Заседание телеакадемии «Тэфи» шло третий час. Главный академик Владимир Владимирович П. утирал пот.– Не понимаю! – жалобно восклицал он. – Я лично пересмотрел «Красную Шапочку». Как я раньше мог не видеть?! Это же сплошное насилие. Сначала едят, потом режут… Потом... явная пропаганда космополитизма!– Ну это еще где?! – стонал руководитель госканала Олег Борисович Д.– А вот это: «А-а, в Африке реки вот такой ширины!» У нас что, реки не такой ширины? И нет зеленого попугая? Да у нас каждый второй, если хотите знать, зеленый попугай…– Я что предлагаю, – заговорил гендиректор Первого Константин Э. – Давайте считать насилием все, что после 15 ноября. То, что было до этого, – как бы не насилие. Закон ведь обратной силы не имеет, так? То есть все, что было раньше, показывать можно. А все, что сейчас, – никак. И тогда люди почувствуют, что они живут в дивном новом мире!– Там нигде не сказано, что прошлое насилие можно, – грустно заметил Владимир К., топ-менеджер НТВ.– Там никакое нельзя. Выходит, «Семнадцать мгновений» тоже теперь не покажешь.– Это-то почему?! – не поверил Олег Максимович П. с ТВЦ.– Ну а как же? Во-первых, Штирлиц два раза пьет пиво. Между прочим, в сцене с женой. Потом насилие: Клауса убил… Сцены пыток… Детей на морозе разворачивают…– Я вот думаю: как теперь показывать войну с гитлеровскими захватчиками?! – поинтересовался Константин Э.– А что? Скоро шестидесятилетие Победы!– Но там же одно насилие! То они нас, то мы их… Одной стрельбы сколько…– Это не насилие, а великая битва за Родину.– Я понимаю! Но она что, осуществлялась ненасильственным путем? На добровольных началах?– Видите ли, – осторожно вставил свои пять копеек представитель новоизбранной думской комиссии по нравственности на телеэкране, – мы не имели в виду ограничить насилие как таковое… Зачем же доводить до абсурда?– То есть как?! – возмутился Владимир П. – Мы тут два часа выбираем, какие телепрограммы ставить в прайм-тайм, чем заполнять время с семи утра до десяти вечера, – и тут выясняется, что вы не против насилия? Да у вас в поправке Скоча черным по белому написано: нет насилию!– Но где? В новостях! – пояснил представитель Думы. – Мы совершенно не имели в виду, скажем, запретить нашестарое кино… В котором так много патриотизма… Имелось в виду только слегка ограничить показ жестоких сцен в документальном кино!– Где? – искренне не понял Николай Карлович С., лояльный политический обозреватель. – Я помню, конечно, несколько жестоких сцен в программе «В мире животных»… Ну там, помните, где самка какого-то паука пожирает самца после соития…– А на «Культуре» эти фильмы с канала «Дискавери»?! – возмутился Константин Э. – Постоянно волки жрут зайчиков, анаконды глотают кроличков… Пираньи гложут ягуарчиков… Возмутительно!– Вы не поняли, – прервал его представитель Госдумы. – Мы совершенно о другом насилии! Его нельзя только в новостях!– Да в новостях – какое же насилие?! – не понял Кирилл К., только что вернувшийся на Первый канал из «ЛУКойла». – Разве что над ведущим, когда он хочет сказать одно, а надо совершенно другое…– Да нет! Имеется в виду, если кто-нибудь кого-нибудь захватил, – осторожно намекнул представитель Думы.– А-а… – начал понимать Олег Борисович Д.– Или там взорвал, – еще понятнее объяснил думский контролер.– Подождите, подождите! – воскликнул Владимир Владимирович П.– Но вернемся к художественному кино! Допустим, если американский боевик…– Это смотря какой боевик, – пояснил думец. – Если он правильный по идеологии – скажем, антитеррористический…– А если он вообще российский?! – встрял продюсер и режиссер Валерий Т., занимавшийся всей сериальной продукцией на госканале.– Тогда какое же это насилие? – простодушно удивился думец. – Это же все понарошку! Вы, может быть, думаете, что во всех этих фильмах по-настоящему бьют морды? Или стреляют? Да уверяю вас, что актеры после этого живехоньки!– Удивительно, – сказал продюсер и режиссер Валерий Т., нервно закуривая. – Кто бы мог подумать!– Да, конечно! – уверил его думский моралист. – И кровь ненастоящая.– Точно?– Клюквенный сок! А может, – не на шутку увлекся думец, – вы полагаете, что в «Челюстях» акула реальная? Как бы не так! Таких не бывает! Это все не насилие, а только показушество одно. То ли дело у нас в Думе!– А что, и насилие бывает? – поинтересовался Константин Э.– То есть даже и не спрашивайте! Учтите, я это конфиденциально говорю, – думец понизил голос и заговорщически оглянулся. – Вызывает нас, допустим… ну, один высокопоставленный член президентской администрации. И говорит: ах вы, такие-сякие-немазанные, сплошь повязанные! Вы разве не знаете, что за вас всех заплачено и проплачено?! «А ну, смирно, и вести себя так, как я скажу!» Вы что, интервью Ермолина не читали?– Читали, – мрачно признался Николай Карлович С.– Ну вот! А когда Ермолина из фракции исключали, вы думаете, гладко было? Да он обвизжался! Так кричал! Нельзя, говорит, зажим критики! И что вы думаете? Все равно исключили, насильно. У нас там просто. Если кто будет рот открывать, сразу по этой… как ее… по неприкосновенности получит! Только я прошу вас, пожалуйста, широко об этом не надо.– Мы никому, никогда, – торжественно сказал Олег Борисович Д. – У нас, знаете, тоже в последнее время особенно не потреплешься. Сразу такое насилие, что мама дорогая…– Так вот мы против показа такого насилия, – пояснил думец. – А все остальное – пожалуйста! Ведь в военном фильме это что? Не насилие, а борьба за справедливость. В американском боевике – что? Опять же не насилие, а контрпропаганда. Вот, мол, смотрите, дорогие телезрители, какие там в жестоком мире чистогана случаются ужасные нравы, отвратительные драки и жестокие акулы во всех смыслах! И когда самка самца поедает – это разве насилие? Это просто наглядная демонстрация того, как мир устроен. А насилие – это когда боевики кого-нибудь захватят… Ну, не такие захватывающие боевики, как «Челюсти», а такие захватывающие боевики, как Шамиль Басаев.– То есть про это нельзя, – полувопросительно-полуутвердительно сказал Кирилл К.– Нет, про это не надо. И когда наши отбивают заложников – тоже не надо. Потому что если никто никого не захватывал, то никто никого и не отбивает, правильно?– Правильно, – кивнули все.– Вот видите, какие вы понятливые! Или, допустим, когда президент отменяет выборность губернаторов. Про это тоже не надо.– Почему? – вскинулся Олег Борисович Д.– Потому что это жестоко, – вполголоса произнес думец. – Вы что же думаете, они не сопротивляются? Больно им, неприятно… Зачем огорчать зрителя! Не надо вот этого. Вы лучше в новостях про что-нибудь ненасильственное. Мягкое что-нибудь. Хлеборобы там, ненасильственное открытие сезона в Малом драматическом театре Вологды, быт музея…– А «Красную Шапочку» можно? – спросил Владимир Владимирович П.Чувствовалось, что ему нравится этот фильм.– Запросто! – уверенно сказал думец. – Только песенку переозвучьте.– Как? – не выдержал Валерий Т.– Ну, текстик другой подложите… «А-а, в Африке горы вот такой вышины! А-а, в Африке реки вот такой ширины! А-а, крокодилы-бегемоты, а-а, обезьяны-кашалоты, а-а, а у нас зато медведь!»– А-а, а у нас зато медведь! – хором пропели присутствующие и разошлись делать новое ненасильственное телевидение.