую мужскую слезу.Ухаживал он красиво, а предложение руки и сердца сделал на ВДНХ. Встал на колени в снег и громко просил сделать его счастливым. Разве могла девчонка, у которой и в жизни то до него никого не было, заметить фальшь, поймать его на лжи? Молодая жена училась в институте, обожала своего «мишку», готовила ему обеды, обстирывала и даже помогала ремонтировать старые машины. Он и тут выглядел вполне достойно. Брал реставрировать отслужившие свой век «жигули»: отчищал от ржавчины, латал, покрывал антикоррозийным составом.Косарева нисколько не тяготила двойная жизнь. Он успевал попользоваться услугами проституток, погулять в свое удовольствие, а потом прийти домой и получить «свое законное». Жена была нежной и ласковой, как и положено любящей и единственной. Для супруги Косарева его арест и разоблачение стали страшным ударом. И это, несомненно, еще одна искалеченная маньяком жизнь.[i][b]Этот подъезд чем-то знаменит…[/b][/i]Я присутствовал при выходах Косарева на места преступлений в Зеленограде и Тушине, где он так любил «просто гулять». Насильник охотно показывал дома (он, как и большинство подобных субъектов, обладает феноменальной памятью) рассказывал, где, с кем и сколько раз, вспоминал одежду жертв, их внешность, мелкие подробности. Лишь изредка, вероятно, очень гордясь тем, что его персоне уделяется столько внимания – видеосъемка, микрофон, вежливые вопросы, – он собирал складки на лбу и задумчиво произносил: «Этот подъезд мне знаком. Он чем-то знаменит, да... Но чем – не помню...» Вот такая самооценка.Временами он явно любовался собой. В начале следствия Косарев оказался в привилегированных условиях следственного изолятора Петровки, 38, – отдельная камера, миролюбивый сосед. И обнаглел настолько, что, по словам [b]сыщика Александра МАТВЕЕВА[/b], начал торговаться с операми: сдам еще пару эпизодиков, но вы мне за это принесите хорошие сигареты, чаю, свежих газет...Он капризничал до тех пор, пока срок его содержания в СИЗО на Петровке не истек. Его перевели в «Матросскую тишину». Там о «подвигах» насильника были уже наслышаны.Обитатели карантинного блока встретили Лифтера отнюдь не хлебом-солью. И после переезда в «Матроску» насильник оказался в тюремной больнице. Говорят, на нем не было живого места. Откровенно говоря, особого протеста самосуд не вызывает. За всех искалеченных физически, а главное – психически детей, да и взрослых...Чего стоит, например, эпизод, когда он шагнул в лифт вслед за молодой матерью с ребенком и в привычной манере, под ножом, изнасиловал женщину на глазах у замершего в углу кабины от ужаса малыша. Мать пыталась защищаться, пробовала урезонить насильника: ребенок ведь смотрит! Но тот сделал свои дела, застегнул «молнию» на джинсах и пригрозил напоследок:– Смотри, никому ни слова. Иначе ребенку не жить!В другой раз Косарев зашел в лифт с компанией школьников младших классов – трех девчушек и двух мальчиков. Насильника хватило на троих.Но и этого ему показалось мало. Угрожая ножом, он заставил одиннадцатилетних мальчишек последовать своему примеру. Прощаясь ублюдок бросил через плечо одной из девчушек:– Ну, что, понравилось?Эти мерзкие подробности привожу здесь не только для создания полного портрета того, с кем пришлось работать следователю Андрею Супруненко, но и в надежде на определенную профилактику. Казалось бы, пятеро подростков, два мальчика – смогут себя защитить. Не обольщайтесь и объясните детям. Для насильников, получающих особое удовольствие от ощущения опасности, умеющих сломить волю, знающих психологию детей, никаких преград не существует.– Косарев получил по приговору суда десять лет тюрьмы и пять лет зоны, – завершает рассказ о деле Лифтера Андрей Супруненко. – Еще не так давно он был жив здоров, отбывал срок в «крытой» во Владимире. Сидел «на спецу» – в изоляторе, где содержаться заключенные имеющие отклонения или проблемы с остальным контингентом. Сейчас он будет переведен на зону. А там – отряд. Как он примет человека с такой статьей? Предугадать трудно. Отряд может и «не заметить потери бойца».[i][b]Материал подготовлен при содействии Мосгорпрокуратуры[/b][/i]