[b]Легендарная парижская Синематека, уже не первый год живущая в бывшем пригороде столицы Берси открыла уникальную выставку. Экспозиция так и называется – «Альмодовар: выставка!» Обошлось без информационного повода (если не считать скорого выхода в Европе новой картины режиссера «Volver», запланированного на 17 мая), хватило бешеной любви публики к виртуозу кинематографического коллажа и иронической мелодрамы.[/b]Поговорить с самим Педро Альмодоваром, впрочем, доведется немногим. Он приехал в Париж на открытие выставки, отмеченное показом одного из немногочисленных хотя бы отчасти автобиографических его фильмов, «Закона желания». Поблагодарил публику и расстался с ней до публичного выступления два дня спустя.Не дал по обыкновению ни одного интервью. Собственно, внимание прессы Альмодовару завоевывать ни к чему: оно у него давным-давно есть. Попытки проникнуть в его частную жизнь Альмодовар пресекает строго, адресуя любопытных к своим фильмам: и правда, трудно вообразить себе более откровенный рассказ о себе, чем «Дурное воспитание».Впрочем, для роскошного каталога (серебристая коробка с серией стилизованных под 1970-е годы брошюр внутри) Альмодовар все-таки расщедрился на ряд программных высказываний. Посетители выставки могут услышать их из уст самого режиссера с одного из экранов, установленных буквально в каждом углу. Например, такое: «Все средства хороши для того, чтобы персонажи могли выразить себя, показать, какие они есть на самом деле, а зритель понемногу познакомился с ними.Зрелища для меня – катализатор, необходимый, чтобы вызвать эмоцию. В этом смысле театральная постановка, поэтическое чтение или даже телешоу могут создать тайну, ореол которой окружит требуемого персонажа».На седовласого черно-белого Альмодовара можно смотреть, а можно его слушать. Заодно – диалоги и музыку. Для этого на выставке установлена масса скрытых динамиков, повсюду предлагаются наушники. Есть даже специальный уголок, оклеенный кадрами из фильмов, персонажи которых говорят по телефону. На столиках специально для посетителей стоит несколько ретро-аппаратов: снимай трубку и узнавай фильм на слух. По словам режиссера, правдивый звук – главное в картине. Недаром его любимая героиня в «Женщинах на грани нервного срыва» работала на озвучании иностранных блокбастеров для испанского телевидения.Но, конечно, Альмодовара стоит не только слушать, но и смотреть. Причем речь не только о фильмах, кадры и сцены из которых на выставке повсюду, но и об оригинальных рекламных постерах (каждый – произведение искусства, пусть и массового), о мебели и костюмах, о бесчисленных картинках и литографиях, по большей части анонимных, заполняющих стены фантастических интерьеров, в которых живут герои Альмодовара. Есть тем не менее и шедевры признанных мастеров: Синематека не поскупилась вывезти на выставку эротические рисунки Жана Кокто, картины Фрэнсиса Бэкона и Анри Матисса.Отдельный зал посвящен телу, однако зал вдвое больший – лицу, которое всегда интересовало Альмодовара больше любых других образов: по периметру располагаются бесчисленные кадры с крупными планами, настоящая энциклопедия эмоций – от ненатурально-преувеличенных до душераздирающе реальных. Среди прочих есть и лицо самого режиссера, с самых юных лет и до сих пор. Есть черно-белые фото – Альмодовара в армии, Альмодовара-послушника, Альмодовара-школьника, одетого в костюм и поющего в микрофон песни The Beatles под аккомпанемент товарищей по первой рок-группе. Есть и Альмодовар бешеных мадридских 1970-х, герой андеграунда, икона богемной жизни. А есть Альмодовар теперешний. В том числе автопортреты, художник с фотоаппаратом перед зеркалом. Кто усомнится в правдивости, может ознакомиться с предметами из прошлого: и школьные тетради мастера, и собственные рисунки тридцатилетней давности, и даже фанерный чемоданчик, с которым Альмодовар когда-то покинул монастырь, где воспитывался с детства. На нем инициалы P.A.C. То есть, «Педро Альмодовар, кабальеро».Мастерская экспозиция вся построена по любимому Альмодоваром коллажному принципу. Цветовые и формальные ассоциации возникают безошибочно – красные занавески, повсеместные зеркала и укромные комнатки.Хронологический принцип не соблюден, поскольку биография (будем надеяться) далека от завершения. Темы скрупулезно выстроены по порядку: «Мадрид», «Тело и лицо», «Поп-культура», «Письмо». В последней секции Альмодовар показан с достаточно неожиданной стороны – как фетишист – собиратель пишущих машинок.В целом выставка скорее похожа на тотальную инсталляцию. Тех же, кого интересует кино в чистой форме, переадресуют к специальным ретроспективам, подготовленным по случаю выставки. На них можно увидеть не только все, без исключения, работы Альмодовара, но и выбранные им фильмы – те, которые повлияли на него больше всего. Список, достойный внимательного изучения. От классики китча «Розовых фламинго» Джона Уотерса до «Рокко и его братьев» Лукино Висконти, от рокового гомосексуального романса Патриса Шеро «Раненый» до гламурных «Женщин» Джорджа Кьюкора, от трагической «Осенней сонаты» Ингмара Бергмана до элегического «Восхода солнца» Фридриха Мурнау.Выставка закрывается огромным постером нового фильма «Volver», выдержанным в привычном душераздирающе-китчевом стиле. На плакате – крупный план Пенелопы Крус с алым цветком в пышной прическе; на экране та же Пенелопа поет испанский романс.Приобщиться к очередному шедевру наши соотечественники смогут с совсем небольшим опозданием: они увидят фильм к началу лета. Чего, увы, нельзя сказать о выставке. Пока Музей кино ютится в кинотеатре «Салют», а его фонды пылятся где-то, кажется, на «Мосфильме», разговоры о постройке собственного здания для московской Синематеки как-то заглохли сами собой. А без такого помещения мы, при всей любви к кино, еще долго не увидим подобных выставок, посвященных как всемирным знаменитостям уровня Альмодовара, так и легендам российского кинематографа.[i]Париж[/i][b]На илл.: [i]Педро Альмодовар и Гаэль Гарсиа Берналь на съемках фильма «Дурное воспитание».[/i][/b]