Главное
Путешествуем ВМесте
Карта событий
Смотреть карту

Автор

Федор Раззаков
Не обладая броской внешностью, Владимир Высоцкий был известным покорителем женских сердец. Он сам нередко называл себя некрасивым, а между тем в него влюблялись самые яркие женщины его времени. Даже обремененный (трижды) узами Гименея, знаменитый актер неизменно оставался донжуаном, чего, впрочем, никогда и не скрывал.Если где-нибудь в компании появлялась красивая женщина, он немедленно прилагал все усилия, чтобы она обратила внимание именно на него. (Объективности ради заметим, что большей частью особенных усилий и не требовалось.) Кинорежиссер Александр Митта, сосед Высоцкого по дому на Малой Грузинской, вспоминает, как однажды Высоцкий советовал ему купить себе автомобиль. «Зачем?» — «За один день можно сразу нескольких женщин объехать!». Судя по воспоминаниям Марины Влади, она ни в малой степени не догадывалась о том, что Владимир Семенович в период их союза имел немало близких подруг. По ее словам, она узнала об этом только после его смерти. Между тем еще на заре их отношений, когда прошло чуть больше года со дня их свадьбы, у Высоцкого родилась дочь от одной из актрис Театра на Таганке. Про эту связь знал весь театр, но только не Марина Влади.Высоцкий по-настоящему любил эту женщину на протяжении почти пяти лет, после чего страсть иссякла. Актриса вышла замуж за режиссера-иностранца, который был приятелем Высоцкого и снимал его в одном из своих фильмов.Одна из характерных особенностей Высоцкого-любовника: многих из любимых им женщин он пристраивал потом в хорошие руки. [b]Удар тока [/b]Последней настоящей любовью Владимира Высоцкого суждено было стать 18-летней студентке Текстильного института Оксане Афанасьевой, с которой судьба свела его осенью 78-го. Эту юную девушку в Театр на Таганке впервые привел актер Вениамин Смехов. Он дружил с тетей Оксаны, стоматологом, — лечил у нее зубы. Благодаря ему девушка пересмотрела в театре практически все спектакли: больше всего ей нравился «Гамлет» с Высоцким в главной роли.При этом Оксана никогда не была фанаткой театра и не влюблялась в актеров, как многие ее сверстницы, — более того, относилась к подобным увлечениям с большой иронией. Высоцкого она хоть и выделяла из всей труппы, но прежде всего за актерский темперамент. Если бы кто-то тогда сказал ей, что он станет ее возлюбленным, она бы назвала такого человека сумасшедшим. Ведь у девушки в то время уже был жених: интеллигентный юноша, студент иняза и внук известного футболиста.…В тот вечер Оксана пришла в театр вместе со своей подругой. В фойе их увидел знакомый администратор театра и после спектакля попросил обязательно зайти к нему в кабинет. Девушки пообещали. Потом доброхот-администратор будет уверять, что сделал это намеренно: хотел «показать девушек» Высоцкому. Когда тот появился в театре, он увлек его к себе: «Володя, сейчас придут такие девочки! Обалдеть!». И Владимир Семенович действительно «обалдел». Едва Оксана с подругой переступили порог кабинета администратора, как Высоцкого словно передернуло током. Он в тот момент разговаривал по телефону, но когда увидел девушку, так разволновался, что только с третьего раза сумел попасть трубкой на рычаг.Потом предложил девушкам подвезти их до дома. Те стали отказываться, поскольку уже договорились со Смеховым. Но Высоцкий был настойчив. Когда у служебного входа их увидел Смехов, то мрачно пошутил: «Ну конечно, где уж моим «Жигулям» тягаться с «Мерседесом»!» И уехал один.Прощаясь с Оксаной в тот вечер, Высоцкий пригласил ее на свой ближайший спектакль «Десять дней, которые потрясли мир». Но девушка отказалась, сославшись на то, что на этот же день у них с подругой уже куплены билеты в другой театр — на Малой Бронной. Тогда Владимир Семенович предложил встретить ее после спектакля и отвезти поужинать в один из столичных ресторанов. В этой просьбе Оксана отказать актеру не посмела.Тот день она помнит смутно. В театре почти не следила за сценическим действием, сомневаясь — пойти на свидание или нет. Но когда вышла из театра и увидела Высоцкого, который терпеливо дожидался ее у выхода, все ее страхи моментально улетучились. Он вел себя настолько естественно и просто, что она полностью ему доверилась. Они славно провели этот вечер. [b]Не ревнуй![/b] Многие из приятелей Высоцкого поначалу были уверены, что Оксана — это очередное его мимолетное увлечение. Но прошло несколько месяцев, а он продолжал появляться с ней в разных компаниях. Тут уж многие заволновались. Были попытки разлучить их с помощью сплетен, весьма характерных для «артистического мира», — безуспешно.Высоцкий всем сердцем привязался к Оксане. Его любовь к ней порой напоминала роман пылкого юноши, хотя артисту в то время уже пошел пятый десяток.Весна 79-го. Оксана днем была дома, как вдруг позвонил Высоцкий. Он попросил ее сходить на рынок за продуктами, объяснив, что к вечеру к ним придут гости. Между тем, пока возлюбленной не было дома, он заехал в цветочный магазин и скупил там все ландыши, которые Оксана обожала. Когда девушка вернулась, то едва не лишилась чувств от восторга: вся квартира была завалена ее любимыми цветами! Самого Высоцкого в тот момент дома уже не было — умчался на съемки.Его пылкость не осталась без взаимности. Одно время влюбленные даже подумывали о ребенке, но потом отказались от этой мысли. Высоцкий знал, что тяжело болен, поэтому беспокоился о здоровье будущего ребенка. Оксане пришлось лечь в больницу… Сам Высоцкий понимал, что вечно так продолжаться не может, что рано или поздно ему придется делать решительный выбор, но с окончательным решением тянул. Кажется, он совсем запутался, как герой только что вышедшей тогда в прокат комедии «Осенний марафон».Развод с женой, помимо прочего, означал бы и то, что ему пришлось бы навсегда забыть о поездках за границу, без которых он уже не мыслил своего существования. А Оксану он любил так пылко, как умеют любить, наверное, только мужчины, вступившие на порог «критического возраста». В ответ на молчаливые укоры юной возлюбленной повторял: «Оксаночка, не ревнуй! У меня для вас обеих всегда в сердце места хватит». [b]Неистовый Руслан[/b] Летом 79-го Высоцкий и Оксана вынуждены были расстаться на два месяца: он уехал к жене в Париж, она — на летнюю практику в Ленинград.Марина Влади, принимая мужа у себя, продолжает оставаться в неведении. В качестве подарка для супруга она организует в одном из самых любимых своих ресторанов в Риме «Да Отелло», который принадлежал ее хорошему знакомому — коммунисту, полуторачасовой концерт Высоцкого. А он, едва они вернулись в Париж, тут же звонит в Ленинград Оксане. Даже находясь за границей, он умудрялся находить возможности делать ей подарки.Так случилось, что где-то в середине практики у Оксаны пропали солнцезащитные очки. В телефонном разговоре с Высоцким она посетовала на это. Можно вообразить удивление девушки, когда на следующий день дежурная по этажу в гостинице передала ей пакет, а в нем — очки и полная любовного трепета записка. Владимир Семенович умудрился уговорить летчиков «Аэрофлота» доставить срочную посылку в Ленинград.Там же, в Ленинграде, Оксану попытался завербовать в осведомители КГБ. Без всякого сомнения, чекисты были осведомлены о любовном романе Высоцкого и, пытаясь завербовать его возлюбленную, намеревались через нее влиять на знаменитого артиста и иметь дополнительную информацию о нем. Девушку пытались взять «в оборот» по всем классическим законам вербовки.Оксана както расплатилась в баре долларами за бутылку джин-тоника, гэбисты сообщили об этом администрации гостиницы, и девушку немедленно выселили. Тут же к ней подошел молодой человек, назвавшийся Русланом, и показал «корочки» госбезопасности. После чего стал запугивать Оксану «валютной» статьей: дескать, сядете, как миленькая, если не поможете нам. Но благоразумная девушка мягко, но решительно дала чекисту от ворот поворот. В гостиницу ее потом вернули, а назойливый Руслан еще целый месяц ходил за ней по пятам и все пытался склонить к сотрудничеству. Между прочим, то ли в шутку, то ли всерьез даже предложил ей руку и сердце. Когда Оксана потом рассказала об этом Высоцкому, тот долго смеялся. [b]Я люблю тебя, Оксана! [/b]В конце июля того же года Владимир Высоцкий вылетел на гастроли в Узбекистан. Жара в эту пору в Средней Азии стоит несусветная, а он собирался дать там десяток концертов в разных городах. Вместе с ним поехали администратор Владимир Гольдман и врач Анатолий Федотов. Уже на вторые сутки гастролей Высоцкий почувствовал себя плохо. Гольдман счел за благо срочно вызвать к нему из Москвы Оксану. Девушка вылетела первым же рейсом. Как оказалось, вовремя.Утром 28 июля в гостиничном номере в Навои Высоцкий потерял сознание. Якобы вследствие острого отравления — накануне он съел несвежий плов. Находившаяся рядом Оксана стала делать любимому искусственное дыхание, потом позвала на помощь Гольдмана и Федотова. Врач зафиксировал состояние клинической смерти и сделал Высоцкому укол в сердце. Потом стал массировать ему грудь. Оксана и Гольдман попеременно дышали ему в рот. И Высоцкий буквально вернулся с того света. Первые его слова, когда он открыл глаза: «Я люблю тебя, Оксана».Последний Новый год в своей жизни Владимир Семенович хотел встретить с двумя любимыми женщинами — женой и Оксаной. Неясно, каким образом он собирался объяснить Марине появление «соперницы», но факт остается фактом: он звал Оксану с собой на дачу драматурга Эдуарда Володарского в Подмосковье, где они большой компанией собирались встретить Новый год.За несколько часов до боя курантов Высоцкий заехал за девушкой: Оксана смотрела недавно подаренный им цветной телевизор. Однако ехать на дачу девушка отказалась: «Нет, Володя, у тебя своя компания, у меня — своя». Высоцкий уехал подавленный. [b]Не шути так![/b] Весной 80-го года Высоцкий, кажется, сделал окончательный выбор — предложил Оксане обвенчаться.Она не успела опомниться, как он усадил ее в свой «Мерседес» и повез покупать обручальные кольца. Девушка была на седьмом небе от счастья. Между тем судьба уже отсчитывала последние дни жизни Владимира Высоцкого на земле.11 июня он вернулся из Парижа, так и не сумев объясниться с Мариной Влади. Вместо этого вновь сорвался «в пике», угодил в госпиталь. А когда вернулся в Москву, решил оформить разрыв с женой так, как подобает поэту. Написал ей стихи, которые принято считать предсмертными. На самом деле это его прощальные стихи женщине, с которой он прожил 12 последних лет.Лед надо мною — надломись и тресни! Я весь в поту, как пахарь от сохи.Вернусь к тебе, как корабли из песни, все помня, даже старые стихи.Мне меньше полувека — сорок с лишним.Я жив, двенадцать лет тобой храним.Мне есть что спеть, представ перед Всевышним, мне есть чем оправдаться перед ним.Эти стихи он отдал Оксане вместе с адресом жены, чтобы та отправила их в Париж. Но девушка не решилась этого сделать.За несколько часов до ухода, вечером 24 июля, Высоцкий неожиданно сказал Оксане, что скоро умрет. Она отмахнулась: мол, не шути так. Но он не шутил: «Я умру, а что ты будешь делать без меня?» — «Я, наверное, тоже умру», — ответила Оксана. «Тогда слава богу...» — с облегчением вздохнул Высоцкий. Он уже не мыслил своей жизни без нее – даже внеземной.На следующий день рано утром Владимира Высоцкого не стало.Лето 80-го стало для Оксаны трагическим: из жизни ушли сразу двое любимых ею мужчин — отец (он покончил с собой) и Высоцкий. Она была на грани самоубийства, но близкие друзья не дали ей совершить непоправимое. Почти два года она училась жить заново. А потом встретила свою новую любовь — бывшего партнера Высоцкого по Театру на Таганке Леонида Ярмольника. Вышла за него замуж, родила дочь. Ее слова: «Леня очень уважительно и трепетно относится к памяти Высоцкого. Если бы ему не давало покоя сознание того, что было между мною и Володей, я не прожила бы с ним и пяти минут». [b]ДОСЬЕ «ВМ» [/b]Оксана ЯРМОЛЬНИК (Афанасьева) родилась в 1960 году.Окончила Московский текстильный институт, отделение прикладного искусства. Работала художником-постановщиком в цирке. С 1985 года занимается театральным костюмом. Работает с такими режиссерами и сценографами, как О.Табаков, С. Женовач, А. Митта, Д. Боровский, Б. Мессерер. Делала костюмы для ТВ-шоу «L-Клуб», «Отель», «Золотая лихорадка», для эстрадных и спортивных представлений. Создала несколько успешных авторских коллекций в качестве модельера.Муж – актер и шоумен Леонид Ярмольник. Дочери Александре 20 лет
[b]16 ДЕКАБРЯ[/b]Вот как об этом вспоминает А. Тюрин: “На концерт ехали с Таганки на двух машинах: Владимир Семенович – на своей, организаторы – на такси. На Ленинском проспекте Высоцкий собирался оставить машину у друга (кажется, Ивана Бортника) и пересесть в такси. Поручив не отставать от него, он поехал первым. Однако после первых двух светофоров его “мерседес” исчез из виду. В ответ на упрек таксист в сердцах воскликнул: “Я в своем автопарке самый опытный водитель, но угнаться за Высоцким – это самоубийство! Его номер машины известен всей милиции Москвы – вот и догони его попробуй, если ему – ни красных, ни зеленых...” Хорошо, что Владимир Семенович подождал нас на обочине, иначе могли бы его не найти. Он пересел к нам в такси.Чтобы не ошарашить Высоцкого в университете, мы попросили Виталия Попенко, одного из организаторов этой встречи, чтобы он “подготовил” Владимира Семеновича к изменению репертуара. Виталий обратился к нему:– Володя, не могли бы вы немного изменить свой репертуар?Высоцкий удивленно:– Это еще зачем?И затем – таксисту:– Поворачивай назад.Попенко таксисту:– Вперед!Высоцкий таксисту – повышенным тоном, с хрипотцой:– Я сказал – поворачивай назад!Таксист останавливает машину и говорит, что он разворачивается.Попенко таксисту:– Кто вызывал такси? Я или он?– Вы.– Вот и слушайте меня. Вперед!Это был невероятно дерзкий шаг. Я вспоминаю – и мне не верится, но это было действительно так. Мы понимали: если концерт сорвется, то будет катастрофа. Он хоть и шел под маркой “Золотухина”, но информация ведь просочилась, народ уже заполнил аудиторию. Билеты отбирались при входе, и если 200 человек вошли по билетам, то столько же, а может, и больше проникло в аудиторию без билетов через любые щели. Если концерт не состоится, нужно вернуть деньги. Но кому? А если все потребуют?! Думаю, что Владимир Семенович все понял, быстро смирился со своим “пленением” и дальше вел себя тихо, молча курил и периодически ухмылялся. С опозданием минут на пятнадцать мы приехали в университет”.
[b]12–13 ДЕКАБРЯ[/b]В те дни кинорежиссер Эльдар Рязанов готовился к постановке фильма “О бедном гусаре замолвите слово”. Некоторое время назад он отдал сценарий фильма главному редактору Госкино Богомолову, чтобы тот вынес свое окончательное решение. Однако минул уже почти месяц, а воз и ныне был там. Наконец Рязанову удалось поймать неуловимого главреда на рабочем месте. Однако та встреча оставит у режиссера горький осадок.Вот как он сам ее описывает: “Когда я вошел к нему в кабинет, он, не отрывая глаз от какой-то рукописи, не глядя на меня, протянул мне сценарий и сказал:– По тематическим причинам нам этот сценарий не нужен. У нас уже много картин на историческом материале.Я вспыхнул. Кровь бросилась мне в голову. Это был отказ, причем бесцеремонный, не обставленный хотя бы из приличия политесом и демагогией.Я взял сценарий и произнес:– Ну да! Сценарии о чести и совести вам действительно не нужны. Их у вас навалом!И, не прощаясь, вышел из кабинета, хлопнув дверью. Во мне все колотилось от бешенства, от унижения, от желания взорвать этот особняк в Гнездниковском переулке, с которым, как правило, в моей жизни связывались неприятные, отрицательные эмоции...Я подошел в переулке к первому же телефону-автомату и набрал номер председателя Гостелерадио С. Г. Лапина. Секретарша тут же соединила меня с министром. Я попросился на прием. Лапин, словно чувствуя ситуацию, сработал по контрасту. Он был очень вежлив, извинился, что не может принять меня сегодня, и спросил, в какой час мне удобно посетить его завтра. Я оторопел от такой любезности. Обычно, чтобы мне попасть на прием к Ермашу ([i]председатель Госкино[/i]. – [b]Ф. Р.[/b]), требовалось не менее месяца. В Госкино с нами никогда не церемонились, обращались как с холопами, как с крепостными. Впрочем, мы ими и были”.Утром следующего дня Рязанов был уже у Лапина. Тот встретил Рязанова любезно. Взял у него сценарий, пообещав в ближайшее время его прочитать.После чего завел речь... о поэзии. К своему удивлению, Рязанов узнал, что Лапин является большим ценителем русской поэзии начала XX века, причем многие произведения классиков знает наизусть.Как вспоминает сам режиссер: “Такого образованного начальника я встречал впервые”. В итоге рязановский “Гусар” будет снят именно при поддержке ТВ.
[b]11 ДЕКАБРЯ, 1978 ГОДА[/b]В тот день на “Мосфильме” Андрей Тарковский закончил съемки своего многострадального фильма “Сталкер”, и группа отправилась в кабинет Тарковского отмечать это событие.[b]Вот как вспоминает об этом О. Суркова[/b]: “Когда мы с Димой ([i]муж Сурковой.[/i] – [b]Ф. Р.[/b]) пришли в кабинет Тарковского, то застали там пир горой. Гуляла вся съемочная группа, рабочие, осветители. Впереди всех, как обычно, “гуляла” Лариса ([i]жена Тарковского.[/i] – [b]Ф. Р.[/b]).Андрей не пил. Но в какой-то момент все-таки не выдержал и решился пригубить. Это была настоящая победа Ларисы: как она ненавидела и за спиною мужа брезгливо презирала его “вегетарианство” – тем более что, по ее всегдашнему убеждению, он был “здоров, как бык”. В возбуждении Лариса носилась в поисках водки: “Тарковский решил выпить, а водки нет – такого не бывает!” Андрей и ей “разрешил” выпить рюмочку. Нетрудно догадаться, что к этому моменту Лариса и без того уже была “в полном порядке”.Она, теряя всякое чувство меры и вкуса, поднимала разрешенную ей рюмку и кокетливо кричала Андрею: “Андрюша, а теперь не нюхайте!” (то есть теперь от нее естественно и законно будет пахнуть алкоголем), при этом мужики-рабочие усмехались...В тот вечер Андрей поднял только один тост: “За врагов!” Я думаю, что речь прежде всего шла о Григории Рерберге ([i]оператор, с которым Тарковский снял большинство своих фильмов, но на “Сталкере” разругался вдрызг и с тех пор записал его в свои враги.[/i] – [b]Ф. Р.[/b]). Все загалдели, мол, “не надо об этом вспоминать”. Но Андрей заявил, что надо, и вспомнил о том, как в прошлом году осенью вся съемочная группа уехала из Таллина (после брака пленки на первом “Сталкере”) и они остались совсем одни: “Лара, Араик и я сидели, шел осенний дождь, и мы пили, и пили, и пили и боялись остановиться – так было страшно! Две тысячи метров брака пленки!” Андрей говорил о том, что на “Сталкере” окончательно перестал верить в понятие “русская интеллигентность”, снова имея в виду Рерберга, и что все разговоры о единстве и понимании на “одном классовом уровне” оказались всего лишь “болтовней”. Он сетовал, что “этот человек окончательно спился”, и говорил, что ему в конце концов всех этих “предателей” жаль, потому что они потерялись, потеряли самих себя...После всего этого Маша Чугунова в коридоре чуть ли не со слезами на глазах сказала мне о том, как Андрей не прав относительно Рерберга. Маша продолжала дружить с ним и уверяла меня, что Андрей не верит, что Рерберг – “это единственный человек, который его искренне любит и понимает” и что “даже к Ларисе он относится искренне, понимая, что она нужна Андрею как женское начало”.
[b]7–8 ДЕКАБРЯ, 1978 ГОДА[/b]Как и сегодня, в начале декабря телевизионщики трудились над выпуском финальной “Песни года”. Правда, тогда это действо проходило в концертной студии “Останкино”, а не в спорткомплексе “Олимпийский”. И тогда в качестве “хозяина” выступала не Алла Пугачева, а председатель Гостелерадио Сергей Лапин. Впрочем, в каком-то смысле оба друг другу не уступали: ведь, как мы знаем, Алла Борисовна тоже кроит список участников передачи так, как это нравится лично ей. То же самое делал и Лапин.[b]Вот как об этом вспоминает Лев Лещенко[/b]: “Я исполнял песню Вячеслава Добрынина “Родная земля” на Сопотском фестивале. Там она имела успех и была вполне достойна того, чтобы ее включили и в “Песню года”. Но тут вдруг на нашем со Славой пути оказывается товарищ Лапин. Вызывает меня к себе:– Что это ты хочешь протолкнуть в “Песню года”? Какие-то еврейские напевы?Я обалдеваю:– Почему еврейские?Как выясняется, некие не в меру ретивые редакторы положили ему на стол клавир “Родной земли”, прокомментировав его в том смысле, что тут “явно отдает ближневосточными интонациями”.Раз такое дело, дай, думаю, сыграю на интернационализме.– Ну а как же, Сергей Георгиевич, быть со всемирной дружбой всех народов и наций? Мы ведь должны быть ориентированы не только на Север и Ближний Восток?Но, увы, мои доводы не возымели действия – песня осталась за бортом финала”.Участником другого конфликта стала не менее звездная София Ротару. Она собиралась исполнять на “Песне года” две песни – “Отчий дом” Евгения Мартынова и Андрея Дементьева и “Только тебе” Оскара Фельцмана и Роберта Рождественского. Как вдруг, приехав в Москву на запись, Ротару внезапно узнает, что песню “Отчий дом” Юрия Саульского и Игоря Шаферана, один из ее самых известных шлягеров, собирается исполнить молодая певица Ксения Георгиади. Ротару пришла к Лапину и закатила скандал: “Я – народная артистка, а кто такая эта Георгиади, чтобы выйти в финал с моей песней?” Формально она была права, поскольку первой исполнительницей этой песни была именно она, Ротару. Однако и Георгиади на тот момент была на вершине успеха, и ее отсутствие в финальной “Песне года” выглядело бы странно. Но Лапин сумел “разрулить” ситуацию: он распорядился, чтобы Георгиади записала “что-нибудь другое” (этим “другим” станет песня “Добрая столица”), а Ротару вернул ее шлягер. В итоге на той “Песне года” она, единственная, спела целых три песни, в то время как большинство участников удостоились двух, а некоторые признанные мэтры и вовсе одной (Иосиф Кобзон, Эдита Пьеха).
В тот день на «Мосфильме» начались съемки будущего блокбастера – фильма «Экипаж» Александра Митты. Работа началась в непростых условиях.Во-первых, буквально накануне съемок от участия в них отказалась исполнительница главной женской роли Елена Проклова.Мотивировала она свой отказ тем, что ее партнерша по МХАТу Ирина Мирошниченко улетела в срочную командировку в Южную Америку и все ее роли перешли к Прокловой. «Я очень хочу сниматься, – уверяла актриса, – но подвести Олега Николаевича Ефремова просто не могу. Он же так мне доверяет!» В итоге пришлось срочно искать ей замену – эту роль сыграла дебютантка Александра Иванес (в будущем – Яковлева). Вот как об этом вспоминает директор фильма Б. Криштул: «Как только Митта утвердил на роль стюардессы студентку Сашу Иванес, я поехал в училище просить разрешение на ее участие в съемках, приготовившись, конечно, к самому худшему. Вспоминал муторные переговоры в разных театральных училищах с ректорами, стоящими на страже «неокрепших организмов».Только вошел в здание, как встретившийся мне преподаватель огорошил: – Вы по поводу Иванес? Снимайте! Она свободна! Впервые в моей практике училище «без боя» разрешило студентке сниматься. Чутье подсказывало мне: что-то здесь не то. Письмо «Мосфильма» оказалось ненужным. Два дня назад Иванес выгнали из училища. И я бросился к ректору на ее защиту.– Бесчеловечно, негуманно, антипедагогично, – с ходу заявил я, – за что же вот так, на корню, губить молодой талант? Ректор не сразу оправился от моей внезапной атаки, а когда пришел в себя и понял, о чем речь, объяснил, что приглашение в кино и исключение – просто совпадение.– Эту студентку мы выкинули за бесконечные опоздания и срывы репетиций. И вам не советую с ней связываться. Попомните мое слово, хлебнете вы с ней лиха! Я не очень-то поверил ректору, а зря».Еще одной сложностью съемок стал… мороз, который с каждым днем становился все сильнее (в итоге к Новому году столбики термометров перевалят за 45 градусов ниже нуля!). Можете себе представить, каково было сниматься в таких условиях актерам, ведь съемки велись не в теплом павильоне, а в салоне неотапливаемого самолета. Он до этого обслуживал перелеты по маршруту Москва–Киев, но некоторое время назад на его борту некий гражданин разлил ртуть, после чего самолет отправили на ремонтный завод во Внукове. Этим и решили воспользоваться киношники, которые буквально с ног сбились в поисках нужного объекта. Правда, для того, чтобы им дали добро на это дело, пришлось идти на прием к самому министру гражданской авиации Б. Бугаеву. Министр оказался в хорошем расположении духа и просьбу ходоков уважил. А на прощание попросил: «Только сделайте такой же хороший фильм, как «Небесный тихоход».
6 декабря в Москву приехала культовая группа из ФРГ «Бони М», которая в те годы находилась на самом пике популярности.Четверо выходцев с Ямайки в лице трех женщин (Лиз Митчелл, Мейзи Вильямс, Марши Барет) и одного мужчины (Бобби Фаррел) вот уже два года взрывали Европу своими хитами.Москва тем временем от приезда «Бони М», что называется, стоит на ушах. Все хотят попасть на концерты в ГЦКЗ «Россия», но всех желающих, естественно, зал вместить не может. Поэтому попадают туда только избранные. Например, композитор и певец Евгений Мартынов. Причем билеты он покупал с рук. Дело в том, что человек, которого он попросил достать три билета (себе, брату и молодой жене), затребовал за них астрономическую сумму – по 250 рублей за штуку. Между тем на билетах черным по белому стояла цена – 5 рублей. Композитор вынес свой вердикт: «Мартынов, возможно, дурак, но не до такой степени. За такие деньги нужно три месяца грузчиком вкалывать или полгода – дворником». Пристыженный доставала понял, что переборщил, и снизил цену чуть ли не вдвое – попросил за один билет 150 рублей. На том и сговорились.А вот как вспоминает о своем посещении концерта «Бони М» морозным вечером 8 декабря актриса Татьяна Друбич: «Бони М» в Москве – это шок, сенсация. Москву трясло. Билеты распространялись через профкомы и партийные организации. Начались спекуляция и обмен билетами. В нашей институтской компании я тянула жребий и вытащила билет. Он стоил 4 рубля. В Москве стояли жуткие холода.У концертного зала «Россия» парень, специально приехавший из Краснодара, чтобы увидеть «Бони М», упал передо мной на колени, держа в одной рукестольник, а в другой полтинник, и слезно умолял отдать ему билет. Искушение забрать сто пятьдесят рублей и уйти греться в другое место, конечно, было страшное, но я была делегирована от компании и пошла на концерт, о чем не жалею.Публика была в основном солидная, напряженная. В основном партийно-хозяйственный актив. Они совершенно не знали, как себя вести, потому что это был шок, это была почти откровенно эротическая музыка. Со мной рядом сидела пышногрудая женщина в пушистой ангорской кофте, которую весь концерт волновало. Она вздыхала: «О, Господи! О, Господи!», когда Бобби Фаррел бегал по креслам, а Лиз Митчелл спускалась и тащила на сцену кого-нибудь из зала. Это было очень здорово!»
В ночь на 29 ноября жуткая история приключилась в столичном зоопарке: там были зверски убиты самец и самка кенгуру. Животные принадлежали к очень редкой породе кенгуру бенетта и в московском зоопарке их было всего двое. Вернее, трое, поскольку незадолго до трагедии у них родился детеныш, который был совсем крохотный и все время сидел в сумке у матери. Он тоже погиб.Растерзанные тела животных обнаружил рано утром сотрудник зоопарка. Как установило следствие, кенгуру были буквально забиты палками и ножами какими-то выродками, сумевшими пробраться на территорию зоопарка ночью.Преступление вызвало широкий резонанс в городе, и была дана команда сверху во что бы то ни стало найти изуверов. Однако в течение двух недель милиция «шерстила» подростков ближайшей к зоопарку округи (то, что это преступление совершили подростки, сомнений не было), но все безрезультатно. Как вдруг… В Москве ограбили торговую палатку, из которой унесли «джентльменский набор» малолетки: два десятка плиток шоколада, столько же пачек сигарет и банок с растворимым кофе. Всего на сумму 196 рублей 62 копейки.Местная милиция достаточно быстро вычислила грабителя, который на первом же допросе сознался… и в убийстве кенгуру. Преступником оказался учащийся СГПТУ № 142, всего-то 17 лет от роду. Убийство в зоопарке он совершил вместе с однокурсником.В тот стылый ноябрьский день они с другом распили на двоих бутылку вина, и их потянуло на подвиги. Парни проникли в зоопарк и, увидев кенгуру, решили… выпустить их на волю. Открыв вольер, они стали выгонять животных на свободу, но те не хотели покидать обжитую территорию. И тогда малолетки со злобы их забили палками и ножами. Суд, который состоится весной следующего года, приговорил одного из убийц к 7 годам колонии, другого к 6.
В те дни в Москву со всей страны съезжаются партийные бонзы, чтобы принять участие в очередном Пленуме ЦК КПСС. Приехал и Михаил Горбачев, судьба которого должна круто измениться: именно на этом пленуме его назначат секретарем ЦК КПСС по сельскому хозяйству вместо внезапно скончавшегося Федора Кулакова. Однако перед самым началом форума с Горбачевым едва не случился конфуз. Вот как об этом вспоминает сам виновник случившегося М. Горбачев: «В воскресенье, 26 ноября, в двенадцать часов дня я оказался на юбилее у моего земляка и друга еще по комсомолу Марата Грамова.Ему исполнилось пятьдесят. На Малой Филевской улице в новом доме, в квартире на четвертом этаже, собрались несколько человек, в основном ставропольцы. Как у нас такие даты отмечаются, известно. По-русски – широко, с обильным угощением, дружеским разговором, с шуткой и песней... За тостами пошел разговор. Говорили, в частности, о том, кто заменит скончавшегося Кулакова на посту секретаря ЦК КПСС. Мы, областные секретари, члены ЦК, обычно знали, как говорили тогда, «кто на подходе».В застолье прошло несколько часов. А в конце дня выяснилось, что меня тщетно целый день разыскивают сотрудники Черненко.Оказывается, со мной хотел встретиться Леонид Ильич Брежнев.Надо сказать, нравы того времени были таковы, что выпивать приходилось не так уж редко. Правда, у меня пристрастия к алкоголю не было никогда. Поэтому и на сей раз мое состояние было вполне нормальным. Но все-таки известная, я бы сказал, неловкость присутствовала. Оказавшись в кабинете Черненко, я в шутливой форме сказал: «Знаете, сошлись земляки, посидели, поговорили...» Константин Устинович шутки не принял и без всяких предисловий сообщил: «Завтра на пленуме Леонид Ильич собирается внести предложение об избрании тебя секретарем ЦК партии. Поэтому он и хотел встретиться с тобой».Известно, что на пост секретаря ЦК по сельскому хозяйству, кроме Горбачева, тогда претендовали еще двое: министр сельского хозяйства В. Месяц и первый секретарь Полтавского обкома партии Ф. Моргун. У последних шансов было больше: сельское хозяйство они знали изнутри, не один год проработав на этом поприще. Однако чашу весов в пользу Горбачева перевесило отнюдь не профессиональное знание предмета, а... расположение Юрия Андропова.Шеф КГБ успел хорошо узнать Горбачева во время своих вояжей в Кисловодск на отдых и был уверен в его преданности лично ему. В отношении других кандидатов у него такой уверенности не было. Поэтому Андропов приложил максимум стараний для того, чтобы Горбачев стал секретарем ЦК, а в скором будущем и кандидатом в члены Политбюро.
В тот день произошла трагедия с популярной киноактрисой Микаэлой Дроздовской, известной зрителям по фильмам «Добровольцы», «Семь нянек», «Бег» и др.Она тогда была в очередной командировке – снималась в Орджоникидзе в новом фильме. Роль была не самая грандиозная, однако на тот момент шумная известность Дроздовской уже прошла и она была рада любой роли – лишь бы заниматься любимым делом. Знай она, что эта поездка станет для нее роковой, конечно, никогда бы не уехала из дома. А ведь какие-то нехорошие предчувствия ее перед этим мучили.Вспоминает ее подруга, актриса Алла Будницкая: «В августе я с Микаэлой возвращалась с дачи в прекрасном настроении: в машине одуряюще пахло полевыми цветами, мы весело шутили и без конца смеялись. Вдруг Мика, посерьезнев, сказала: «Булка, если со мной что-нибудь случится, не оставляй Дашку!» (младшая дочь Дроздовской. – Ф. Р.).Тогда эту фразу я пропустила мимо ушей. Да и что может случиться с молодой, полной сил женщиной, которой судьба, кажется, дала все: муж – известный кардиолог Смоленский, две крохотные дочурки-красавицы, роскошная квартира напротив Дома кино?! В гостеприимном доме Макаэлы и Вадима Семеновича в любое время можно было застать кого-нибудь из знаменитостей: Ларису Шепитько с Элемом Климовым, итальянских режиссеров – Антониони и Тонино Гуэрру...«Бред какой-то!» – постаралась я побыстрее забыть те странные слова подруги. Вспомнить о них мне пришлось, увы, через несколько месяцев, когда с моей подругой на съемках произошел несчастный случай. Произошло это 7 ноября в Орджоникидзе. Вся съемочная группа отправилась в город, и Мика осталась одна в неотапливаемом домике, где жили киношники. Она устала, решила прилечь, а чтобы согреться, включила осветительные приборы – маленький и большой прожекторы – и заснула, укрывшись с головой одеялом. Ночью одеяло сползло на раскаленную лампу и загорелось. Отравившись во сне угарным газом, Мика не смогла спастись – у нее сильно обгорели ноги. Когда открыли дверь и ее обнаружили, огонь от сквозняка перекинулся дальше... Микаэлу срочно отправили в Москву...» Увы, но все старания врачей спасти актрису не увенчались успехом: 15 ноября Дроздовская скончалась. Эта трагедия разрушила некогда крепкую семью актрисы. А. Будницкая рассказывает: «Когда у Мики родилась младшая Дашка, я стала ее крестной мамой. Своих детей у меня не было, и я часто брала маленькую Дашку к себе. Иногда об этом просила Мика: «Булка, Дашку заберешь?» Словно предчувствуя беду, Микаэла все время заставляла Дашу называть меня мамой: «Это мама! Повтори!» Даша собиралась в первый класс, когда случилась беда. Едва увидев меня, она бросилась мне на шею и прошептала: «У меня умерла мама.Теперь ты будешь моей мамой, правда?!» Случилась эта чудовищная трагедия и все в доме Микаэлы в одночасье рухнуло. Вадим растерялся и не смог сохранить семью.Нику взяла к себе Микина подруга, сценаристка Соня Давыдова, а Дашку отправили учиться на пятидневку. Вскоре в доме Вадима появилась другая женщина, что было естественным, но, к сожалению, с девочками у нее отношения не сложились. Я решилась и забрала Дашку к себе...»
21 ОКТЯБРЯ В тот день Владимир Высоцкий отправился в очередной вояж во Францию, где его ждала супруга. Однако Марина Влади не знала, что в Москве у ее мужа появилась новое увлечение – студентка второго курса Текстильного института Оксана Афанасьева, с которой он познакомился буквально накануне своего отъезда за границу. Вот как она сама об этом вспоминает: «В Театр на Таганке меня привел актер Вениамин Смехов. Он дружил с моей тетей и лечил у нее зубы. Так что я пересмотрела буквально все спектакли, но больше всего нравились «Гамлет» и «А зори здесь тихие...» «Гамлета» я видела и до знакомства с Высоцким, и раз сорок потом.Вы не поверите, но я никогда не была фанаткой театра и не влюблялась в актеров, как многие девочки, – к этому я всегда относилась с большой иронией. Так что Высоцкий покорил меня вовсе не актерской популярностью: притягивали его обаяние, сила и внутренняя энергия.Наше знакомство произошло при следующих обстоятельствах.Володя случайно увидел меня в комнате администратора театра. Потом Яков Михайлович уверял, что специально позвал туда Высоцкого: «Володя, зайди ко мне, придут такие девочки, с такими глазами! Обалдеть!» И когда мы с подругой зашли после спектакля в администраторскую, Володя уже сидел там и беседовал с кем-то по телефону. Увидев нас, он попытался положить трубку на рычаг и несколько раз так смешно промахнулся мимо телефона, сказав при этом: «Девочки, я вас подвезу домой». Мы застеснялись, начали отказываться: ведь Веня тоже предложил меня подвезти. У служебного входа стояли их машины – Володин «мерседес» и зелененькие «жигули» Смехова. Они оба даже двери распахнули. Тут Смехов воскликнул: «Ну, конечно, где уж моим «жигулям» против его «мерседеса»! Это было очень забавно.Первый шаг, разумеется, сделал Высоцкий: попросил телефон и пригласил на спектакль «Десять дней, которые потрясли мир». Но мы с подругой собирались в Театр на Малой Бронной, и я отказалась. Тогда он назначил мне свидание... Нечего скрывать, принимать ухаживания такого человека было очень приятно – я ведь выросла на песнях Высоцкого. Однако у меня и мысли не возникало влюбиться, скорее я испытывала растерянность, он ведь был намного старше (в феврале 78-го Оксане исполнилось 18 лет, Высоцкому было 40. – Ф. Р.)...В тот вечер я не видела ни актеров, ни сцены. Весь спектакль только и гадала – пойти на свидание или нет. А выйдя из театра, увидела его машину. Высоцкий ждал меня, и мы поехали куда-то ужинать. Он стал за мной ухаживать, и ухаживал очень красиво. Так начался наш роман. Хотя до этого я уже собиралась выйти замуж. За очень красивого интеллигентного мальчика, внука известного футболиста. Он был студент иняза, будущий переводчик. Наверное, если бы не Высоцкий, нас ждала спокойная семейная жизнь, поездки за границу, но я поспешила все ему рассказать, и мы расстались навсегда».
20 октября на Кубе, после полутора лет тяжелой болезни, умер Рамон дель Рио Меркадер – человек, который в 1940 году по заданию советской разведки с помощью ледоруба ликвидировал Льва Троцкого.Меркадер был схвачен на месте преступления, судим и приговорен мексиканским судом к 20 годам лишения свободы. Этот срок он отбыл от звонка до звонка и был освобожден в мае 60-го. Советское правительство все эти годы не забывало о нем, отпуская значительные средства на его содержание в тюрьме. А когда Меркадер освободился, его пригласили в Москву на работу – он был зачислен сотрудником Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Однако в середине 70-х у Меркадера была обнаружена неизлечимая болезнь – саркома – и он уехал умирать на остров Свободы.Между тем последнее пристанище Меркадер обрел не на Кубе, а в Советском Союзе. Гаванские руководители хотели похоронить его у себя как героя, но Москва ответила, что сделает это не хуже.Место под захоронение выбрали на столичном Кунцевском кладбище. Как рассказывает свидетель тех событий «кремлевский землекоп» Г. Коваленко, к нему в контору пришли двое в штатском и попросили в срочном порядке, но без лишней суеты и шума подготовить место для захоронения праха одного иностранца. При этом «штатские» назвали его Рамоном Лопесом, сказали, что он вполне «заслуженный товарищ и, между прочим, Герой Советского Союза». Вспоминает Г. Коваленко: «Похороны прошли как-то очень быстро, по-деловому и практически молча. Народу было много, в основном все из Комитета. Но ни речей, ни слов прощания, ничего: только цветы на могилу положили, постояли немного и разъехались. А вечером того же дня приходит ко мне в контору иностранец и спрашивает, где, мол, тут похоронили Рамона Лопеса. Пока шли до могилы, выяснилось, что он испанец, только что прилетел в Москву. Подходим к могиле. Тут мой гость сразу посерьезнел, встал смирно, поднял согнутую в локте и сжатую в кулак руку и сказал: «Салют, компаньеро!» А потом поворачивается ко мне и говорит: «Знаешь, кто здесь лежит? Человек, который убил Троцкого – Рамон Меркадер». Так я узнал правду, но официально еще лет восемь после этого настоящая личность Рамона Лопеса держалась в секрете. Даже когда памятник поставили, на нем было выбито «Рамон Иванович Лопес».
В Москве полным ходом идут съемки будущего хита – фильма «Москва слезам не верит». 3 октября на Гоголевском бульваре снимали эпизод «объяснение Катерины (Вера Алентова) и Рачкова (Юрий Васильев)». Помните, она сообщает ему, что ждет от него ребенка, а он, подлец, уговаривает ее сделать аборт? На следующий день на той же самой лавочке сняли эпизод из другого времени – двадцать лет спустя. Герои те же – Катерина и Рачков, а вот разговор уже другой: Рачков просит разрешить ему встретиться с его взрослой дочерью, которую он ни разу не видел, но Катерина отвечает ему отказом.Вспоминает В. Меньшов: «С супругой (Верой Алентовой. – Ф.Р.) мне работалось сложно. Мы оба трудные люди и до сих пор еще не избавились от комплекса взаимного перевоспитания. А уж когда отношения перешли на стадию «режиссер – актриса»...Наши «концерты» на съемочной площадке доставляли окружающим огромное удовольствие. Иногда случались совершенно безобразные моменты. А потом все повторялось дома. Я уставал, клал голову на подушку... Но на соседнюю подушку клала голову Вера, и споры продолжались до семи утра».6 октября на съемках объявился исполнитель роли Гоши, актер Алексей Баталов: прошла его репетиция с Верой Алентовой.Отметим, что идея пригласить его на эту роль возникла еще в августе, но все это время Баталов раздумывал над предложением, поскольку всегда очень тщательно подходил к подобным вещам.Из-за этого в киношной тусовке о нем закрепилось мнение как об одном из самых талантливых, но мало снимающихся актеров (за 25 лет работы в кино – чуть больше 15 ролей). Как вспоминает сам В. Меньшов: «По сценарию Баталов не подходил мне совершенно: я искал ровесника своей 35-летней жены, а Алексею Владимировичу было уже под пятьдесят. Да и все мои авторитетные знакомые меня отговаривали. Но я все равно послал актеру сценарий. Баталов очень вежливо отказался, сославшись на какие-то неотложные дела. У меня все внутри просто упало! Я стал искать новых кандидатов на роль, подумал о Вячеславе Тихонове. Но в два часа ночи в моей квартире раздался телефонный звонок. Баталов сказал: «Знаешь, я прочел сценарий еще раз. Ну к черту все эти дела! Давай снимать!» 10 октября на Ленинском проспекте должны были снимать эпизод прогулки Гоши и дочери Катерины (Наталья Вавилова).Но съемки едва не сорвались, потому что... Впрочем, послушаем рассказ самого режиссера: «Наташа Вавилова тогда училась на курсах стенографистов при МИДе. И родители ее, решив, что учеба важнее, прямо накануне съемок запретили девочке играть. Я был в шоке. Потом подошел к Баталову и сказал: «Алексей Владимирович, поехали!» Удивительно, но он согласился! Мы сели в машину, вошли в дом, где жила Наташа, позвонили в дверь... Родители чуть не упали в обморок, увидев Баталова на пороге своей квартиры. Естественно, согласие на съемки было получено».
Владимир Высоцкий приехал в город Грозный на гастроли.Его выступления проходили на Стадионе ручных игр по три раза в день. На каждом концерте аншлаг. На второй день после приезда Высоцкого пригласили к себе недавние студенты ЛГИТМиКа, которые теперь играли в здешнем драмтеатре.Высоцкий пришел к коллегам один, прихватив с собой гитару, которую взял на всякий случай, поскольку петь не хотел и думал ограничиться рассказами о театре, в крайнем случае стихами. Но по ходу встречи он внезапно изменил свои планы и одну песню решил все-таки спеть. Причем это было совершенно новое произведение. Перед тем как спеть эту песню, Высоцкий попросил присутствующих выключить магнитофоны. Почему, стало понятно вскоре. Новая песня была посвящена теме, которая в Советском Союзе замалчивалась: депортации чеченцев войсками НКВД в 40-х годах (с насиженных мест были выселены 650 тысяч жителей Чечено-Ингушетии, при этом многие из них погибли во время переселения). Песня называлась «Летела жизнь» и заканчивалась следующими строчками: А те, кто нас на подвиги подбили, Давно лежат и корчатся в гробу – Их всех свезли туда в автомобиле, А самый главный вылетел в трубу.О том, какой была реакция на эту песню, вспоминает очевидец М. Нурбиев: «Помню паузу. Только великий мастер, великий актер выдерживает после выступления такую паузу. Буквально пятиминутная пауза! Никто не мог шелохнуться – все шокированы. Был какой-то шок, действительно. Все сидели молча, и вдруг один заплакал, второй заплакал, третий... Смотрим: актеры старшего поколения плачут; слезы у всех.Больше песен не было. Не было даже настроения говорить друг другу какие-то слова, потому что этой песней было все сказано.Мы не знали, что подарить гостю на прощание, но в итоге подарили ему белую чабанскую папаху».
[b]28 СЕНТЯБРЯ[/b] Известный ныне певец Михаил Шуфутинский в те годы был художественным руководителем ВИА «Лейся, песня» В те годы он был очень популярен, прежде всего благодаря таким хитам, как «Песенка про сапожника», «Прощай», «Вот увидишь».Между тем «наверху» к «Лейся, песня» относились с некоторым недоверием, поскольку репертуар ансамбля состоял сплошь из одной лирики, а песен «гражданско-патриотического звучания» почти не было. В результате при каждом удобном случае коллективу вставляли палки в колеса. Так, в 1976 году его должны были отправить на фестиваль эстрадной песни в югославский город Сплит, но в последний момент отправили другой ансамбль. Таким образом «Лейся, песня» вынужден был доказывать свою творческую состоятельность исключительно в пределах родного отечества.Тем временем, летом 78-го стало известно, что «Лейся, песня» будет участвовать в очередном фестивале советской песни в Сочи. Вот как об этом вспоминает сам М. Шуфутинский: «Незадолго до отъезда на фестиваль меня посещает дирижер Москонцерта Сергей Мелик, и у нас происходит приватный разговор: – Послушай, Миша, ты вообще хочешь занять на конкурсе первое место? – Конечно, хочу.– У вас очень сильная группа, но, понимаешь, этого мало.Я, кажется, догадываюсь, куда он клонит, но молчу.– Надо подмазать.– И сколько надо подмазать? – Три тысячи рублей, – не моргнув глазом отвечает он. – Первая премия конкурса – три тысячи, вот с ними и нужно расстаться. А я их там в жюри распределю. Жюри присудит вам первую премию.Я посоветовался с ребятами, объяснил, в чем суть дела. Тогда было в порядке вещей спрашивать мнение коллектива. Сегодня я бы не спрашивал, а сделал бы так, как считаю нужным. «О’ кей, – сказали ребята, – мы согласны».Дней через десять Мелик отводит меня в сторону: – Миша, ситуация несколько изменилась. Деньги нужны сейчас. Три тысячи.– Но...– Никаких «но», старик. Откровенно говоря, вы еще не готовы, и уже есть проблемы. Так что мне там, – он кивнул в потолок, – надо кое с кем разобраться.Пришлось поднапрячься и при следующей встрече передать ему требуемую сумму».В итоге победителем этого конкурса стала именно «Лейся, песня». Как вспоминает М. Шуфутинский: Получили премию, и тут вновь появляется наш старый «опекун» Сережа Мелик. Как ни в чем не бывало приказывает: – Премию получили? Гоните деньги! – Как? Мы же честно...– Деньги пойдут на банкет.– На какой банкет? – Вы как победители обязаны банкет устроить. Для членов жюри, организаторов.Я отдал деньги. Я не знал, может, так положено, такая традиция. Банкет действительно состоялся, но, как я узнал, не за наши деньги, а за счет специально выделенных средств, и не только для жюри, а для всех участников конкурса» [b]3 ОКТЯБРЯ[/b] В тот день в столице Филиппин городе Маниле открылся очередной чемпионат мира по баскетболу. Сборная СССР приехала туда в своем сильнейшем составе, но без одного игрока – Александра Белова. По злой иронии судьбы, талантливый спортсмен в день открытия чемпионата... скончался. Было ему всего лишь 26 лет. А ведь казалось, что ничто не предвещало такого исхода.Весной 78-го Белова, как говорится, подставили: во время выезда в загрантурне заставили взять к себе в багаж иконы, которые немедленно были обнаружены таможней. Как выяснится много позже, такова была месть Белову за то, что он в свое время не принял приглашение перейти в столичный ЦСКА. В итоге спортсмена лишили звания заслуженного мастера спорта, стипендии, вывели из национальной сборной и из состава ленинградского «Спартака».Опала продолжалась почти три месяца, после чего судьба вроде бы вновь улыбнулась Белову: в августе его опять пригласили в национальную сборную, которая в рамках подготовки к чемпионату мира тренировалась в латышском городе Талсы. По словам очевидцев, когда Белов приехал на сборы, его с восторгом встречала вся команда, даже те из игроков, кого он неизбежно должен был вытеснить из сборной. Казалось, что справедливость восторжествовала, и новые победы спортсмена не за горами. Однако...Буквально через несколько дней после начала тренировок Белов стал жаловаться на недомогание. Врачи обследовали его и определили отравление. Больного отправили в инфекционную больницу, где тамошние эскулапы посадили его на уколы. От них у Белова внезапно разболелось сердце. Тогда его перевезли в Ленинград, в Институт усовершенствования врачей.Знаменитого спортсмена лечила целая группа именитых профессоров, которая и установила истинную причину его заболевания: панцирная сетка. Болезнь, когда известь, как панцирем, из года в год покрывает сердечную мышцу. В конце концов человек перестает дышать. Болезнь была неизлечимой, и врачи прекрасно это знали. По одной из версий, знал об этом и сам Белов, только виду никому не подавал. Его тренер Владимир Кондрашин в свое время даже пытался найти в США врача, который смог бы вылечить его талантливого ученика, но эта попытка не увенчалась успехом.По горькой иронии судьбы Белов умирал в том же институте, в котором несколько лет назад ушел из жизни и его отец. Более того, он лежал на той же самой кровати, на которой отец провел свои последние минуты жизни.
[b]19–20 СЕНТЯБРЯ[/b] Генсек Леонид Брежнев в те дни находился в официальной поездке по южному региону страны (конечным пунктом поездки должна была стать столица Азербайджана Баку). В крупных городах его поезд делал остановки, чтобы глава государства имел возможность встретиться с тамошними руководителями. Иной раз встреча происходила прямо на перроне, естественно, заранее очищенном сотрудниками «девятки» от посторонних лиц.Поздно вечером 19 сентября поезд генсека достиг Минеральных Вод, где произошла знаменательная встреча, вошедшая потом в учебники истории: тогда на несколько минут в одном месте сошлись сразу четыре генсека: один действующий (Брежнев) и трое будущих (Андропов, Черненко, Горбачев). Вот как эту встречу описывает дипломат О. Гриневский: «На перроне Брежнева уже ждали Андропов, отдыхавший неподалеку, в Кисловодске, и секретарь Ставропольского обкома партии Горбачев. Но вопреки обыкновению Леонид Ильич вышел из вагона в сумрачном настроении.Стояла темная ночь, и черное южное небо было усыпано яркими звездами. А по перрону двигались четыре фигуры: Брежнев, Андропов, Черненко и Горбачев. Трое – в официальных костюмах, при галстуках, и только Черненко не к месту обрядился в тренировочный.Брежнев, явно не расположенный к разговору, спросил только: – Ну, как дела, Михаил Сергеевич, в вашей овечьей империи? Горбачев, как и положено молодому, подающему надежды секретарю обкома, стал с воодушевлением рассказывать об успехах вверенного ему края на ниве овцеводства. А кончил свою красноречивую и многословную историю, наступила томительная пауза – Брежнев молчал. Наконец подошли к вагону.Уже стоя в тамбуре и держась за поручень, Брежнев спросил у Андропова: – Ну, как речь? – Хорошо, хорошо, Леонид Ильич, – ответил тот.Те, кто слышали этот диалог, сильно удивились: неужели Брежнева так волнует его речь в Баку? Горбачев тоже удивился. Уже потом, в машине, по дороге из Минеральных Вод, он спросил у Андропова, какое выступление имел в виду Генеральный секретарь. Но Андропов только усмехнулся: мол, Леонид Ильич имел в виду совсем другое – в последнее время у него возникли затруднения с речью». [b]20–21 СЕНТЯБРЯ[/b] В эти же дни и в этих же краях давал гастроли Владимир Высоцкий. Его концертный маршрут пролегал через города Ставрополь, Кисловодск, Грозный. В первый же день по приезде в Ставрополь (20 сентября) Высоцкий дал сразу три концерта в тамошнем цирке. Среди почитателей его таланта был все тот же первый секретарь Ставропольского крайкома КПСС Михаил Горбачев. После концерта он пришел к Высоцкому за кулисы и поблагодарил за доставленное удовольствие.Потом спросил: «Мы ничего не могли бы для вас сделать? К нам на днях пришла партия шведских дубленок». Высоцкий улыбнулся: «Спасибо. Не надо».На следующий день Высоцкий опять дал три концерта, а в перерыве одного из них был приглашен в гости к директрисе местного ликеро-водочного завода. Вот как об этом вспоминает спутник Высоцкого Н. Тамразов: «Приезжаем. Открывается дверь – и мы видим совершенно роскошную квартиру. Разноцветный паркет ковровой отделки. Огромный стол, на котором огромные миски с черной и красной икрой, и не ложки, а половники торчат в этих мисках. И посреди этой роскоши лежат раки таких размеров, каких я никогда в своей жизни не видел! Гигантские раки! Хозяйка дома, звеня золотыми зубами, тянет руку.До этих котлов с икрой мы не дотрагивались, мы ели раков. Нам объяснили, что эти раки (специально для Высоцкого!) выловлены в соседней республике.А в конце нам сообщили, что раки, которых мы съели, неделю пролежали в ванне. В ванне с молоком! Все это время они пили молоко, облагораживая свою суть.Когда мы вернулись в гостиницу, Володя сказал по этому поводу: – Совсем обалдели: раков – в молоке! Люди сошли с ума.[b] 20–21 СЕНТЯБРЯ[/b] В эти же дни и в этих же краях давал гастроли Владимир Высоцкий. Его концертный маршрут пролегал через города Ставрополь, Кисловодск, Грозный. В первый же день по приезде в Ставрополь (20 сентября) Высоцкий дал сразу три концерта в тамошнем цирке. Среди почитателей его таланта был все тот же первый секретарь Ставропольского крайкома КПСС Михаил Горбачев. После концерта он пришел к Высоцкому за кулисы и поблагодарил за доставленное удовольствие.Потом спросил: «Мы ничего не могли бы для вас сделать? К нам на днях пришла партия шведских дубленок». Высоцкий улыбнулся: «Спасибо. Не надо».На следующий день Высоцкий опять дал три концерта, а в перерыве одного из них был приглашен в гости к директрисе местного ликеро-водочного завода. Вот как об этом вспоминает спутник Высоцкого Н. Тамразов: «Приезжаем. Открывается дверь – и мы видим совершенно роскошную квартиру. Разноцветный паркет ковровой отделки. Огромный стол, на котором огромные миски с черной и красной икрой, и не ложки, а половники торчат в этих мисках. И посреди этой роскоши лежат раки таких размеров, каких я никогда в своей жизни не видел! Гигантские раки! Хозяйка дома, звеня золотыми зубами, тянет руку.До этих котлов с икрой мы не дотрагивались, мы ели раков. Нам объяснили, что эти раки (специально для Высоцкого!) выловлены в соседней республике.А в конце нам сообщили, что раки, которых мы съели, неделю пролежали в ванне. В ванне с молоком! Все это время они пили молоко, облагораживая свою суть.Когда мы вернулись в гостиницу, Володя сказал по этому поводу: – Совсем обалдели: раков – в молоке! Люди сошли с ума.
В те дни проходили съемки сразу нескольких будущих блокбастеров, которым суждено было войти в сокровищницу советского кинематографа.Георгий Данелия снимал в Ленинграде эпизоды из начала «Осеннего марафона»: в первый день съемочная группа работала в одной из аудиторий ЛГУ, где Бузыкин (Олег Басилашвили) общался со своими сослуживцами, во второй – в естественном интерьере дома № 22 на Невском проспекте снимали эпизод, где Бузыкин навещает переводчицу Варвару (Галина Волчек).В Москве режиссер Владимир Меньшов корпел над фильмом «Москва слезам не верит». В эти дни на пленку был запечатлен эпизод из 1958 года, где главные герои в лице Катерины (Вера Алентова), Людмилы (Ирина Муравьева), Алевтины (Светлана Резанова) и жениха последней Николая (Борис Сморчков) гуляют по улицам Москвы (эпизод снимался на Ленинском проспекте).А вот в детективе Станислава Говорухина «Место встречи изменить нельзя» в эти же самые дни был отснят один из самых «крутых» эпизодов – падение «Студебеккера». Помните, Фокс бежит из ресторана и пытается уйти от муровской погони на «Студере», но Жеглов метким выстрелом сражает его водителя и тяжелый грузовик, пробив парапет, падает в реку. В съемках этого опасного трюка принимали участие двое каскадеров – Владимир Жариков и Олег Федулов. Самое интересное, что Говорухин, в целях подстраховки, пригласил на этот трюк еще и двух известных автогонщиков. Те приехали, посмотрели план, составленный каскадерами и сказали: «Нет, ребята, вам это не сделать. Башку разобьете». Далее послушаем рассказ В. Жарикова: «Мы «загорелись» этим трюком, вымучили разрешение у режиссера, даже подписку дали: «За наши жизни и здоровье киногруппа ответственности не несет». Сцену репетировали две недели: изучали трассу, подходы, рассчитали скорость. Местом съемок выбрали участок на Яузе, у Электрозаводского моста. Подготовили «студебеккер», вынули из кабины все стекла. Наконец день съемки... Сентябрь кончается. Холодно. Наступает вечер, действие должно проходить в темноте. Ждем «режима», то есть нужного освещения. Подъезды перекрыты ГАИ, но на мосту толпа зрителей. Мы уже сидим в машине, а команды все нет, что-то там с камерами заело. Олег за рулем, я – рядом, держу в руках провода от аккумулятора: мы хотели, чтобы фары машины продолжали гореть под водой. Наконец, видим, машут рукой; мы трогаемся, но к нам бросаются навстречу: оказалось, помахали «просто так»...Пятимся обратно. Ждем. Опять сигналят. Теперь уже по-настоящему. Разгоняемся до шестидесяти километров в час. Машина ударяется колесами о тротуар, подпрыгивает, и я чувствую, что мы летим. Никаких привязных ремней применить нельзя, мы упираемся во что можем руками, ногами, спинами... Что-то черное несется нам навстречу...» За трюком с волнением наблюдала вся группа плюс многочисленные зеваки. Когда машина снесла парапет, все ожидали, что она на скорости вылетит и брюхом упадет на воду (для этого в кузов была специально положена многокилограммовая плита). Но вместо этого грузовик перевернулся в воздухе и упал прямо кабиной, а глубина реки в этом месте была небольшая. У многих видевших это в голове пронеслась мысль: «Все! Смялась кабина!» И вновь – воспоминания В. Жарикова: «Удара о воду я, например, почти не почувствовал – так напряжены были мышцы. Весь удар приняла на себя машина. Только ощутил воду – плотную, жирную. Задержал дыхание, попытался сориентироваться. Да, крыша лежит на дне. Машина почему-то чуть покачивается... Нащупал проем окна, протянул правую руку, она попала в вязкий ил. Значит, уходить надо через левое окно. Олега нет, уже ушел, теперь моя очередь. Осторожно, чтобы не зацепиться за острые выступы, выдавился из окна, оттолкнулся ногами и – наверх. Все!.. Разве все..? Вынырнул, осмотрелся, увидел катер со спасателями. Медленно поплыл, неудобно в ватнике! Спасатель протянул руку, помог взобраться на катер. «Дай стакан чистой воды!» – прошу спасателя, прикрывая лицо рукой: глаза очень щиплет от речной грязи. Вижу, спасатель выскакивает на палубу со стаканом и залпом выпивает воду. «Ты что?» – говорю. Он спохватывается: «Ой, извини! Очень долго тебя не было, думал, уже не вынырнешь...» Потом нам рассказали: когда машина перевернулась, на мосту была полная тишина. Вдруг кто-то крикнул: «Конец ребятам!» А у нас с режиссером было условлено, что Олег под водой отплывет от машины подальше, ведь, по сценарию, вынырнуть должен только один человек. Олег вынырнул аж под мостом, там его и подобрал катер. А зрители наверху этих нюансов не знали, с кем-то случилась истерика...Я шел по мосту, с одежды текла вода. Толпа молча расступалась, на меня смотрели с каким-то ужасом, как на выходца с того света... Я не выдержал и побежал. Потом, переодевшись, поймали такси и поехали в гостиницу; шофер сообщил нам, что только что на Электрозаводском мосту автобус с людьми пробил ограждение и упал в воду. Мы расхохотались. Шофер остановил машину, обернулся и очень строго сказал: «Ребята, так нельзя! Такими вещами не шутят, там люди погибли...» Но самое смешное было в другом. Одна из трех кинокамер, самая главная, которая должна была снимать нас в кабине крупным планом, в момент падения не сработала..! Правда, когда мы об этом узнали, нам почему-то было не до смеха».
[b]4–9 СЕНТЯБРЯ. 1978 ГОДА.[/b]Отметим, что в те годы буквально весь мир переживал очередной бум по этому поводу, и Советский Союз не был исключением: сообщениями о неопознанных летающих тарелках были полны многие газеты, об этом же рассказывалось по ТВ и радио. Однако чаще всего за публикациями, которые появлялись тогда в СМИ, не было ничего реального – одни лишь слухи и домыслы (как, впрочем, и сегодня). А иной раз и откровенный подлог, о чем свидетельствует хотя бы следующая история.Великий мастер розыгрышей композитор Никита Богословский решил воспользоваться массовым интересом к теме НЛО и придумать очередную сенсацию, которая должна была стать чуть ли не мировой. У него в приятельницах была милая интеллигентная женщина, которая обожала разговоры про все загадочное: НЛО, телекинез, парапсихологию, хиромантию и т. д. Ее шутник-композитор и “назначил” распространителем своей “сенсации”. Однажды при встрече с дамой Богословский обмолвился о том, что у него имеется уникальная фотография, присланная ему когда-то его болгарскими друзьями, где запечатлен НЛО. Приятельница мгновенно загорелась желанием взглянуть на это фото. Композитор утолил ее страсть, более того – подарил ей эту фотографию. А та попросила его обязательно связаться с болгарскими друзьями и узнать подробности встречи с НЛО. За Богословским дело не встало. 4 сентября он собственноручно накатал письмо, якобы написанное в Париже одним из тех болгар, кто видел НЛО и запечатлел его на пленку. В нем “автор” описывал, как пил кофе на балконе своей софийской квартиры и стал свидетелем прилета НЛО.Объект представлял из себя полупрозрачный, слегка выгнутый диск, в середине которого находился темный, чуть вытянутый по оси шар, похожий на кокон. От диска исходил слабый белый свет, совершенно не освещающий окружающее пространство. Поскольку у “автора” под рукой оказался фотоаппарат, он немедленно им воспользовался. Вот такое письмо выдумал Богословский. Да что там письмо, он и злополучную фотографию, с которой и начался розыгрыш, тоже смастерил собственноручно. Мякиш черного хлеба он скатал в шарик и вставил его в круглое отверстие прозрачной стеклянной розетки, какую надевают на подсвечник, чтобы в нее стекал стеарин. Воткнул в хлебную мякоть спичку с привязанной к ней тончайшей прозрачной рыболовной леской, подвесив это сооружение на балконную палку для сушки белья. После чего взял в руки фотоаппарат и сделал несколько снимков в контражуре, на фоне темных предвечерних облаков. Изображение получилось таким достоверным, что приятельница композитора аж зашлась от восторга. А когда он еще вручил ей письмо “из Парижа”, вообще чуть сознание не потеряла от счастья. И понеслось-поехало. Эту фотографию чуть позже специалисты-эксперты признают подлинной, и этот случай будет включен в ряд сообщений о других аналогичных явлениях в качестве еще одного доказательства реального существования НЛО. Кто не верит, может взять журнал “Эхо планеты” № 14 за 1979 год и убедиться лично: там помещена та самая фотография НЛО из хлебного мякиша, смастеренная Никитой Богословским.
[b]1–3 СЕНТЯБРЯ. 1978 ГОДА.[/b]В пятницу, 1 сентября 1978 года, в Москве скончался сын знаменитого кинорежиссера Григория Александрова Дуглас.Матерью покойного была актриса Ольга Иванова, с которой Александров познакомился в начале 20-х годов, будучи, как и она, актером театра “Синяя блуза”. В мае 1925 года у них родился сын, которого решили назвать в честь популярного в те годы американского киноактера Дугласа Фербенкса (он в те дни как раз гостил в Москве). Однако этот брак оказался непрочным, и спустя несколько лет Александров и Иванова развелись. В 1934 году кинорежиссер встретил другую женщину – Любовь Орлову, – с которой и прожил счастливо более сорока лет. Что касается Ивановой, то она тоже вышла замуж – за актера Бориса Тенина, однако ее дальнейшая судьба сложилась трагически: в 41-м году, рожая второго ребенка, она умерла.Практически с раннего детства Дуглас рос без родителей: мать постоянно ездила с гастролями по стране, отец (пока они жили вместе) уезжал еще дальше – за океан. Поэтому воспитанием мальчика занималась сестра его матери Елизавета Иванова. Когда началась война, Александров взял сына с собой в эвакуацию – в Баку. Там мальчик впервые стал по-настоящему нужен своему отцу: Александров привлекал его к монтажу своих фильмов, давал писать титры.Незадолго до конца войны Дуглас стал курсантом Тульского пехотного училища и в этом качестве участвовал в параде Победы на Красной площади. И все же родительские гены взяли свое: закончив училище, Дуглас подался... во ВГИК, поступив на сценарный факультет. Тогда же женился на красавице Галине Крыловой. Но в 1952 году случилась беда: по доносу одного из приятелей его арестовали и бросили в тюрьму (в вину ему поставили чтение журнала “Америка” и просмотры американских фильмов в Доме кино).В Бутырке Дуглас просидел целый год. Допросы были жестокими, сопровождались избиениями: от него требовали дать показания на своего отца (мол, он тоже является американским шпионом), заставили сменить американское имя Дуглас на русское Василий. От лагерей его спасло только то, что в марте 53-го умер Сталин. Именно в Бутырке у Дугласа случился первый инфаркт. Второй – спустя 26 лет – стоил сыну знаменитого кинорежиссера жизни. Было ему 53 года.Похороны Дугласа прошли 3 сентября. Вот как вспоминает о том дне сын покойного Григорий Александров: “После панихиды мы приехали с Ваганьковского кладбища во Внуково, на дачу. Дед ([i]Григорий Александров-старший[/i]. – [b]Ф. Р.[/b]), по обыкновению встав поздно, пил в столовой кофе, ел тосты... “А что, Васи больше нет?” – вдруг спрашивает он меня. Я промолчал. Закончив завтрак, дед, не сказав ни слова, поднялся к себе в кабинет. Феноменальное самообладание!”
[b]23–30 АВГУСТА. 1978 ГОД.[/b]В те дни в польском городе Сопоте проходил традиционный Международный фестиваль эстрадной песни. От Советского Союза на конкурс отправились следующие делегаты: вокальный дуэт Галина Беседина и Сергей Тараненко (конкурс телецентров), Алла Пугачева, Валерий Топорков, Роксана Бабаян (от фирмы “Мелодия”), Лев Лещенко (почетный гость фестиваля), зампред Гостелерадио СССР Стелла Иванова (член жюри). Главным действующим лицом в нашей делегации, естественно, была Алла Пугачева, которая везла в Сопот две песни: “Все могут короли” и “Посидим – поокаем”.Мало кто знает, но эта поездка едва не сорвалась из-за того, что Пугачева буквально накануне отъезда свалилась с воспалением легких. Однако желание выступить на престижном конкурсе было столь велико, что певица собрала остатки сил и рванула покорять “Лесную оперу“. Тем более что ее об этом просил лично председатель Гостелерадио Сергей Лапин. Тот Пугачеву не любил, но победы державе своей желал: СССР вот уже несколько лет не привозил из Сопота главных наград, одни утешительные призы. А Пугачева была признанной суперзвездой, с чем даже Лапин был согласен.Он вызвал певицу к себе и сказал: надо ехать. Пугачева удивилась: “Конечно, надо. Странно только, что вы раньше меня туда не отправляли”. “Нам нужно первое место”, – сказал Лапин. “А мне первое место не нужно, – ответила Пугачева, от чего у Лапина вытянулось лицо. – Мне нужен Гран-при”. Лицо Лапина озарила счастливая улыбка, после чего он спросил: “А что вы там будете петь? Надеюсь, не “Королей” этих?”. “Ну, это мы еще подумаем”, – неопределенно ответила Пугачева, хотя именно в тот момент и поняла: она будеть петь только “Королей”.В Сопот Пугачева захватила свой знаменитый балахон-“размахайку”, который ей сшила мама ее подруги актрисы Аллы Будницкой (они вместе снимались в фильме “Женщина, которая поет”).Последняя вспоминает: “Моя мама хорошо шила, и Алла заказала ей наряды для Сопота. Кстати, знаменитая “размахайка” получилась совершенно случайно. Мама как-то шила мне платье, но не хватило материала на рукава. Недошитый наряд засунули в шкаф и забыли. Когда Алла собралась в Сопот, его достали и скрепили по боковым швам квадратом. Для второй песни, “Посидим – поокаем”, мама сшила Алле ситцевое платье а-ля рюс. Собирали Аллу на конкурс всем домом: мама вынула из сундука свои розовые атласные босоножки, я вручила конкурсантке кружевную шаль из Валенсии. Кстати, босоножки и шаль у Аллы в Сопоте украдут фанаты, причем прямо из машины”.Как известно, именно Пугачева в Сопоте удостоилась высшей награды фестиваля – Гран-при “Янтарный соловей”, исполнив песню “Все могут короли” (трансляции по ЦТ 25–27 августа, в 21.30). Причем в тот день певица плохо себя чувствовала – давали о себе знать последствия воспаления легких, но стоило ей выйти на сцену, как она забыла обо всех болячках. И так лихо исполнила песню, что огромный зал “Лесной оперы” аплодировал ей стоя, требуя повторения песни (по условиям конкурса “бисировать” песни запрещалось). Короче, триумф был полный. Результатом чего стало то, что Гданьское телевидение сняло про победительницу 45-минутную передачу.А вот для другого нашего исполнителя – Льва Лещенко – тот фестиваль запомнился с иной стороны. Он приехал туда в качестве почетного гостя и должен был выступать в гала-концерте вместе с такими исполнителями, как: Хелена Вондрачкова (ЧССР), Друппи (Италия), “Пуссикэт” (Голландия), “Темптэйшнз” (США) и др. Лещенко предполагал исполнить на гала-концерте 8 песен, но руководители фестиваля заартачились: мол, это слишком много, достаточно будет двух. Лещенко это обидело и он заявил: тогда я вообще выступать не буду! Поляки, стараясь избежать скандала, бросились торговаться. В итоге пришли к мировой: Лещенко согласился выступать, но исполнил не две, а три песни. Ими стали одна старая песня – “Соловьина роща” – и две новые – “Притяжение Земли” и “Родная земля”.
[b]13-24 АВГУСТА.[/b]В те дни курортный город Сочи во всю обсуждал жуткую историю убийства курортницы из Ташкента Маргариты Тернавиной. Стоит отметить, что убийства в Сочи были редкостью, поскольку местная братва блюла традиции - город-курорт и без того приносил им колоссальные прибыли.Психолог Маргарита Тернавина приехала в Сочи в начале августа вместе со своей 20-летней дочерью Лилией. Мужчины рядом с ними не было, поскольку их муж и отец ушел от них к другой женщине несколько лет назад. И все это время Маргарита безуспешно пыталась подыскать себе достойного жениха, но в родном Ташкенте сделать это ей так и не удалось. Поэтому в Сочи она отправляясь, мысленно надеясь, что, может быть, в этом курортном городе ей повезет. В итоге случилось то, что ей могло привидится разве что в кошмарном сне.Уже на вторые сутки пребывания в Сочи, к Маргарите подошел статный мужчина кавказской наружности в дорогом велюровом костюме. Он назвался Гариком и представился как директор обувной фабрики “Масис”, что в Ереване. Видимо, Маргарита решила своего шанса не упускать. И куда только в тот миг девались навыки профессионального психолога с 15-летним стажем работы? Женщина попалась на удочку матерого убийцы по кличке Спица, который получил это прозвище за то, что предпочитал убивать свои жертвы с помощью именно этого мирного инструмента, поскольку боялся запачкаться кровью.Спица ухаживал за своей жертвой в течение двух дней. Он водил мать и дочь в дорогие рестораны, где под звон бокалов с искристым шампанским рассказывал им о своем богатом доме в Ереване. Компанию им в этих походах составлял юный спутник “Гарика”, которого он представил как своего референта Левона.На третий день ухаживаний кавалер пригласил дам на пикник в реликтовой Тиссосамшитовой роще. “Накормлю вас изумительными шашлыками!” На пикнике вино лилось рекой, шашлыки на самом деле были изумительны. Женщины слегка опьянели, чего собственно и добивались преступники. Когда мать и дочь на какой-то миг отвернулись от своих кавалеров, у тех в руках оказались массивные походные трости, которые они запасливо прихватили с собой. Первый удар нанес Спица – матери. Женщина ойкнула и замертво рухнула на землю. Дочь рухнула рядом с матерью после удара Левона. Спица принялся стаскивать с пальца матери дорогой прабабушкин перстень, ради которого, собственно и затевалось убийство. Перстень с большим бриллиантом, неосмотрительно взятый Маргаритой на курорт, тянул чуть ли не на две “Волги”. Кроме этого убийцы прихватили и паспорт жертвы, чтобы в скором времени нанести визит в Ташкент и вдоволь поживиться в квартире убиенных.Между тем пока убийцы грабили свои жертвы, одна из них была жива. Когда спустя час мимо этого места проходили рыбаки, они услышали из канавы приглушенные стоны Лилии.На следующий день на ноги была поднята вся местная милиция, а в Москву ушла телефонограмма, которая легла на стол самого министра внутренних дел Щелокова. Тот отрядил в Сочи своих лучших сыщиков.Прихватив Лилию, сыщики отправились в Ереван. Там они подняли архивы Ереванского горсуда и в ворохе фотографий девушка отыскала фото ненавистного убийцы своей матери. Это был 37-летний Альберт Вартанян. Спицу с “помощником” взяли, когда с момента убийства Маргариты Тернавиной прошло всего лишь тринадцать дней.
10 августа 1978 года кинорежиссер Владимир Меньшов нашел исполнителя главной мужской роли для своего будущего оскароносного блокбастера “Москва слезам не верит”. На тот момент был в самом разгаре подготовительный период, и Меньшов усиленно искал исполнителей на главные роли. Особенно много хлопот доставила ему главная мужская роль – возлюбленный главной героини по имени Гоша. Кого только режиссер не пробовал на эту роль, – а среди них были настоящие звезды советского кино вроде Анатолия Кузнецова, Леонида Дьячкова, Анатолия Васильева и других, – однако никто из них не подошел. Был даже момент, когда отчаявшийся Меньшов собирался сыграть эту роль сам. В итоге худсовет киностудии, поджимаемый сроками, утвердил на роль ленинградского актера Леонида Дьячкова. Но тут в дело вмешался случай.Вечером 10 августа Меньшов сел у себя дома смотреть телевизор. В тот день демонстрировался фильм Иосифа Хейфица “Дорогой мой человек” (4-я программа, 21.30). И хотя эту картину Меньшов до этого видел неоднократно, ни разу ему в голову не пришла мысль, что исполнитель главной роли в фильме – Алексей Баталов – может иметь что-то общее с его Гошей. Он даже на пробы этого актера ни разу не вызывал.А тут Меньшова озарило. И уже на следующий день Баталов был оповещен о том, что его приглашают для проб в меньшовскую картину. И хотя прежняя кандидатура на эту роль – Леонид Дьячков – будет еще какое-то время отстаиваться худсоветом студии, сам Меньшов будет иметь иное мнение: только Алексей Баталов.
В те дни в Ялте находился известный английский импресарио Стенли Лауден. Однажды утром, когда он коротал время в сквере возле отеля за игрой в шахматы, к нему подошел неизвестный мужчина. Похвалив игру Лаудена, он внезапно предложил ему пройти в бар и выпить чего-нибудь прохладительного.Англичанин согласился. По дороге неизвестный назвал себя: “Я актер Савелий Крамаров. Вы слышали что-нибудь обо мне?” Лауден честно признался, что нет. “Странно, – удивился Крамаров. – Фильмы с моим участием демонстрировались за рубежом”.В баре он вновь обратился к Лаудену:– Послушайте, в этой стране я “звезда”, меня все знают, но я хотел бы использовать свой талант в других странах.– А чего вам не хватает на родине? – спросил англичанин.Крамаров секунду помедлил с ответом, после чего произнес:– В последние годы меня здесь зажимают все сильнее. Я человек верующий, а это, как вам известно, у нас не приветствуется.В последние несколько лет Крамаров перестал скрывать свои религиозные воззрения, открыто посещал синагогу. Он даже отказывался сниматься в такие дни, чем сильно раздражал режиссеров и киноначальников. Поэтому предложений сниматься год от года становилось все меньше. Дело дошло до того, что актер, который каких-нибудь пять лет назад был нарасхват, снимаясь в четырех-пяти фильмах одновременно, да еще в главных ролях, теперь перебивался одной ролью в год, к тому же эпизодической. Вот и в 78-м у него была всего лишь одна роль – он играл Свирепого Гарри в фильме “Новые приключения капитана Врунгеля” (отметим, что за эту роль, вместившую в себя 22 съемочных дня, Крамаров получит гонорар 2072 рубля).– Так чего же вы хотите от меня? – спросил своего собеседника Лауден.– Я был бы вам очень признателен, если бы вы взяли несколько роликов с моими ролями и были бы в Лондоне моим спонсором.Лауден, конечно, удивился такой просьбе, но огорчать актера не стал: сказал, что согласен ему помочь. По лицу Крамарова в тот миг было видно, что он на седьмом небе от счастья. Они договорились, что завтра же Крамаров передаст Лаудену пленки со своими ролями.Однако сколько ни ждал импресарио прихода своего нового знакомого на следующий день, тот так и не объявился. Причина этого стала известна вечером, когда Лаудена познакомили с директором Крымской филармонии, кстати, личным другом самого Брежнева с детских лет, Николаем Гаспаровым. И вот в ходе их разговора тот внезапно коснулся личности Крамарова. Он сказал:– Маэстро, многие обратили внимание на то, как вы сегодня общались с актером Крамаровым. Уверен, что это была деловая беседа двух творческих людей, но мне хотелось бы вас предостеречь. Дело в том, что такие люди, как Крамаров, всегда стремятся вовлечь других в свои личные дела.– Вы хотите сказать, что мне нельзя общаться с советскими актерами? – изумился Лауден.– Ни в коем случае, общайтесь ради бога. Но только не с такими, как Крамаров. Он пытается установить контакты с представителями Запада, ищет любую возможность эмигрировать из страны. И мы не хотели бы, чтобы помощь ему исходила с вашей стороны.– Да, но Крамаров известный, популярный актер! Разве это не так?– Так, конечно, но он еврей, и поскольку пользуется популярностью, у него меньше шансов выехать из страны, чем у рядовых евреев. Вы меня понимаете?Лауден только кивнул. Его собеседник продолжил:– Вы обратили внимание, что после того вашего разговора Крамаров к вам больше не подходил? Мы попросили его прервать свое пребывание в Ялте и вернуться в Москву. Мы не хотели каких-либо неприятностей.Забегая вперед, отмечу, что Крамаров осуществит-таки свою мечту – покинет СССР и переберется в США. Произойдет это через три года – осенью 1981 года.
[b]18–25 ИЮЛЯ[/b]Этот любовный роман привлек к себе внимание чуть ли не всего мира. А все потому, что в орбиту его оказалась вовлечена не кто-нибудь, а дочь знаменитого греческого судовладельца Аристотеля Онассиса – 26-летняя Кристина Онассис. В советскую столицу ее привели не служебные дела, а сугубо личные: она собиралась выйти замуж за советского гражданина – 40-летнего Сергея Каузова.История их любовного романа выглядела следующим образом.Каузов и Кристина работали в одной области: он был сотрудником Министерства морского флота СССР, работал во внешнеторговой организации “Совфрахт”, она – после смерти своего отца в 1975 году унаследовала не только его состояние, но и судовладельческие дела. Их знакомство произошло в Париже, куда служебные дела привели Каузова в 1977 году: надо было утрясти вопрос об аренде СССР пяти нефтяных танкеров. Поскольку Каузов особой красотой не блистал – это был 40-летний мужчина с редеющими волосами, да еще с искусственным глазом, – он сначала не произвел на 26-летнюю миллионершу особого впечатления. Но когда она предложила ему крупную сумму премиальных за помощь в выгодной сделке, а он от нее отказался, этот факт потряс женщину. Таких мужчин она в своей жизни еще не встречала. В итоге спустя несколько недель Каузов уже оказался в ее постели.По одной из версий, в тот момент Каузовым двигала отнюдь не любовь, а служебная необходимость – он выполнял задание КГБ, сотрудником которого он якобы являлся. Но миллионерша об этом, естественно, не догадывалась. Кристина влюбилась в Каузова, что называется, по уши. И когда он сделал ей предложение, согласилась немедля. Причем, узнав, что он никак не может оформить развод со своей первой супругой, выделила той крупную сумму денег, а его дочери, которая была серьезно больна, – ежемесячное пособие вплоть до наступления совершеннолетия.Приехав в Москву, Кристина поселилась в гостинице “Интурист”. Простому смертному пройти к ней было невозможно, поскольку ее покой охраняли дюжие телохранители, привезенные из Греции. Они допускали к своей госпоже только одного человека – Сергея Каузова. Несколько раз молодые покидали пределы гостиницы и ездили гулять погороду на “Волге” Каузова. А однажды посетили с визитом мать жениха, которая работала вторым режиссером на “Мосфильме” и жила в скромной двухкомнатной квартире на Мосфильмовской улице. Но большую часть времени молодые все же предпочитали проводить в “Интуристе” – так было спокойнее.Фотокорреспондент Главной редакции фотоинформации ТАСС Феликс Дунаевский стал именно тем человеком, которого руководство отрядило составить фотоотчет о пребывании Онассис в Москве.Вот как он сам вспоминает об этом: “Как я только не ухищрялся, чтобы снять Кристину и Сергея в неформальной обстановке! И в конце концов мне удалось это сделать. В квартире матери Сергея на Мосфильмовской тогда вовсю кипела работа: мама и сын, готовясь к визиту необычной гостьи, в срочном порядке затеяли капитальный ремонт, но не успели закончить его до приезда Кристины. Я зашел туда под видом водопроводчика с газовыми ключами в руках и фотоаппаратом под мышкой. Кристина сидела в одной из комнат на стульчике перед кучей строительного мусора. Гречанка была одета в длинное просвечивающее платье с короткими рукавами, на ногах – босоножки, на шее – тонкая золотая цепочка. Нажав на кнопку фотоаппарата, я сразу выдал себя. Кристина вздрогнула и бросилась в соседнюю комнату. Я тут же ретировался, не дожидаясь появления милиции.В другой раз я караулил их возле дома матери Каузова, спрятавшись в строительном вагончике. И вдруг вижу: из-за угла дома показалась Кристина. Она словно ребенок прыгала на одной ножке и лизала эскимо! А следом появился совершенно счастливый Каузов. В этот момент я слишком сильно нажал на оконное стекло в вагончике, оно хрустнуло... Кристина с Сергеем мгновенно изменились в лице и, развернувшись, скрылись за углом...”
[b]17 ИЮЛЯ[/b]В тот день ночью на своей даче в Подмосковье внезапно скончался влиятельный государственный и партийный деятель член Политбюро Федор Кулаков. Эта смерть выглядела очень даже странно, поскольку Кулаков был относительно молод 60 лет) и на фоне дряхлеющих членов Политбюро был одним из главных претендентов на кресло генсека. Кулаков отличался от своих соратников неординарным мышлением, смелостью в суждениях и неуемной энергией. И хотя отрасль, которую он курировал в Политбюро - сельское хозяйство - год от года испытывала серьезные проблемы, однако на авторитете Кулакова это особенно не сказывалось.Относительно этой смерти ходило множество версий, одна сногсшибательнее другой. Самыми распространенными были три. Первая: после поездки в Югославию Кулаков вернулся на родину под впечатлением увиденного там и вынес на Политбюро вопрос о кооперативном переустройстве сельского хозяйства. Но соратники его не поняли и обозвали ревизионистом. Не выдержав этих оскорблений, Кулаков приехал к себе на дачу и застрелился.Версия вторая: Андропов боялся, что Кулаков станет реальным преемником Брежнева на руководящем посту в государстве и сделал упреждающий шаг: отдал команду убрать фаворита физически. И Кулакова отравили подсыпав ему яд в бутылку “Посольской” водки она тогда только появилась и Кулаков ее очень любил). Третья версия была самая прозаическая. Все последние дни перед смертью Кулаков выглядел этаким живчиком: много шутил, с утра до вечера пропадал на работе (в четверг 14 июля посетил выставку “Инпродторгмаш-78” в Сокольниках). В пятницу он приехал к себе на дачу, где на следующий день у него состоялся серьезный разговор с сыном. Тот злоупотреблял спиртным, хотя и служил в МВД, носил погоны подполковника. Накричав на сына, Кулаков сильно расстроился, взял из бара бутылку “Посольской” водки и поднялся к себе на второй этаж. При этом жена попыталась его вразумить (мол, оставь бутылку), но он и с ней поскандалил. Больше его никто живым не видел. Когда утром жена поднялась к мужу, он лежал на кровати мертвый. Врачи затем поставят диагноз: паралич сердца.Хоронили Кулакова 19 июля. Несмотря на то, что покойный принадлежал высшему партийному руководству генсек Леонид Брежнев счел возможным не прерывать свой отдых в Крыму и на его похороны не приехал. Говорят, узнав о том, что Кулаков умер после того, как выпил лишнего из-за ссоры в семье, Брежнев обронил: “У меня тоже нелады в семье, но я в рот ни грамма не беру” (под “неладами” генсек, видимо, подразумевал “художества” своей дочери Галины). Короче, на похоронах присутствовало все Политбюро, кроме генсека и главного идеолога Михаила Суслова. Это было странно и люди это сразу отметили. Причем, не только простые граждане сделали соответствующие выводы, но и высокие руководители тоже. Например, М.Горбачев, который в тот день произнес проникновенную речь про своего бывшего шефа, позднее напишет: “Тогда я, может быть, впервые понял, как невероятно далеки друг от друга эти люди, которых судьба свела на вершине власти”.
[b]12-30 ИЮЛЯ[/b]В июле 1978 года начался один из самых скандальных матчей в истории шахмат - суперматч за звание чемпиона мира между Анатолием Карповым и Виктором Корчным. Матч стал настоящей сенсацией. Дело в том, что против молодого представителя первого в мире государства рабочих и крестьян (Карпов) выступал бывший гражданин этой же страны, а ныне “отщепенец без кола и двора” Виктор Корчной (он бежал из СССР два года назад и пока не имел никакого гражданства).До матча оставались считанные дни, а обстановка вокруг него уже накалилась до предела. Так, Карпов обнародовал 12 июля меморандум, где в частности говорилось, что Карпов не возражает против использования Корчным специального кресла, но требует подвергнуть его проверке. Карпов заподозрил в этой “мебели” какой-то подвох и затребовал его для лабораторного анализа. Кресло подвергли рентгеновскому просвечиванию, и врач-рентгенолог выдал официальную справку о том, что “подозрительных затемнений не обнаружено”. После этого Карпов отдал команду своим людям обеспечить его если не точно таким же креслом, то хотя бы не хуже. Приказ был выполнен.Еще большие страсти разгорелись, когда всплыл вопрос о гражданстве Корчного. Он жил в Швейцарии, но гражданства никакого не имел, поэтому на государственный флажок на своем столике рассчитывать не мог. После длительных препирательств в итоге было принято компромиссное решение: на сцене рядом с флагами ФИДЕ и Филиппин будет флаг СССР, а на столике для игры флагов не будет вообще.Матч начался 17 июля в Багио, во Дворце конгрессов. Зал Дворца был переполнен, несмотря на то, что билеты были относительно дорогими: самый дешевый стоил 50 песо (7 долларов).Очередной громкий скандал грянул в середине 2-й партии, когда Карпов получил от своих помощников из зала... фруктовый кефир. И Корчной немедленно отреагировал протестом. Дело в том, что по правилам ФИДЕ во время партии связь игрока со зрительным залом была запрещена. Жюри потратило целый день, обсуждая этот инцидент. После чего главный арбитр матча вынес свой вердикт: еда должна была передаваться Карпову в одно и то же время 19 часов 15 минут, примерная середина игры.Следующий инцидент произошел во время 4-й партии. Корчной внезапно узрел в первых рядах партера неизвестного субъекта, которого до этого ни разу не видел. Мужчина сидел, вперив свой взгляд в Корчного и практически не шевелясь. Это был Владимир Зухарь, психолог. Узнав о его профессии, Корчной сразу смекнул с какой миссий прибыл в Багио этот человек: чтобы своими чарами “околдовать” его и вывести из равновесия. Поэтому Корчной потребовал от жюри отсадить Зухаря подальше от сцены. Но эта просьба осталась без внимания. Тогда Корчной стал вести игру, сидя... в укрытии: он сидел не на сцене, а в комнате отдыха перед монитором. Только когда Карпов делал ход, Корчной садился за доску.8-я партия принесла новый скандал. Перед началом партии Карпов заявил, что не станет больше приветствовать соперника рукопожатием. По словам Корчного, этот инцидент выбил его из колеи - в 8-й партии он играл как ребенок. В итоге счет в матче был “размочен” - Карпов повел 1:0.
[b]24 ИЮНЯ[/b]В тот день из жизни ушел известный советский ученый, известный во всем мире работами в области математики и освоения космоса, бывший президент Академии наук Мстислав Келдыш. Как писали в газетах, его смерть наступила “в результате долгой и продолжительной болезни”.На самом деле 66-летний ученый наложил на себя руки. Пойти на такой шаг его побудили чисто личные мотивы: несколько лет назад ему была сделана сложная операция по поводу атеросклеротических поражений аорты (ее проводили американские врачи), после которой Келдыш ушел с поста президента АН. Какое-то время ученый чувствовал себя вполне благополучно, но затем у него начались приступы тяжелой депрессии с элементами самообвинения. Он не раз говорил своим близким и друзьям о том, что наделал много ошибок и в жизни, и в работе. Видимо, в июне 78-го случилось обострение этой депрессии.Вспоминает Е. Чазов: “В субботу, 24 июня, воспользовавшись свободным днем, я уехал к себе на дачу. Солнце пекло неимоверно, стояла духота, которая обычно бывает лишь на Черном море, в Сочи. К этому времени я уже привык к неожиданным телефонным звонкам, которые несли неприятности, сложнейшие ситуации, срочные вызовы и тяжелое нервное напряжение. Так было и тогда, 24 июня, когда дежурный позвонил и сообщил, что случайно в гараже, на даче, в своей автомашине обнаружен угоревший от выхлопных газов машины с работающим вхолостую мотором М. В. Келдыш. Известный в медицине феномен “калифорнийского” отравления угарным газом в собственном гараже. Келдыша случайно обнаружил его большой друг и сосед по даче академик В. А. Кириллин.При первой же встрече я спросил его: “Владимир Алексеевич, вы не помните, двери гаража были открыты или закрыты?” Подумав, он ответил: “Они были прикрыты”.
[b]17–19 ИЮНЯ[/b]17 июня отец Владимира Высоцкого Семен Владимирович справлял свой очередной день рождения (ему исполнилось 63 года). По этому случаю в доме именинника собрались его близкие и друзья. Был там и сын именинника, который пришел чуть позже остальных – на “Таганке” в тот день играли “Антимиры”. С Высоцким была и его неизменная гитара. Стоит отметить, что отец певца больше всего ценил его военные песни, поэтому в тот день исполнялись только они.А спустя два дня настроение Семена Владимировича оказалось испорченно. Ему позвонил его близкий приятель и сообщил, что только что вернулся с лекции в Военной академии, которую проводил лектор из ЦК КПСС. В конце выступления ему стали задавать вопросы и кто-то спросил про Владимира Высоцкого: мол, правда ли, что тот подал документы на выезд из страны? И лектор, ничтоже сумнящеся, ответил: да, правда, он уже давно уехал из страны, а на родину приезжает только иногда, чтобы здесь лишний раз подзаработать на концертах. И добавил: “Вы разве не знаете, что Высоцкий – предатель родины?” Приятеля отца Высоцкого это так возмутило, что он дождался конца лекции и подошел к лектору. “Как вам не стыдно! – начал он чихвостить сплетника. – Да я только на днях был на дне рождения отца Высоцкого и видел его собственными глазами. Никуда он не уезжал и уезжать не собирается. Я сегодня же ему расскажу о том, какие сплетни вы здесь распускаете!” Лектор в ответ чуть на колени перед ним не упал: “Ради бога, не надо! Мне в ЦК дана установка так отвечать”.Однако отец в тот же день рассказал сыну об этом звонке и Высоцкий, узнав телефон этого лектора, позвонил ему домой. Лектор разволновался пуще прежнего. “Владимир Семенович, не губите! – запричитал он. – У меня семья, дети, не портите мне карьеру. Я глубоко извиняюсь перед вами, только ради бога, ничего не делайте, иначе меня уволят с работы”. Высоцкий пообещал ничего не предпринимать со своей стороны только в том случае, если лектор даст слово никогда больше таких слухов про него не распускать.Когда это происходило, Высоцкого в Москве уже не было – он находился в Одессе на съемках телефильма “Место встречи изменить нельзя”. Причем выступал там не только в качестве актера, но и как режиссер. Почему?Дело в том, что создатель фильма Станислав Говорухин уехал на 10 дней в ГДР, на кинофестиваль, и оставил вместо себя Высоцкого. Сказал: “Ты ведь сам скоро кино снимать собираешься, вот и поучись: сними четыреста метров без меня”. Высоцкий несказанно обрадовался и уже в первый же день, снимая сцену допроса Груздева (Сергей Юрский), загонял всех своих коллег.Тогда же на съемочной площадке появился исполнитель роли Фокса Александр Белявский. Причем попал он в картину именно благодаря стараниям Высоцкого. До этого на эту роль был утвержден другой актер – Борис Химичев, но он в итоге не подошел. Говорухин счел, что Химичев не подходит своей фактурой – он из современного времени (вскоре Химичев это прекрасно докажет, сыграв главаря банды в фильме “Сыщик”). Когда кандидатура Химичева отпала и требовалось как можно быстрее найти нового исполнителя (съемкито уже шли), Высоцкий вспомнил про Александра Белявского. Но у того на лето были совсем иные планы. Он получил шесть соток в деревне Ершово и собирался их благоустраивать.“Я ставил забор, что-то копал, достраивал и так далее. Крестьянствовал от зари до зари, соседи мне кричали: “Трактор, отдохни!”. И вот однажды к моему участку подъезжает на велосипеде какой-то парень и спрашивает: “Белявский?” Я говорю: “Да, Белявский”. А он: “Давай два рубля!” Прикидываю: бутылка водки стоит три двенадцать. А тут всего два рубля. Парень на велосипеде, до сельмага – полтора километра, а для полного счастья сто граммов никогда не помешает... Я вручаю ему эти два рубля, а он мне взамен... дает телеграмму из Одессы: “Надеемся на вашу отзывчивость, предлагаем роль Фокса в фильме “Эра милосердия”. Верим, что не откажетесь ввиду нашего давнего знакомства. Директор картины “Панибрат” (потом я выяснил, что Панибрат – это женщина). Я размышляю. Одесская киностудия. Детектив. Сколько их было. Чего это я полечу, когда у меня еще забор не закончен? А приемы у нас, актеров, есть испытанные, как отказаться так, чтоб не обидеть съемочную группу. Доберусь до деревни Ершово, там есть телефон. Закажу разговор с Одессой и выясню, мол, кто у вас из артистов снимается? Скажут, к примеру: “Тютькин!” А я на это: “А у вас Тютькин снимается! Ну извините,господа! Я с этим человеком ни в одной картине! Давайте в другой раз”. Но после ответа я стоял как громом пораженный. Оказалось, что в фильме снимаются Высоцкий, Юрский, Конкин, Куравлев, Джигарханян. Я решил, что мое сельское хозяйство не пострадает и вылетел в Одессу...”.
[b]15 ИЮНЯ[/b]В тот день председателю КГБ Юрию Андропову стукнуло 64 года. Никаких торжеств по этому поводу именинник не собирал, поскольку, во-первых, не любил это делать, во-вторых – дата была не круглая. Вот как описывает тот день начальник 4-го Управления Минздрава Е. Чазов: “Мы встретились с Андроповым в его кабинете на Лубянке, чтобы обсудить состояние здоровья Брежнева. Когда, закончив, я поздравил Андропова с днем рождения, раздался звонок его самого близкого друга Д. Ф. Устинова. В тот период возникающие с Брежневым проблемы Андропов скрывал от всех, даже от самых близких друзей. На вопрос: “Что делает “новорожденный” в данный момент?” – Андропов, понимая, что Устинов может каким-то образом узнать о моем длительном визите, ответил: “Меня поздравляет Евгений Иванович”. Заводной, широкой русской натуры человек, Дмитрий Федорович тут же сказал: “Я этого не потерплю и еду к вам. Только скажи, чтобы открыли ворота, чтобы я въехал во двор, а то пойдут разговоры, что я к тебе езжу по вечерам”. Короче говоря, через 30 минут в кабинете был Дмитрий Федорович, поздравлял, громко смеялся и требовал положенных в таких случаях 100 граммов. Андропов ответил, что не держит в кабинете спиртного. Настойчивый Дмитрий Федорович предложил вызвать помощника и попросить чего-нибудь достать. К моему удивлению, вслед за ним, извиняясь, появился Цинев ([i]заместитель Андропова[/i]. – [b]Ф. Р.[/b]). Конечно, нашлись 100 граммов за здоровье именинника, было шумно, весело, но меня не покидало ощущение, что нас не хотели оставлять втроем”.Между тем не менее, чем здоровье генсека, Андропова в те дни волновало и здоровье его собственной жены, которая плотно подсела... на наркотики. Вот как об этом вспоминает врач П. Мошенцева: “Мне несколько раз доводилось встречаться с супругой Андропова. Она не раз лежала в больнице ([i]“кремлевке”.[/i] – [b]Ф. Р.[/b]) в неврологическом отделении и непрестанно требовала уколов. Но я уже была в курсе ее диагноза: она просто придумывала себе разные недомогания и требовала наркотиков. Однажды в палате я увидела самого Андропова. Он ни во что не вмешивался, только наблюдал, как я осматриваю больную, что говорю.– Я человек добрый, – сказала я. – Но вредить вам не буду.– Знаю, знаю, – проговорила больная, усмехнувшись. – О вашей доброте ходят легенды. Но пожалейте меня. Я умираю... Сделайте укол.– Нет, – ответила я. – Не просите, не сделаю.Я взяла ее за руку и стала применять свой метод. Меня ведь обучали гипнозу... Вскоре больная расслабилась. Рука стала мягкой и безвольной. Через минуту сказала: – Буду спать. Через силу, но постараюсь заснуть... Но больше ко мне не приходите.Выходя из палаты, я опять увидела Андропова. Сердце мое упало: что он скажет? Отругает, конечно... Юрий Владимирович обнял меня за плечи, поцеловал в щеку, сказав только одно слово: “Молодец!” И еще раз повторил: “Молодец!” Взял под руку и проводил до двери Мы, врачи, сочувствовали Андропову – жена была его заботой и болью, он очень переживал за нее. И, конечно, это отражалось на его и без того плохом здоровье...”
[b]13 ИЮНЯ[/b]В тот день в Советском Союзе произошло ЧП: на артиллерийском крейсере Тихоокеанского флота “Адмирал Синявин” во время показательных стрельб погибли 37 человек экипажа. Ни одно из советских СМИ не поместило об этом инциденте даже нескольких строчек. И все потому, что каких-нибудь два месяца и шесть дней до этого этот же крейсер посетил Леонид Брежнев (во время своей поездки по Дальнему Востоку). Видимо, наверху посчитали: крейсер, по которому ступали ноги генсека, не имеет права попадать в хронику происшествий. Между тем трагедии предшествовали следующие обстоятельства.После посещения Брежневым крейсера, “Синявин” мгновенно превратился в место массового паломничества: на него стали водить экскурсии, про него писали в газетах, от него требовали “идти дальше и делать больше”. А крейсер-то был уже старый: ему было более двух десятков лет, он прошел более 200 океанских миль. Но наверху это мало кого волновало. Вот и в тот злополучный день на “Синявин” пришла очередная делегация: артисты, писатели. Чтобы поразить гостей, командование крейсера устроило зачетные стрельбы, хотя делать это было нельзя: они намечались на август. Но командование хотело затмить всех: и гостей, и главкома. Тем более что во время подготовительных стрельб экипажу сопутствовала удача. Далее послушаем воспоминания очевидца тех событий - капитана II ранга Л. Мрочко: “День был муторный: на корабле полно гостей – артисты, писательская делегация. Сначала выполнили (и довольно успешно!) подготовительную стрельбу. А потом якобы по просьбе экипажа, командир соединения контр-адмирал Варганов разрешил отстрелять и зачетную. Мы с корреспондентом “Красной Звезды” капитаном II ранга Л. Климченко должны были идти в носовую башню, но мне принесли гранки свежего номера газеты, и я задержался.Он пошел один. Пока я вносил правку, началась стрельба. И вдруг – взрыв. Выбежал на верхнюю палубу и увидел, что носовая башня окутана дымом. Никто еще толком не понимал, что же произошло.Когда отдраили бронированную дверь, живых в башне не оказалось. Все тридцать семь человек – расчеты боевого и перегрузочного отделений, а также присутствующие на стрельбе – погибли..” Как установит следствие, непосредственной причиной трагедии стало то, что при подаче электросигнала на производство девятого залпа правое орудие первой башни не выстрелило и туда ошибочно был послан очередной снаряд.Забегая вперед, сообщу, что непосредственные виновники случившегося были наказаны следующим образом: командир крейсера и его заместитель по политчасти и командир артиллерийской боевой части были сняты со своих должностей и назначены с понижением. Командир соединения контр-адмирал В. Варганов, разрешивший перенос стрельбы с августа на июнь, был предупрежден министром обороны о неполном служебном соответствии.
Для поимки преступников на ноги были подняты силы всей советской милиции, однако задержать дерзких грабителей по горячим следам так и не удалось.Между тем 1 июня, брат знакомой преступников Владимир Купцов сел за руль своей новенькой “шестерки”, подаренной ему Николаем Галачяном, и отправился покупать на украденные в банке деньги облигации 3-процентного займа. Однако, когда в сберкассе на Чертановской улице Купцов протянул кассирше Наталье Мироновой первую стопку денег, в которой лежали 3 тысячи рублей (30 купюр по 100 рублей), женщина проявила неожиданную бдительность, предложила клиенту подождать несколько минут, отправилась к заведующей сберкассой Галине Макаровой и с ее помощью установила, что серии и номера предъявленных клиентом купюр полностью совпадают с указанными в памятной записке МВД сериями и номерами разыскиваемых денег.Заведующая немедленно позвонила в ближайшее 133-е отделение милиции. А вот стражи порядка не особенно спешили.Прождав больше десяти минут кассиршу, Купцов предпочел больше не искушать судьбу: бросил деньги и умчался на своей “шестерке” от сберкассы ровно за две минуты до того, как туда приехал милицейский наряд. Затем уже выехавшим на место сотрудникам МУРа Наталья Миронова подробно описала приметы клиента.Тем временем спустя несколько дней Купцов вновь вышел из дома – на этот раз он отправился в продуктовый магазин поблизости от дома, где он проживал вместе с подельниками. Но когда подошел к кассе, чтобы выбить чек на покупки, его прошиб холодный пот. С фоторобота, лежавшего рядом с кассовым аппаратом, на него смотрел... он сам. Купцов поспешно ретировался.Вернувшись домой, он тут же рассказал о происшедшем своим подельникам. Те, естественно, немедленно решили “делать ноги”. О том, как развивались события, рассказывает их непосредственный участник, сыщик МУРа Виктор Иванов: “Утром 6 июня в МУР позвонил один из секретных агентов и сообщил, что в Южном речном порту два парня армянской национальности и русская девушка хотят снять квартиру за приличные деньги. Источник назвал номер телефона для предложений. Мы уточнили его: владелицей дома № 179 по улице Лобачевского оказалась дама лет пятидесяти. Мы нагрянули к ней. Женщина поведала, что у нее снимали комнату два армянских парня – Николай и Феликс, но они только что переехали к какой-то девушке, и дала ее телефон. Мы упросили женщину позвонить незнакомке и сказать, что ребята оставили сверток, пусть приедут и заберут его. Спустя примерно час, около одиннадцати вечера, у дома остановились “Жигули”, из кабины вышли два парня: один – русский, другой – армянин. Мы взглянули на фоторобот и узнали в русском того, что сбежал их кассы на Чертановской улице.На Петровке, 38, Феликс говорить отказался, а вот Купцов поведал, что его сестра Людмила дружит с Николаем Галачяном.Сказал, что Николай и Людмила должны сегодня уехать в Сочи на отдых. Мы посадили Купцова в машину и помчались по указанному адресу – на улицу Медынскую. На просьбу брата дверь открыла Людмила. Молодая пара была занята хлопотами перед дальней дорогой. Деньги нашлись сразу: они были в чемодане, а облигации находились в кейсе ([i]всего у преступников изъяли 228 900 рублей наличными и 175 440 рублей в облигациях 3-процентного займа[/i]. – [b]Ф. Р.[/b]). Помимо денег и облигаций мы изъяли маски, перчатки и схемы всех сберегательных касс Москвы.С деньгами вышло недоразумение. Когда их пересчитали, не оказалось приличной суммы ([i]872 000 рублей[/i]. – [b]Ф. Р.[/b]). На вопрос – где, ответили, что в машинном колесе. А машину уже отогнали на стоянку. Снимут колесо – пропали деньги. Я помчался на стоянку, снял покрышку. Деньги оказались на месте”.
В те дни в Аргентине проходил очередной чемпионат мира по футболу. Поздним вечером 2 июня, после завершения игры между сборными Франции и Италии, известный телеведущий Юрий Николаев (он вел по выходным популярную передачу «Утренняя почта»), вышел в эфир, чтобы прочитать программу телепередач на завтра, под изрядным шофе. Поначалу никто из творческой группы не обратил внимания на то, что Николаев прибыл на эфир в нетрезвом виде. Во всяком случае, когда он садился в дикторское кресло, этого заметно не было. Но тут включили софиты, заработали камеры, и Николаева окончательно развезло. Буквально заплетающимся языком он стал бубнить в эфир какие-то нечленораздельные слова, и это зрелище было одновременно потешным и кошмарным. Ситуация усугублялась еще и тем, что телевизор в те минуты смотрели миллионы зрителей, не успевшие еще отойти ко сну после футбольного матча.Поскольку ничего подобного за всю свою историю советское телевидение еще не переживало, скандал разразился грандиозный. Решение вопроса было вынесено на коллегию Гостелерадио СССР, и перед диктором реально маячила угроза быть выброшенным с телевидения с «волчьим билетом» (из кандидатов в члены КПСС его исключили на второй день после случившегося).Однако на сторону провинившегося внезапно встал сам глава Гостелерадио Сергей Лапин. В конце коллегии он вынес свой вердикт: «Строго наказать, но на телевидении оставить». Естественно, подобного либерализма от шефа никто не ожидал. Однако истинная подоплека этого революционного вердикта обнаружилась достаточно скоро. Рассказывали, это решение Лапин принял после того, как узнал, что Николаев очень нравится дочери одного из членов Политбюро. Якобы она лично звонила Лапину и просила быть к Николаеву снисходительным. Ослушаться глава Гостелерадио, разумеется, не решился.
27 мая Леонид Брежнев приехал на правительственную дачу в Завидово, чтобы поохотиться на кабанов. Настроение у генсека было прекрасное, поскольку охоту он любил страстно, что называется, до самозабвения. Однако на этот раз удовольствие от любимого занятия было смазано двумя инцидентами. Один из них произошел в первый же день.Брежнев решил пострелять в кабанов не с вышки, а из мчащегося по лесной чащобе автомобиля. На одном из участков трассы машину подбросило вверх и Брежнев, уже взявший ружье на изготовку, прикладом разбил себе бровь. Причем так сильно, что из-за обильной крови даже перестал на какое-то время видеть.На другой день Брежнев продолжил охоту, но теперь уже в более спокойной обстановке – взобрался на вышку. Здесь риска не было никакого: лежи себе и жди, когда кабаны выйдут к приманке. Но, как говорится, если не везет, так не везет. Брежнев и здесь умудрился получить травму: во время выстрела так неловко обращался с ружьем, что приклад угодил ему в переносицу. И вновь – боль, кровь. Врачам опять пришлось экстренными мерами останавливать кровотечение. После двух этих случаев Брежнев с грустью заметит: все, я больше не стрелок. И с тех пор перестанет охотиться сам: это за него будут делать его телохранители, а он будет только наблюдателем.30 мая Брежнев отправился с официальным визитом в Чехословакию. Причем видок у него был еще тот: после злополучной охоты лицо у него выглядело, как после драки. Коллеги по Политбюро пытались уговорить генсека отложить поездку (дескать, с такой физиономией надо дома сидеть), но Брежнев их не послушал. Дело в том, что поездка-то была неофициальной, а скорее личной. До Брежнева дошли слухи, что его лучший друг, лидер КП Чехословакии Густав Гусак, у которого недавно в автомобильной катастрофе погибла жена, впал в депрессию и запил горькую, а вывести его из этого состояния мог только друг Леонид.Вспоминает начальник охраны генсека В. Медведев: «На следующий день с утра Брежнев отправился знакомиться с Прагой. Ехать он должен был не один, а вместе с Гусаком, который должен был поджидать его вместе со свитой возле входа на одной из станций метрополитена (гость хотел осмотреть пражское метро). Однако когда процессия остановилась в условленном месте и Брежнев вышел из машины, он увидел, что его друг... совершенно пьян. Гусака держал под локоть его телохранитель, иначе лидер чехословацких коммунистов наверняка бы рухнул на землю. Однако Брежнев сделал вид, что все нормально. Он обнял Гусака, расцеловал его и, взяв за другой локоть, повел в метро». Как вспоминает все тот же В. Медведев: «Представьте себе двух целующихся, обнимающихся коммунистических лидеров. Один совершенно пьян, у другого разбиты бровь и переносица...В тот же день после обеда лидеры встретились для личной беседы, которая обоих смущала, один на один. Гусак уже привел себя в порядок и приехал в Пражский град, как всегда, без переводчика. Они уединились надолго. Часа на два, не меньше. Вышли наконец – оба раскованные, улыбающиеся, словно и не было никогда напряженности. Только тот, кто хорошо знал чехословацкого лидера, мог заметить, что он как-то излишне подобострастен, благодарственно суетлив, рассыпается в мелкой любезности. Леонид Ильич же, направляясь к себе, сказал в коридоре: – Беседа удалась, разговор был теплый, благожелательный.Разговор ли повлиял или Гусак сам взял себя в руки, но больше ни одного сигнала из Праги не было».
В те дни случился громкий скандал, в котором оказался замешан известный баскетболист, игрок ленинградского «Спартака» и сборной СССР Александр Белов. А произошло следующее. После чемпионата страны (он завершился в конце апреля, и ленинградский «Спартак» завоевал серебро) команда Белова должна была отправиться для товарищеских игр в Италию. Поездка эта считалась престижной, поскольку в такой стране, как Италия, можно было хорошо «прибарахлиться». Что имеется в виду? В те годы многие советские спортсмены, выезжавшие за рубеж, вывозили с собой дефицитные для западного покупателя товары (вроде икры, водки) и обменивали их на вещи, дефицитные у нас: аудио- и видеоаппаратуру, одежду, обувь и т. д. Для этих целей в каждой группе отъезжающих спортсменов были специальные люди, которые в своем багаже и провозили контрабанду (их называли «зайцами»). В основном это были игроки-середнячки, потеря которых для команды в случае разоблачения была бы несущественна. Однако в той злополучной поездке ленинградского «Спартака» в Италию игроки почему-то решили доверить контрабанду Александру Белову. Тому бы возмутиться за такое «доверие» и отказаться... Но, видимо, на то и был сделан расчет, что Александр при своей природной доброте воспримет это предложение без скандала. Так оно и получилось. Взяв сумку, в которой на этот раз лежали не какие-нибудь водка или икра, а иконы (!), спортсмен ступил на пункт таможенного контроля. И именно его багаж внезапно решили проверить таможенники. Позднее выяснится, что произошло это отнюдь не случайно. Один из игроков команды, мечтавший играть в стартовой пятерке и видевший в Белове основное препятствие к этому, решил его убрать чужими руками. Он «стукнул» куда следует о том, что в багаже Белова не предназначенные для провоза вещи, и знаменитого центрового задержали.По другой версии, эту провокацию специально подстроили чиновники из Спорткомитета, чтобы «выбить» знаменитого центрового из ленинградского «Спартака» и переманить его в Москву. На эту версию косвенно указывает ряд фактов. Например, такой: вскоре после скандала на таможне тот человек, который всучил ему злополучные иконы, настоятельно советовал Белову переходить в ЦСКА, где ему сразу восстановят все звания и возьмут обратно в сборную. Белов это заманчивое предложение отверг. Между тем именно этот инцидент во многом станет причиной преждевременного ухода великолепного спортсмена из жизни, последовавшего полгода спустя.
[b]14 МАЯ[/b]В этот день в Праге на чемпионате мира и Европы по хоккею советская сборная играла решающий матч с хозяевами турнира. В нем советским спортсменам, чтобы завоевать “золото” турнира, надо было обязательно обыгрывать соперника с разницей в две шайбы.Вспоминает В. Третьяк: “Мы вышли на лед, и я сразу увидел, что наши соперники выведены из равновесия: бледные лица, скованные движения. Хозяев не взбодрило даже то, что болен Сергей Капустин. И хотя он (вот настоящий парень!) вышел на площадку, чтобы поддержать нас, соперники, конечно, знали о том, что у Сергея высокая температура”.В том матче наши потеряли не только Капустина: по ходу игры был травмирован Мальцев, а затем и Лутченко. Но желания победить у наших ребят все-таки было побольше, чем у хозяев. И во втором периоде счет стал 2:0. Но и это была еще не победа.В начале третьего периода, когда Владимир Голиков забил третью шайбу, многим показалось, что судьба матча решена. Многим, но только не чехословацким хоккеистам. Они словно проснулись после долгой спячки и ринулись на штурм ворот Третьяка. И уже спустя две минуты капитан сборной ЧССР Иван Глинка сумел наконец распечатать ворота нашего голкипера. До конца игры оставалось чуть больше 10 минут, и у хозяев появился реальный шанс испортить нам обедню: ведь нам нужна была победа с разницей в две шайбы. И чехи решили во что бы то ни стало забить еще один гол. Трибуны буквально взорвались, требуя от своих любимцев подвига. Это был, наверное, самый драматичный момент игры. Как вспоминает все тот же В. Третьяк: “Я никогда не смотрю на табло во время матча, не считаю оставшегося времени. А тут, каюсь, не выдержал, поднял голову – осталось продержаться пятнадцать секунд. Только пятнадцать... Это были самые длинные секунды в моей жизни. А когда прозвучала сирена, я на мгновение потерял контроль над собой – клюшку разнес о лед вдребезги. А на скамейке, не стыдясь, плакал Тихонов”.В те минуты плакал не только тренер нашей команды, но и многие из советских болельщиков, кто смотрел эту трансляцию по телевизору. Я сам не смог сдержать слез восторга, после того как сирена возвестила о том, что наши ребята стали чемпионами. Да что там я, сам Брежнев как мальчишка орал и свистел от восторга на своей даче в Завидове после этой грандиозной победы, чем здорово напугал своих домочадцев. Говорят, на следующий день Генсек приехал в Кремль и первое, что сказал своим соратникам: “С победой, товарищи!” Некоторые из членов Политбюро, кто не интересовался хоккеем и не знал о вчерашней игре, удивились: “С какой победой, Леонид Ильич?” “С нашей победой, – ответил Генсек. – Вчера наши хоккеисты выиграли чемпионат мира. И я думаю, что будет правильным, если мы по достоинству их за это наградим. Возражения есть?”. Возражений, естественно, не было.
[b]4–7 МАЯ[/b]В те дни Генеральный секретарь ЦК КПСС и председатель Президиума Верховного Совета СССР Леонид Брежнев находился с официальным визитом в ФРГ.5 мая во дворце Гимних в Бонне состоялась встреча Брежнева с канцлером ФРГ Гельмутом Шмидтом. Послушаем рассказ самого Г. Шмидта: “Я развернул на столе большую карту Европы, простирающуюся аж за Урал. Брежнев последовал моему примеру и велел своему помощнику Александрову тоже развернуть на столе большую карту Европы.Когда я на карте гостя показал ему, почему меня так беспокоят ракеты СС-20, Брежнев рассердился. Может быть, обсуждение деталей было для него слишком сложным, а может, он был зол, что зашел слишком далеко, – во всяком случае, с какими-то раздраженными словами он смахнул свою карту рукой со стола. Атмосфера переговоров оставалась дружеской, хотя по делу мы так и не пришли к согласию”.Большой обед, данный федеральным президентом В. Шеелем в замке Аугустусбург, и ответный обед, данный Брежневым, предоставили многим немецким гостям возможность близко увидеть советского лидера. Тот, кто имел возможность наблюдать за ним вблизи, мог подметить, например, как Брежнев умел пить. Он пил – в том числе и во время еды – водку из фужера; по его едва заметному знаку личный камердинер подходил и подливал ему в фужер из плоской бутылки, которую носил в кармане. Или, например, как дисциплинированно Генсек подчинялся запрету на курение. Он превратился в пассивного курильщика и неоднократно просил канцлера закурить сигарету, дым которой затем с наслаждением вдыхал.Между тем эта поездка Брежнева оказалась одной из самых насыщенных по части разных ЧП. Так, во время официального обеда, который устраивал в честь высокого гостя Г. Шмидт, охране Брежнева поступил сигнал, что на их подопечного... готовится покушение. Некто неизвестный позвонил по телефону и сообщил, что при выходе из Редута (здание, где проходил обед) Брежнев будет убит выстрелом из винтовки. Сотрудникам “девятки” пришлось тогда скрыть от наружного наблюдения выход из Редута Брежнева, посадить его в машину и быстро увезти из резиденции.А последний день визита, 7 мая, едва не стал последним днем в жизни Генсека. В тот день он посетил Гамбург и оттуда должен был самолетом вылететь обратно на родину. Именно этот полет едва не завершился трагедией. Как вспоминает один из руководителей брежневской охраны М. Докучаев: “Когда самолет с Брежневым и главными членами советской делегации выруливал к взлетной полосе, буквально перед ним без предупреждения осуществил посадку громадный транспортный самолет ВВС США. Это произошло в то время, когда нашему самолету было дано разрешение на взлет и когда в акватории воздушного пространства над аэродромом не должно было находиться других летательных аппаратов. Катастрофа была предотвращена только благодаря бдительности командира корабля А. Г. Майорова и членов его экипажа”.
[b]26 АПРЕЛЯ[/b]Режиссер Одесской киностудии Георгий Юнгвальд-Хилькевич в поте лица продолжает трудиться над съемками фильма для Гостелерадио «Д’Артаньян и три мушкетера». Съемки идут в ускоренном темпе, поскольку заказчик требует закончить работу в кратчайшие сроки – по 22 съемочных дня должно уходить на каждую серию (а их намечается четыре). И в этом бешеном ритме актеры еще находили время для «расслабления». Вот как об этом вспоминает сам режиссер: «Во Львове с утра они наряжались в свои мушкетерские доспехи и так жили весь день. Ходили в ресторан, в столовую, за пивом.Так и спали.Приходят на площадку, от всех – амбре в сто лошадиных сил.Разозлился я и решил узнать, что у них такое происходит? Прихожу в «Ульяновскую» рано утром, стучу. Смотрю: все лежат кто в чем. Пьяные, грязь, бутылки. А Валя Смирнитский уже проснулся.Огромный такой стоит и маленькой тряпочкой трет стол. Сгребает окурки! Такой чистюля...Внимание к «Трем мушкетерам» было колоссальное. Во Львове следом за нами во время съемок ездила «Волга». Я никак не мог понять: почему? Решил, что просто какая-нибудь поклонница преследует кого-то из актеров. Потому что, кроме «Волги», еще целый автобус с женщинами, влюбленными в мушкетеров, не отставал от съемочной группы ни на шаг. Там были и жены высокопоставленных работников. Красотки, длинноногие. Мы останавливаемся снимать, а они уже тут как тут. Где-то метрах в двадцати от замка, который мы снимали, раскидывалась скатерть, на ней выставлялись шикарные ужины, обеды, с выпивкой, конечно. Для нас это было настоящим мучением.И что вы думаете? Оказывается, в той «Волге» была вмонтирована канистра размером с багажник, полная вина. С краником, к которому мои дорогие мушкетеры все время прикладывались».А вот каие воспоминания остались у актера Льва Дурова, игравшего капитана королевских мушкетеров де Тревиля: «Все говорят, что лошади дальтоники. Но я-то теперь знаю, что это неправда. Моя лошадь, к примеру, реагировала на голубой цвет. Почему-то ее раздражала эта ориентация. Как только видела голубые камзолы, начинала беситься, лезла на чугунную изгородь. А так как я уже на ней начал сниматься, подменить лошадь было нельзя. И вот в одном эпизоде высыпали голубые камзолы, лошадь, как водится, взбесилась и понесла. Мы снимали в старинном замке, который в советские времена переделали под Дворец бракосочетаний. И вот лошадь меня вынесла через арку дворца на главную улицу Львова, прямо в автомобильный поток.Представляете себе квадратные глаза автомобилистов, прохожих? Я – среди машин, в шляпе с перьями, шпага на боку, кресты на спине и на груди. Скачу, делаю вид, что так каждый день на работу езжу. Когда я подумал, сколько же можно так скакать, впереди показался милиционер-регулировщик. Я выбросил руку налево, для поворота, он совершенно ошалевшими глазами посмотрел на меня, остановил движение, показал мне палочкой, и я свернул. Получилось, что я сделал круг и въехал обратно во двор этого Дворца бракосочетаний. А там уже царила паника: «Куда делся Дуров?» Пришлось сказать, что я таким образом и сам размялся, и лошадь разогрел. Честно говорить никому не стал, потому что тут же представил, сколько было бы хохота, они издевались бы надо мной до конца картины».[b]28 АПРЕЛЯ[/b]В тот день в весьма неприятную историю угодил популярный певец и композитор Евгений Мартынов. Он участвовал в концерте для делегатов съезда ВЛКСМ, который проходил тогда в Москве.После концерта был устроен шикарный банкет. После банкета Мартынов, будучи подшофе, сел за руль своего «жигуленка» (вместе с ним был и его родной брат Юрий). Однако далеко уехать братья не смогли: Евгений попытался выехать из тесного бокса на улице и врезался в столб. Никто в этой аварии не пострадал, разве что машина оказалась слегка помятой, да столб накренился в сторону. А тут откуда ни возьмись появились гаишники. Они приказали братьям вылезать из своего «жигуленка» и перебираться к ним в «воронок». Юрий возмутился: «Да вы что, не узнаете, кто перед вами? Да это же Мартынов! «Яблони в цвету», «Аленушка»!» Но сотрудники ГАИ то ли не поверили, то ли любили другую музыку. Короче, братьев привезли в отделение милиции.Далее послушаем рассказ самого Юрия: «Мы ведь как думали: приедем, Женя отзвонит своим генералам, я – комсомольцам, кому следует, и нас отпустят. Но вышло немного иначе. Вызывают меня сначала, давай протокол писать. Я им объясняю опять: «Мар-ты-нов, Евгений! Съезд! Что тут непонятного?» Вдруг слышим – Женькин голос доносится, красивый такой, звонкий: «Ты прости меня, люби-и-иимая, за чужо-ое зло, что мое крыло счастье не спасло!» Собралась вся ментовка: и фараоны, и бабы в милицейской форме, и гражданские с улицы... «Мартынов! – галдят. – За что ж его посадили-то? Отпустите человека!..»Короче, пел Женька минут двадцать под радостные аплодисменты этой публики. Потом пришел начальник, глянул на все это дело, сделал нагоняй своим бестолковым подчиненным и нас к себе заволок: поставил бутылку водки, вытащил закуску, включил магнитофон, Женя ему свою кассету подарил... Домой нас развезли в милицейской машине уже к ночи, с песнями. А Женино авто на следующий день отремонтировали в том же отделении милиции их мастера».
В те дни рок-группа «Машина времени» записала в Москве свой первый магнитоальбом, с которого, собственно, и началась широкая всесоюзная слава этого коллектива. Альбом получил название «День рождения» и был записан в студии ГИТИСа при следующих обстоятельствах. Все началось с того, что Андрей Макаревич как-то услышал о том, что рок-группа «Високосное лето» записывает альбом в учебной речевой студии ГИТИСа. И хотя оборудование студии было бедным – два СТМа и тесловский пультик, однако Макаревич искренне позавидовал «Високосникам», получившим реальную возможность выпустить в свет настоящий СТУДИЙНЫЙ АЛЬБОМ. «Вот бы и нам такой», – подумал лидер «машинистов»... и вскоре получил реальную возможность свою мечту осуществить. В свое время в «Машине» играл Александр Кутиков, который теперь подвизался в «Високосном лете» и был на дружеской ноге с работником речевой студии ГИТИСа Олегом Николаевым. Прознав о мечте Макаревича, Кутиков вызвался помочь в ее осуществлении. Спустя несколько дней он сообщил ошалевшему от счастья «машинисту», что Николаев согласился отдать студию под нужды «Машины времени», а он сам готов быть на этой записи звукорежиссером. Поскольку Макаревич в те дни работал в институте «Гипротеатр», ему пришлось упрашивать начальство предоставить неделю отгулов. Если бы начальство уперлось, страна потеряла бы первый студийный альбом «Машины времени». Но обошлось: Фортуна была явно на стороне рок-музыки, поскольку и четверо других «машинистов» (Евгений Маргулис, Сергей Кавагоэ, Евгений Легусов, Сергей Кузьминок) тоже сумели отпроситься с работы на целую неделю. Писать предстояло по ночам. Хотя публика на записи все равно была. Хипповая Москва прознала, что «Машина» пишется в ГИТИСе, и потянулась туда косяком. Впрочем, вели себя «хиппари» интеллигентно: сидели тихо в коридоре, потягивая из горла дешевый вермут. Вспоминает А. Макаревич: «Первый день, то есть ночь, ушла на настройку. Назавтра работа пошла. У нас не было определенной концепции альбома (мы в этом отстали от ленинградцев – они сразу начали мыслить альбомами). А мы просто хотели записать по возможности все, что у нас есть... Мы работали как звери. Можетбыть, с тех самых пор мы на студии постоянно работаем быстро, и это, кстати, не всегда идет на пользу конечному результату. Но тогда у нас были все основания спешить – никто не знал, сколько еще ночей у нас впереди, а успеть хотелось как можно больше. Помню странное ощущение, когда мы, измученные, опухшие и небритые, выходили на Арбатскую площадь часов в восемь утра (примерно в это время приходилось заканчивать), и я с удивлением видел свежих, выспавшихся людей, спешащих на работу, и всякий раз не мог отделаться от мысли, что у них уже сегодняшний день, а у нас еще вчера, так как мы не ожили и отстали на сутки...» В ту сессию было записано 24 песни, большинство из которых вскоре ждет поистине звездная судьба: их будет распевать вся прогрессивная молодежь страны. Назову только несколько из этих нетленок: «Марионетки», «День рождения», «Ты или я» («Солнечный остров»), «Маски», «Флаг над замком», «Песня о капитане», «Наш дом», «Это было так давно», «Телега», «Люди в лодках», «Снег». В тот день в Останкино состоялось утверждение кинопроб для фильма Станислава Говорухина «Место встречи изменить нельзя». Обсуждение было бурным. У заказчиков (представителей Гостелерадио) практически не было возражений против кандидатур Евгения Евстигнеева (Ручников), Светланы Светличной (сестра Груздевой), Сергея Юрского (Груздев), Леонида Куравлева (Копченый), Армена Джигарханяна (Горбатый). Но они никак не могли смириться с тем, что на роль Глеба Жеглова режиссер упрямо «тянет» Владимира Высоцкого. Говорухин поступил хитро: сделал микрофильм с участием Высоцкого и там же – кинопробы других актеров, кандидатов на эту роль. Причем последних попросил специально играть плохо. В итоге заказчик был вынужден смириться с присутствием Высоцкого в фильме, тем более что за него заступились и высокие консультанты из МВД СССР. Та же история была и с Владимиром Конкиным, которому предназначалась роль Володи Шарапова. Тут уж к отрицательному мнению заказчика присоединились и сами авторы романа – братья Вайнеры. Они наотрез отказывались видеть в роли бывшего разведчика исполнителя роли Павки Корчагина. «Ну какой из него, на хрен, фронтовик, да еще матерый разведчик! – бушевали писатели. – Вот Губенко, Шакуров или Никоненко – это да, но не Конкин!» Однако Говорухин и здесь прибег к испытанному способу. Вместо перечисленных актеров, которые вполне могли «забить» Конкина, сделал пробы с менее подходящими на эту роль Станиславом Садальским (ему потом достанется роль Кирпича) и Иваном Бортником (он сыграет Промокашку). Увидев эти пробы, Вайнеры отступили. А заказчика удалось уломать с помощью хитрости иного характера. Вот как об этом вспоминает сам В. Конкин: «Нам повезло: глава Гостелерадио Лапин уехал в служебную командировку в ГДР, чем мы с Говорухиным и решили воспользоваться. Заместитель Лапина был человеком восточным и, естественно, не оставался равнодушным к хорошему спиртному и красивым женщинам. Прознав про это, мы со Станиславом Сергеевичем приехали «на дело» с коньяком и двумя очаровательными девицами. Дамы знали свое дело – одна к заму на коленочки присела, другая уже рюмочку ему наливает, я анекдот рассказываю... А Слава Говорухин в это время лысиной подталкивал акт о приемке. Девицы ему что-то на ушко воркуют, мужик расчувствовался и подписал не глядя. В ту же секунду мы со Славой испарились из кабинета. Когда Лапин приехал из ГДР, он только руками развел – остановить процесс было уже невозможно».
В этот день при весьма странных обстоятельствах погиб 24-летний актер Театра имени Вахтангова Станислав Жданько. Отметим, что первый серьезный успех пришел к нему год назад, когда на экраны страны вышел фильм режиссера Владимира Рогового «Несовершеннолетние» (это он снял знаменитых «Офицеров»), где Жданько играл одну из главных ролей. Картина имела большой успех у публики и заняла в прокате 1-е место (44,6 млн зрителей). Казалось, после этого молодого актера ждет прекрасная карьера в кино, еще более горячая любовь и почитание зрителей. Однако достичь большего Жданько так и не удалось: год спустя он погиб. Произошло это так. Играя в труппе Вахтанговского театра, Жданько завел роман с известной актрисой Валентиной Малявиной («Иваново детство», «Туннель», «Король-олень» и др.). Об их романе тогда судачила вся богемная Москва. Еще бы: 36-летняя актриса, побывавшая в любимых женщинах у таких звезд советского кино, как Александр Збруев, Андрей Тарковский, Александр Кайдановский, сумела вскружить голову молоденькому студенту. В тот роковой день 13 апреля Жданько и Малявина побывали в «Ленкоме» на спектакле «Вор». По словам Малявиной, ее возлюбленный после этого сник – позавидовал своему приятелю Виктору Проскурину, исполнявшему в спектакле главную роль: самому Жданько приходилось играть в Театре имени Вахтангова одни эпизоды. Затем они втроем отправились на квартиру к Жданько: отметить прекрасную работу Проскурина и заодно «обмыть» предстоящий отъезд. Обоим актерам через три часа предстояло уехать в Витебск на съемки фильма «Время выбрало нас». Далее послушаем В. Малявину: «Они с Витей много выпили, я не пила ни грамма. Видя, что я совершенно спокойно не пью, что за меня можно не волноваться, сам Стас захотел еще (Витя к тому времени уже ушел). А у него давление очень высокое, я ему запрещала. Завтра он должен был уезжать в Минск, настроение взвинченное, плохое. В дорогу я ему купила бутылку «Гурджаани», и, когда он пришел домой, надо было, конечно, ее открыть. Видела же, что он не в себе, но ведь никогда не знаешь, что будет потом. Мы сидели, он снова собрался уйти, в ресторан ВТО. Возмутилась, встала, достала эту бутылку, открыла ее ножом, налила себе полный бокал, выпила демонстративно залпом, вышла на кухню и вылила все остальное в раковину. Чисто по-женски. Из принципа. Стою у окна, психую. Приблизительно в 21.30 я вошла в комнату и увидела, как Стас медленно валится с кресла на пол. Я помогла ему прилечь на ковер. Ножа я нигде не заметила. Кровь я вначале тоже не заметила, потом лишь увидела, что она сочится из его груди. Я зажала рану ладошкой, прижималась головой. Крови было мало. Я брала его голову, прижимала к себе, спрашивала его: «Стас, что с тобой?» Вначале глаза Стаса были открыты, и он смотрел на меня. Потом Стас прошептал: «Пойдем со мной...» После этих слов он добавил: «Голову...» Больше до приезда «скорой помощи» ни одного слова он не сказал...» Стоит отметить, что вызов на станцию «скорой помощи» поступил в 21 час 33 мин. Однако адрес был назван неверно, и врачи около часа проплутали в арбатских переулках. Затем сами перезвонили, уточнили адрес и только после этого прибыли к месту происшествия. Но спасти актера им было уже не суждено. Впрочем, даже если бы врачи прибыли быстрее, печального исхода все равно бы избежать не удалось. Как затем установит следствие, удар 30-сантиметровым кухонным ножом был слишком силен, а рана слишком глубока – 9 сантиметров. Сердце было пробито насквозь. Направление удара резко сверху вниз, из-за чего была задета и печень. После этого пострадавший жил всего лишь несколько минут. Все время, пока врачи хлопотали над погибшим, Малявина стояла рядом. Как только врач констатировал смерть, женщина внезапно схватила злополучный нож и с криком: «Я хочу умереть с тобой!» – попыталась вонзить его себе в грудь. Но ей это не удалось. Схватив нож за лезвие, она только поранила себе пальцы. Вскоре к месту трагедии прибыл наряд из 60-го отделения милиции. Как и положено, был составлен протокол, соблюдены другие формальности. Пока все это происходило, врачи свозили Малявину в Институт Склифосовского, где ей были наложены на руки швы. Затем женщину привезли в отделение милиции. Там она была подробно допрошена. Однако самое удивительное, что в уголовном деле этот протокол впоследствии так и не появится: сначала про него «забудут», а затем и вовсе потеряют. Гибель молодого актера взбудоражила столичную богему. К тому же в деле была замешана известная киноактриса, а это придавало событию особую сенсационность. Но были люди, которым лишняя шумиха в этом деле была абсолютно не нужна. Речь о чиновниках из Министерства культуры, Госкино. Видимо, им очень не хотелось, чтобы факты этого происшествия всплыли наружу, поэтому было предпринято все возможное, чтобы поскорее дело закрыть. Вот почему тогдашним следствием рассматривалась только одна версия произошедшего: самоубийство в состоянии аффекта. На основании этой версии дело тогда и закрыли. Что касается погибшего, то за его телом в Москву приехала мать – Александра Александровна (она воспитывала сына одна). Похороны Жданько прошли на его родине в Ярках, где его похоронили на кладбище рядом с могилами дедушки и бабушки. Была на тех похоронах и Малявина. Между тем для последней дело на этом не закончилось. В 1983 году, с воцарением в Кремле Юрия Андропова, дело по факту гибели Жданько было вновь открыто. Новая экспертиза установила, что рана, нанесенная жертве ножом, не могла быть нанесена им самим. Не мог актер пробить себе сердце и, несмотря на болевой шок, сопротивление хрящей, вытащить нож из раны в идеально противоположном направлении. На основании этого заключения и был сделан вывод: Жданько убила Малявина. В июне 83-го она была арестована. Состоявшийся через месяц суд приговорил ее к 9 годам лишения свободы. Этапы ее тюремного пути: Бутырка, Красная Пресня, Можайская зона, Воронежская тюрьма поселение в Ростовской области. В 1987 году Валентина Малявина была освобождена по амнистии.
В те дни в высшей советской политической элите случился грандиозный скандал, о котором пресса даже парой строк не уведомила широкую общественность: на Запад сбежал высокопоставленный сотрудник МИД СССР Аркадий Шевченко. Беглец, будучи завербованным ЦРУ США, внезапно почувствовал, что КГБ готов его вот-вот арестовать. Первые подозрения относительно возможного ареста посетили Шевченко в конце марта, когда из Москвы на его имя пришла срочная депеша, в которой ему предлагалось покинуть Нью-Йорк (дипломат работал в советской миссии ООН) и вернуться на родину. Как предположил Шевченко, причин для вызова могло быть две: либо КГБ его разоблачил, либо во всем виновата его жена. Она, будучи приятельницей супруги министра иностранных дел СССР Громыко, покупала в США женские меховые изделия и антикварные вещи и пересылала их на родину для последующей перепродажи по завышенным ценам. Шевченко много раз пытался отвадить свою жену от этого опасного бизнеса, но та и слышать ни о чем не хотела. Говорила, что за спиной такого человека как жена министра ей ничего не страшно. После некоторых раздумий Шевченко в итоге пришел к выводу, что жена тут ни при чем. Он хорошо был осведомлен о всех последних интригах внутри Политбюро и знал, что позиции Громыко попрежнему сильны. А отсюда следовало, что «наезжать» на жену министра КГБ не имел никаких оснований. «Значит, им известно, что я работаю на ЦРУ», – сделал вывод Шевченко. В воскресенье 2 апреля он связался со своими хозяевами из ЦРУ и назначил им срочную встречу на конспиративной квартире в Манхэттене. Там, изложив им свои опасения, дипломат попросил предоставить ему политическое убежище в США. Побег состоялся 6 апреля. Дипломат напоследок собрал личные досье на сотрудников миссии и сунул их в портфель. Туда же положил и фотографию, на которой были запечатлены его жена и супруга министра иностранных дел Лидия Громыко. После этого Шевченко написал письмо, адресованное жене и близким. В нем были такие строчки: «Я в отчаянии. Я не могу жить и работать с людьми, которых ненавижу, ни в Нью-Йорке, ни в Москве...» Когда Шевченко вошел в квартиру, жена уже крепко спала. Стараясь не разбудить ее, дипломат наскоро собрал необходимые вещи, просунул конверт с письмом под дверь спальни и навсегда покинул дом. Спустя несколько часов беглец был уже в Пенсильвании, в конспиративном доме в Поконосе. А супругу уже на следующий день первым же рейсом отправили самолетом в Москву. Туда же вызвали и сына Геннадия, который работал в Женеве. Сам он об этом вспоминает следующим образом: «В аэропорту меня встречали сотрудники МИД. Когда мы приехали в МИД, в кабинете заведующего отделом мне сообщили, что мой отец пропал и что сведения об этом поступили от американцев. По инициативе КГБ я написал письмо отцу с просьбой возвратиться в СССР...» Это письмо, а также письмо жены Шевченко дипломату-беглецу передали 9 апреля во время встречи на Уолл-стрит посол СССР в США А. Добрынин и представитель СССР в ООН О. Трояновский. Оба они настоятельно рекомендовали Шевченко одуматься и вернуться обратно в СССР. Но тот наотрез отказался это сделать. Говорят, когда министр иностранных дел СССР Андрей Громыко узнал про побег, он был в шоке. Шевченко считался его фаворитом, которого он лично протежировал и которого всегда высоко ценил. И вдруг – такое! Однако на тот момент положение Громыко в советской кремлевской иерархии было столь незыблемым, что никто даже намеком не посмел упрекнуть его в побеге Шевченко. Более того, Брежнев именно ему доверил в те апрельские дни право вручить своей дочери орден Ленина, которым Политбюро наградило ее в связи с 50-летием. А Шевченко навсегда остался в США, где вскоре обзавелся новым именем и новой семьей. Что касается его прежней семьи, то она, что называется, хлебнула по полной. Сын дипломата какое-то время был под подозрением у властей, и его карьера заметно осложнилась. Но куда более трагично сложилась судьба жены Шевченко: спустя месяц после побега мужа она покончила с собой.
Вопрос дня
Кем ты хочешь стать в медиаиндустрии?
Спецпроекты
images count Мосинжпроект- 65 Мосинжпроект- 65
vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.

  • 1) Нажмите на иконку поделиться Поделиться
  • 2) Нажмите “На экран «Домой»”

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.