«Боюсь, что сможет сделать что-то страшное детям»: Маргарита Грачева — о жизни после трагедии и законе о домашнем насилии

Дело Маргариты Грачевой, которой муж в 2017 году из ревности отрубил кисти рук, затронуло сердца сотен тысяч людей и не отпускает до сих пор. Теперь у Маргариты совсем другая жизнь, но от такого тяжелого прошлого нелегко избавиться. «Вечерняя Москва» узнала у девушки, как она живет после страшной трагедии, какую помощь оказывает жертвам домашнего насилия и почему современной России нужен соответствующий закон.

— Маргарита, в 2017 году в вашей жизни произошла ужасная трагедия, о которой узнала вся страна. Были ли какие-то знаки, предпосылки в ваших отношениях с бывшим мужем?

— К сожалению, агрессора очень сложно распознать. Даже сейчас, анализируя, я не могу назвать какие-то предпосылки. Возможно, к ним относится излишняя забота. Например, когда тебя встречают с работы на остановке, ты считаешь, что это проявление заботы, а не агрессии. Более того, не каждый человек, который встречает тебя на остановке, поедет рубить тебе руки. Самое сложное, что человек действительно может измениться за короткий срок.

— Проявлял ли ваш бывший муж агрессию по отношению к детям?

— Нет, муж не проявлял агрессию к детям. Но когда началась стадия развода, он говорил, что возьмет детей, посадит их в машину и сделает что-то с собой и с ними. В течение брака он был хорошим отцом. Конечно же, после того, что случилось, для меня он не может им быть. Я боюсь, что он сможет сделать что-то страшное детям.

— Он похищал вас дважды. Как вы поступили после первого раза? Обращались ли в полицию? Как отреагировали правоохранительные органы?

— После первого похищения с ножом я обратилась в полицию на следующий день. Но никто ничего не сделал. Заявление закрыли через какое-то время и все. Мы потом судились с участковым. Однако он куда-то исчез, и мы ничего не добились.

Участковый позвонил мне почти через три недели и спросил, подавала ли я это заявление. Я ему ответила, что за это время меня могли бы много раз убить. Насколько я знаю, он провел какую-то беседу с бывшим мужем. Думаю, что участковый решил, что ему не нужна лишняя волокита. Многие жертвы домашнего насилия забирают заявления. Возможно, он решил, что и в моей ситуации так произойдет.

— Как вы считаете, ваш бывший супруг получил справедливое наказание — 14 лет лишения свободы?

— По человеческим меркам — нет. Я бы дала ему пожизненное. А если говорить про российское законодательство, а я понимаю, что мы руководствуемся им, то это справедливый приговор. Отмечу, что это максимально возможный срок. Изначально говорили, что ему дадут 3–5 лет.

— Как его родители отреагировали на произошедшее?

— Они приняли позицию, которая довольно часто встречается. Они считают, что он — хороший сын. А сделал это, потому что его довели, сделали что-то ужасное. Они извинялись только на камеру во время ток-шоу, лично — нет. С детьми они также не видятся. Я против этого, потому что они считают своего сына хорошим и оправдывают его поступок.

— Про вашу трагедию узнала вся страна, вы сами решили предать ее огласке? Как вы думаете, это положительно повлияло на исход?

— Здесь сложилась совокупность факторов. Моя мама работала на телевидении в Серпухове. Она обратилась туда, чтобы мой бывший супруг не смог избежать наказания. У него есть знакомые в правоохранительных органах. Мы добивались, чтобы ему дали немаленький срок. А дальше сработала цепная реакция. Также главный врач больницы, где мне пришивали руку, Александр Мясников выкладывал мою руку в своем Instagram*. Когда меня перевели в палату из реанимации, первыми ко мне пришли журналисты, а не мама. Я тогда еще не понимала, как широко развернется эта ситуация.

У всего есть положительные и отрицательные стороны. Однако в моем случае благодаря общественной поддержке и участию СМИ адвокаты смогли убедить следствие возбудить уголовные дела за похищение. В связи с этим мой бывший супруг получил 14 лет лишения свободы в колонии строгого режима. Это очень большой срок для такого случая, если говорить о российском законодательстве. Более того, средства массовой информации помогли собрать средства на протез. Я ждала бы его от государства 1,5 года. За такое время легко можно впасть в депрессию.

— Как долго вам пришлось принимать тот факт, что жизнь уже не будет прежней?

— Я до сих пор принимаю это. Есть вещи, которые раньше я делала с легкостью, а сейчас я это сделать не могу. В моей жизни существует очень много ограничений. Например, элементарно что-то открыть. Я думаю, что это принятие будет на протяжении всей жизни... Вопрос в том, как это принимать — с негативом или с позитивом. Я решила, что проще ко всему относиться с оптимизмом, иначе можно сойти с ума.

— Как вам пришла идея написать книгу о вашей истории?

— Эта идея принадлежит моей маме. Она была инициатором, она этого хотела. Я первые полгода говорила ей, чтобы она сама писала. Так как я очень устала от этого внимания. Мне приходилось постоянно отвечать на вопросы и рассказывать свою историю на судах. Спустя год она написала несколько глав и пригласила меня в гости. Я прочитала и решила, что книга должна быть! Там есть история от ее лица и от моего. Так она и появилась на свет.

— Сейчас у вас новый муж, ребенок, как вы решились на новые отношения?

— Все получилось не специально. Я не ставила себе цели на новые отношения. Мы общались с мужем как знакомые. Он помогал, когда я приезжала в Питер на реабилитацию. Это переросло в дружбу, потом в отношения на расстоянии, и как-то все завязалось. Теперь я в браке. Отмечу, что строить новые отношения довольно сложно после любого негативного опыта в прошлом.

— Чем вы занимаетесь сейчас? Есть какая-то деятельность, связанная с проблемой домашнего насилия в России?

— Я стараюсь всегда освещать тему домашнего насилия, когда хожу на какие-то программы. Сейчас это происходит реже, так как у меня маленький ребенок. Мне часто пишут в социальных сетях девушки, которые просят о помощи. Я всегда им помогаю. Чаще всего я направляю их в фонды «Насилию.нет»** и «Ты не одна».

— Что вы можете сказать женщинам, которые находились или находятся в подобной ситуации?

— Я всегда говорю, что в любом случае нужно уходить! Это не значит, что ты сегодня встала, собрала вещи и убежала. Я знаю, что это очень сложно. Дети, работа, финансовая зависимость. Но я рекомендую девушкам продумывать в голове свой план ухода. Такие отношения — это ненормально!

— Сейчас часто появляются громкие судебные дела, связанные с домашним насилием. Как вы думаете, насколько остро сейчас стоит в обществе вопрос о принятии закона в России?

— Честно говоря, я думаю, что в данной ситуации вопрос о принятии закона о домашнем насилии точно сдвинется на неопределенный срок. В России есть более глобальные проблемы, поэтому это затянется на долгие годы. Я верю, что когда-нибудь этот закон будет принят в нашей стране. Однако меня смущает то, в какой форме это сделают, что там урежут и оставят. С момента моей трагедии прошло четыре года, но пока абсолютно ничего не изменилось. Тяжело об этом думать. Я не знаю, сколько еще людей должно пострадать и умереть, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки.

— 14 декабря 2021 года ЕСПЧ обязал Россию выплатить вам 370 тысяч евро. Решение суда — это настоящая победа для жертв домашнего насилия, чьи дела были объединены с вашим, и символ надежды для других. Что вы почувствовали, когда узнали об этом решении?

— У моего ребенка тогда был день рождения. Мои мысли больше были о празднике. Мне бесконечно все звонили, и я просила дать мне провести время с малышом. Однако я, безусловно, была очень рада победе в ЕСПЧ. Мы добивались этого с адвокатами. Это не только финансовая поддержка, которая была мне нужна. В решении Европейского суда по правам человека написано, что Россия должна будет принять какие-то меры в поддержку жертв домашнего насилия.

— Вы слышали о деле сестер Хачатурян? Как раз сейчас решается вопрос об их полном оправдании. Что вы думаете об этом?

— Я хочу, чтобы девочек оправдали. Я считаю, что это самооборона. Они подвергались долгому психологическому и сексуальному насилию. Мне хочется верить, что их оправдают. Однако я ничему не удивляюсь, в России возможно все.

*Instagram — соцсеть признана в РФ экстремистской.

**«Насилию.нет» выполняет в России функцию иноагента.

Дело Маргариты Грачевой

Семейная драма произошла в подмосковном Серпухове 11 декабря 2017 года. К моменту преступления Грачевы состояли в браке уже пять лет. В этот день Дмитрий в приступе ревности вывез жену Маргариту в лес, где отрубил ей кисти обеих рук. После этого ревнивец доставил искалеченную супругу в больницу, а сам сдался полиции. Преступление злоумышленник спланировал до мелочей.

Истерзанную женщину пытались спасти лучшие московские хирурги. Они буквально совершили чудо: в течение десяти часов врачи восстанавливали пострадавшей кисть одной руки. Вторую руку спасти не удалось, на ее месте установили протез.

В сентябре 2018 года мужа Грачевой лишили родительских прав, а 15 ноября того же года приговорили к 14 годам колонии строгого режима, признав виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем за собой потерю органа, а также в похищении и угрозе убийством. Прокуратура просила для Грачева 17 лет лишения свободы, однако суду пришлось учесть смягчающие обстоятельства в виде явки с повинной, признания вины, извинений и активной помощи следствию.

Вред здоровью суд оценил в два миллиона рублей, хотя один только протез обошелся Маргарите почти втрое дороже.

14 декабря 2021 года Европейский суд по правам человека в Страсбурге обязал Россию выплатить больше 400 тысяч евро компенсации жертвам домашнего насилия. Среди пострадавших числится и Маргарита Грачева.