Ясен Засурский: Информационные киллеры сродни трамвайным хулиганам

[b]Для многих тысяч российских журналистов Ясен Николаевич Засурский — личность легендарная, авторитет непререкаемый. Он пришел на факультет журналистики МГУ в 1953 году. Через тринадцать лет его избрали деканом.[/b][i]Факультет под его руководством выпустил в свет 14 тысяч журналистов. Завтра Ясену Николаевичу исполняется 70 лет. Однако меня, одного из учеников Засурского, привело в альма-матер на Моховой не только желание поздравить учителя с юбилеем. Есть необходимость поговорить о делах совсем не праздничных — об информационных войнах, развязанных в СМИ.Журналисты традиционно обращаются к Засурскому, когда в профессиональном цехе творится что-то неладное. Вот и меня сейчас волнует вопрос, насколько квалифицированно копается Доренко в тазобедренном суставе Примакова. Есть сведения, что в ближайшем выпуске аналитической программы ОРТ будет подвергнута анализу моча Примакова, и на основе ее цвета, запаха и вкуса будет вычислен президентский рейтинг.Пока моча Примакова не ударила в голову аналитикам, мы решили проконсультироваться с третейским судьей.[/i][b]— Ясен Николаевич, если не возражаете, начнем с горячего для предвыборного времени вопроса — о политической журналистике. Как вы ее оцениваете? [/b]— Вопрос важный. В стране с неустоявшимися властными и социальными институтами политическая журналистика неизбежно должна выходить на первый план. Но ее у нас почти нет. Ее заменяют публикации компромата и всяческие выступления, которые носят политический характер, но не содержат политического анализа. Другими словами, ее заменяют информационные войны. В чем-то это связано со старыми традициями партийной журналистики, когда непримиримость к врагам считалась важным и необходимым качеством. Но такой разнузданности, какую мы видим сейчас, не было даже в столкновениях советской и американской журналистики. Конечно, говорили всякую чушь о «кровавых собаках империализма», но так беспардонно на личности не переходили.На телевидении, правда, в те далекие времена были интересные политические передачи, но в основном по тем же международным вопросам. А сейчас в нашей печати, на радио, телевидении международная тема почти исчезла. Нет серьезного анализа ситуации в Соединенных Штатах, во Франции, в Германии, в странах ближнего зарубежья да и в СНГ. В публикациях же «внутренних» анализ ограничивается поддержкой того или иного блока, позиций тех или иных группировок, которые владеют средствами массовой информации. Мы довольно хорошо знаем, что происходит в пределах Бульварного кольца и даже за Кремлевской стеной. Знаем даже больше, чем на самом деле там происходит. Но в целом реальная ситуация в стране ускользает от внимания СМИ. Например, что мы знаем о Владивостоке? То, что там с переменным успехом воюют губернатор Наздратенко и мэр Черепков. Но вот я встретился с преподавателем факультета журналистики Владивостокского университета, и он мне говорит: вам, москвичам, нас не понять, у вас там иллюминация сплошная, а у нас часто света в домах нет; я еду в Китай помыться, купить мяса. Из газет об этом невозможно узнать.[b]— Недостаток информации о международной жизни, реальной ситуации в стране — на ваш взгляд, следствие невостребованности этой информации аудиторией, отсутствия интереса к ней журналистов или ее ненужности хозяевам СМИ? [/b]— Что касается хозяев — конечно, у них интереса нет. Сейчас политическая журналистика сосредоточена на отдельных фигурах и рассматривает политическую жизнь в России исключительно в контексте межличностной борьбы. К сожалению, именно владельцы наших СМИ развязывают информационные войны. Эти войны отражают борьбу кланов в бизнесе и политике, борьбу за влияние на правительство, президента, его администрацию.Явные негативные последствия этих войн — искаженное представление о жизни, о проблемах России и в то же время искажение самой роли журналистов. Некоторые из них так увлекаются борьбой, что начинают вести себя как провинциальные актеры, превращают себя в адвокатов, даже прокуроров. Цель здесь преследуется простая: выбить того или иного политического деятеля из седла.[b]— И ведь удается.[/b]— Мне кажется, что иногда нашим политическим деятелям нужно спокойнее реагировать на поток грязи, не вступать в полемику с теми, кто переходит рамки приличия и журналистской этики. Я считаю, например, что Юрию Михайловичу Лужкову достаточно через своего пресс-секретаря дать фактическую справку тому или иному сюжету, подать заявление в суд, обратиться в Судебную палату по информационным спорам, в Большое жюри Союза журналистов, то есть поставить проблему на обсуждение профессионалов. Мне кажется, мэру Москвы вести диалог с информационными киллерами несолидно.Одна из целей этих киллеров, помимо выливания помоев, — вывести из равновесия политиков, заставить их участвовать в этой полемике. Уровень журналиста-киллера — это уровень трамвайного хулигана. В полемике с ним вы сгоряча можете заявить что-то несуразное, подставиться. А ему только это и нужно. Для следующего акта спектакля.Думаю, что и руководство телеканалов должно быть строже к своим сотрудникам. Совсем недавно, в конце лета, мы собирались с руководителями всех телекомпаний в «Президент-отеле», подписали джентльменское соглашение о соблюдении каналами этических норм, приняли Хартию телевизионной журналистики.Она, конечно, юридической силы не имеет, но разве нельзя договориться о цивилизованном ведении полемики! Даже на войне есть правила.Впрочем, нельзя ограничиваться требованиями к руководителям СМИ. Журналистская общественность тоже должна действовать.[b]— Но что может журналистская общественность, если у нее нет серьезных механизмов контроля и воздействия на уродов в семье? Если государственный канал ведет деструктивную политику, то, очевидно, у государственных органов должна прежде всего болеть голова.[/b]— Это справедливо. И ведь на ОРТ есть общественный попечительский совет. На днях читал в «Общей газете» выступления представителей этого совета. Они достаточно критически высказывались о политике канала, но, видимо, совет не имеет никакого воздействия на руководство ОРТ. Это досадно. Падение нравов наносит огромный вред авторитету нашей журналистики.[b]— Беда еще в том, что в информационные войны вовлечены лучшие журналистские силы, те, кем наше профессиональное сообщество еще недавно гордилось.[/b]— Вы знаете, после того как посмотришь на эту ругань, вряд ли будешь относится к ним с большим уважением. Некоторых из этих журналистов, того же Доренко, я в свое время весьма уважал, но когда увидел, что они делают, мне показалось, что это уже действительно переход от второй древнейшей профессии к первой. Никто не доказал, что они делают это бескорыстно. Если прокрутить недавние пленки, мы можем найти массу выступлений этих же журналистов против тех, кого они сейчас защищают и от чьего имени они сегодня вещают. Найдем и примеры прославления тех, на кого они сегодня нападают. Эти журналисты превратили свое перо, микрофон в инструмент, может быть, не столько даже для политического убийства, сколько для зарабатывания тех денег, которые они не могут заработать публикацией честных, добротных материалов, где были бы их собственные мысли, а не мысли тех или иных олигархов. Они сделали свой выбор.Недавно я читал устав Корпорации Боньеров — владельцев крупной шведской газетной империи. Они прежде всего подчеркивают свою социальную ответственность, объективность, достоверность информации. На Западе владельцы СМИ стараются отстаивать качество информационного продукта и поэтому не допускают грубой полемики, необоснованных выпадов. Я смотрел передачи ведущих американских, французских, английских каналов — ничего подобного тому, что происходит на нашем телеэкране, не видел. Это чисто российское явление, связанное не с журналистскими амбициями, а с финансовыми соображениями. Информационные киллеры озабочены только заработками. Они мне напоминают актрис, снимающихся в порнофильмах. Это даже не модели, которые могут появиться в респектабельных журналах мод, — чистая порнуха.[b]— Но у нас же была неплохая журналистика в 92—93-х годах...[/b]— До президентских выборов 1996 года. А следующим катализатором развращения СМИ стал аукцион по «Связьинвесту». С этого момента владельцы газет вступили на тропу войны.[b]— Журналистику просто подмяли тогда.[/b]— Она утратила характер института информации.[b]— Было ли это неизбежным? [/b]— Нет, не было. Это результат нескольких факторов. Первый фактор, очень важный — журналистика экономически сегодня не может быть рентабельной из-за монопольных цен на бумагу, на печать, на распространение. Сделать рентабельную газету сейчас чрезвычайно трудно, практически невозможно. Рекламы тоже крайне мало из-за того, что производство не развивается. Поэтому многие газеты существуют только благодаря спонсорам. А им все равно, сколько экземпляров газеты будет куплено, влияние читателя минимально. В мире существует универсальный закон: читатель покупает — газета процветает, читатель не покупает — газета погибает. У нас этот закон действует только в отношении газет, не имеющих богатых владельцев. А те поддерживают газеты, которые никто и не читает, кроме узкого круга политиканов. Правда, потоки компромата иногда и помогают поднять тираж.Справедливо, конечно, критиковать хозяев, но лакеев тоже не надо забывать. Лакей остается лакеем, независимо от смены хозяев.[b]— Печальная трансформация произошла с Шереметом. Ведь он был неплохим репортером, независимо от его отношения к Лукашенко. Во всяком случае, это был острый журналист, работавший, что называется, на передовой. Но вот попал в компанию волков и завыл по-волчьи.[/b]— Недавно «Комсомольская правда» назвала Шеремета рекордсменом по смене позиций. Справедливо.[b]— И жалко. Его самого.[/b]— Жалко. Бесспорно, талантлив профессионально, но... пал жертвой команды. Отсутствие интеллигентности — главный порок лакеев. Их не интересуют высокие материи. Они знают одно дело — бабки зарабатывать. За бабки они все что угодно сделают, обольют грязью любого. Гендиректор ОРТ Шабдурасулов всетаки не допускал таких вещей. Он действовал в рамках профессиональной этики. С его уходом ситуация на ОРТ значительно ухудшилась. Не думаю, что это из-за Эрнста, он же в другой области специалист. Он не политик.[b]— Вам сейчас, наверное, должно быть обидно за профессию.[/b]— Обидно. Ужасно обидно, что журналистика в условиях, когда существует свобода слова, когда можно о любых проблемах говорить спокойно и открыто, превращается в поле для лакейских интриг.[b]— У вас есть какой-то прогноз будущего нашей журналистики? [/b]— Прогноз очень сложный. У нас будет нормальная журналистика только тогда, когда нормально начнет развиваться экономика, появится настоящий рынок, при котором не будет недостатка в рекламе как кислороде журналистики, когда будут созданы объединения предпринимателей, ассоциации издателей газет и владельцев телекомпаний, которые договорятся о правилах поведения. Владельцы СМИ все-таки заинтересованы в том, чтобы зарабатывать на продукции высокого качества. За плохой товар много не получишь. Воспитание самих владельцев — тоже важный фактор. И они постепенно поддаются воспитанию в отличие от информационных киллеров. Последние, мы видим, путешествуют по каналам.[b]— Один из этих путешественников, которого как профессионала многие из нас еще недавно уважали, — Леонтьев. Удивительные метаморфозы происходят и с ним.[/b]— Да, когда он, сидя на стуле, проделывает свои цирковые трюки, это, конечно, ужасно. Переход таких серьезных журналистов в разряд телевизионных верблюдов, плюющих на общество, — печальный факт. Безусловно, Леонтьев в числе людей, вовлеченных в войны, но он еще не дошел до доренковского предела.[b]— Очевидно, скорых изменений в характере нашей журналистики ожидать не приходится.[/b]— Отчего же! Первые изменения произойдут сразу после выборов. Если потерпят поражение те, против кого выступают киллеры, последним будут платить еще больше. Если победят — значит киллерам перестанут платить. А если серьезно, то, повторюсь, ситуация в журналистике стабилизируется только после стабилизации в экономике. Сама по себе журналистика не решит своих проблем. Тот же Союз журналистов не в состоянии что-то кардинально изменить — у него для этого нет ни финансовых, ни властных ресурсов. И все же нам нужна спокойная, профессиональная оценка положения дел в нашем цехе. Мы должны помочь читателю, зрителю разобраться, где объективная критика, а где интриги. Нужны специальные издания. У американцев есть так называемые журналистские обозрения, где анализируются поведение, действия журналистов. Их издают обычно университеты. Нечто подобное и нам надо иметь. В том числе и на телевидении, учитывая его колоссальную аудиторию.[b]— Разбор полетов? [/b]— Именно.[b]— Я не вижу телеканала, на котором могла бы появиться такая программа.[/b]— Я тоже не вижу. Государственные каналы, увы, тоже вовлечены в войну. Но все войны когда-нибудь кончаются.