Актеры, певцы, режиссеры, спортсмены: звездные герои публикаций «Вечерки» в прошлом году
Ни годы, ни роли, ни спектакли не считаю — всегда было плохо с математикой: еле окончила школу... А вот первыми зрителями «Современника» были физики: театр очень дружил с Ландау, Харитоновым. Мне перед ними всегда было неловко: я ничего в физике не понимаю. Игорь Кваша рассказывал о разговоре с Ландау. Тот сказал: «Игорь, вы занимаетесь таким делом! Вы же радость производите!» Да, это правда — мы производим радость.
Я неплохо пел с детства, но, думаю, если бы тогда существовал конкурс вроде детского «Голоса», родители не согласились бы отправить меня туда. И вовсе не потому, что возможная неудача стала бы для меня ударом, нет. В детстве я не был амбициозным.
И проигрыш воспринял бы как вполне нормальный исход. Дело в другом: я был крайне застенчивым ребенком.
Близкие для меня всегда на первом месте. Не устаю повторять детям: «Спасибо, что вы меня выбрали!» В юности мои ровесницы мечтали удачно выйти замуж, а я — всегда жить с мамой. И как только мама овдовела, она переехала ко мне. Прилетаю с гастролей уставшая, звоню ей: «Мама, накрывай на стол, я еду». Мы с ней можем сидеть до утра, даже в подружках нет необходимости.
Продвинутая молодежь вызывает у меня уважение. Но их цинично-практический подход ко всему — это, считаю, серьезный дефект людей эпохи капитализма. Пропадает романтическое ощущение жизни.
Особенно это плохо для актеров. Они теряют непосредственность, а она должна быть. Великие мастера несли ее через всю жизнь.
Актриса обязана хорошо выглядеть и ради этого идти на любые ухищрения. Так что я благодарна современным технологиям за возможность как можно дольше оставаться молодой.
Никакая звездная болезнь не грозит, если вкалываешь изо дня в день, постоянно пробуешь что-то новое, не тиражируя уже известную тебе формулу успеха. Потому что ты каждый раз рискуешь, не зная, как зритель воспримет тебя в новом амплуа.
После «Бригады» мне было не просто сломать стереотип, сменить амплуа, но все-таки удалось.
Однажды мой учитель Олег Павлович Табаков произнес слова, которые навсегда стали для меня руководством к действию: «Играть сердцем». В моей творческой биографии нет ни одной роли, сыгранной с холодным умом.
«Табакерка» — самое счастливое время в моей жизни. Она помогла нам выстоять в кошмарных 1990-х, и не только выстоять, но и подняться над действительностью.
Мы играли, чтобы помочь людям сохранить душу. Лично для меня в жизни ничего более чудовищного, чем 1990-е годы, не было. И выжил я, говорю искренне, исключительно благодаря любимой «Табакерке».
Людей неинтересных нет. Раньше я думал иначе. Но прочитал ответ Льва Толстого одному журналисту («Кто для вас самый интересный собеседник?» — «Тот, с кем разговариваю сейчас») и понял, что каждый человек представляет интерес. Я начал рассматривать мир глазами ребенка. Не скрою, это трудно.
Мои песни всегда отличались добротной литературной основой. Пока коллеги выходят на сцену, заявляя: «Музыка и слова мои», пою песни на музыку выдающихся композиторов. Исполнители питаются эмоциями, чувствами, которые передает зал. Для любого певца выступление — как наркотик. В нашем деле главное — получать удовольствие от того, чем занимаешься. Но если я когда-нибудь, выйдя на сцену, увижу полупустой зал, то это будет мой последний концерт.
Бытует мнение, что если человеку семьдесят, восемьдесят или тем более девяносто лет, то он уже никого не может удивить своими способностями. Люди почтенного возраста, которые приходят на программу «Старше всех», доказывают обратное. Они демонстрируют восхитительную физическую форму, потрясающую память или верность своей профессии.
Я уже 15 лет выступаю и до сих пор волнуюсь перед тем, как шагнуть под софиты. Для меня успех — это 90 процентов труда и 10 процентов удачи. Я постоянно соревнуюсь сама с собой!
Способно ли искусство делать человека и мир лучше? На мой взгляд, увы...
В XX веке никто из художников не смог повлиять на мировой процесс. Чтобы предотвратить зло, надо говорить о нем без лукавства. В «Демоне революции», где я сыграл Ленина, мы попытались это сделать. Что касается отношения к персонажу, скажу: быть адвокатом героя — правило актера русского психологического театра.
Я вспоминаю времена, это были 1980-е и 1990-е, как мы, актеры, без вагончиков, воды, обеда на съемочной площадке работали. Без, простите, туалета — нужно было куда-то отбегать. Даже в начале нулевых такое еще было.
Только сейчас какие-то удобства для актеров стали создавать. Мы-то, артисты постарше, привыкли ко всему. Многие, и я в том числе, сетуют на молодое поколение актеров, что они — капризные, требовательные. Так они же на этих удобствах выросли! Но мне кажется, что отрицательный опыт в данном случае гораздо полезнее: мы не пропадем, ко всему можем приспособиться — им же будет сложнее, если вдруг что.
Я человек богобоязненный. Верю, но больше боюсь. Я своим сыновьям говорю: «Нам с вами повезло: фамилию свою оправдать нам просто — нужно просто быть порядочными людьми». Я делаю все, чтобы зрители меня любили, но никого не заставляю этого делать.
Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен!
Подписывайтесь на канал «Вечерней Москвы» в Telegram!