[i][b]После просмотра иных пустяшных фильмов не чувствуешь буквально ничего: эдакая приятная пустота. Другие фильмы оставляют куда менее комфортное ощущение засасывающего вакуума. К числу таковых относится и долгожданный «Основной инстинкт-2», в титрах которого на первом месте значится все та же Шэрон Стоун, а вот режиссерское имя сменено – с Пола Верхувена на Майкла Катон-Джонса.[/b][/i]Режиссер второго «Основного инстинкта» провел своего рода следственный эксперимент: что будет, если четырнадцать лет спустя вернуть на экраны все составляющие легендарного фильма? Роковая блондинка – даже не вамп, а суккуб какой-то, – буквально затрахивает до смерти одну жертву за другой, а рядом с ней, на правах отражения (зеркало – один из центральных образов «Инстинкта» 1992 года, перенесенный в «Инстинкт»-2006), существует корректный мужчина с бритым затылком и в дорогом костюме, также окруженный роем призрачных красоток. Для чистоты эксперимента одну составляющую (Шэрон Стоун) оставили неизменной, вторую поменяли (место Майкла Дугласа занял малоизвестный Дэвид Моррисси, и он уже не коп, а психиатр).Действие на всякий случай перенесли из Штатов в Лондон. Чем больше проходит времени от начала фильма, тем чаще следственный опыт начинает казаться спиритическим сеансом. Бесстрастности как не бывало, и вот уже постановщик, чувствуя равнодушное дыхание пустоты, тщетно взывает к неподвижному блюдцу: «Дух, ты здесь?» Ответ меж тем очевиден и дураку. Странно, что такой многоопытный и уже не юный человек, как Майкл Катон-Джонс, не угадал его заранее.Сексуальное возбуждение – одно из самых мимолетных, трудноописуемых и невосстановимых ощущений. Фильм Верхувена мог вызвать его почти у любого зрителя, сколько бы тот ни сопротивлялся; почти так же универсальна неспособность второго «Основного инстинкта» повторить магический эффект.За себя говорит одна из немногочисленных эротических сцен, в которой герой занимается сексом со своей маловыразительной коллегой (та потом таинственным образом исчезает из фильма), заставив ее повернуться к нему, так сказать, спиной и не отрывая глаз от напечатанного на обложке книги лица писательницы Кэтрин Трэмэлл. Она же, если кто не помнит, Шэрон Стоун. Но даже и это сомнительное удовольствие прервано звонком бывшей жены: ее бойфренд зверски убит, и герой, так и не достигнув желанного, натягивает штаны и спешит на место преступления.Для мужчины симуляция сексуального наслаждения вообще трудна, а после такого облома и вовсе невозможна – какие джакузи ни заваривай, какие ремни на шее ни затягивай. А когда возбуждения нет, попытки его вызвать кажутся со стороны смешными. Никакие загадки не помогут. Свой детектив Катон-Джонс закрутил так хитро, чтобы каждый из участников действия в некий момент оказывался главным подозреваемым, только ведь это не слишком важно. В первом «Основном инстинкте» так и не выяснилось, кто совершал все злодеяния, и на успехе фильма это никак не сказалось.Пытаться восстановить чужой сексуальный фантазм (в данном случае фантазм Верхувена) – дело пустое, лучше уж признаться в собственных эротических грезах. Катон-Джонс то ли слишком застенчив, то ли вовсе этих грез лишен.Для человека, взявшегося снять вторую часть «Основного инстинкта», оба прегрешения непростительны. Афродизиаки бессильны. Даже дедушка Зигмунд Фрейд, портрет которого строго смотрит со стены на героев фильма; даже то, что актер Моррисси женат на живой внучке основателя психоанализа… Лед, который Кэтрин Трэмэлл опять колет своим фирменным ножом, уже не холодит, а камин в ее шикарной квартире не греет, будто нарисован на старом холсте. Над камином, кстати, красуется еще один старый холст – неправдоподобно огромных размеров картина Эгона Шиле, самого, пожалуй, чувственного из художников-модернистов. Но и тут никакого трепета не ощущаешь, а думаешь себе лениво: «Трэмэлл вроде американка, неужто тиражи ее книг так велики, что в свою лондонскую квартиру она купила подлинник Шиле? Или это дешевая подделка?» Да, вот самое неприятное. Как мужчина, у которого с женщиной в самый ответственный момент что-то не получилось, винить во всем начинает не себя, а ее. Вот и намекает, что сексуальная икона последних полутора десятилетий Кэтрин Трэмэлл – дешевка, тривиальная вульгарная блондинка, которая и романы-то пишет не лучше Дарьи Донцовой. Многие поведутся и будут после фильма, анализируя собственную неудовлетворенность, рассуждать: совсем-де плоха стала Шэрон Стоун, не та, что раньше.Ничего подобного. В свои сорок восемь Шэрон Стоун красива, смела, бескомпромиссна, беспринципна, способна на любой риск – будь то малобюджетные, но высокохудожественные «Сломанные цветы» Джима Джармуша или малохудожественный, но амбициозный «Основной инстинкт-2». И если что-то блеснет в пустоте, после того как фильм кончится, то лишь одно – обезоруживающая, открытая, хищная, насмешливая и будто дружеская улыбка Шэрон Стоун.