Стихи классиков служат навигатором

Бесспорно, центр Москвы — ее самый литературно (и вообще культурно) насыщенный округ. В XIX веке границы города вообще почти совпадали с границами нынешнего ЦАО, и все классики (те, что жили в Москве) в свое время обитали именно здесь. Об этом напоминают музеи, созданные в их бывших домах, памятные доски, строки в энциклопедиях. Но вот на то, где разворачивалось действие произведений, читатели обращают внимание не так уж часто. А зря.

Иногда построенное на сложных образах стихотворение станет ясным, если «наложить» его на карту Москвы и увидеть за туманными символами конкретные городские реалии. Да еще и сопроводить их инфографикой.

Такую операцию мы проделали со стихотворением Осипа Мандельштама «Сегодня можно снять декалькомани…» (1931), которое оказалось поэтическим путеводителем по Замоскворечью и Зарядью. Загадочное слово из первой строки означает «переводные картинки», и навеяно оно тем, что поэт часто посещал издательство «Земля и фабрика» в Псковском переулке, а неподалеку от него находилась артель «Декалькомания».

«Фисташковые эти голубятни» — это кремлевские соборы, а «стеклянные дворцы на курьих ножках», вероятно, здание Центросоюза на Мясницкой (когда Мандельштам писал стихотворение, оно только строилось и были видны сваи, на которых оно стоит). А «Рождественский романс» (1962) Иосифа Бродского (он в столице не жил, но приезжал сюда в гости) — просто-таки репортаж о прогулке с Ордынки к Александровскому саду через Большой Москворецкий мост.

Глава департамента СМИ и рекламы Иван Шубин, первый замруководителя Департамента территориальных органов исполнительной власти Евгений Стружак и фотограф газеты «Москва.Центр» Дмитрий Рухлецкий (справа налево) / Фото: Владимир Смоляков

Публиковали мы и другие литературные карты — они служат не путеводителем по одному стихотворению, а показывают, как отразились в творчестве писателя места его проживания. Например, в повести Василия Аксенова «Звездный билет» (1961) явно описан дом на Остоженке (тогда она называлась Метростроевская), где писатель жил в коммуналке.

Остап Бендер половиной своих приключений обязан тому, что Илья Ильф сменил за 14 лет семь столичных адресов — спал на полу в Мыльниковом переулке, подстилая газету, радовался первой отдельной комнатушке («пеналу») в общежитии в Большом Чернышевском переулке, в коммуналке в Сретенском переулке терпел соседей, державших на этаже лошадь… Удалось нам развенчать и некоторые мифы. Например, о том, что Андрей Платонов работал дворником в Литературном институте. Он на самом деле подметал там во дворе — но это потому, что жил рядом во флигеле и убирался перед своим крыльцом.

Кстати, Платонова редко воспринимают как московского писателя — в самых известных его произведениях действие происходит на юге России или вообще в условном городе. А мы нашли в его прозе несколько упоминаний столичных адресов.

В будущем году мы продолжим эту рубрику и постараемся открыть еще много неизвестных страниц в литературной летописи города.