Лера Бахтина — все материалы автора

Лера Бахтина

[b]Могу поспорить, что по названию французского фильма «Плохое настроение» в афише ваш взгляд скорее всего скользнет и не задержится: «очередная европейская нуднятина» – подумаете вы, – или «заумное самовыражение». Если же в афише будет указан жанр фильма – комедия – возможно, кто-то и насторожится: не слишком ли большое противоречие – комедия про плохое настроение? Как плохое настроение может быть поводом для комедии? И только самый рисковый зритель пойдет в кинотеатр, за что будет вознагражден: ему покажут хороший фильм, легкий, неназойливый, приятный и с шармом, если говорить в стиле авторов.[/b]Судите сами: разве может быть занудной новая история про вечные противоположности – Арлекина и Пьеро? Про Рыжего и Белого клоунов, про везунчика и невезучего, про весельчака и меланхолика? А точнее – про предприимчивого и удачливого Венсана Пореля и недотепистого и несчастного Симона Варио.Сначала они ничего не знали друг о друге. Венсан Порель был строительным магнатом, владельцем и главой крупной фирмы, человеком богатым и счастливым: на днях он должен был стать отцом ребенка одной сногсшибательной красавицы, а по совместительству его капризной жены. Симон Варио, который рос без родителей, а отучившись в архитектурном институте, перед конкурсным распределением заболел свинкой, был безработным: картины его не продавались, жена ему изменяла с его же собственным другом. Но однажды Симон узнал в новом здании, которое строит фирма Пореля, свой студенческий проект. Симон требует у Пореля денежного возмещения, но Порелю некогда тратить драгоценное время на очередного безработного шантажиста. Охрана вышвыривает Симона из офиса, и через пару минут его сбивает машина, в которой едет Порель. Симон умирает… чтобы через несколько мгновений переселиться из тела художника-неудачника в тело новорожденного сына Пореля! Как только Симон понимает, кем он теперь приходится Порелю, сразу придумывает план мести: он будет трудным, непослушным, неуправляемым ребенком и постарается отравить жизнь этому мерзкому человеку.За такой феерической завязкой последует не менее восхитительный каскад трюков и аттракционов: у младенца столько возможностей для незаметного, но активного мщения.Можно просыпаться трижды за ночь, можно настойчиво отказываться от соски и тут же требовать ее, можно прикидываться спящим на руках у папы, а как только он положит тебя в кроватку – начинать истошно вопить. Можно плакать только на руках у папы, хотя всем остальным на ребенка наплевать, а папа готов бросить свой преуспевающий бизнес, лишь бы ребенку было хорошо. Возможностей для мести много, но отцовская любовь – безграничней, так что мы станем свидетелями перерождения (в буквальном и переносном смыслах) не только Симона, но и Пореля, и бывшей жены Симона, и многих других. История закончится хорошо, хотя как именно – рассказывать сейчас с моей стороны было бы просто большой подлостью: смотрите сами, наверняка понравится! Понравится также то, как точно сценарист Лоран Шушан и режиссер Патрик Александрен воспроизвели особенности первых месяцев жизни ребенка, к тому же запрятав в комедию целый учебник для начинающего отца. По сути комедия Александрена – это не цепочка гэгов (комических трюков), а привычные события и явления, только увиденные новым взглядом, от чего они становятся только забавнее.Понравится и главный герой – младенец, сын Пореля, а точнее, исполнитель его роли – малыш Хорхе, и еще тринадцать малышей, которые по очереди были главными героями на протяжении всего съемочного периода. Кстати, режиссер утверждает, что это первый фильм в истории кино, где младенец сыграл главную роль и при этом постоянно был на экране в течение 45 минут.А еще шарма комедии добавляют необязательные детали, с ними фильм становится богаче, изящнее и многомернее, чем просто комедия на тему начинающих отцов и новорожденных детей. К примеру, экономка в доме Пореля нужна авторам не просто как очередная не справившаяся с ребенком нянька.Она интересна им и сама по себе: молчаливая и исполнительная, она уже долгие годы тащит из дома разные дорогие мелочи в подарок на праздники членам своей многочисленной семьи и оказывается еще одним образцом тщеславия и амбиций из окружения богатого и никем не понятого Пореля.Без претензий на откровение и новое слово, несмотря на неудачное и невыразительное название, у режиссера Александрена, сценариста Шушана, актеров Тьерри Лермитта (Порель), Мишеля Мюллера (Симон) и многочисленных младенцев получилось кино, после которого хорошее настроение обеспечено.

Маленькие пальчики, большие амбиции

[b]Фильм Мэтью Брайта «Маленькие пальчики» начинается как обычная мелодрама: Кэрол (Кейт Бекинсейл) сообщает своему парню Стивену (Мэтью МакКонахи), что беременна, но вместо ожидаемых восторгов слышит что-то вроде «мы этого не планировали».[/b]Причина выясняется довольно быстро: все родственники Стивена – «маленькие люди», как политкорректно именуют в Америке карликов. И папа, и мама, и дядя, и сестры, и даже брат Рольф.Стивен, единственный член семьи обычного роста, попросту боится, что его ребенок тоже будет карликом и ему будет также сложно жить, как его родным. Кэрол настаивает на рождении ребенка, знакомится с родней Стивена, принимает мир маленьких людей и находит в них поддержку, пока Стивен мучается от невозможности согласиться с таким ходом событий и стать отцом карлика. Любовная история превращается в конфликт взглядов, и мелодрама перерастает в почти политический жест «за равные права больших и маленьких людей». Причем режиссер Мэтью Брайт, снимая фильм о карликах в ролях с актерами-карликами, борется даже не за права маленьких людей на жизнь, работу, развлечения и любовь, а за право карликов не считаться особенными, право быть как все.«В моем фильме маленькие люди – обычные люди, которые работают, воспитывают детей, влюбляются, расстаются, женятся, мечтают, справляются с проблемами и живут, как все прочие. Это первый фильм, который показывает их как личности… Он о том, как понимать и любить людей со всеми их недостатками и несовершенствами», – вот грандиозный месседж Брайта. Голливуд в очередной раз с помощью экстремальной темы старается прорваться через жанровые законы и голливудские штампы к настоящему кино. Но в фильме Брайта законы остаются законами, штампы – штампами, а сюжет не скатывается к спекуляции на модную тему только благодаря Гэри Олдмену и Патрисии Аркетт.Олдмен, который умеет быть непредсказуемым и странным злодеем, стал у Брайта немного застенчивым и обаятельным карликом Рольфом, братом Стивена. Именно его герой помогает Кэрол и получает в финале картины ее многообещающий поцелуй. Чтобы сделать Олдмена карликом были разработаны специальный грим и костюмы, которые изменили его лицо и тело, а для съемок использованы загадочные технологии «форсированной перспективы» и «синего экрана», эффект которых знаком нам по съемкам хоббитов во «Властелине колец». Так что если Гэри Олдмен получит «Оскара» в следующем году, изуродованной в «Монстре» оскароносице Шарлиз Терон будет не так одиноко.Аркетт в этом фильме сыграла хиппи Люси, которая стала подружкой карлика, циника, левака и язвенника Мориса. У Люси нет комплексов и предубеждений, она любит открыто, а что думает – говорит в лицо. Язву Мориса она лечит, разложив по его телу разноцветные камешки, и вместе с Морисом они составляют колоритную и забавную пару, которая своими экстравагантными отношениями между собой и всеми прочими снимает всякий пафос страданий главных героев.Кстати, о страданиях, в одной из сцен Мэтью Мак-Конахи страдает так сильно и выразительно, что начинает напоминать молодого Марлона Брандо. Это становится таким же свежим и редким впечатлением, как и хорошие шутки в самом фильме. Единственный достойный смешной эпизод – это сцена знакомства родителей Кэрол и Мэтью, в которой выясняется, что одно предубеждение у в общем-то лояльных родителей невесты все-таки есть. И касается оно вовсе не родственников жениха, а свадебного обряда: по желанию деда невесты свадьба должна быть сыграна согласно еврейской традиции.И наконец, необязательные наблюдения. «Маленькие пальчики», в которых обсуждаются пропорции и размеры тела как условие счастливой жизни, в которых актеры вынуждены идти если и не на жертвы, то хотя бы на неудобства, связанные со специальным гримом роли, оказался, не смотря на экстремальную тему, фильмом, очень логично вписывающимся в ряд голливудских фильмов разных весовых категорий и жанров: комедия братьев Фарелли «Застрял в тебе», драмы Пэтти Дженкинс «Монстр» и Мела Гибсона «Страсти Христовы». Все эти фильмы не просто демонстрируют интерес Голливуда к телу. В них именно с помощью тела, плоти режиссеры объясняют мир и отношения людей. Ну а хорошие британские актеры (вроде Олдмена) всегда придавали Голливуду лоск и глянец.

Слепой самурай, или Путь Китано

[b]Признаюсь, я ждала «Затоiчи» давно – с сентября прошлого года, когда его впервые показали на юбилейном Венецианском фестивале, вручили Такеши Китано «Серебряного льва» специальный приз за режиссуру) и в газетах стали писать, что «на этот раз он превзошел самого себя». Потом фильму навручали множество других премий и призов в той же Венеции, Торонто, Марракеше и родной Японии хотя на «Оскар» японские киноакадемики выдвинули все-таки «Сумрачного самурая» Ёдзи Ямада). Но посмотреть новый фильм Такеши Китано хотелось и без активного пиара, и вороха наград.[/b]«Затоiчи» – уже одиннадцатый фильм Такеши Китано (или одиннадцатый том сочинений Китано», как говорят его фанаты), самурайский боевик, в котором он снова поработал как сценарист, режиссер и актер одновременно, да еще снятый сразу после неожиданных и нетипичных для Китано «Кукол».Сам Китано признался, что поначалу боялся приниматься за исторический фильм, в таком жанре он работал впервые. А перед прокатом фильма в России опасался, что русские зрители, влюбившиеся в его «Кукол», придут в замешательство от «Затоiчи».В обещанное замешательство я пришла с первых минут просмотра фильма. Потом первая озадаченность отступила, но зато пришла вторая, привыкнув к обстоятельствам которой, меня вдруг настигла третья, и снова, и снова до конца фильма, включая самый финал. Так, озадаченная, но веселая, я до сих пор и хожу. Что же меня так озадачило? Перечисляю по списку.Первой причиной озадаченности было, пожалуй, то, что фильм менялся прямо на глазах. Начинался он как обещанный самурайский боевик: лет 150 назад Затоiчи под видом странника зарабатывал себе на жизнь массажем и игрой в кости, был при этом абсолютно слепым, но невероятно искусным воином, умевшим каким-то сверхъестественно быстрым образом вынимать свой меч из кроваво-красных ножен и молниеносно разить врагов. В самом начале фильма он, как и положено, за пару минут виртуозно расправляется с первой оравой бандитов, но тут появляются крестьяне, которых по традиции жанра самурайского фильма обижал какой-то плохой самурай и наш, хороший, должен был спасать. Эти крестьяне что-то мотыжат в поле, да так ритмично, что из ритмов работы появляется симпатичная песенка – почти так же, как несколько лет назад из звуков работающих станков героиня «Танцующей в темноте» складывала свою песню. Мюзикл, да и только! А в маленький городок в это время приходит пара красивых гейш, которые убивают своих клиентов: так они мстят за убийство своих родителей, случившееся десять лет назад. И это будет совсем не смешно. А по городку бегает местный дурачок с копьем, дико кричит и воображает себя самураем. В общем, самурайский боевик, едва начавшись, оказывается комедией, потом сменяется мелодрамой, которая спотыкается о «кино про кино» и вновь выруливает на жанровые рельсы самурайского фильма. Только почему-то с комическими трюками и танцами в стиле «фанк-и-степ».И все эти разные куски одного фильма (почти разные фильмы) отыгрываются всерьез, очень обстоятельно. Смешно – как в настоящей комедии: и Синтики-неудачник, все время проигрывающий в кости и переодевающийся женщиной, – комический персонаж, достойный собственного фильма (этакий японский Чарли Чаплин). А если грустно – то до безысходности: особенно в эпизодах про оставшихся без родителей брата с сестрой или про самурая, который остался без хозяина и стал телохранителем главаря якудзы, чтобы спасти умирающую жену. Если боевик – так забойней некуда: Затоiчи после боя стряхивает кровь с меча, и она оседает в воздухе, оставляя в полете причудливый рисунок. Главного злодея мы с вами не угадаем, как в детективе, ошибемся и в гейшах – не буду лишать вас этого удовольствия. Да и Затоiчи нас удивит: самурай-блондин весь фильм будет ходить, драться, колоть дрова, выигрывать в кости, делать массаж, наставлять на истинный путь гейш – и все с закрытыми глазами. А к концу фильма мы еще начнем спорить друг с другом: слепой ли Затоiчи на самом деле? Кстати, японцев Затоiчи Китано удивляет еще больше: они не только привыкли к самурайским боевикам, но еще и знают Затоiчи больше двух десятков лет по разным телевизионным и киновариантам – сердобольного, даже сентиментального брюнета, неутомимого борца со злом.А у Китано получился не просто самурай-блондин, но еще непредсказуемый и плутоватый самурай. Ну а о том, что финальный танец героев повергает зрителей просто в какой-то эйфорический ступор, знают даже те, кто еще не смотрел кино! Китано сравнивает своего «Затоiчи» с тем, как может повар эксклюзивного ресторана готовить простое блюдо, чтобы его смогли попробовать не только редкие посетители, но все, кому захочется. «Затоiчи» по сравнению с «Куклами» – блюдо попроще», – говорит Китано в одном интервью. Наверное, ведь все ингредиенты этого блюда нам действительно хорошо знакомы. Но вот как появляется у этого «блюда попроще» неповторимое очарование – загадка. Именно это и озадачивает. Именно поэтому фильм хочется посмотреть еще раз.

Дважды не думай!!!

[b]Новые приключения Марата, Ника и Белого – героев экстремальной молодежной комедии «Даже не думай!» – можно будет увидеть с 1 апреля на 120 экранах страны в нереальной молодежной комедии «Даже не думай!! Тень независимости». «Нереальная» была запущена в производство уже через полгода после премьеры «экстремальной», одного из самых успешных российских фильмов прошлого года (фильм собрал в прокате 2003 г. $ 960 000).[/b]Как говорят авторы, делать сиквел оказалось легче и труднее одновременно: первый фильм был дебютом режиссера Руслана Бальтцера, а команда только-только складывалась. Но работая над вторым фильмом, всем очень хотелось не разочаровать поклонников первого и сделать другой фильм.В первом фильме друзьям везло во всем, а во втором – им ни в чем не везет. Спасаясь от гнева уже известного Чернова (Марат накануне свадьбы понял, что еще не готов жениться на его дочке Маше), трое друзей оказываются в «латышской колонии в районе экватора». И там им придется добывать денежки на веселую жизнь игрой в покер, боями без правил, гоп-стопом в клубе, а заодно и спасать мир от зловещего «Ордена Свингеров». Но если характер сюжета авторам захотелось изменить, то стиль фильма остался прежним. Это снова пародийный экшн с обильными компьютерными спецэффектами, анимацией и забойным саундтреком модных поп-групп: «Руки вверх», «Вода» и, конечно, DOLPHIN, сыгравший, как и в первом фильме, чокнутого изобретателя Лео. Фильм пестрит пародиями и цитатами, приветов Тарантино, Родригесу, братьям Вачовски, Кубрику, Спилбергу и другим любимым культовым не пересчитать. Есть даже Джульетта, увещевающая Ромео не приходить к ней домой, и Жеглов, уговаривающий банду Горбатого сдаться.Получилось кино с очень качественной картинкой, замечательными придумками и цитатами-приветами, неназойливое, веселое и развлекательное. «Я хотел построить весь фильм на мажорной ноте, и я этого не стесняюсь», – отбивался Руслан Бальтцер от журналистов, вопрошающих авторов о сверхзадаче замысла.Все вроде бы очень достойно и симпатично, если бы сюжет не выглядел таким кавээновским: социальным, заостренным и при этом облегченным, – а актеры в стремлении быть узнаваемыми современными ребятами использовали профессиональные навыки, а не просто говорили на жаргоне и носили модные тряпки. При всем очаровании пародии и кино про кино, фильму не хватает… тут, перебрав все возможные варианты, я поняла, что фильму не хватает всего лишь профессионализма, который невозможен без чувства меры. Он, кстати, есть у Александра Семчева и Евгения Стычкина, которые появляются в фильме в эпизодических ролях гинеколога Рудика и боксера Плаксы Раймикса. Но эти роли получились более яркими, звонкими и запоминающимися, чем некоторые для сюжета более существенные.Профессионализм придет, особенно если снимать кино не только для того, чтобы отработать коммерческий успех первого фильма. И у съемочной группы обоих «Даже не думай» для этого есть все шансы. Потому что, возможно, главным результатом их работы стала отличная команда.Это не просто дружные и сработавшиеся люди: актер Алексей Алексеев (Марат) в интервью говорил о съемочной группе «Даже не думай» так: «Мы друг, друга знаем и любим: ходим друг другу в гости, на спектакли, я стал крестным дочери режиссера. Во время работы мы, как команда на корабле: расстаемся только на поспать, от других предложений отказываемся, вместе отмечаем дни рождения и праздники». Но еще все они, включая продюсера, – свежие, веселые, адреналинные люди – работают с удовольствием, изобретательно, с шутками и приколами – свидетельствую, присутствовала на съемочной площадке. А на каверзные вопросы журналистов отвечают легко, с подвохом, разыгрывая слушателей и запуская слухи о самих себе с совершенно серьезным видом. Сергей Мухин (Ник), например, делился, что для съемок эпизода боя без правил были приглашены тайские бойцы. Они дышали по два часа в день тайским воздухом, специально доставленным из Тайваня. А сами актеры работали в особом режиме: спали в барокамерах, голодали, а на площадке дышали витаминизированным дымом.Так что немножко профессионализма – и такой команде не будут страшны никакие творческие соперники. Даже Гай Ричи, который (достоверная информация от команды Бальтцера) «нам в пику собирается снимать свой новый фильм «Поразмысли».Любопытно, что зачинатели стёбного стиля, в котором работают создатели двух фильмов «Даже не думай!» – это Иван Охлобыстин, Роман Качанов, Федор Бондарчук, Пижемский, Гарик Сукачев (как режиссер). Они ввели его в моду чуть более десяти лет назад – «Арбитр» Охлобыстина появился в 1992 году, в это же время вышел «Урод» Качанова… И все эти годы казалось, что эти режиссеры нащупали в искусстве кино нечто важное, вот-вот и они произведут взрыв, переворот и в стиле, и в подходе к экранному герою. Их искания достигли апогея лет пять назад с лентами Охлобыстина-Качана «ДМБ» и «Даун Хауз». И ни фига, опять чего-то не дотянули до настоящего кино. Попробуем сопоставить стёбное кино Руслана Бальтцера («Даже не думай!») и Охлобыстина-Качана, обозначив последних, как «О.К.», а первого «Р.Б.»Одним словом, стёб Охлобыстина-Качана был какой-то безысходный и претенциозный. Стёб фильмов «Даже не думай!» – просто от радостной возможности игры, а главное – от желания жить хорошо и весело. Я голосую за последнее. Еще и потому, что «О.К.» были, но так и остались многообещающими. А создатели «Даже не думай!» делают и уже хорошо, то что могут сегодня, не имитируя мудрости и глубины, они сами придут, когда жизнь даст материал. Кино они снимают профессиональное, складное, ясное.

Удачные конкуренты

[b]Успешно конкурировать с голливудской продукцией на российских экранах умеет, к сожалению, пока не отечественное, а французское кино. Оно, как и заокеанское, разнообразно по жанрам, французские звезды не менее загадочны и притягательны, к тому же во французских блокбастерах (если их крупнобюджетные проекты вообще можно так называть) нет голливудского лоска и глянца, отчего они кажутся ближе нашим фильмам и нашим зрителям. В четверг к уже идущим в кинотеатрах французским «Мечтателям» и «Анатомии ада» присоединяются «Миллион лет до нашей эры RRRrrr!» и «Ни за, ни против, а совсем наоборот». Это комедия и боевик, но ведь французские – значит, с изюминкой, по названию видно. Поэтому – доисторическая комедия и приключенческий боевик.[/b]«Миллион лет до нашей эры RRRrrr!» – новый фильм Алена Шаба, и снова, как его «Астерикс и Обеликс: миссия «Клеопатра»», сочинен по мотивам древней истории. 35 000 лет назад жили-были два племени: племя Чистых волос и племя Грязных волос. Первое знало секрет приготовления шампуня, а второе изо всех сил старалось его заполучить. А тут еще в племени Чистых волос впервые за всю доисторию был убит человек. Грязноволоски засылают к чистоволоскам своего шпиона, который должен выкрасть шампунь, а у чистоволосок начинается следствие. Так что фильм Шаба можно было бы представить и как доисторический шпионский детектив. Но все исторические реалии, детективные и мелодраматические ходы в фильме, конечно же, спародированы. Чего стоят, например, разные куромамонты или зайцемамонты, то есть курицы или зайцы с бивнями мамонта. Или убийца-шаман, который подсказывает непроходимо тупому детективу-вождю, как вести следствие. Устраивают весь этот комический доисторический фейерверк «Робины Гуды» (этакие французские «Маски-шоу»), с Жераром Депарьде и Жаном Рошфором в небольших, но забавных ролях. Как уверяют сами актеры и режиссер, работать в этом фильме было невероятно весело и приятно. Зрители вряд ли будут так же единодушны: несколько забавных шуток – еще не повод снимать комедию, а смотреть выступление французской команды КВН больше полутора часов крайне утомительно.Кстати, RRRrrr – это имя очаровательной «грязноволоски» шпионки. А вот как именно его следует произносить – учитесь непосредственно на сеансе. «Ни за, ни против, а совсем наоборот» – запутанное название гангстерского фильма нулевых.Жан всегда любил красивую обувь, а ее невозможно носить с плохой одеждой и ходить пешком – так Жан стал виртуозным вором. Кати работала оператором на телевидении и томилась от одиночества и ежедневной рутины, но однажды Жан нанял ее заснять очередное ограбление. Так Кати вошла в банду Жана, между ограблениями загорала на Лазурном берегу, а жизнь ее стала непредсказуемой. Вплоть до ограбления века, которое, как и положено в фильмах такого жанра, стало роковым для всей банды.Режиссер фильма Седрик Клапиш, не обращая внимания на многолетние и успешные смешения гангстерского кино с другими жанрами (из чего получилось, например, «Криминальное чтиво»), снимает чистый жанр. С бандой гангстеров – чужих в этом мире, у Клапиша ими оказываются арабы, которые не запивают любое дело или подготовку к нему виски, а заедают кебабом. С роковой красавицей, которую играет по-девичьи изящная Мари Жилен. И планом суперограбления, нарисованным кетчупом и горчицей на столе закусочной. К сожалению, режиссер не решил, кого сделать главным героем – Жана или Кати, поэтому история заваливается то на один, то на другой бок, как несбалансированная лодка. А морализаторство в финале, хотя по жанру и возможное, разъедает кислотой пикантную атмосферу фильма, в которой преступление было так похоже на игру.Комедия Шаба и боевик Клапиша годятся для приятного времяпрепровождения: хорошо их посмотреть после тяжелого, очень тяжелого трудового дня или умного, даже заумного артхаусного фильма. От них ни в коем случае не нужно ждать каких-то открытий: с доисторической комедией или гангстерским боевиком можно скоротать вечерок, кое-где посмеяться, слегка удивиться и назавтра смело забыть. Потому что французская кинематография сработает для нас еще не одну комедию и не один боевик – в ней мы можем быть уверены.

Красавицу превратили в чудовище

[b]Что нам говорят о «Монстре», чтобы еще до похода в кинотеатр заставить восхищаться этим фильмом? Два с половиной факта. Первый – фильм основан на реальных событиях и рассказывает о первой серийной убийце-женщине. А второй с половиной – голливудская красавица Шарлиз Терон, чтобы сыграть эту самую женщину-убийцу, поправилась на 15 кг и претерпела другие невероятные преобразования. Кожу, волосы, зубы специально ухудшали и старили гримеры, к тому же актриса научилась странно ходить и говорить с отвратительным говором. За все эти муки она и получила «Серебряного медведя» Берлинского кинофестиваля, «Золотой глобус» и, наконец, «Оскар».[/b]Именно это сегодня пережевывает пресса, это будет написано на видеокассете фильма. И это уже знают даже те, кто раньше и не подозревал в сладкой красавице из рекламного ролика краски для волос актрису Шарлиз Терон. Зачем ради этого смотреть кино? Но стоит поверить режиссеру-дебютантке Пэтти Дженкинс, которая утверждает, что сняла «историю любви двух отверженных». А вот это хорошо бы проверить самим.Эйлин Уорнос (Терон) всегда мечтала о любви прекрасного принца и искала его, отдавая всю себя целиком не только за 25 долларов, но и за недопитую бутылку пива. Когда ей было уже за 30, она решила покончить с собой сразу после того, как потратит последнюю выручку в каком-то придорожном баре во Флориде. Но в этом же баре оказалась Селби (Кристина Риччи), которую родители выслали к родственникам, чтобы дать ей поостыть от любви к однокласснице и исправиться. Два ожидания любви, приправленные непониманием и отторжением общества, оказались очень похожи на любовь – Эйлин и Селби решили не расставаться. Вместе они стали колесить по Америке, ночевать в мотелях и жить по-новому. Только Селби очень хотелось вкусно есть и развлекаться, а Эйлин никто не хотел брать на работу. И пришлось ей зарабатывать по-старому, а от скопившихся злости и отчаяния убивать своих мерзких клиентов. Селби это все заботило не слишком: страшновато – и только, но когда ей самой стало угрожать оказаться за решеткой вместе с проституткой-убийцей – она предала Эйлин. «Така любовь!» – говорила героиня одного советского фильма.Авторы «Монстра» не раз заявляли, что очень хотели понять свою героиню и посочувствовать ей, но при этом и не оправдывать. Поэтому фильм начинается рассказом Эйлин о своей юности: иллюзии, надежды, мечты и – поражение за поражением, удар за ударом, предательство за предательством. А главными злодеями в ее судьбе всегда оказываются мужчины. И можно смотреть фильм, разделяя этот феминистский посыл, пока в качестве клиентов, которых наловчилась убивать Эйлин, ей не станут попадаться мужчины несчастные, закомплексованные, добрые, честные, понимающие и даже чуткие. Эйлин то ли этого уже не замечает, то ли с собой поделать ничего не может – и их не щадит.А у зрителя возникает странное ощущение: и сопереживать любви, и сочувствовать убийце, оказывается, невероятно трудно, вообще не хочется. И весь этот феминизм предстает бессмысленной кровавой истерикой.Сквозь придуманную голливудскую конструкцию прорываются боль и ужас (а может быть жизнь?), и вместо «истории любви» у Дженкинс получается фильм об одиночестве и страхе перед миром, из-за которого обычно случаются и любовь, и убийства, и великие творения.От такого фильма должно быть страшно: ведь от одиночества не только никто не застрахован, одиночество – это наше единственное постоянное состояние. Но, похоже, именно одиночества и страха, которого с избытком было у реальной Эйлин Уорнос, не хватило дебюту Пэтти Дженкинс: и если не принимать в расчет скандальную героиню и супер-грим – останется обычный фильм-дебют с традиционной для него максималистской самоотдачей. Но вот посмотреть, как настоящая жизнь разрушает придуманную голливудскую конструкцию love story, стоит.

Не очень детские мультики

[b]Вы не отаку? Потому что если вы отаку, то вам совсем необязательно читать эту статью. Достаточно узнать главное: на Втором московском аниме фестивале с 5 по 8 марта в большом зале ЦДП на Покровке покажут 12 аниме. Каждое аниме – один раз, без повторов, с оригинальным японским звуком и русскими субтитрами. Там же можно будет попасть на выставку российских художников аниме и купить новинки аниме от компании MC Ent.[/b]Если же вы еще не отаку, то есть не фанат аниме, то должны знать: Аниме – это японская анимация и совсем не детская. Иногда кажется, что в Японии именно так делают кино – рисуют. Во всяком случае, настоящее – «живое» – кино в Японии считается чуть ли не вторичным по отношению к аниме, которое родилось из манги.Манга – это японские комиксы, которые, как и аниме, с самого начала создавались не для детей, а для молодых людей и взрослых. Поэтому существуют манга- и аниме-боевики, комедии, фэнтези, киберпанк, детективы, эротика и т.п. А самая первая манга, говорят, появилась в XII веке! Сэйю – актеры и актрисы, озвучивающие аниме. Озвучка аниме – дело ответственное и очень почетное, поэтому сэйю – это самостоятельная профессия, самые талантливые сэйю Японии имеют свои фэн-клубы и сайты в Интернете, как популярные хоккеисты в Канаде, например, а смотреть аниме нужно только с оригинальным звуком.Последние несколько лет аниме – это очень специфическое, очень японское явление – активно прорастает у нас. В России не только смотрят аниме на лицензионном отечественном и заграничном видео или «пиратках». Но еще читают и общаются об аниме и манга на специализированных сайтах: [i]www.manga.ru, www.anime.dvdspecial.ru, [/i][i]www.animemagazine.ru, anime.7wolf.net, animenation. ru, www.animelinks.ru, anime-tver.nm.ru, banzai.otaku.ru, www.cosplay.ru [/i]и т.д.«Играют» в косплей – то есть представляют в костюмах любимых персонажей аниме и манги, устраивают нечто вроде ролевых игр. Сочиняют песни про аниме-персонажей или играют музыку аниме – как московская группа Suki da (спокойствие – в переводе с японского это означает «ты мне нравишься»). Кстати, группа выступит и на московском фестивале.И конечно, проводят фестивали: в Воронеже (городе-герое аниме-фестивалей), в Перми, Курске, Петербурге и уже второй раз за один киносезон – в Москве. На этот раз в очень вместительном зале ЦДП – а значит,больше желающих сможет увидеть аниме самых разных жанров за последние 20 лет. Это будут фантастические приключения «Хармагедон» (1983) – образец жанра художника Ринтаро, которого называют «манга но камисама» («бог манги»), «Последняя субмарина» (1999) Махиро Маада, приглашенного братьями Вачовски для работы над «Аниматрицей», «Почти человек» (2003) Такаси Накамура. Будут боевики «Солдаты будущего» (2002), «Сакура: битва за Париж» (2003) и пародия на боевики 60-х «Агент Наджика» (2001). Будут эротические аниме: боевик «Кайт – девочка-убийца» (1999) и комедия «Жаркое лето» (2003). Будет аниме – психологический триллер: «Отряд оборотней» (2000) Хироюки Окиура по сценарию самого Мамору Осии, автора культового аниме «Призрак в доспехах». На фестивале будет много интересного, а вот в прокате окажется лишь «Почти человек». Ждите его в конце марта, а в начале месяца проверьте – вы случайно не отаку?

Замечательный жанр «Одри Тоту»

[b]Комедия, мелодрама, детектив, боевик – всем известные популярные жанры, но кроме них, в кино есть еще жанры менее универсальные, но не менее замечательные. Например, жанр «как украсть миллион» о каком-нибудь суперограблении банка, галереи или казино.[/b]Или такие жанры: фильм о НьюЙорке, фильм о начинающей актрисе, фильм о художнике в кризисе. Вот как раз последние три жанра соединил Амос Коллек в романтической комедии «Хэппи-энд».В фильме есть Нью-Йорк – мегаполис свободы, город неограниченных возможностей и счастливых совпадений. В этом городе живут начинающая актриса Валь – неунывающая и упорная француженка, которая решила покорить Голливуд, и Джек – модный сценарист, которого бросила жена, а агент заставляет писать коммерческий хит для Голливуда. У Валь, конечно же, нет денег, связей и постоянной работы. Она перемещается по городу на роликах – так быстрее, в руках метла – в любой момент можно подзаработать дворником. Спит она в спальнике на скамейке или в палисаднике, моется из садового шланга, говорит по-английски со шведским акцентом, чтобы скрыть родной французский и быть больше похожей на любимую Грету Гарбо, и никогда-никогда-никогда не унывает, потому что верит, что сможет стать великой актрисой! Эту невероятную француженку играет Одри Тоту, маленький бесенок, встрепанный воробей и очаровательная оптимистка. Благодаря ей фильму предстоит войти в историю кино не как жанровое чудо или даже «фильм Амоса Коллека», а как «фильм с Одри Тоту». Так уже было: у них – с Одри Хэпберн («Римские каникулы») и Джульеттой Мазиной («Дорога»), у нас – с Инной Чуриковой («Начало»). «Фильм с Одри Тоту» может быть комедией – «Амели», драмой – «Грязные прелести», триллером – «Любит – не любит», но это всегда будет фильм с непредсказуемостью и обаянием, которые в него привносит сама актриса. В этом смысле милая и неназойливая история Коллека, запинаясь на банальностях и пробуксовывая на вторичностях, оказывается очень важна: начиная с этого фильма мы перестаем придирчиво ждать каждую новую роль Тоту, чтобы посмотреть, может ли она сыграть что-нибудь еще кроме девушки с Монмартра. Появилось устойчивое определение– «фильм с Одри Тоту». И ждать мы будем фильм с сюрпризом!

Прощай, оружие?

[b]В кадре большой и рыхлый мужчина, похожий на гамбургер, приходит в банк, чтобы получить ружье. Ничего особенного: охотничье ружье – это подарок банка каждому новому клиенту за только что открытый счет. Человек-гамбургер спросит: «Не кажется ли вам немного опасным раздавать оружие?»[/b]Так начинается документальный фильм Майкла Мура «Боулинг для Колумбины». Два часа интервью, репортажных съемок и коротких комментариев режиссера, сделанных неназойливо, будто для самого себя, о причинах насилия среди американцев и применения ими оружия. «Мы нация помешанных на оружии или мы просто психи?» – пытается разобраться Мур. Он выстраивает фильм вокруг ключевого события: бойни в школе «Колумбина» города Литтлтон весной 1999 года, когда два школьника расстреляли 13 человек, а потом покончили собой.Документальный фильм Майкла Мура – громкое событие последних двух лет: он получил «Оскар» и еще два десятка призов на международных фестивалях. Стал самым успешным документальным фильмом за всю историю кино: снят всего лишь за $3 млн, а в прокате получил $60 млн (20 млн в США и 40 млн в остальных странах). Да и кинопрокат этого фильма у нас в стране – уникальное событие: давно ли вы смотрели документальное кино в кинотеатре? При этом сам Мур говорит: «Есть режиссеры, которые в процессе создания фильмов мечтают об «Оскаре», я же думаю о президентских выборах».Он действительно в первую очередь политик или, как сказали бы у нас, гражданин, а потом – художник. Он последовательный и «неукротимый» антибушист: свою книгу «Stupid white man» посвящает разоблачению фальсификации президентских выборов, принимая «Оскар» в 2003 г. трижды повторяет фразу «Стыдитесь, господин Буш», а в открытом письме Бушу может написать: «Стоило бы вынести в Совете безопасности ООН на голосование вопрос о введении голубых касок на территорию США, потому как ни один из твоих предшественников не отваживался делать со своим народом – то есть с нами – то, что делаешь ты».Но в фильме Мур (а человек-гамбургер это он и есть) выглядит простачком: задает наивные вопросы:– У вас есть дома оружие?– Да – На вас когда-нибудь нападали, угрожали?– Нет.– А зачем тогда вам это оружие?– недоуменная пауза…Почему в Канаде, где оружия у граждан не меньше, преступления с его применением встречаются редко (в Америке ежегодно происходит более 11000 тысяч таких преступлений)? Мур совершенно не стесняется этих вопросов и спокойно дожидается ответов. Потому что именно такие простые и прямые вопросы вдруг обнаруживают невероятные связи явлений и вскрывают ежедневный абсурд.Индивидуальная агрессия американцев дополняется (или объясняется?) политикой США – «мирового агрессора», как говаривали раньше. Обывательское обвинение Мэрилина Мэнсона в растлевающем влиянии на молодежь равносильно тому, что считать боулинг, в котором играли те двое школьников накануне бойни, причиной трагедии в Колумбине. А источником популярности оружия в Америке является то, что каждый американец живет в постоянном страхе, навязанном СМИ (лучше продаются новости, которые пугают), государством (напуганными людьми проще управлять) и т.п. Америка – страна тотального страха, превратившегося в паранойю. Эти выводы Мур не произносит с экрана, они сами собой появляются в голове каждого зрителя как раз благодаря главному приему Мура – правильно заданным вопросам.Но для нас фильм важен даже не этим. Расхваливать фильм, пиарить его – все равно что лет 20 назад вести себя, как герой известного тогда анекдота. Говорит как-то американец русскому: «Нет у вас демократии! Вот я могу выйти перед Белым домом и сказать% «Рейган дурак». А ты?» – «И я могу выйти на Красную площадь и сказать, что Рейган дурак», – отвечает русский. Говорить, что Буш – фиктивный президент (это Мур трижды повторил на вручении ему «Оскара» за «Боулинг…»), их дело.Наше дело – увидеть, как мы с устойчивыми амбициями агрессора, терактами, давлением СМИ и проблемами с президентом стали похожи на параноидальную Америку из фильма Мура. Увидеть и испугаться – может, подействует?

Другое итальянское кино

[b]Коротышка Пеппино, веселый таксидермист лет 50, влюблен в молодого и меланхоличного красавца-повара Валерио. Пеппино помогает мафии переправлять наркотики, зашивая их в трупы. Валерио без тени смущения приводит в дом Пеппино, где временно обитает, красавицу Дебору.[/b]Из такого набора исходных данных можно приготовить комедию (если не фарс), гангстерское кино (профессиональные умения Пеппино кормят не только его, но целый мафиозный клан), современную мелодраму (у главного героя нестандартная сексуальная ориентация, и вершиной любовного треугольника оказывается вовсе не девушка) или глубокую психологическую драму (таксидермист одинок и не понят даже тем, кого любит). Но молодой итальянский режиссер Маттео Гарроне снял фильм, больше всего похожий на триллер, неторопливый, немного вязкий и довольно неожиданный для нашего представления об итальянском кино.Комедии не будет: Пеппино не выглядит несчастным, он даже восхищает уверенностью в себе и умением добиваться цели, это и делает его неожиданно привлекательным. Нелепым и жалким кажется безвольный красавчик Валерио: он вечно врет и идет на поводу у тех, кто в данный момент рядом. Мелодрама хоть и будет подогреваться стараниями властной и по-итальянски несдержанной Деборы (страстные ночи и семейные сцены – ее заслуга), но не вызовет сочувствия.Зато в фильме будет столько намеков и недоговоренностей, что вместо сопереживания у зрителей появится смутный страх: что-то должно случиться. И тут-то режиссер постарался: он спрятал все желания и опасения героев в подтекст. В туманы и недружелюбные городские пейзажи, в неожиданно мрачное итальянское море и сумрачные гостиничные интерьеры. Своевольная камера оператора усиливает это тревожное состояние: она то смотрит на героев глазом какого-нибудь африканского марабу в зоопарке, то шатаясь бредет за ними по пустынным улицам, то подлавливает их спящих и забирается в сны.Летом 2003 г. «Таксидермист» успел побывать на московском кинофестивале в программе Андрея Плахова «АиФория», а в ноябре – на фестивале итальянского кино. Наконец, все желающие смогут посмотреть его в обычных кинозалах страны и если получить удовольствие от этого всетаки среднего европейского кино не удастся, то удивиться другому итальянскому кино – можно.

Оптимистичная расплата

[b]Когда после премьеры «Говорящих с ветром» режиссер Джон Ву сказал, что больше никогда не будет снимать боевики, потому что никогда не любил этот жанр, а мечтает снять love story, триллер, вестерн, мюзикл и даже «арт-фильм», вроде «Лоуренса Аравийского», больше всего хотелось дождаться этого нового фильма Джона Ву. Чтобы посмотреть, как ответит режиссер тем, кто стал называть его «некогда культовым» режиссером, а его голливудские фильмы «обычными боевиками». Джон Ву ответил: с 19 февраля в прокате «Час расплаты» – фантастический фильм, снятый по рассказу Филиппа Дика (автора «Бегущего по лезвию бритвы», «Вспомнить всё», «Особого мнения»).[/b]Ву не Спилберг, он снял по рассказу 1953 года не мрачное и глубокомысленное предостережение вроде «Особого мнения», а немножко триллер, слегка мелодраму и, конечно же, боевик, лишенный как учительского пафоса, так и всякой иронии, оптимистичный и действительно обычный.Майкл Дженнингс – программист-гений, который разрабатывает уникальные проекты для самых разных корпораций, получает за это отличные деньги и каждый раз по завершении работ проходит процедуру стирания памяти. Но после очередного успешного изобретения Дженнингс получает вместо денег пакет с каким-то барахлом, который якобы он сам себе и послал по почте, а бывшие работодатели, уничтожив его воспоминания, очень хотят уничтожить и его самого.Теперь герою нужно как обычно вспомнить все, вернуть деньги и свою девушку, а попутно спасти мир. При этом будущее в фильме лишь неназойливо появляется в виде необычного медицинского оборудования, сверхновых компьютеров и суперудобной обстановки офисов, биолаборатории и квартир. Похоже, режиссеру все равно, когда происходят события: сегодня, через 30 лет или позавчера. Обстоятельства событий выглядят красиво и необычно – не более того.Триллер связывает судьбу главного героя с судьбой всего мира: Дженнингс как-то сумел узнать свое будущее и теперь его работодатели боятся, что он сможет повлиять на будущее всего мира. Ву пугает зрителей ядерным взрывом – прямо как во времена холодной войны.А довольно странную мелодраму разыгрывают Бен Аффлек (Дженнингс) и Ума Турман (биолог Рэчел): все романтические отношения между ними сводятся лишь к обрывкам воспоминаний героя да к фотографиям героини, в кадре же им приходится бегать, драться, а обниматься – лишь прикрывая друг друга от пуль. Романтический герой из Аффлека, как и в жизни, получается не слишком убедительным, а Турман с видимым удовольствием применяет кое-что из того, чему научилась на съемочной площадке тарантиновского Kill Bill’а.Боевик с кунг-фу драками, гонкой за главными героями на мотоцикле бандитов и полиции на машинах и вертолетах, а также неизменной у Ву мексиканской дуэлью (двое держат друг друга на мушке на расстоянии вытянутой руки), автором которой он считается, и тот не добавляет ничего нового в стиль Ву и современный жанр action.А может быть, это и есть новая мода? Снимать не пародию, не стеб или ироничный интертекст (вкусное месиво из цитат, ссылок и приветов прошлым своим и чужим боевикам), а просто стилизацию, обычный боевик? Если так, то у Ву это получается успешно, весело и оптимистично. Мало того, что фильм заканчивается победой Дженнингса, спасением мира и обеспеченной 90 миллионами долларов старостью главных героев в перспективе. Оптимизм возникает еще по поводу двух вещей: первая – можно быть спокойной за подростков (детей, младших братьев и племянников). Им есть что посмотреть: качественные и увлекательные боевики Ву не самый худший вариант (так же, наверное, спокойно вздыхали родители, выросшие на «Неуловимых» и смотревшие вместе с детьми первых «Гардемаринов»). Вторая – тоже успокоительная идея самого «Часа расплаты»: человеку лучше не знать свое будущее, потому что это знание делает человека не счастливым, а злым и беспомощным. Так что наше несовершенство – наша сила. А наши слабости – повод для хорошего времяпрепровождения, как любовь к обычным боевикам, например.

Тот самый Бёртон

[b]Что кинокритики смотрят фильмы раньше обычных зрителей на специальных пресс-показах – это всем известно: иначе как бы они (мы) писали рецензии, рекомендации, отвязные ругательства, панегирики и т.п. А вот что такое зрительный зал, состоящий целиком из кинокритиков, вы вряд ли представляете: это самый трудный зал, с неподатливой, недоверчивой, прямо-таки неподъемной аудиторией.[/b]И вот именно такой зал недавно смеялся на все лады: зрители хихикали, улыбались, фыркали, гоготали, громко, много, едко, умильно, наивно, язвительно, восхищенно, шепотом (чтобы не пропустить поворот сюжета, трюк или следующую реплику). И я смеялась (или просто сидела с постоянной до неприличия улыбкой удовольствия на лице) в зале “Стрелы”, где эти очень специфические зрители смотрели “Крупную рыбу” Тима Бёртона. Комедию? Но не только. Мелодраму? Иногда даже слишком. Притчу? Честно говоря, и без нее не обошлось.Эдвард Блум всю жизнь рассказывал о своих приключениях невероятные, увлекательные, смешные истории. О крупной рыбе, которую он поймал на золотое обручальное кольцо, о том, как увидел свою смерть в правом глазу ведьмы из дома на болоте, о том, как спас родной город от обжоры-великана, о том, как выкрал сверхсекретный план в китайском штабе во время войны, о городе Мираж, о поэте-брокере, о двух певицах сиамских близнецах… Но все эти истории жутко надоели его сыну, который, разозлившись, даже не разговаривал с отцом целых три года, а перед его смертью и рождением собственного сына решил хотя бы разобраться, что же из всего этого было правдой. В своем небольшом расследовании он успел почувствовать себя детективом, но не это оказалось важным.Эдвард Блум – это барон Мюнхгаузен из штата Алабама, находчивый и упрямый, весело рассказывающий о своих подвигах и переделках. И если Мюнхгаузен из фильма ГоринаЗахарова говорит, что он “славен не тем, что летал или не летал на Луну, а тем, что не врет!”, то про Блума можно сказать: Эдвард Блум замечателен не тем, что поймал или не поймал крупную рыбу, и не тем, что не врет, а тем, что замечательно рассказывает! Блум (и Бёртон) рассказывает (и показывает) истории (начиная с титров) так, что чувствуешь себя ребенком, первый раз услышавшим, как можно достать самого себя из болота за косичку: увлекательно, невероятно и правдоподобно (двух часов в кинозале не замечаешь).Старый Блум (Альберт Финни) оказывается самозабвенным и трогательным рассказчиком, а молодой Блум (Юэн МакГрегор) – отличным комиком в духе Чарли Чаплина, безрассудным романтиком вроде ФанфанаТюльпана или бескорыстным чудаком, смахивающим на Форреста Гампа. Вместе с МакГрегором (а может, даже больше него) в фильме чудят и удивляют Стив Бушеми (поэт-брокер), Хелена Бонэм-Картер (ведьма), Денни де Вито (директор цирка и оборотень в одном лице). Команда (от сценариста и режиссера до компьютерных графиков) постаралась придумать такие же невероятные, как истории, визуальные трюки для их воплощения: и пусть теперь доказывают, что в Алабаме нет гигантских сомов и прыгающих пауков, прекрасного города Мираж, жители которого ходят босиком, потому что не собираются из него уходить, а де Вито не оборотень – лично я не поверю! Режиссер оживил истории Блума и убедил нас, как тот своего прагматичного сына (смотрите фильм, подробностей не выдам), в главном: удовольствие от хорошо рассказанной истории (хорошо снятого фильма) важнее каких-то там истин и правд. И хотя финал истории получился слишком слащавым (еле удерживаемое равновесие мелодрамы и пародии на нее все-таки рухнуло), но я напомню, что Бёртон замечателен не финалами: в них он всегда рассиропливался – и в “Эдварде руки-ножницы”, и в “Эд Вуде”, и даже в “Марс атакует!” Бёртон замечателен историями, снятыми смело, свободно и невероятно фантазийно. И захватывающая, буйно-фантазийная “Крупная рыба” – это фильм именно такого Бёртона.А если я чего и приврала, то совсем немного и исключительно для удовольствия от рассказа (в духе этого самого Бёртона).

Банды Рио-де-Жанейро

[b]Город Бога – один из бедных районов Рио-де-Жанейро. Одинаковые лачуги бесконечными рядами, работающие круглые сутки за гроши родители, беспризорные дети, которым кроме свободы и солнца на всех хочется еще еды, денег и развлечений.[/b]Дети помладше время от времени подворовывают на рынках, подростки совершают налеты на грузовики, привозящие в поселок газ. Ну а потом находят золотоносный бизнес – торговлю наркотиками. И вот теперь они молодые и отвязные, с пушками в руках, деньгами в карманах, а вместо крови в их телах бродит адреналин с кокаином. Эти дети-бандиты и борются за власть в Городе Бога.Вы скажете, что все это (банды, борьбу между ними, любовьместь-кровь) вы уже видели: не прошло и года, как громыхали в прокате “Банды Нью-Йорка” Мартина Скорсезе. Стоит ли после грандиозной эпопеи классика американского кино, с суперзвездами в главных ролях – Леонардо Ди Каприо (которого после этого фильма уже не обзывают Лео), Дэниелом Дей Льюисом, Кэмерон Диаз, – после успеха, которой был подытожен десятью “оскаровскими” номинациями, смотреть фильм какогото бразильского дебютанта? К тому же фильм, где нет не только звезд, но крайне мало просто профессиональных актеров. А сама история хоть и происходит в близкой нашему сердцу Бразилии, но все же близкой по визитным карточкам – самбе и карнавалу. Которые, как и обезьяны, и белые штаны Остапа, к реальной Бразилии имеют мало отношения.Как человек, уже посмотревший гангстерскую эпопею Фернанду Мейреллиша, скажу, что похожи фильмы только наличием банд да жестокостью разборок. Все остальное – абсолютно другое: и сюжет, и картинка, и впечатление от просмотра.Грандиозный роман-эпопея Пауло Линса “Город Бога”, написанный по реальным событиям и ставший основой фильма, был существенно перекроен: в фильме нет главного героя и последовательного рассказа о судьбах Малыша Зе и Бене, Красавчика и Моркови (Сеноры). Всю историю нам рассказывает Ракета (Бушкапе) – парнишка с фотоаппаратом в руках, который мечтает стать фотокорреспондентом.Ракета не главный герой – он всего лишь наблюдатель, который рассказывает, перескакивая из 80-х в 60-е и перебивая самого себя параллельными историями. Он фиксирует события живо и эмоционально (ведь Малыш Зе убил его старшего брата, к Бене ушла девушка его мечты, а среди погибших были его друзья), но без желания манипулировать.Репортер отстраняется от оценок, как бы ни волновала его тема репортажа. А режиссер отказывается от пафоса обличения и воззвания. Он увлекательно погружает зрителей в страшную и реальную историю без героев и палачей. Выносить им оценки, разбираться в их правоте и подлости – дело зрителей. Именно этим “Город Бога” оказывается лучше, много лучше “Банд Нью-Йорка”. Не говоря о том, что фильм лихо снят свободной (иногда специально не сфокусированной) камерой и столь же лихо смонтирован – на этом фильме глазам не скучно.Итак, свежий ветер кино дует из стран третьего кинематографического мира, а не из Голливуда (законодателя мейнстримовской моды) или Европы (законодателя моды артхаусной).Кстати, узнать об этом мы могли бы и на пару лет раньше: бразильский “Город Бога” в 2002 году был участником официальной программы Каннского кинофестиваля.

Душевно, с драйвом!

[b]В Центре “Дом” на Большом Овчинниковском показали конкурсную программу мадридского фестиваля экспериментального кино и видео Vallecas puerta del cine (2002-2003). Душевно и с драйвом! Дом был вместительным, теплым, доброжелательным и уютным. С баром, в который за пивом и бутербродами можно было сползать во время просмотра, никому не мешая. С чернокожим барменом, который готовил ароматный глинтвейн и разливал солнечную сангрию.[/b]Экспериментальных фильмов было больше трех десятков. Короткие – дольше десяти минут не было. Игровые и нарисованные. Традиционные, нелепые и совершенно экспериментальные. В некоторых авторы вещали прописные истины, видимо, только что открытые: занудство молодых оказалось пострашнее занудства старых. В других оригинальная идея так выпирала, что авторам не хватало времени и сил придумать что-нибудь интересное для ее воплощения. Третьих сверхоригинальность формы не спасала, и при банальности содержания фильм лопался, как мыльный пузырь: красиво, с разными спецэффектами и с глухим звуком “пы!” Не все фильмы были удачами, но в каждом была удачная находка! В “123456” – оригинальный полиэкран. В “Трех шагах” – финальные титры, которые после попытки самоубийства героя появлялись как бы на экране осциллографа в ритме его бьющегося сердца. В “Человеке-невидимке” обращение героя к зрителю с пустого экрана: “Я в середине кадра, но вы меня не видите – а я вас вижу”.Но большинство удач и находок описать очень сложно, технически невозможно: слишком много слов потребуется или не найдется совсем. Получится полная бессмыслица и потеряется главное – ощущение кино.Вот это как раз и было здорово! Ощущение настоящего кино: придуманной и созданной визуальности, которая оказывается больше просто слов, просто картинки, просто музыкальной фразы, взятых вместе.Настоящее кино – это самое экспериментальное кино. Прорыв к настоящей визуальности – этот эксперимент удался испанцам и захватил всех, кто был в Доме. К концу третьего часа казалось, что в этой визуальности можно запросто жить: под нее душевно болталось, легко пелись импровизации к саундтрекам фильма и подсказывались собственные сюжетные или визуальные ходы.Душевно и с драйвом – VENI, VIDI, VIDEO!

День великолепного корейца

[b]15 января в Москве произойдет уникальное кинособытие: одновременно состоятся премьеры сразу двух фильмов, снятых одним режиссером. И – оцените степень уникальности – это режиссер из Южной Кореи. Тот самый, который впервые в своей жизни увидел кино в 32 года. В 36 – снял свой первый фильм, а к теперешним 43 сделал 9 картин, каждая из которых участвовала не в одном международном кинофестивале. Автор шокирующих, резких, игнорирующих традиционные киноусловности фильмов, из которых уже устраивают ретроспективы на фестивалях. Режиссер фильмов “Остров”, “Реальный вымысел”, “Адрес неизвестен”, “Плохой парень”, которые уже побывали в нашем кино и видеопрокате. Теперь в меру независимый кинозал “35 мм” показывает остросоциальную драму “Береговая охрана”, а в меру артхаусный “Ролан” – притчу “Весна, лето, осень, зима… и снова весна” режиссера по имени Ким Ки-дук.[/b][b]Невыносимая жестокость[/b]В отряде береговой охраны на границе Северной и Южной Кореи служит ефрейтор Кан. Времена шпионов давно прошли, но Кан мечтает поймать диверсанта: об этом все его мысли, ради этого все тяготы службы, из-за этого все ссоры с местными. И однажды ночью Кану удается пристрелить шпиона. Только вместо шпиона пограничники находят на берегу разбросанные взрывом куски тела одного из местных бездельников, который уединился на пляже со своей девушкой. Командование награждает отличившегося внеочередным отпуском, девушка убитого сходит с ума, местные ждут удобного случая для мести, а дома над Каном издеваются друзья, его бросает девушка. На таком фоне одержимость военной службой превращается у Кана в манию, и постепенно он тоже сходит с ума. Но если бы только он.В фильме Ким Ки-дука жестокость и зверство распространяются, как зараза, болезнь, как эпидемия. Они уродуют, выжигают души и уничтожают всех. И солдаты, и местные постепенно становятся предателями, насильниками, убийцами – настоящими монстрами. А игрушечный пластмассовый автомат даже в руках маленького мальчика делает его частью мира насилия.Жестокость как эпидемию Ким Кидук умеет снимать как никто. Его актеры становятся тем более убедительными, чем более дикими и жестокими становятся их герои. Убедительными и узнаваемыми, как, например, ефрейтор Кан (Чан Дон-гюн, кстати, кумир тинейджеров, корейская кино-, теле- и поп-звезда), который от безысходности и невыносимости своего положения начинает жестоко муштровать солдат, вплоть до тренировок в условиях боя, которые заканчиваются отстрелом очередного солдата отряда.Если бы такой фильм сняли про нашу армию и какую-нибудь нашу южную границу – разразился бы дикий скандал, за которым нам трудно было бы разглядеть главное (и в фильме, и в ситуации): насилие – это эпидемия, от которой невозможно защититься.Но нам повезло: мы можем учиться на чужих примерах, достаточно посмотреть этот бескомпромиссный фильм. Его финал можно прочитать как обращение к зрителю и, хоть я и не любитель аллегорий и указаний, иносказательное и действенное предупреждение.Оказалось, что любимец фестивалей и эстетический провокатор Ким Ки-дук не чужд внятным и острым социально-политических высказываням: на поле для игры в волейбол нарисованы контуры Кореи, и волейбольная сетка делит его ровно на две враждующие половины – Южную и Северную. Только о разделенной Корее он говорит не как политик, оценивающий связанные с этим экономические трудности, а как художник, который видит в этом абсурд и боль.[b]Национальная мудрость[/b]Далеко-далеко от людей, в плавающей по горному озеру пагоде живут два монаха: старик и мальчик. Сначала мальчику не более 6 лет, он играет, помогает монаху собирать лечебные травы, а когда не может исправить своих ошибок, громко плачет навзрыд – это весна. Потом, юношей лет 16, он познает девушку, любовь, безысходность разлуки и уходит от наставника – это лето. Мужчиной лет 25 он совершает убийство и ищет укрытия у монаха – это осень. Но возвращается в опустевшую пагоду уже лет в 45, чтобы начать новую жизнь монаха и самому принять младенцасироту, – это зима. И когда наступит следующая весна, другой мальчик будет бегать по горам вдоль озера и помогать монаху – круг замкнется.Неожиданно спокойным, неспешным, немногословным (в каждой новелле герои произносят с десяток фраз) и совсем не похожим на прежние получился этот фильм Ким Ки-дука. И неожиданно красивым: пагода дрейфует от берега к берегу, деревья отражаются в глади озера, монах вырезает ножом иероглифы на полу пагоды, ворота на дороге к озеру стоят прямо в воде и открываются, впуская нас в каждую из новелл. И неожиданно символичным: летом с героями в пагоде живет петух, осенью – кот, зимой опустевшую пагоду обживает змея.Здесь нет фирменных в кинореальности Ким Ки-дука шокирующей жестокости и беспощадного абсурда. Оказалось, что “радикальный режиссер” не боится говорить о смысле жизни в традициях восточной философии (тут вспоминаются “Куклы” Такеси Китано – может, это свойство восточных режиссеров?) и, похоже, считает это своим долгом. Только делает это без мелодраматизма, слащавости и назидательности. Старикмонах, например, уходит из жизни, не оставляя никаких заветов: подступающей зимой, когда засыпает все живое, зная, что за зимой будет и новый год, и новая жизнь.Оказалось, что с разными актерами Ким Ки-дук умеет работать невероятно внимательно и чутко: маленький мальчик и в кадре остается непосредственным, а сменяющие его мужчины не просто похожи внешне, но и сохраняют его наивный и требовательный взгляд. Кстати, “героя в старости” Ким Ки-дук сыграл сам: “Я уже пережил весну, лето и, возможно, осень. Дело идет к зиме”.Осталось ли что-то от прежнего Ким Ки-дука, жестокого и беспощадного? Пожалуй, главное – умение наблюдать и рассказывать беспристрастно.Одновременные премьеры этих фильмов усиливают то новое, что мы узнаем из них о самом Ким Ки-дуке, жизнь которого давно просится в сценарий (кстати, если в ближайшее время никто не вдохновится хотя бы его умением снимать по два очень разных фильма в год, обещаю сама написать сценарий в модном теперь жанре “байопик” – биографический фильм). Ким Ки-дуку интересны мир и люди. И кино для него – лучший и самый естественный способ рассказать о том, что он узнал о мире и о людях. А сам он, человек и режиссер Ким Ки-дук – разный, меняющийся.Сложно представить, какими будут его следующие фильмы – смотря кого он встретит и что узнает. Сложно представить, но интересно ждать.

Что смотрят горячие финские парни

[b]12 января открылся фестиваль финского кино “Новогодние подарки с родины Санта-Клауса”. Площадка фестиваля, за 10 лет ставшая уже традиционной, – Музей кино. Именно здесь в 1993 году впервые в России узнали очередных кинобратьев – финских режиссеров Аки и Мику Каурисмяки. А теперь показывают лучшее и самое интересное финское кино прошлого сезона. Так уверяет самая обаятельная в мире советник по культуре Финляндии в России Кирси Тюккюлайнен.[/b]– Основная программа – это новое финское кино. При этом кино разное: и кассовые хиты Финляндии, и фильмы, имевшие успех на международных кинофестивалях. Как всегда, мы покажем пару старых картин, чтобы рассказать о традициях финской кинематографии. На этот раз это фильмы Йорна Доннера – чрезвычайно интересного режиссера и разносторонней личности (продюсера, писателя, критика).[b]– Что зрителям никак нельзя пропустить?[/b] – Фильм “Плохие ребята – правдивая история” – это хорошее финское коммерческое кино. Оно завоевало такой зрительский успех, какого давно не было (фильм посмотрели 650 тыс. человек; при том что в Финляндии живет 5 млн. – это огромная цифра). “Король в наручниках” – очень трогательное финское кино. Мой русский друг Саша считает, что это лучшее финское кино, а я ему очень верю. “С надеждой на лучшее” – это фильм Финляндии сегодня. И настоящий феномен – фильмы Йорна Доннера.А еще провокационный фильм “Мужчину нельзя изнасиловать” 1978 г. и фильм 1971 г., название которого московские критики предпочитают произносить по-фински, “Етит твою мать! Картинки из Финляндии”. У него исключительная для Финляндии судьба: фильм был запрещен цензурой и впервые показан только в 1991 году.А первым подарком с родины Санта-Клауса в этом году стал самый настоящий “волшебный фонарь” начала ХХ века, который Аки Каурисмяки передал из собственной коллекции Музею кино.Что еще можно будет увидеть на фестивале? 8 новых лучших фильмов Финляндии. Все фильмы показывают до 21 января по два сеанса: первый – переводом, второй – без перевода, но с английскими субтитрами. Культовых актеров пофински – в фильме “Плохие ребята – правдивая история”, 13 14 января. Главного хулигана Финляндии 70-х и “катализатора скандинавского кино” – Йорна Доннера, который приедет представить свой фильм “Етит твою мать! Картинки из Финляндии”, 15 января.

Близнецы в прокате

[b]Под Новый год и Рождество (или в обратном порядке) мы сходим с ума. Этот диагноз подтверждают магазинная лихорадка (вы уже придумали, куда денете очередную забавную кружку?), а также мания неприкрытого любопытства (посчитайте, сколько раз вы задали вопрос “Где встречаешь?” или ответили на него) и тотальной доброжелательности. Даже самые прожженные циники вынуждены под бой курантов хотя бы делать вид, что загадывают заветное желание.[i]Соперники[/b][/i]В московском прокате этот диагноз демонстрирует кинозал “35 мм”, в котором с 1 января идет мелодрама “Братья-соперники”. А наше измененное всеми описанными маниями состояние сознания вполне может получить удовольствие от фильма про любовь, судьбу и неотвратимое счастье.Любовь здесь ищут два чрезвычайно преданных друг другу брата: Анджело и Джино (Джованни Рибизи и Адам Гарсия). Джино – всегда успешно, а вот Анджело с девушками знакомится только по переписке. И однажды, уже не надеясь на удачу, он посылает очередной “невесте” вместо своей фотографию красавчика-брата.Влюбившись в Анджело по фотографии Джино, из Италии в австралийскую глубинку приезжает Розетта, чтобы доказать себе и возлюбленному, что ее любовь – это его судьба. И прежде, чем неотвратимое счастье обрушится на головы всех героев фильма, им придется пострадать, помучиться, потерзаться, поналомать дров, понаделать глупостей и совершить – каждому – по Поступку.Смотреть на это нужно только в размягченном праздниками состоянии. Потому что в другое время будут раздражать наивность сценария и сверхпростота режиссуры (за то и другое отвечает Джэн Сарди, “оскаровский” номинант за сценарий “Блеска” и дебютант в режиссуре), незамысловатость актерской игры и приторность диалогов. Хотя после масштабных съемок “Властелина колец” посмотреть на сдержанную работу камеры все того же Эндрю Лесни интересно.[i][b]Сиамские близнецы[/b][/i]Но как после шоколада организм просит соленого огурца, так после праздников мы стремительно трезвеем, а здоровый цинизм выветривает остатки мелодраматической наивности. Как раз в этот момент (с 8 января) на московских экранах и окажется новый фильм монстров неполиткорректности Боба и Питера Фарелли “Застрял в тебе”. Их история о чрезвычайно преданных друг другу братьях будет идиотской и в меру циничной – настоящей комедией братьев Фарелли.Братья Боб и Уолт (Мэтт Деймон и Грег Киннир) – сиамские близнецы. Или, как они всегда уточняют, “соединенные близнецы” – все-таки они граждане США, а не какого-то там Сиама. В детстве они поклялись, что никогда не будут помехой друг другу, и все научились делать вместе: работать в закусочной “Быстрый гамбургер”, боксировать, играть в бейсбол – и все в два раза быстрее и лучше.Хотя Уолт раскован, а Боб закомплексован, один легко добивается женщин, а другой в это время переписывается по email’ у с далекой красавицей, ничто не может их разлучить и поссорить. Пока братья не отправляются в Голливуд, где Уолт решил стать звездой.Для братьев Фарелли физический недостаток – не повод для трагедии, а источник комических трюков (гэгов) и нелепых ситуаций. Но Фарелли доводят до абсурда мысль о равных правах и возможностях всех граждан свободной страны. Разделившись с помощью операции ради карьеры и независимости, братья не смогут жить друг без друга и снова соединятся.Режиссеры заставили всех вести себя не по правилам: герои радуются своему физическому несовершенству, суперзвезда Шер пародирует саму себя в роли суперзвезды Шер. А зрители смеются шуткам и гэгам, спровоцированным физическими недостатками. Политкорректность вывернулась наизнанку: после операции по разделению близнецов количество гэгов только возрастает. Так что в финале хочется сказать: лучше быть счастливым сиамским близнецом, чем несчастным “полноценным” человеком.

«Старухи», которые всем нравятся

[b]Как мы уже писали, минувший год оказался удачным для российского кино. Интереснее всего, что самыми яркими и успешными фильмами 2003 года оказались дебюты: «Бумер», «Даже не думай», «Возвращение». 1 января уже нового 2004 года в прокат вышел еще один яркий дебют ушедшего года – «Старухи» Геннадия Сидорова. Фильм уже получил 4 главных приза кинофестиваля «Кинотавр» и гранпри Киевского фестиваля «Молодость-2003». И вряд ли эти призы последние: на пока редких показах были аншлаги, зрители и критики пребывали в редком единодушии – фильм нравится. «Я фанатка «Старух», – сказала мне одна довольно едкая журналистка.[/b][b]Что нравится зрителям[/b]Это действительно фильм про старух, которые живут в обычной среднерусской заброшенной деревне. Неподалеку располагается военная часть, солдаты и офицеры которой регулярно наведываются в деревню за самогоном и помогают немощным старухам чем могут. Дрова заготовить, например: выстрелом из танковой пушки разнесут брошенный дом – вот тебе и топливо на всю зиму.Старухи живут, ковыряются в огороде, треплются у забора, гоняют чаи и судачат, перемывают косточки Федьке-майору и его беспутной жене, подозрительно присматриваются к таджикам-беженцам, которые приехали сюда жить. Старухи вовсе не безобидны: и за себя постоят, и солдату беглому помогут. Они совсем не безупречны: сказать, что думают, у них не заржавеет (одна без мата и рта не раскроет – даже интересно, как фильм будут в широком прокате показывать, не дублировать же), а к незваным гостям – беженцам – поначалу попросту несправедливы.И старухи, и их добродушный сосед-даун, и нехитрая их жизнь очень узнаваемые и настоящие. Но еще душу зрителя греет то, что даже эти, вроде как отжившие свой век старухи помирать не собираются, а фильм хотя и начинается с похорон одной из них, заканчивается общим деревенским праздником по случаю рождения сына в семье таджиков.[b]Что нравится критикам[/b]Вся подлинность в фильме объясняется просто: съемки проходили в деревеньке Костромской области, и главные роли в нем играли не профессиональные актрисы, а настоящие деревенские бабушки (за исключением одной, которую сыграла актриса Валентина Березуцкая). А вот как непросто было этого добиться – тайны режиссуры дебютанта Сидорова. Получилось у него не все: некоторые профессиональные актеры, например, слишком играют, и на фоне естественных и настоящих старух это становится слишком заметно.Но Сидорову удалось создать оригинальную атмосферу фильма: неспешную, естественную, живую.Например, таджики в его фильме, за исключением главы семьи, не говорят по-русски, и мы слушаем их разговоры без перевода. Но, как ни странно, не очень-то в нем нуждаемся.Все эти разные старухи: веселая самогонщица, соблазнившая дедатаджика, местная поэтесса, сочинившая поэму об отце онегинской строфой, озорная матерщинница, тихоня – все они среди старых изб, высокой травы и протоптанных тропинок кажутся вечными, как поле, как небо, как жизнь. А неблагодарные внуки или озабоченные более важными делами власти – случайными и какими-то несущественными. Вот это отсутствие суеты в самом фильме нравится мне. Думаю, и вам этот дебют тоже чем-нибудь приглянется.

У костяники вкус детства

[b]На рубеже 90-х и нулевых появлялись режиссеры-экспериментаторы, которых даже называли новой волной «параллельного кино». Где они сейчас и чем занимаются?[/b]Одного из них, режиссера Дмитрия Федорова, можно найти в дачном поселке «Новое заборье». Он снимает летнюю мелодраму «Костяника. Время лета». В ролях юных влюбленных – дебютанты Ольга Старченкова (Ника) и Иван Вакуленко (Костя).[b]– От авангардного кино вы пришли к традиционному. Это вопрос финансов? Признания у большего круга зрителей?[/b]– Мне важно, чтобы инвесторы поверили: этот режиссер может сделать традиционное кино! А дальше я скажу: ребята, давайте попробуем сделать что-то на мировом уровне. Для меня эта работа – возможность получить трибуну.[b]– Это кино для детей?[/b]– Картина заявлена как детско-юношеская. А я думаю, она должна быть просто хорошая. И для всех.[b]– Интересно, а какой фильм о первой любви больше всего задел лично вас?[/b]– Из хороших – «Покажи мне любовь» Лукаса Мудиссона.[b]– А мне показалось, что «Костяника» – это эхо «Ста дней после детства» Соловьева…[/b]– Да, эхо слышно. «Костяника» – классический фильм про первое чувство. Фильм Соловьева я недавно пересмотрел и понял, что, хотя он и остался в своем времени, в те годы он отлично работал.

Николай Досталь: Мне интересно снимать про людей

[i]В павильоне построена квартира«хрущевка»: большая комната направо, кухня налево, между ними закуток для звукооператора и монитора, куда режиссер бегает посмотреть, не нужно ли сделать еще один дубль. Чуть дальше по коридору – туалет и ванная, налево маленькая комната – детская. Расположение почти произвольное, удобное для съемок: здесь лампы поставить, с этой стороны камера поедет. А вот внешний вид такой настоящий – от обычных «хрущевок», которых и сейчас миллионы по стране, не отличишь. Обои поклеены с морщинами и заломами. Двери и косяки комнат и антресолей старые, с наплывами краски. На стене висит ковер, над диваном – репродукция «Девятого вала» Айвазовского в раме, тюль на окошке. А на диване ранним солнечным утром (осветители постарались: свет празднично льется в окно, солнечные зайчики сидят на стенах) спят герои Льва Борисова и Анны Овсянниковой, муж и жена… Просыпается жена, будит мужа. Тот нехотя вынимает ватную турундочку из уха:– Что, горит?– Не горит – гудит. Что-то случилось…– Конечно, случилось. В воскресенье с ранья будить ни свет ни заря.Жена поднимается с дивана, перелезает через мужа (ее знатная задница занимает весь кадр, выстроенный оператором Юрием Невским), надевает тапочки, подходит к окошку, выглядывает и видит там кого-то знакомого.«Ссссссссссстоп!» – громко говорит режиссер Николай Досталь. Снята одна из первых сцен фильма «Коля – перекати поле». Досталь, спокойный, бодрый и веселый, работает динамично и азартно. Народу в павильоне много, но все при деле – идет подготовка к съемкам следующей сцены: художник подкрашивает потолок, осветители проверяют свет, гримеры пасут актеров.Теперь можно задать режиссеру вопрос, который меня просто-таки мучает: зачем Досталь взялся снимать продолжение своего фильма 1991 года «Облако-рай»? Замечательная история непутевого Коли, который как-то в воскресенье ляпнул, что уезжает, и вынужден был вправду уехать – ведь все друзья и соседи поверили ему и всячески помогали со сборами, – была такой изящной, точной, завершенной и совершенной (фильм, к слову, получил «Серебряного льва» на фестивале в Локарно, премию на фестивале «Кинотавр» и др).[/i][b]– Николай Николаевич, многим, в том числе и мне, казалось, что у фильма «Облако-рай» открытый финал: неизвестно, уехал герой на самом деле или вышел на ближайшей остановке, пропил возвращенные ему 10 рублей и отправился домой.[/b]– Он мог так сделать. Но теперь вы и узнаете, как было на самом деле.[b]– Почему вы решили, что Коля все-таки уехал[/b]?– Как почему? Чтобы людей не огорчать, не расстраивать. Они были так рады за него, поверили, что где-то есть другая жизнь – интересная, красивая, счастливая. И порадовались, что хотя бы Коля может туда вырваться. Он поехал, потому что пообещал. Это было его жертвоприношение, чтобы все эти люди снова не сели в болото.[b]– А зачем он вернулся?[/b]– А зачем возвращаются в родные пенаты, на родину? Коля вернулся к себе домой, как к себе самому: к своим родным, друзьям, к возлюбленной – Наталье. А вообще-то мы не ставим вопрос «зачем уехал – зачем вернулся». Картина называется «Коля – перекати поле». И название говорит о человеке, который не привязан якорем к быту, семье, городу, работе и т. д. Он свободный человек.[b]– Почему вы снова заинтересовались этим персонажем? Чем он вам близок?[/b]– Для этого надо посмотреть фильм или прочитать сценарий – тогда вы поймете. Мне как режиссеру интересны люди с нормальной человеческой сущностью, простые люди из русской глубинки. И мы снимаем нормальное кино про че-ло-ве-ков, а не про стреляющих, бегающих, преследующих, убивающих. Ведь и в «Штрафбате» меня интересовала не война как таковая, а характеры людей, которые проявились на войне.[b]– Почему вы обратились к продолжению фильма «Облако-рай» сейчас, 15 лет спустя?[/b]– Сценарий-то мы написали давно, году в 2000-м. А потом искали на него деньги, а их все не было. На телевизионный сериал найти деньги легко, а на кино – не очень. И понятно почему: нет отдачи, нет возврата. Только обреченные на коммерческий успех «ночные дозоры» или «турецкие гамбиты» могут вернуть деньги, а обычное кино, в отличие от сериалов, не очень-то окупается. Искали мы долго, четыре года. Пока сценарий лежал, я снимал «Штрафбат», что-то другое. Но так как сценарий не конъюнктурный, вне политики, не зависит от того, кто сегодня президент и кто в Госдуме, он не устарел. Его можно было снимать и два года назад, а можно и через год снять.[b]– Вы собрались той же командой, что и 15 лет назад. Никто не отказывался?[/b]– Нет, не только не отказывался – все ждали, когда же этот проект родится. Собрались все, кто сыграл в фильме «Облако-рай» и кого я называл «лимита моя». Тогда, в 1990 году, они только-только съехались: Андрей Жигалов из Челябинска, Алла Клюка из Минска, Сергей Баталов из Омска, Ирина Розанова из Рязани, Анна Овсянникова из Братска, Владимир Толоконников из Алма-Аты.[b]– Но ведь общеизвестно: нельзя войти в одну и ту же реку дважды, хороших продолжений не бывает… Вы не боялись снимать продолжение?[/b]– У нас никакого страха не было. Ведь история «Коли – перекати поле» настолько самодостаточная, что она будет понятна и тем, кто не видел первую картину. Да, обычно продолжения хуже, но бывают исключения, подтверждающие правило. Мы надеемся, что наш фильм и будет таким исключением.[b]– Сделать историю понятной тем, кто не видел первого фильма, наверное, действительно несложно. А вот понравиться тем, кто полюбил «Облако-рай», – сложнее. Таких много – в Интернете, например, почти сплошь восхищенные отзывы.[/b]– Я думаю, этих зрителей мы тоже не огорчим: они увидят полюбившихся актеров, снова услышат песни Андрея Жигалова в его же исполнении (их будет две). Нам кажется, что мы соблюли преемственность жанра и других, вневременных, вещей.[b]– «Облако-рай» в начале 90-х называли актуальным фильмом. В Сети я читала даже одну рецензию не профессионального критика, но заинтересованного зрителя, который говорит, что Коля уезжает не случайно: это символично совпадает с распадом Советского Союза – этакое общее вневременье… У вас нет желания создать актуальный, отвечающий на современную ситуацию фильм?[/b]– Нет, конечно, да что вы! Нет, и тогда этого не было. То, что актуально, для меня неинтересно, скучно. Актуальное сегодня – завтра будет неактуально. А вечные истории – навсегда. Даже про Великую Отечественную войну я не хотел снимать, но необычный ракурс на войну (через судьбу штрафников) меня заинтересовал: такого кино раньше не было. Я считаю и «Штрафбат» не конъюнктурной картиной, она просто открывает не очень известную страницу о войне.[b]– Отличаются ли съемки картины в 2005-м от съемок в 90-м?[/b]– Конечно, если говорить о производстве. Сроки меньше, денег меньше, все надо снимать энергичнее. Хотя техника стала лучше, пленка тоже. А снимать быстро я привык – обстоятельства заставляют, причем желательно еще и качественно. Но мне всегда везло: я снимал не то, что нужно, а то, что мне нравится. Не ради денег, а ради творческого интереса. Я не могу сказать, что изменился подход. Может быть, только больше опыта, который иногда мешает, а иногда помогает. Опыт ставит тебя на наезженные рельсы, подсовывает штампы: а, вот так я уже делал, значит, и сейчас можно.[b]– Вас ведь не устраивает, что кино сейчас – это сериалы. Как вы собираетесь с этим бороться?[/b]– А что можно с этим сделать? Кино – неотъемлемая часть экономики. И когда с экономикой у нас будет нормально, тогда и с кинематографом тоже все будет нормально. А пока в экономике так хреново, в кино не может быть по-другому. Я не вижу возрождения кино, о котором так любят сейчас говорить. Что-то булькает, появляются отдельные фильмы – а о возрождении говорить рано. Сериалы идут, прожорливые каналы готовы их лопать безгранично. Но само кино очень штучно и возникает единично.[b]– Значит, и этот ваш кинопроект – случайность? И следующей работой будет снова телесериал?[/b]– Да, уже задуман серьезный телепроект, которым мне хочется заниматься: это фильм о Шаламове и по Шаламову (по «Колымским рассказам»), которого я считаю величайшим писателем ХХ века, по масштабу сравнимым с Достоевским в ХIX. Возможно, это будет телевизионный фильм в 12 серий с условным названием «Завещание Ленина». Шаламова в первый раз посадили за распространение фальшивки с таким названием. И вся история его жизни, история страны, в том числе даже сейчас, – это «завещание Ленина». Сценарий фильма будет писать один из лучших отечественных сценаристов – Юрий Арабов. По крайней мере, он уже изучает материалы и готовится к работе, хотя и с большим страхом: он понимает, что это кино смотреть будет нелегко. У Элема Климова был фильм «Иди и смотри», так вот мы наш фильм должны будем назвать где-нибудь в скобочках «Сиди и смотри». Но это уже работа на 2006 год, так сказать, творческие планы, которые связаны пока не с кинематографом,а с компанией моего брата Владимира Досталя.

САНТА ОГОРЧАЕТСЯ, НО НЕ ОТЧАИВАЕТСЯ

[b]Под Рождество и Новый год Голливуд выпускает энное количество рождественских фильмов – комедий и мелодрам, убеждающих зрителей, что жизнь прекрасна, все только начинается, а мечты каждого обязательно сбудутся. «Плохой Санта» – фильм именно этого жанра, и, слегка задержавшись (в США его увидели в прошлое Рождество), он выходит в середине декабря на наши экраны.[/b]Стоит заметить, однако, что фильм Терри Цвигоффа – это не очередная рождественская история в духе Чарльза Диккенса.«Плохой Санта» не так прост. Достаточно упомянуть, что исполнительными продюсерами фильма были Итан и Джоэл Коэны, и именно у них родилась идея фильма. А братья Коэны никогда не снимали однозначного кино. Их фильмы («Воспитание Аризоны», «Бартон Финк», «Зиц-председатель», «Большой Лебовски», «Человек, которого не было» и даже «Невыносимая жестокость» и «Убийцы леди») – всегда фильмы с двойным дном, провокации, заставляющие увидеть обычную ситуацию с новой неожиданной стороны. Другими братьями-продюсерами, которые взялись пристроить фильм на хорошую студию, оказались Харви и Боб Вайнштейны. Ну а они известны всему миру как владельцы и продюсеры студии независимого (или «как бы независимого») голливудского кино – «Мирамакс», на которой было запущено «Криминальное чтиво» Квентина Тарантино (да и все остальные его фильмы). От них неожиданное кино получить проще, чем сладенькую мелодраму. К этому списку подрывников голливудских ценностей добавим сценаристов Джона Рекьюа и Гленна Фикарра, которые написали сценарии двух пародийных комедий «Кошки против собак».И, наконец, режиссера Терри Цвигоффа, который у нас пока не слишком известен, а вот в Америке знаменит своими документальными фильмами «Louie Bluie», «Crumb» (последний был назван лучшим фильмом 1995 года Национальным обществом кинокритиков Америки). И вся эта компания принимается за рождественский фильм с Санта-Клаусом, который хоть и обещает детям подарки, но при этом страшно матерится, пьет не просыхая, бездельничает, а под Рождество грабит супермаркеты.Знакомьтесь, это Вилли Стоукс-медвежатник. Каждое Рождество он переодевается Санта-Клаусом и вместе со своим напарником карликом Маркусом, переодетым в эльфа, отправляется работать в один из супермаркетов. За месяц до праздника он успевает выслушать поздравления от нескольких сотен сопливых мальчишек и девчонок, сфотографироваться с ними на память и узнать, что каждый из них хочет получить в подарок от Санты. Эту страшную муку он терпит только потому, что в саму рождественскую ночь Маркус виртуозно отключает сигнализацию, а Вилли взламывает сейф.Заполучив большой куш, они весь год отдыхают, чтобы в следующее Рождество взломать еще один сейф супермаркета в соседнем штате. История повторяется 7 раз, пока Вилли не встретит 8-летнего Термена, который, несмотря на очевидное несоответствие образу Санта-Клауса, поверит пьянице Вилли. А тот неожиданно для себя начнет защищать Термена от хулиганов и опекать мальчишку, который остался без отца. Рождественское ограбление окажется под угрозой…Необычности этой рождественской истории добавляют исполнители главных ролей. Термена играет дебютант Бретт Келли. Он совершенно непохож на сладеньких малышей, которыми напичкано рождественское кино.Зато очень похож на обыкновенного американского мальчишку: толстый, с не слишком выразительным лицом, рыжий и при всем этом очень интересный. Ну а Вилли-Санту сыграл Билли Боб Торнтон – актер, сценарист, режиссер, музыкант, артист-талисман братьев Коэнов, лауреат премии «Оскар» за сценарий фильма «Отточенное лезвие», актер, который равным образом убедительно может сыграть интеллектуала и тихого убийцу.Именно с ним у Цвигоффа получилась не дешевая сентиментальная сказка, а интересное кино, на которое, может, детей водить и не стоит, а вот самим можно отправиться с удовольствием.

С ПЛАТОЧКОМ ДЛЯ СЛЕЗ

[b]Перед началом фильма в фойе выдают изящные тоненькие носовые платочки с надписью «Дневник памяти» – ну и попали же мы! Теперь придется смотреть слезливую голливудскую мелодраму – вон как потратились на платочки прокатчики.[/b]Начинается фильм, правда, спокойно, неброско, хотя и красиво. Загородная клиника, особняк, озеро, лебеди… Пожилой представительный мужчина навещает статную пожилую даму, знакомится и мягко, но настойчиво предлагает почитать книгу. Дама не успевает отказаться, а когда услышит первые страницы – не захочет: история любви, которую не то читает, не то рассказывает по памяти визитер, проста и красива, но притягивает слушательницу еще чем-то необъяснимым. Может, тем, что она похожа на ее собственную историю любви? Но пока нам не до этого – на время мы забываем про стариков и с удовольствием наблюдаем рассказываемую историю на экране.С удовольствием – от уважительной достоверности костюмов, причесок, машин и интерьеров, цвета самой пленки, уносящей к фильмам 30–40-х, от энтузиазма и легкости молодых актеров, напоминающих этим своих собратьев более чем полувековой давности.Начало 40-х. 17-летняя Элли приезжает с родителями летом в Сибурн на каникулы перед поступлением в колледж. У нее идеальное образование и примерное воспитание: фортепиано, французский язык, теннис. А влюбиться этим летом ей пришлось в Ноя – бедного плотника, без образования и особых надежд на блестящую карьеру. Но только вместе они живут полной жизнью, радуются и удивляются миру вокруг и себе. Так думают они, а вот ее родители считают, что взрослеть приходится каждому. А значит, и ей предстоит понять, что летний роман – это еще не вся жизнь. Мать запрещает Элли видеться с Ноем и увозит ее на север. А потом начинается война: Ной уходит на фронт, Элли работает сестрой милосердия в госпитале. После войны она соберется замуж за одного из подопечных раненых – красивого и образованного, который оказался к тому же богатым и перспективным. Но накануне свадьбы Элли решит навестить свою первую любовь. Думает попрощаться с Ноем, но окажется, что за эти годы любовь не ушла, и ей придется снова выбирать, мучиться, отчаиваться и сомневаться.Мелодрама как мелодрама, вроде бы ничего особенного. Снята по роману популярного и самого экранизируемого американского писателя Николаса Спаркса.Однако же банальности вроде «богатая и красивая», «честный и бедный», «судьба разлучила нас, но я буду любить тебя всегда» и даже «построю в твою честь дом, вдруг ты когда-нибудь ко мне приедешь» – совсем не раздражают. Может, потому что бедный Ной сыгран Райаном Гослингом (запомнившимся после фильма «Фанатик»), внутренне сильным, глубоко чувствующим, но не экзальтированным. Может, потому что авторы не эксплуатируют тему Второй мировой войны для большего трагического эффекта в отношениях героев. Но скорее всего потому, что история молодых героев все время прерывается историей двух стариков в клинике, и акценты с красивых и приятных воспоминаний переходят к загадочному и как-то томительно судьбоносному настоящему. Эти двое красивых пожилых людей притягивают внимание, именно в них спрятаны отгадки фильма.Что это за герои? Кем они приходятся друг другу? Эти два вопроса делают фильм сродни детективу и выводят простую мелодраму «Дневник памяти» на другой уровень, где любовь стариков трогает больше, чем страсть молодых (тут посвящать в подробности так же обидно и неприлично, как бывает обидно и неприлично рассказывать развязку детектива), где двух часов фильма почти не замечаешь, а чуду, которое случится в финале, веришь.Новый фильм Ника Кассаветеса, снявшего снова в главной роли собственную маму Джину Роулэндс, когда-то звезду фильмов его отца, Джона Кассаветеса, – мелодрама, выходя с которой можно встретить даже растроганного критика.

ЖЕНСКОЕ НАЧАЛО, ИЛИ ПРИЗНАНИЯ БАРРАБАССА

[i]Эммануил Виторган не считает свою работу в кино главным делом жизни – он преданно любит театр: за сентябрьской премьерой спектакля «Глава вторая» в театре Маяковского можно будет увидеть его на московской сцене этой же осенью еще в двух спектаклях. Однако за «неглавное» дело актер принимался более 70 раз – столько ролей сыграно им в кино. В конце октября к ним прибавится еще одна – роль злодея Баррабасса в новом мультфильме «Незнайка и Баррабасс». Накануне премьеры нашему корреспонденту удалось побеседовать с актером о новой роли и не только.[/i][b]О Баррабассе[/b][b]– Почему при теперешней занятости вы все-таки согласились работать для мультфильма «Незнайка и Баррабасс»?[/b]– Я крайне редко озвучивал мультики. На это слово теперь уже обижаются – ну, скажем, анимационное кино. Крайне редко, но не по своей вине. Это новое дело, новый жанр, очень интересно. Сама история этого фильма мне показалась захватывающей – возрождение того, чего мы не знали: книжек про Незнайку, Мурзилку еще 1913 года.[b]– Почему вашим персонажем стал именно Баррабасс?[/b]– Как вы понимаете, меня не просили озвучивать Незнайку. Предложили Баррабасса. Мне же было все равно – кого, мне было интересно само дело. В театре я могу отказаться от роли, в кино тем более. Театр мой дом, а кино – это подарок в моей жизни. А от подарка я тем более могу отказаться, если он в плохой упаковке. Но тут я работал с огромным удовольствием. Я уйду – в театре меня не останется, внуки и правнуки смогут увидеть меня в кино, и еще будет анимационный фильм, в котором Баррабасс чуть-чуть на меня похож.[b]– А вы как-то влияли на создание образа Баррабасса?[/b]– Никак не влиял. Режиссеры, художники смотрели на меня со стороны и все остальное придумывали. Я не говорил: нарисуйте мне ухо поменьше, нос побольше. А что касается самого образа…Хочется, чтобы дети понимали с раннего детства, что такое хорошо и что такое плохо. Причем не поверхностно, а глубоко. Чтобы потом не было у нас того, что происходит сейчас в стране. Ведь мы же созданы, чтобы помогать друг другу, а не рвать глотки. Но, знаете, к сожалению, я себя тоже чувствую виноватым в том, что сейчас происходит. Я переиграл огромное количество так называемых отрицательных персонажей, никогда от них не отказывался (отказывался иногда от положительных, потому что у нас ведь раньше делали вид, что не знают, как и откуда дети появляются у положительных героев. А отрицательные всегда были насыщены хорошей кровью, и это было интересней). Поэтому я знаю, что такое зло. Я бьюсь уже 45 лет за то, чтобы люди, приходящие в залы театров, кинотеатров, понимали, что зло не-че-ло-веч-но.[b]– Вы озвучивали всегда один? Или работали в паре?[/b]– Нет, я писал звук в большинстве случаев с исполнительницей роли моей помощницы Леди Фи – Танечкой Аугшкап. К тому же мы из одного театра и всегда вместе приезжали на студию. С мальчонкой ([i]Костя Абрамов озвучивал роль Незнайки [/i]– [b]Л.Б.[/b]) я, по-моему, один раз встретился. И потом я познакомился с композитором. Илья Лагутенко – замечательный молодой человек. Я его видел на «Новой волне» в Юрмале, где он был членом жюри и впиливал все насупротив всем, кто сидел с ним рядом. А при непосредственном знакомстве он оказался милейшим молодым человеком, очень спокойным и терпеливым ко мне как к непрофессионалу – я же дилетант в пении. Он написал очень хорошую музыку, и мы очень славно с ним работали, пока записывали.[b]Об актерской работе– А что вы скажете о работе начинающего актера Кости Абрамова, озвучившего Незнайку?[/b]– Во-первых, Косте до актера еще жить и жить. Пусть он живет долгие годы. Но такие вопросы меня очень раздражают. Это та же ситуация, что с «Народным артистом» или «Фабрикой звезд». Невозможно сделать актера за месяц или за два. Такого не бывает! И быть не может! Этот мальчишка очень боевой, смешливый, раскрепощенный. И дай бог, чтоб он понимал, что впереди еще куча работы. Даже когда ты становишься народным артистом, то все равно каждый день чему-то учишься. Живое это дело. В нем запланированы и взлеты, и падения.Кстати, если вы видите на экране, как глубоко прожита жизнь человеческая, то можете быть уверены – это артист театра. Он все время в тренинге, он встречается с разной режиссурой. Мне в этом смысле вообще повезло. Я был связан с гениальной режиссурой. Я не работал из гениев, наверное, только с Эфросом, Ефремовым… Но с остальными я работал. Ваше поколение в большинстве своем уже, наверное, не знает про этих режиссеров: Георгий Александрович Товстоногов, Леонид Викторович Варпаховский, Марья Осиповна Кнебель, Андрей Александрович Гончаров…[b]– Ну, слава богу, знаем.[/b]– Это я говорю только о наших стариках. А еще последующее поколение: Анатолий Васильев, Кама Гинкас, Гета Яновская, Роман Виктюк – я с ними со всеми ра-бо-тал. Поэтому если бы я в театр просто свалился с пальмы, я бы все равно хоть чему-то у них научился.[b]– Насколько я помню, петь в кино вам приходится не первый раз?[/b]– Если это можно назвать пением. ([i]Смеется[/i].) Не первый.[b]– А комплексы по поводу своего голоса, слуха вам не мешали?[/b]– Нет, у меня нет уже такого комплекса. Все, что есть, то я и отдаю. Если мне предложат петь оперу, то, естественно, откажусь. Но если мне предложат спеть оперетту – я могу и согласиться. Я уж не говорю о мюзикле. Тем более, что первым мюзиклом в Советском Союзе была «Вестсайдская история» в постановке Георгия Александровича Товстоногова в Ленинградском Театре Ленинского комсомола. Я там играл главную роль. И пели, и плясали, и все, что хотите, делали.[b]– Очень трудоемкая работа у вас.[/b]– Как зритель нас жрет, сидя в зале…[b]– Но два-три часа.[/b]– …так и мы питаемся.[b]– Двадцать четыре часа?[/b]– Работа действительно трудоемкая, ведь сразу после спектакля, даже сыгранного в пятисотый раз, в себя не приходишь. Я могу шутить, дурачиться, выпивать. Но, может быть, только часа в три ночи роль, которая была твоей с семи до десяти вечера, уходит. То, что происходит на радио и в анимационном кино, быстрее почему-то проходит. Наверное, потому, что я человек театра. И потом в театре копаешь все значительно глубже. А здесь была практически импровизация.[b]– А на экране потом вы смотрите на себя?[/b]– Вы знаете, редко. Есть мои фильмы, которые я вообще не видел.[b]– Для вас процесс важнее, чем результат?[/b]– Важнее, абсолютно точно! Точно так же, как на театре для меня важнее репетиции, чем сам факт спектакля. На репетициях можно черт-те что придумывать, выдумывать. А спектакль, когда вышел, если честно говорить, уже мертв.[b]– Что же делать зрителям?[/b]– Да, для зрителя это первый раз, конечно. Смотреть. А критикам я бы посоветовал бывать на репетициях, чего зрителю делать совсем не надо.[b]– А разве критиков пускают на репетиции?[/b]– Не знаю. Я, во всяком случае, за всю свою жизнь не видел ни одного критика на репетиции. Но ведь потом они такие глупости пишут, такую ерунду! Хотя я совсем не пижон. Я не люблю, когда меня хвалят, а когда критикуют, мне интересно.[b]– «Незнайку и Баррабасса» вы собираетесь смотреть? Или большие творческие планы могут помешать?[/b]– Да, конечно. Мне звонили о премьере в Доме кино, с премьерными показами нужно будет поехать еще куда-то. Но у меня сейчас такой период адский, ну бывает такое, когда все в кучу.Совсем недавно в театре Маяковского вышла премьера спектакля американского драматурга Нила Саймона «Глава вторая» – пьеса для меня очень дорогая. Это почти один к одному последние четыре года моей жизни. Ушла жена, появляется еще женщина – пьеса очень хорошая. Театр относился очень осторожно к тому, чтобы мне это предложить, но когда я прочел – сразу сказал «да», потому что память о моей супруге для меня навсегда. Как только появляется возможность о ней еще и еще раз помнить – помнить, не вспоминать (точно так же, как вы, наверное, заметили, мы друг друга слушаем, но не слышим, это огромная разница) – я обязательно это делаю.Еще я репетирую сейчас пьесу Артура Миллера «Спуск с горы» (может быть, это пока рабочее название). Тоже сложнейшая роль, просто адская. Рядом замечательные артисты: Оля Яковлева, Елена Шевченко – мои ближайшие партнеры по пьесе.Репетирую в антрепризе – так совпало (два выпуска – это вообще катастрофа). И пьеса очень интересная, тоже американская, «Трио» – о жизни и судьбе великого композитора и музыковеда Роберта Шумана, его жены Клары Вик, замечательной пианистки, и Иоганна Брамса. Любовный треугольник, реальная история, которая довела Шумана до психушки. И психушка есть в этой пьесе. Так что роль тоже адски сложная.[b]– Вы Шуман?[/b]– Да. И все это вертится и крутится, а мне еще надо успеть вылететь на съемки в Одессу, в Киев и в Москве посниматься. А еще телевидение – вчера рано утром снимался в передаче «Утро» на НТВ, сегодня в передаче «К барьеру». Я ничуть об этом не сожалею – когда востребован, это замечательно, что об этом говорить. Но без Ирочки я совершенно не знаю, что у меня за чем. Ирочка – это моя жена, директор театрального агентства. Вам, кстати, понравился наш офис?[b]– Понравился, вот только мебель очень светлая.[/b]– Такая чистюля Ирочка. Она не только моя жена, она еще и мой личный директор, она все про все у меня знает. Я ее всегда спрашиваю: Ира, ну что у меня после репетиций сегодня?[b]О жизни– А что вы считаете своим главным достижением?[/b]– Я думаю, самое большое достижение – что люди верят в меня, благодарны мне за то, что я делаю. Я это чувствую, я это знаю. Я выхожу на сцену и сразу чувствую дополнительное внимание – это колоссальная ответственность. Это я говорю по собственному опыту – 45 лет в театре, кстати, юбилей ([i]юбилей, заметим, у Эммануила Гидеоновича Виторгана в этом году двойной – 27 декабря ему исполнится 65 лет[/i]. – [b]Л.Б.[/b]). Поэтому каждый день бывает много журналистов.Мы сейчас и книгу выпускаем, чему я долго сопротивлялся: моя жизнь не представляет общественного интереса – считал я, а меня уговаривали. Но потом я подумал: а вот откроют люди книгу – увидят фотографию Леонида Викторовича Варпаховского. Подумают: что это за человек, надо прочитать. Или о том же Товстоногове. Поэтому я согласился. Книга состоит из воспоминаний о нас двоих (об Аллочке и обо мне), написанных пару лет назад самыми разными людьми.Некоторые ребята, думаю, сейчас кое-что исправили бы. Там нет, да я и не хотел, чтобы там был только елей, облизывание и восхищение. Дело в том, что через два года после того, как Аллочка ушла из жизни, я женился. И некоторые близкие друзья негативно отреагировали на это. И сын был сдержан. Но сейчас он общается с Ирочкой как друг. Да и многие знакомые тоже.[b]– С чего начинается ваш день?[/b]– Спать хочется. Люблю положение лежа: можно подумать, почитать. Еще люблю убирать, мыть посуду, подметать – в это время голова спокойна, варит хорошо.[b]– Я бы сказала, это женские ощущения…[/b]– Если вы хотите услышать, что я с утра минут сорок занимаюсь зарядкой, то скажу – нет. Я вообще лет 40 не занимаюсь зарядкой. Душ принимаю – и вперед на работу. Работа теперь рядом совсем, пара минут пути – это большое облегчение. Из спальни видна моя гримерная в театре Маяковского.[b]– А мне было до школы три минуты, что было очень обидно: ни прогуляться, ни опоздать на урок. А вам не скучно?[/b]– Нет, у нас скучно не бывает. Дома всегда кто-то из друзей есть. Это теплый дом. Он всегда таким был, и тогда (с Аллочкой), и сейчас. Ребята могут приехать в любое время ночи, в 4-5 утра. Мы никогда не сердимся.

5 ФАКТОВ МОТИВИРОВАННОГО И НЕОДИНОКОГО ОПТИМИСТА

Другой мальчик

[b]Адам Данкан – восьмилетний мальчуган, круглощекий и веселый, всеобщий любимец, который погибает от несчастного случая во время ДТП на улице и которого соглашаются клонировать безутешные родители, настойчиво подталкиваемые доктором Ричардом Уэллсом. «Это незаконно, – соглашается генетик с аргументами сомневающегося отца, – но не аморально».[/b]В клинике «Божий дар» (Godsend – оригинальное название фильма) через положенные девять месяцев рождается новый Адам (прямо-таки новый человек – а его имя так и переводится с древнееврейского: «человек»), абсолютно такой же внешности и с такими же привычками, как и первый мальчик. Он, например, тоже закричал первый раз на 44-й секунде после рождения.Когда Адам оказывается старше своего прототипа, его начинают мучить ночные кошмары, он озлобляется, становится замкнутым, агрессивным и даже опасным для своих близких: одноклассников избегает, плюет в лицо учительнице, замахивается на родную маму топором. К тому же отзывается не только на имя Адам, но и на никому не известное имя «Закори».Доктор Уэллс утверждает, что это возрастные явления. Но отец мальчика подозревает его в личном интересе и двойной игре. Возомнивший себя Господом Богом доктор ставит эксперимент, для которого семья Данканов оказывается всего лишь подопытным материалом: в физическом облике Адама он клонировал и своего собственного сына – агрессивного и хладнокровного убийцу Закори.Нет, я нисколько не сожалею, что об этом фильме никто не знает и не ждет так, как приключения подростка-волшебника.«Другой» – обычный триллер с положенным по жанру напряженным ожиданием чего-то страшного и пока неизвестного (саспенсом – как нужно говорить вслед за королем этого жанра Альфредом Хичкоком), вскрикиваниями в зале, круглыми глазами испуганных персонажей, фильм не то что без хеппи-энда – вообще практически без финала.Потому что чем неопределенней финал – тем страшнее и интереснее смотреть (известно опять же со времен «Птиц» Хичкока), к тому же вероятней возможность снять продолжение, если фильм окажется успешным в прокате.Ничем особенным не удивляют и актеры. Для Роберта Де Ниро, сыгравшего доктора-искусителя, это очередная роль. Он хорош как всегда, но это «как всегда» давно настораживает: несколько последних лет кажется, что Де Ниро все равно, где и что играть. В роли матери Адама – очередная блондинка для триллера, на этот раз красавица супермодель Ребекка Ромин-Стамос, открытая для кино года три назад Брайаном де Пальмой в фильме «Роковая женщина».Пожалуй, интереснее других оказывается мальчик, исполнивший главную роль. Камерон Брайт вполне заслуживает тех усилий, которые предпринимала съемочная группа, разыскивая исполнителя роли Адама.На протяжении нескольких месяцев авторы проводили кастинги в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Чикаго и Торонто, отсматривали видеокассеты. Брайт играет и Адама, и Закори очень по-разному, он может быть то славным, то ужасным, в одном кадре он легко располагает к себе, чтобы в другом напугать нас.В целом художественные достоинства этого фильма разбирать скучно, да и нет смысла: работа съемочной группы на уровне, не более. В самом триллере нет ничего удивительного, сверхъестественного и даже просто особенного. «Другим» больше или меньше – вряд ли кто заметит.Но есть один интересный и заслуживающий внимания общественный, назовем его так, момент, увидеть который помогает именно этот фильм. Шедевр обычно настолько ярок, что рядом с ним мало что можно разглядеть. А вот не шедевры оказываются хорошим фоном, на котором становятся видны некие общие тенденции, настроения в обществе, симптомы и даже диагнозы.Вот и «Другой» – очередной симптом (или диагноз) американского общества, напуганного новыми сверхсовременными открытиями. О клонах, о проблеме клонирования, его возможностях и последствиях Ник Хамм и компания «Лайон Гейт Филмз» сняли не комедию и даже не мелодраму. Сняли триллер, «пугалку», «предупреждалку» или, как минимум, психологический тренажер.Основная интрига фильма закручивается вокруг того, как мало мы знаем о клонах и их биологии, физиологии, психологии.Для нас они непредсказуемы и потому опасны. Потому что клон – чужой, опасный, другой (здесь, кстати, наши прокатчики оказались точнее, дав фильму в российском прокате название «Другой»). С ним неизвестно, что делать и как общаться, чего ожидать и на что надеяться.Хочешь мира – готовься к войне. И в августе 2001 года президент Буш создает совет по биоэтике, глава которого доктор Касс говорит, например, так: «В случае терроризма… распознать зло легко… но в области биоэтики зло, с которым мы сталкиваемся, переплетено с благами, которых мы так страстно жаждем: лекарства от болезней, облегчение страданий, сохранение жизни. Различить добро и зло, переплетенные таким образом, зачастую очень трудно».Как же много страхов в Америке, чего там только не боятся: арабов, русскую мафию, клонов, курения, тотального потепления, мирового ожирения и перхоти. Господи, спаси Америку!

Неврастеникам смотреть не рекомендуется

[b]Снимать фильм по всем известной книге трудно и ответственно: результат должен быть не хуже первоисточника, а режиссер – достойным посредником между автором книги и зрителем, собеседником автора или даже его соперником. «Когда берешь всем известную историю, по поводу которой уже существует так много сложившихся мнений и предрассудков, остается только одно – быть максимально верным этой истории и постараться по-своему творчески ее изложить», – сказал Мел Гибсон и стал режиссером очередной экранизации одного очень известного, более того, для многих священного текста – Евангелия.[/b]Гибсон – католик-традиционалист (во всяком случае, он суровее Папы относится к вопросу о языке богослужения – только латынь), он выбрал путь посредника. Свой фильм «Страсти Христовы» Гибсон посвятил последним часам земной жизни Иисуса Христа. От молитвы в Гефсиманском саду, через предательство Иуды, суд синедриона и прокуратора Иудеи, бичевание и путь на Голгофу – к распятию. Все эти события сжаты до двух часов экранного времени, в которые зрителю предлагается прочувствовать и почти физически пережить страдания великой жертвы и великой боли. Мел Гибсон, для которого это третий фильм в режиссерской карьере, снял очень каноничный и предельно натуралистичный киновариант страданий Иисуса Христа.Сценарий был написан Бенедиктом Фицджеральдом и самим Гибсоном очень скрупулезно и ответственно – по четырем Евангелиям. Пересказ событий последних 12 часов жизни Иисуса изредка прерывается обрывками воспоминаний Христа, Богоматери или апостола Петра – и в фильме возникают эпизоды детства Иисуса, Нагорной проповеди или Тайной вечери. Из апокрифов позаимствованы ставшие не менее каноническими сюжеты, например: чудесное появление отпечатка лика Христа на полотенце, которое ему подала женщина по пути на Голгофу. По воле авторов фильма вводится только один персонаж, а точнее, обретает в фильме плоть, материализуется – Сатана. Он выглядит как бесполое существо (роль исполняет женщина, Розалинда Челентано, а озвучивает – мужчина), внушающее необъяснимый страх и ужас, и по ходу фильма несколько раз искушает Христа и апостолов. В остальном Гибсон чрезвычайно дотошен и аккуратен, в том числе в вопросе языка фильма. Все герои фильма говорят на тех языках, на которых они говорили две тысячи лет назад: иудеи, включая Христа и апостолов, – на арамейском, римляне – на латыни. Поэтому в наш прокат фильм выходит без дубляжа, с субтитрами на русском языке, и мы можем слышать совершенно особенную музыку древних языков.Дотошность Гибсона этим не исчерпывается. Самым ответственным и старательным образом он воспроизвел физические мучения Иисуса Христа, превратив следование канону на экране в натурализм. В Голливуде гордятся: «Актер, сыгравший Иисуса Христа, не изображал физические мучения, а действительно испытывал их». И почти с удовольствием перечисляют все, что пришлось пережить актеру: нести небутафорский крест весом около 70 килограммов, страдать от волдырей, которые появились от многослойного грима, и переохлаждения, перенести легочную инфекцию, вывих плеча, многочисленные порезы и раны. «Но если бы я не прошел через все это, страдание на экране никогда не было бы подлинным», – говорит Кейвизел. Кровь действительно выглядит очень настоящей и не переставая хлещет с экрана, начиная со сцены бичевания до самого финала. Крючья сдирают кожу вместе с мясом и обнажают ребра, гвозди пронзают ладони, кости с хрустом ломаются.Не зря представители дистрибьюторов на показе фильма на 58-м межгосударственном кинотелевидеорынке советовали прокатчикам из регионов вывесить в кинотеатрах объявления о присутствующих в фильме сценах насилия и предостеречь покупать билеты людей с неустойчивой нервной системой и сердечно-сосудистыми заболеваниями. Неудивительно, что из статьи в статью о фильме Гибсона кочует история о 50-летней женщине из штата Канзас, которая умерла от сердечного приступа прямо на премьере. Да и я, признаю свой непрофессионализм, сама несколько раз отворачивалась от экрана.Американские зрители утверждают, что это «больше, чем просто фильм», это «движение Святого Духа». Папа Римский Иоанн Павел II говорил после просмотра: «Все так, как это было». Но при всей каноничности и достоверности фильма (раз Папа сказал!) интересней кажется то, как режиссер, который хотел быть просто посредником между Священным писанием и современным зрителем, проговаривается и незаметно для себя в истории о Христе рассказывает нам об американском кино и самом себе. Для Гибсона страсти Христовы – это прежде всего страдания плоти. И это гораздо важнее обвинений в антисемитизме и оскорблении чувств верующих, которые предъявляют фильму и режиссеру. Антисемитизма в нем не больше, чем в самом Евангелии, а фильм на религиозную тему не может быть принят церковью без оговорок: все-таки кино – это дело светское, церковью не освященное, да к тому же развлечение. Но Голливуд, который философские вопросы если и не подменяет, то рассматривает через что-нибудь вполне реальное, осязаемое, что может болеть, истекать кровью и умирать – это почти кредо. А для актеров необходимость пострадать не только душой, драматическими талантами, но еще и телом (не только Кейвизел, вспомнить хотя бы недавний триумф изуродованной в «Монстре» Шарлиз Терон) стала почти профессиональной обязанностью. Шум СМИ вокруг фильма, его коммерческий успех (а «Страсти Христовы» в Америке уже называют кассовым рекордсменом и главным претендентом на Оскар-2005) теперь неотъемлемая часть фильма. Ну а сам фильм – визитная карточка американского кино. Гибсон сформулировал базовые ценности Голливуда: канонично и натуралистично. И хотя этим «канонично и натуралистично» фильм Гибсона исчерпывается, он ценен, как и любая визитная карточка, яркая и запоминающаяся. Чего еще желать режиссеру Гибсону?

СЕРДЦЕЕД С МАНХЭТТЕНА

Жанровое обозначение фильма в данном случае не простая формальность – это код для тех, кто любит фильмы Вуди Аллена и Амоса Коллека: режиссер-дебютант Дилан Кидд, не пристраиваясь к мэтрам, снял необязательную и пронзительную зарисовку из жизни обитателей мегаполиса. «Нью-йоркскую» – и место действия задает атмосферу необъятного, все время меняющегося пространства, в котором случаются праздники среди будней и приключения среди рутины, а герои независимы и одиноки. «Комедию» – но остроты не скроют горестей героев, а комические положения отзовутся болью: смешно и плакать хочется иногда по очереди, а иногда одновременно. Но в «нью-йоркской комедии» не плачут – предпочитают назло всему гордо шагать по Манхэттену, иронизировать и откровенничать, язвить и сентиментальничать – в общем, говорить-говорить-говорить.«Любимец женщин» – такая говорильная история о профессиональном говорильщике – копирайтере Роджере Свэнсоне (в оригинале «Roger Dodger» – «Роджер-плут»). Он уверен в себе, циничен, разработал собственную беспроигрышную стратегию соблазнения женщин. Поэтому отставка, которую ему неожиданно дает Джойс, недавно ставшая к тому же его начальницей, слегка обескураживает Роджера. А тут еще приезжает 16-летний племянник и требует уроков соблазнения: в Нью-Йорке именно этой ночью он мечтает потерять наконец девственность. Роджер и Ник отправляются на охоту по ночному НьюЙорку, а Роджер все говорит, говорит, говорит: читает наставления Нику, забалтывает подружек в кафе, приятелей на вечеринке.Его слова остроумны и интересны, но от скрытой боли становятся циничными и бесстыдными, лживыми и беспомощными, им оказывается невозможно доверять. А помощь, похоже, требуется не Нику, а самоуверенному и искушенному Роджеру.Это симпатичное кино про уставшего циника, без морализаторства и мелодраматичной слащавости, Дилан Кидд снял по собственному сценарию, кстати, вообще первому своему сценарию, который при этом не побоялся всучить звезде американского независимого кино Кэмпбелу Скотту, однажды увидев его в каком-то нью-йоркском кафе в Гринвич-Виллидж. Скотт согласился сыграть вфильме главную роль, нашел Кидду продюсера, а потом и других исполнителей: Изабеллу Росселлини (Джойс), Элизабет Беркли и Дженнифер Билз (старые подружки Роджера). Ну не сказка ли? Не пример осуществления американской мечты и превращения никому не известной Золушки в принцессу самых модных кинофестивалей? Еще как пример: малобюджетка, сделанная, по словам Кидда, в оригинальном стиле «новый натурализм» (динамичная картинка, снятая подвижной ручной камерой, которая будто бы наудачу смогла поймать персонажей, без специально продуманного и выверенного ракурса и плана), только на Венецианском кинофестивале получила сразу три премии – ФИПРЕССИ, «Дон Кихот», «Луиджи де Лаурентис», а потом собрала еще премии кинокритиков Чикаго, Нью-Йорка, Сан-Франциско, кинофестиваля «Tribeca» в Нью-Йорке.Правда, что про фильм Кидда говорят как о мужском взгляде на «Секс в большом городе»? Возможно. Только «Любимец женщин» талантливее, честнее, оригинальнее, хотя потому же подчас оказывается неровным и излишне увлеченным. И все равно достойным получать призы и оказаться на наших экранах, пусть и через два года после премьеры в Венеции.

СЛЕПЫЕ, ГИТЛЕР И СЛОН

[b]Московский фестиваль дал нам возможность облизнуться на каннские премьеры этого года: счастливчики ужепосмотрели вроде бы «любимый фильм Тарантино» – корейский «Oldboy» Парк Чан Вука и новый, но узнаваемо-родной фильм Эмира Кустурицы «Жизнь – это чудо». А вот прокатчики догоняют Канн-2003 и показывают нам его лучший фильм – «Слон» Гаса Ван Сэнта.[/b]От регалий фильма отключиться сложно – все-таки он получил две самые престижные кинонаграды: каннские «Золотую пальмовую ветвь» и приз за режиссуру. Каннские призы задают особый настрой: фильм должен быть самым-самым. Но с учетом озабоченности фестиваля № 1 в последние годы (и не только его, но и других фестивальных столиц) социальной и политической составляющей киновысказывания начинаешь сомневаться в том, что это заслуженное кино может быть достойно простого зрительского интереса. И еще сложнее становится смотреть фильм, когда узнаешь, что его сюжетной основой стали реальные события, произошедшие в США 20 апреля 1999 года в одной из школ городка Колумбина (штат Колорадо). Тогда двое подростков, сыграв партию в боулинг, вооружились огнестрельным оружием, вошли в свою школу и открыли стрельбу. Они убили одиннадцать учеников и одного преподавателя, а после этого пустили себе по пуле в голову. Описание, наверное, уже набило оскомину: это те же события, которые вдохновили воплощенную совесть Америки – Майкла Мура – на документальный фильм «Боулинг для Колумбины». Сравнения становятся неизбежны, хотя Мур предпочитает исследовать проблему языком документального кино (соединяет в одном фильме интервью, репортажи, короткие комментарии), а Гас Ван Сэнт – игрового.Сюжет фильма прост – это один день из жизни школьников некоей американской школы в небольшом городке. Вместе с героем по имени Джон мы добираемся до школы на автомобиле и знакомимся почти с десятком школьников, каждый из которых занят своим делом. Элиас фотографирует своих друзей и знакомых в парке, в школе и идет проявлять пленку в школьную лабораторию. Натан и Керри обнимаются и забавно поддразнивают друг друга. Мишель, с которой никто не хочет водиться и которую обсмеивают за спиной, потихоньку помогает школьному библиотекарю. Бретани, Джордж и Николь, школьные красавицы, в столовой с капризами выбирают обед, а поев, направляются в туалет, чтобы тут же отправить его в унитаз – толстеть нельзя ни в коем случае! Вот урок, вот тренировка, вот обед в столовой…Но эти простые зарисовки из жизни школьников начинают настораживать зрителя, потому что где-то с 35-й минуты мы смотрим уже увиденные события снова, но с другой точки зрения. К примеру, если мы в первый раз видели Мишель, неотступно следуя за ней по школьным коридорам, спортивному залу, раздевалке, то во второй раз мы мельком увидим ее, подслушивая разговоры тех трех красавиц. Потом вернемся к уже виденному в третий раз. И все время камера будет неотрывно следовать за школьниками, кружить, останавливаться, приближаться и слегка удаляться – но всегда будто бы настороженно всматриваться. В какие-то моменты – особенно пристально, и мы увидим рапидные съемки, замедленные движения героев.Так постепенно зарисовки начинают приобретать объем, хотя мало что объясняют. Как в притче о слоне и трех слепых, которые пытались на ощупь определить, что это такое: один дотронулся до хобота и решил, что это веревка, другой – до туловища и назвал это стеной, третий – до ноги и сказал, что это дерево. Три попытки, три объяснения – равно далеких от истины.Так и с двумя ключевыми персонажами – Эриком и Алексом, которые поначалу скучают дома: один ковыряет на пианино «К Элизе» Бетховена, другой играет в «стрелялку» на компьютере, пока, кстати (и показано это именно кстати, ненароком), по телевизору фоном крутится фильм о Гитлере. А потом обвешиваются оружием, едут в школу и расстреливают своих друзей и учителей.Для объяснения причин бойни Гасу Ван Сэнту этого явно мало, в отличие от Майкла Мура, который смеется над зависимостью «боулинг – бойня», но настаивает на другой: «вторая поправка к Конституции, разрешающая каждому американцу иметь оружие, – бойня». Только Гас Ван Сэнт сам открыто не говорит ни слова, никого не провоцирует и ни к чему не призывает. На фоне виртуозных риторических манипуляций Мура создается даже впечатление, будто это Гас Ван Сэнт снимает документальное кино, поймав в объектив киноаппарата жизнь врасплох и неназойливо предъявив ее зрителям. Не претендуя на истину и только задавая вопрос: «почему?»

Эксклюзивы

Телефонные мошенники стали активно использовать схему с двойными звонками

Покажи, Снегурочка, свой диплом: как пригласить артиста на детский праздник

Метрополитен не боится перемен: какие новинки появились в столичной подземке

Диетолог Вяземская объяснила, почему диета по группе крови не поможет похудеть

Новый «тренд»: американские родители проверяют эмбрионы на уровень IQ

Телефонные мошенники стали активно использовать схему с двойными звонками

Покажи, Снегурочка, свой диплом: как пригласить артиста на детский праздник

Метрополитен не боится перемен: какие новинки появились в столичной подземке

Диетолог Вяземская объяснила, почему диета по группе крови не поможет похудеть

Новый «тренд»: американские родители проверяют эмбрионы на уровень IQ

Вечерка ТВ

Интересное в городе от 15 ноября

Спросите доктора. Аденоиды

Надо обсудить. Как не впасть в депрессию? Интервью с психологом Маргаритой Алексеевой

Приметы и советы

Народный календарь. Почему нужно ждать лед на водоемах на Федота, 20 ноября

Народный праздник. Чего нельзя делать на Павла Ледостава 19 ноября, чтобы не навредить близким

Народный календарь. Как стать здоровым на целый год 18 ноября

Народный календарь. Чем нельзя делиться с соседями на Ерему, 17 ноября

Народный календарь. Как понять, когда придет буря на Анну Холодную 16 ноября

Народный календарь. Почему нужно ждать лед на водоемах на Федота, 20 ноября

Народный праздник. Чего нельзя делать на Павла Ледостава 19 ноября, чтобы не навредить близким

Народный календарь. Как стать здоровым на целый год 18 ноября

Народный календарь. Чем нельзя делиться с соседями на Ерему, 17 ноября

Народный календарь. Как понять, когда придет буря на Анну Холодную 16 ноября

Проще, чем кажется

Как выбрать эффективные моющие средства и не переплатить

Как выбрать новогоднюю елку

Как подготовить загородный участок к зиме

Проще, чем кажется: как оплатить налоги онлайн

Как выбрать качественное сливочное масло

Как выбрать эффективные моющие средства и не переплатить

Как выбрать новогоднюю елку

Как подготовить загородный участок к зиме

Проще, чем кажется: как оплатить налоги онлайн

Как выбрать качественное сливочное масло

Автор

Установите vm.ru

Установите vm.ru