Леонид Млечин — все материалы автора

Леонид Млечин

[b]«ОТВЕТСТВЕННЫЙ товарищ из наркомата финансов, от которого в известной мере зависел вопрос о моей командировке на ледоколе «Литке», любезно сообщил мне, что надо работать, а не разъезжать на народные деньги на пароходах. Он не менее любезно предложил закрыть «Вечернюю Москву» как газету ненужную, малополезную во всяком случае», – доложил в редакцию Владимир Михайлович Млечин.[/b]Газета поручила своему корреспонденту во что бы то ни стало сесть на борт ледохода, отправленного выручать советских полярников.«На острове Врангеля, – телеграфировал в редакцию Владимир Млечин, – два с лишним года живет колония, 62 советских Робинзона. В прошлом году на остров Врангеля из Владивостока пошел «Ставрополь». И не дошел, встретив неодолимые льды. Так что теперь, когда теплый ветер начнет крушить до того несокрушимые, как алмаз, твердые, голубые ледяные глыбы, каждый день 124 глаза будут сверлить горизонт, ожидая, что вот-вот покажется дымок и придет наше судно, доставит им все необходимое».Высокий чиновник из наркомата ошибся. И «Вечерку» не закрыли, и ее специальный корреспондент выполнил редакционное задание... Вся история нашей семьи связана с «Вечерней Москвой». В феврале 1928 года мой дедушка, Владимир Михайлович Млечин, стал ответственным секретарем «Вечерки».«Днем у нас, в редакции «Вечерней Москвы», – вспоминал В. Млечин, – для обсуждения пьесы собиралась рабочая бригада. В названии «рабочая бригада» была некоторая условность. Значительная ее часть состояла из студентов, в частности ГИТИСа. Впрочем, было и несколько заводских рабочих. Мы приглашали бригаду на общественные просмотры, затем устраивали обсуждение. Особенно когда постановки вызывали споры. Редакция хотела услышать, что народ скажет. А писали в те времена свирепо, чтобы не сказать разухабисто, и некоторые рецензии сейчас показались бы попросту невероятными».26 августа исполняется 110 лет со дня рождения В. М. Млечина. Я искал в его архиве воспоминания, заметки, связанные с историей «Вечерней Москвы». А нашел письма старому другу, объясняющие, почему архив почти пуст: «В Ленинграде довелось мне в течение нескольких дней довольно часто встречаться с одним из основателей Художественного театра Вл. И. Немировичем-Данченко. Мы виделись на репетициях «Прекрасной Елены», постановку которой он завершал, за обедом – обычно в номере Владимира Ивановича в гостинице «Астория», часто и вечерами.Я как-то спросил:– Верно ли, Владимир Иванович, будто Станиславский ушел из кабинета ресторана, где ужинал вдвоем с Айседорой Дункан, когда молодая и красивая танцовщица предложила показать танец обнаженной вакханки?«Это очень интересно, – будто бы сказал Константин Сергеевич, – нужно обязательно позвать жену». Так, во всяком случае, пишет в своих мемуарах сама Дункан.– Что ж, вполне возможно, – как обычно очень протяжно и раздумчиво ответил старый мудрец (и хитрец, как считают другие). – Надобно вам знать, что Константин Сергеевич лет этак с пятнадцати, пожалуй, уже знал, какой стороной выгоднее повернуться к истории.Немирович-Данченко точно раскрыл одно из важнейших свойств истинной одаренности. Очень талантливые люди рано постигают свое предначертание и действуют сообразно этому. С какой тщательностью собирал каждую относящуюся к нему бумажку тот же Станиславский – это видно особенно ясно после публикации грустной и страшной переписки с Немировичем-Данченко.Скажут: «Эк, куда хватил! С кувшинным рылом да в калашный ряд! Толкуешь о гениях, при чем тут ты?» Верно. Но я говорю об известной закономерности, не более того.А у меня нет ни одной записанной строки! Все, что хранилось, было уничтожено моей рукой в 1937 году. Не потому что хранил что-либо «крамольное» – в партийном смысле я был человеком правоверным. Но я знал, что против меня может быть использован любой автограф, любая фотография, даже старое удостоверение. Я видел, как при обыске изымались тома стенограмм партийных съездов. Сгоряча я сжег и вовсе невинные вещи – у страха-то глаза велики. Вторично изрядно уже обедневший архив подвергся разграблению во время войны...А память!.. Память не только «хищный зверь, вцепившийся когтями в разум,» как утверждает гениальный испанец Лопе де Вега или его переводчик Лозинский. Память – вероломная обманщица, лукавая фантазерка. Все известные мне автобиографии напоминают фото, выполненные в ателье. Люди приоделись, побрились, сделали «умное лицо». Знаменитый Напельбаум – был такой волшебник фотографии на Кузнецком – просил клиентов выбрать ракурс и выражение лица, которые им больше нравятся...Что ни говори, изрядно досталось моему поколению. Я был ни лучше, ни хуже своих сверстников. Жил в полную меру сил, дышал, что называется, во всю глубину легких, ввязывался в любую драку – кулачную или, позже, идейную, если считал дело справедливым. Мальчишкой на льду Двины приобщился к древнему искусству кулачного боя. Нравы были суровые, и это закаляло.С младенческих лет эмпирически постиг истину: полез в драку – не жалей хохла.Четырнадцати лет я уехал из дому в Екатеринослав (ныне Днепропетровск), там учился жить самостоятельно, там вступил в революцию, в Гражданскую войну. Хватало всякого.Но не вспомню случаев, когда при грозной опасности склонен был к «паникмахерству», хотя у собственного носа видел мушку махновского нагана, видел направленный на меня ствол бандитской винтовки.Жил бесстрашно, верил в завтрашний день, в грядущий день. Что значили невзгоды перед лицом мировой революции, в атмосфере энтузиазма и непреклонной силы веры? Вот-вот начнется царство социализма на земле.Мы верили, как первые христиане. Конечно, мы не жили, как первые христиане или члены послереволюционных коммун. Понемногу стали обрастать барахлишком, порой бражничали, изрядно грешили против заповеди, касающейся жены ближнего. Но все это было поверхностное, наносное.У Маркса, если не ошибаюсь, есть понятие «смелость невежества». Я бы еще сказал: «смелость невинности». Ребенок без дрожи зайдет в клетку к самому лютому тигру, протянет ручку погладить злую собаку – он не ведает опасности.Так, взрослыми детьми, жили и мы, пока не разразилась катастрофа – раскулачивание, потом большой террор».

1 февраля Виталию Сырокомскому исполнилось бы 80 лет

КОГДА запустили первый спутник, тассовское сообщение пришло слишком поздно и не попало в “Вечернюю Москву”. Номер вышел в свет без информации о выдающейся победе советской науки. Редактора газеты вызвали на секретариат ЦК КПСС. Назад он вернулся безработным. Партийное руководство зло издевалось над “Вечеркой”: “Только два человека в мире не поверили в запуск советского спутника – государственный секретарь США Джон Фостер Даллес и редактор “Вечерней Москвы” товарищ Фомичев…” “Космическую” репутацию газеты через несколько лет восстановил новый редактор газеты – Виталий Сырокомский. Когда в шестидесятые годы из полета возвращались космонавты, им устраивали торжественную встречу: проезд по Ленинскому проспекту, митинг на Красной площади, а в два часа дня – пышный прием в Георгиевском зале Кремля. В этот день “Вечерняя Москва” выпускалась в сжатые сроки. Без пятнадцати два газета была готова – с огромным репортажем о встрече космонавтов на первой полосе! Сырокомский садился в машину и в два часа уже вручал в Кремле свежий номер приятно удивленным космонавтам, руководителям страны и редакторам других газет, которые не понимали, как это он успел…Помощника первого секретаря московского горкома партии Виталия Сырокомского назначили редактором “Вечерней Москвы” в 1963 году. В редакции ехидно переиначили фамилию нового главного – Сыр-горкомский. Но аппаратного в нем ничего не было.Он был газетчиком до мозга костей. Три года в горкоме помогли понять, как работают механизмы власти и что за люди сидят в важнейших кабинетах. Сырокомский позвонил одному крупному начальнику, попросил кое-что сделать. Тертый калач пытался уточнить:– Это ваше поручение или первого секретаря?– А вы позвоните первому, переспросите, – посоветовал Сырокомский.Побеспокоить хозяина аппаратчик, ясное дело, не решился и все исполнил.Редактору было всего тридцать четыре года – самый молодой в Москве. Когда редакторы “Вечерней Москвы” и “Московской правды” вместе приезжали на совещания, на Старой площади шутили: “Шустрик и Мямлик!” Шустриком был редактор “Вечерки”.Ему приносили статью, он читал и сразу отвечал:“печатаю”. Или: “не пойдет”. Выражений: “надо подумать, посоветоваться с товарищами, позвоните на той неделе” – не признавал. От своего слова не отступался. Сотрудников в обиду не давал. В редакции знали: к Сырокомскому можно прийти с любой заботой. Пообещает помочь – сделает.Талантливого работника принимал на работу, какие бы опасные пункты не находили в анкете бдительные кадровики. Вот и пошли по Москве разговоры: Сырокомский получил в ЦК карт-бланш – берет кого считает нужным, и все печатает…Чиновники с недоумением наблюдали за новым редактором: отчего он такой смелый? Пожимали плечами: кто-то за ним стоит. И не связывались с напористым и энергичным редактором. А редактора “Вечерки” сжигало страстное желание сделать лучшую газету в городе. Подписывая в печать свежий номер с острой статьей, он ставил на кон свою карьеру. И до поры до времени даже большим начальникам нравился неугомонный редактор, который делает хорошую газету. Им же тоже хотелось почитать что-нибудь интересное. Но наступит момент, когда его принципиальность дорого ему обойдется…Он ввел в редакции железное правило: если другая газета давала важную информацию о столице раньше “Вечерки”, редактор отдела, прозевавший новость, получал выговор. Из аморфной и скучноватой “Вечерка”, которую презрительно именовали “московской сплетницей”, превратилась в живую и влиятельную газету. После следующей подписной кампании редактор с гордостью доложил коллективу: тираж газеты увеличился вдвое.В 1966-м Сырокомский перешел в “Литературную газету”, которой суждено было стать почти свободной трибуной советской интеллигенции, своего рода Гайд-парком при социализме… Но еще многие годы после ухода из “Вечерней Москвы” коллеги по столичной печати, встречая Виталия Александровича, уважительно говорили:– “Вечерка” живет традициями Сырокомского.Ему было приятно. До конца жизни он считал “Вечерку” своей газетой.1 февраля все мы, кто любит и помнит, кто многим ему обязан, отметим 80-летие выдающегося журналиста Виталия Александровича Сырокомского.

Россия не готова к демократии

Вполне представляю себе, что, сложись история иначе, Россия была бы сегодня конституционной монархией. И внук или, скорее, правнук Николая II принимал бы послов, поздравлял нас с Новым годом и открывал заседания Государственной думы. Если бы царская Россия, откликаясь на веления времени, менялась, реформировалась... Но к переменам царская власть оказалась неспособной. Волнения семнадцатого года в Петрограде, которые привели к Февральской революции, были вызваны нехваткой хлеба. Продовольствия не хватало во всех воюющих странах, но режимы рухнули только в недемократичных империях – России, Австрии и Германии. А в Англии конституционная монархия пережила Первую мировую. Первым Временное правительство возглавил князь Георгий Евгеньевич Львов. Он был человеком уважаемым, но ему не хватало командных качеств. «Мы не почувствовали перед собой вождя, – писал министр иностранных дел Павел Николаевич Милюков. – Князь был уклончив и осторожен, отделывался общими фразами. Коллега по партии спросил мое мнение: «Ну что? Ну как?» Я ему с досадой ответил одним словом: «Шляпа!» Власть в стране исчезла, как исчезла полиция. Власть брал тот, кто мог. Винтовка рождала власть. И кровь. Но Львов не хотел в этом участвовать. И князь по собственной воле ушел из правительства: – Мне ничего не оставалось делать. Для того чтобы спасти положение, надо было разогнать Советы и стрелять в народ. Я не мог этого сделать. А Керенский может. В семнадцатом году не было в России более популярного и обожаемого политика, чем Александр Федорович Керенский. Он создал новую моду – военный френч и фуражка, но без погон, кокарды и знаков различия. Вслед за ним так же оделись все комиссары Временного правительства. После Октября сходную форму носил Сталин, а подражая ему – и целая армия аппаратчиков. Судьба Керенского похожа на судьбу Горбачева: сначала полный восторг, потом полное неприятие. Обоих винят в том, что были слишком осторожны, ни на что не могли решиться. Краснобаи – только говорят, но ничего не делают. А ведь Временное правительство объявило амнистию по всем делам политическим и религиозным, свободу союзов, печати, слова, собраний и стачек, отменило все сословные, вероисповедные и национальные ограничения и начало подготовку к созыву на началах всеобщего, равного, прямого и тайного голосования Учредительного собрания, которое должно было установить форму правления и конституцию страны. Выборы в Учредительное собрание состоялись, но большевики народных избранников разогнали. Демократия – не подарок, не самостоятельно действующий механизм, а форма политической культуры, которую следует развивать и поддерживать. От Февраля до Октября прошло слишком мало времени. От внезапно свалившейся свободы растерялись. Вертикаль власти рухнула, а привычки к самоорганизации не было. Она бы появилась, но не хватило времени. И сейчас любят говорить, что Россия не готова к демократии, и в семнадцатом звучало то же самое. Ребенок рождается на свет не красавцем. Трудно в этом крохотном существе разглядеть будущую красавицу или олимпийского чемпиона. Но на этом основании не надо выбрасывать ребенка в корыто. Ему надо вырасти. А демократия в России такого шанса не получила. В 1991 году писатель Валентин Распутин сказал Горбачеву: «Пора употребить не только власть, но и силу, для того чтобы остановить зарвавшихся демократов, заткнуть им рот». Все ждали, что ответит Горбачев. Взгляд его стал мрачным, и он сказал хриплым голосом: – Нет, что хотите, но крови не будет. Пока я президент, крови в стране не будет. Мог ли Александр Федорович Керенский сохранить власть? Да, мог. Теми же средствами, которыми до Горбачева держали власть большевики. «Начальник политического сыска, – вспоминал один из руководителей правительства, – доложил руководству Военного министерства о заговорщических планах некоторых правых и левых организаций. Мы решили добиться от Керенского ареста и высылки некоторых подозрительных лиц. После длившихся до полуночи разговоров Керенский согласился с нашими доводами. Но на рассвете, когда адъютант принес указ о высылке, Керенский наотрез отказался подписать его. Он долго сидел над бумагою, мучительно утюжа ладонью наморщенный лоб. Мы молча стояли над ним и настойчиво внушали ему: подпиши. Керенский вдруг вскочил со стула и почти с ненавистью обрушился на нас: «Нет, не подпишу! Какое мы имеем право, после того как мы годами громили монархию за творящийся в ней произвол, сами почем зря хватать людей и высылать без серьезных доказательств их виновности. Делайте со мною что хотите, я не могу». Видеть в его словах проявления слабости и безволия могут только нравственные уроды, заметил современник. Как не сравнить реакцию Керенского с аплодисментами, которыми в советские времена сопровождалось вынесение бесчисленных смертных приговоров? Керенский, не щадя своей популярности, смело бросил в революционную толпу свои знаменитые слова о взбунтовавшихся рабах... – Неужели русское свободное государство есть государство взбунтовавшихся рабов!.. Я жалею, что не умер два месяца назад. Я бы умер с великой мечтой, что мы умеем без хлыста и палки управлять своим государством. Не вина, а беда его состояла в том, что властители такой страны, как наша, делаются из другого, куда более жесткого материала. Зато он не пролил крови, не вошел в историю палачом, тюремщиком и погубителем собственного народа. По его вине матери не проливали слез на сыновьих могилах. И если есть высший суд, то такие грехи, как тщеславие, суетность да малая толика позерства, ему простятся.

Необходимые условия успешной карьеры в сталинские времена

На Варварке, где когда-то размещался наркомат внешней и внутренней торговли, открыли памятную доску Анастасу Ивановичу Микояну, который тридцать лет состоял в политбюро и занимал высшие должности в государстве. Я тоже пришел в тот день на Варварку. Анастас Иванович был незаурядным политиком, и я глубоко уважаю многих представителей микояновского семейства – особенно его сына Степана Анастасовича, летчика-испытателя, Героя Советского Союза, и его очаровательную жену. На митинге – характерная ситуация. Ушедшие на пенсию партийно-государственные чиновники кто по бумажке, а кто от себя говорили о Микояне: видный деятель советского государства, член политбюро, Герой Социалистического Труда – и при этом повторяли: «пусть земля ему будет пухом» – и истово крестились. Столь же удивительным образом слушатели, собравшиеся на Варварке, вместо того чтобы при этих словах также осенить себя крестным знамением, по-советски аплодировали. Забавное смешение старых и новых обрядов свидетельствует об определенной сумятице в умах, о том, как трудно разобраться с советской историей... Семьдесят лет назад, 20 декабря 1937 года, по случаю двадцатилетия ВЧК-ОГПУ-НКВД в Большом театре состоялось собрание актива партийных, советских и общественных организаций Москвы. Доклад произнес Анастас Иванович Микоян: – НКВД – это не просто ведомство! Это организация, наиболее близкая всей нашей партии, нашему народу. Наркомвнудельцы во главе со сталинским наркомом Николаем Ивановичем Ежовым стоят на передовой линии огня, занимают передовые позиции в борьбе со всеми врагами нашей родины. Партия поставила во главе советских карательных органов талантливого, верного сталинского ученика Николая Ивановича Ежова, у которого слово никогда не расходится с делом. Славно поработал НКВД за это время! Он разгромил подлые шпионские гнезда троцкистско-бухаринских агентов иностранных разведок, очистил нашу родину от многих врагов народа. Наркомвнудел спас жизнь сотен тысяч тружеников нашей страны, спас от разрушения многие заводы, фабрики. Наркомвнудел поступал с врагами народа так, как этому учит товарищ Сталин, ибо во главе наших карательных органов стоит сталинский нарком товарищ Ежов. Не знаю, почему Сталин поручил эту речь именно Микояну. Кровожадным Анастас Иванович никогда не был. На пленуме ЦК в 1929 году, в своем кругу, Микоян говорил: – Те репрессии, которые мы применяем против Троцкого и троцкистов, вовсе не вытекают из того, что мы кровожадны. Мы немало колебались, прежде чем перейти к этим репрессиям. Мы вынуждены перейти к ним потому, что этого требуют интересы революционной диктатуры... Вот циником он был, это точно. На том же пленуме Николай Бухарин, еще остававшийся членом политбюро, с возмущением восклицал: – Когда я товарища Микояна спрашивал относительно положения дел с продовольствием в Москве, он объяснял, что это «ничего», что это происходит оттого, что слишком много народ кушает... Федор Яковлевич Угаров, председатель Ленинградского областного совета профсоюзов: – Вы знаете, что положение трудно. Вы все знаете, что зарплата у нас в реальном исчислении падает. В Ленинграде мы часто сталкиваемся с этими настроениями, ибо положение Ленинградской области чрезвычайно тяжелое – есть голодные смерти. Анастас Микоян, нарком внутренней и внешней торговли, с абсолютным равнодушием откликнулся: – Смерти вообще есть. Цинизм и умение абстрагироваться от страданий людей были необходимым условием успешной карьеры в сталинские времена. Одиночества вождь не переносил, поэтому коротал вечера в компании членов политбюро. Поздний обед превращался в тяжелую пьянку. «Сталин заставлял нас пить много, – писал Микоян, – видимо, для того, чтобы наши языки развязались, чтобы не могли мы контролировать, о чем надо говорить, о чем не надо...» Может, ему нравилось видеть своих соратников пьяненькими и жалкими. А может, он верил в то, что пьяный обязательно выболтает свои потаенные мысли. Анастас Микоян нашел выход – ненадолго шел в соседнюю комнату, ложился и... спал. Возвращался в столовую бодрый и свежий. Когда его хитрость раскрылась, Сталин зло произнес: – Хочешь быть всех умнее? Можешь потом сильно пожалеть. При этом Анастас Иванович был явно много лучше соратников по политбюро. Когда после войны стали сажать ленинградских руководителей, его сын Серго Микоян влюбился в Аллу Кузнецову, дочь уже арестованного секретаря ЦК Алексея Александровича Кузнецова. Другие родственники Кузнецова, в том числе Косыгины, исчезли. Анастас Иванович возражать против свадьбы не стал, хотя такое родство в те годы могло оказаться губительным. Но вступиться за собственных детей он не решился. В 1943 году сын наркома авиационной промышленности Алексея Ивановича Шахурина, шестнадцатилетний Владимир, выстрелил в любимую девушку – дочь дипломата Константина Александровича Уманского, назначенного послом в Мексику. Юноша не хотел расставаться с любимой. Второй выстрел Шахурин-младший сделал в себя. Пистолет он взял у одного из сыновей Анастаса Микояна – Вано. Завели уголовное дело. Первоначально его вел Лев Романович Шейнин, широко известный своими детективными рассказами, а в ту пору начальник следственной части прокуратуры Союза СССР. Шейнин с детьми столь высокопоставленных родителей вел себя деликатно. Но историю доложили Сталину, которому не понравилось, что у кремлевских детей оказалось в руках оружие. Зачем им пистолеты? Не собираются ли они совершить террористический акт? Убить вождя? Следствие тут же передали из прокуратуры в наркомат госбезопасности. Кремлевскими детьми занялся начальник следственной части по особо важным делам НКГБ комиссар госбезопасности Лев Емельянович Влодзимирский (в центральный аппарат его привел Берия, с Берией же его и расстреляли в 1953 году). Влодзимирский придумал «юношескую антисоветскую организацию» и арестовал двадцать восемь молодых людей. Среди них двоих детей Микояна – шестнадцатилетнего Вано и четырнадцатилетнего Серго... Анастас Иванович не посмел вступиться за своих безвинно посаженных детей, хотя для него семья имела огромное значение. Знал: если попробует повлиять на их судьбу, сам может оказаться в камере. Его сыновья просидели на Лубянке полгода. Дело было совсем пустое, поэтому они получили год ссылки. Отбывали ее в Сталинабаде (Душанбе). Через несколько лет Сталин поинтересовался у Микояна: – А где твои сыновья, которые были осуждены? Микоян объяснил,что старший поступил в Военно-воздушную инженерную академию имени Н. Е. Жуковского, а младший в Институт международных отношений. – А достойны ли они учиться в советском высшем учебном заведении? – с угрозой в голосе спросил Сталин. По словам другого его сына, Степана, Анастас Иванович «был уверен, что теперь детей немедленно исключат, а может быть, и арестуют (это был период новой волны репрессий). Но, видимо, Сталина что-то отвлекло, и он забыл об этом...» Сталин умер, и многие люди, чья жизнь висела на волоске, были спасены. Но и те, кто уцелел, были нравственно и морально искалечены. Разве это по-человечески – превозносить вождя, который ни за что посадил твоих детей, и не иметь права даже справиться об их судьбе? Когда Микоян произносил свою знаменитую речь на собрании чекистов 20 декабря 1937 года, он и представить себе не мог, что его семья тоже станет жертвой произвола. Даже самые прозорливые люди часто совершают такую ошибку: соглашаясь с беззаконием, почему-то думают, что жертвами станут другие, а их это не коснется. «Жаркий июльский вечер, – записывала когда-то в дневнике Александра Коллонтай, первая женщина-посол. – Микоян звонил, что заедет вечерком. Накрыли стол на террасе, выходящей в сад. Холодный цыпленок, блюдо со свежими «травами» – укропом и петрушкой, огурцы, сыр, земляника и «напареули» во льду... Микоян приехал во втором часу. Стройный, красивый, динамичный. Микоян – одна из тех молодых сил, которые несут с собою все очарование молодой честности и энтузиазма...»

Леонид Ильич Брежнев ушел в мир иной во сне

Прекрасно помню, как впервые услышал о Брежневе и увидел его фотографию. В сентябре 1964 года я пошел в первый класс. Еще полтора месяца мы жили в ожидании обещанного Хрущевым коммунизма. Наша классная руководительница – не очень, к сожалению, грамотная девушка, окончившая педагогическое училище в Мордовии, следуя рекомендациям районо, уточняла: – Имейте в виду, коммунизм не придет в один день, не думайте, что утром объявят по радио – с сегодняшнего дня начался коммунизм. Коммунизм придет постепенно. Но в скором приходе коммунизма никто не сомневался – до октябрьского пленума ЦК КПСС, на котором Хрущева отправили в отставку. Вот тогда я и увидел Леонида Ильича – его фотография красовалась на первых полосах всех газет. Не знаю, что тогда показывали по телевидению, телевизор еще считался роскошью, и моим родителям был не по карману. А вот газеты они выписывали в большом количестве. Когда взрослые собрались на кухне, чтобы обсудить ошеломляющие перемены в стране, газеты перешли в мою собственность. Фотографий было две – Брежнева и Косыгина. И снимки одного размера, и сами они вроде бы на равных. Но помню, что взрослые обсуждали только Брежнева. Понимали, что именно он будет хозяином? Мне он понравился. Мрачноватый Косыгин – даже на тщательно отретушированном парадном фото – как-то не показался, его нельзя было назвать симпатичным и приятным. А Леонид Ильич был хорош. И еще я был доволен, что хозяин страны – мой тезка. Имя Леонид было достаточно редким. Во дворе меня именовали Лешей. Теперь я мог объяснить, что меня следует называть Леней – как Леонида Ильича Брежнева, а Леша – это Косыгин. И столь же отчетливо я помню день его смерти. 10 ноября 1982 года я вернулся в холодную Москву из длительной поездки. Это сейчас запросто можно слетать на Новый год в Таиланд и расслабиться у теплого моря. А тогда повидать мир было очень сложно. Меня включили в группу, сформированную Советским обществом дружбы с зарубежными странами. Ехали не отдыхать, а высоко нести знамя советской культуры, встречаться с представителями местной общественности. В группе была Людмила Зыкина с двумя замечательными аккомпаниаторами. Она пела без микрофона, и живой голос звучал замечательно. Когда Акопян-старший, выдающийся фокусник, в нашем посольстве демонстрировал свое искусство, я встал совсем рядом с ним и сбоку. Думал: точно увижу, как он это делает! Ничего не увидел. Таиландский курорт Паттайя еще не познакомился с щедрыми российскими туристами, их роль в те годы играли американцы. На наших глазах на якорную стоянку встал американский авианосец, и катера везли на берег отпущенных в увольнение моряков. Они были уже заранее пьяны. Проституток свезли со всей страны. Прямо у катера каждого моряка подхватывали две девушки и увлекали в пучину удовольствий. В Бангкоке крупный инженер из Киева потянул нас в заинтересовавший его переулок и первый же охнул. По обе стороны выстроились совсем голые девушки, на мой взгляд, очень симпатичные. Но бедный киевлянин не сумел оценить их достоинства. Увидел неодетых девушек, делавших приглашающие жесты, он закрыл глаза руками и рванул вперед. Когда мы, не торопясь, догнали его, жалобно взмолился: – Может, еще разок пройдем, а? Председатель рыболовецкого колхоза из Латвии, отличный мужик, ждал Сингапура. Утром сложил в сумку все, что привез с родины. Объяснил: – Буду меняться. Мне нужна теплая зимняя куртка. В Сингапур заходили советские моряки, и уже тогда были лавки с вывесками на русском языке. Встретив на улице наших ребят, окликнули их, но они в полном ужасе кинулись бежать. Не знаю, за кого они нас приняли: за эмигрантов из НТС, которых приказано было избегать, или за сотрудников посольства, которых боялись куда больше? Китайцы в лавках для моряков немного говорили по-русски и, что меня тогда удивило, брали советские деньги, которые вовсе не были конвертируемой валютой, – красные десятки. Я купил кассету с записью песни, которая мне так нравилась: «Билет на небеса». Товарищи постарше отоварились более грамотно. Отчет о том, как мы две недели в трудных условиях пропагандировали преимущества советского образа жизни, сочинили еще в самолете. Дома, вынимая вещи из сумки, включил радио. Стало ясно: что-то случилось. По всем программам передавали печальную классическую музыку. Гадали: Он или не Он? Леонид Ильич Брежнев ушел из жизни во сне, без мучений. Его жена Виктория Петровна вставала в восемь утра – в это время ей вводили инсулин. Леонид Ильич лежал на боку, и она решила, что он спит. Когда сотрудник охраны Владимир Собаченков пришел его будить, он обнаружил, что Брежнев умер, и стал, как учили, делать ему массаж сердца. Но уже все было бесполезно. Довольно странно, что в доме тяжело больного пациента не был установлен постоянный медицинский пост. Если бы у него произошел сердечный приступ или инсульт, то присутствие врачей (или, вернее, их отсутствие) имело бы критически важное значение. Леонид Ильич ушел в мир иной во сне, спокойно и без страданий. Такая кончина всегда считалась счастливой. Отчетливо помню: мало, кто помянул его тогда добрым словом. От симпатий к Леониду Ильичу ничего не осталось. Страна от него устала. Но, конечно же, еще печальнее было сознавать, что это были годы упущенных возможностей, впустую растраченных сил! Брежнев принял страну, ждущую обновления и мечтавшую о движении вперед, а оставил разочарованную, развращенную неприкрытым лицемерием и отставшую от наиболее развитых стран. Казалось, Брежнев перешел в анекдоты. В любой компании в те годы находился человек, который под общий смех довольно похоже подражал его манере говорить. Но прошли годы. То, как тогда жили, думали и чувствовали, быстро забылось. Отношение к Леониду Ильичу Брежневу стало меняться. Говорят, что «застой» был не так уж плох и Брежнев сыграл положительную роль в истории страны. Люди воспринимают моего тезку как символ спокойствия, надежности и стабильности, чего так сильно не хватало нашему народу на протяжении последних лет.

Он придумывал «дела», которые потрясали мир

Лагерный министр

Особая папка Леонида Млечина

[b]Окончание.Начало см. в «ВМ» за 20 декабря[/b]Бывший командующий 2-й ударной армией Волховского фронта генерал-лейтенант Андрей Андреевич Власов был одним из многих генералов, попавших в немецкий плен. Но одним из немногих, кто согласился сотрудничать с врагом.В тот день, когда Власов попал к немцам, он отрезал от себя прошлое. К пленным советским генералам лагерная администрация относилась с некоторым пиететом, но все равно это была тяжкая жизнь с неопределенной перспективой. Когда Власов летом сорок второго попал в плен, военная удача клонилась в сторону немцев. В лагере, который постоянно пополнялся все новыми пленными, разгром Красной армии казался реальным. Вероятно, и Власов решил, что Красной армии конец, и предпочел не сидеть за колючей проволокой.Совершенно очевиден и другой мотив. Власов был крайне честолюбив, жаждал власти и рассчитывал на высокий пост в разгромленной послевоенной России. В своем открытом письме «Почему я стал на путь борьбы с большевизмом?» Власов писал: [i]«Интересы Русского народа всегда сочетались с интересами Германского народа, с интересами всех народов Европы... Большевизм отгородил Русский народ непроницаемой стеной от Европы... В союзе с Германским народом Русский народ должен уничтожить эту стену ненависти и недоверия. В союзе и сотрудничестве с Германией он должен построить новую счастливую Родину – в рамках семьи равноправных и свободных народов Европы...»[/i][b]Неслыханная наглость[/b]Один из подручных взятого в плен Власова вспоминал, как впервые увидел его в помещении отдела пропаганды генштаба сухопутных сил в Берлине на Викторияштрассе, дом 10: [i]«Генерал Власов собрал нас в редакционной комнате. При встрече присутствовал немецкий офицер, прекрасно владевший русским языком.Генерал Власов говорил негромко, спокойно и, как всегда, очень искренно.– Вы не думайте, что это только пропагандная штучка. На такое дело я не стал бы вас звать. Мы начинаем большое дело, святое. Они – он кивнул в сторону немецкого офицера – думают ограничиться пропагандой. Нет, тут одной пропагандой не ограничиться.Он, внезапно подавшись в нашу сторону, сказал весело и энергично:– Так или не так я говорю?– Так.– То-то и оно».[/i]На Власова делали ставку. Имперское министерство по делам оккупированных восточных территорий согласилось на то, чтобы от имени Власова и некоего Русского комитета, будто бы расположенного в Смоленске, была написана декларация, которую в виде листовки сбрасывали на советскую территорию.Пленного генерала Власова сотрудники отдела пропаганды генштаба сухопутных войск в феврале 1943 года возили в Смоленск, Могилев и Бобруйск. Немецкие военные рассчитывали привлечь к Власову население оккупированных территорий, чтобы подорвать базу поддержки партизан.Власову сшили темно-коричневый мундир, черные брюки, шинель с красными отворотами и золотыми генеральскими пуговицами. Он перестал быть военнопленным, его поселили в гостиницу «Руссишер хоф».В Смоленске он побывал в соборе, открытом при немцах (при советской власти это был склад). Вечером держал речь в театре. В зале в большинстве своем сидели люди, связавшие свою жизнь с оккупационной властью.Больше всего их интересовало будущее. В победе германского оружия они не сомневались, но хотели знать, что их ждет? На что они могут рассчитывать? Какую роль будут играть после немецкой победы? Один из чиновников местной администрации, назначенной немцами, задал Власову вопросы, которых он больше всего боялся:– Почему до сих пор не говорят, что будет с Россией после войны? Почему немцы не разрешают русского самоуправления в занятых ими областях? Почему добровольцы, которые сражаются против советской власти, находятся под немецкой командой?Власов осторожно отвечал, что немцы начинают понимать настроения и проблемы русских. А чтобы он, Власов, мог исполнить свою задачу, ему нужны доверие и помощь народа.Власова принял командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Ганс фон Клюге. Сопровождавший Власова офицер вермахта написал отчет, одобрив его поведение: [i]«Среди добровольческих частей, вокруг Власова, созданы легенды. В нем видят человека, способного вести их к лучшему будущему».[/i]Ему устроили поездку в Псков, где городские власти организовали прием. Побывал он и в штабе 18-й армии генерала кавалерииГеорга фон Линдемана, который взял его в плен. Власов сказал, что надеется в недалеком будущем принимать немцев как гостей в Москве. Его слова были расценены как «неслыханная наглость».[b]Фюрер не желает слышать[/b]В Берлине и без того с подозрением следили за поездками Власова. Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер еще 4 марта 1943 года отправил шефу партийной канцелярии Мартину Борману записку, обращая внимание на то, что вермахт устроил настоящую рекламную кампанию пленному русскому генералу, а это противоречит указаниям фюрера.Гиммлер просил сообщить ему, не изменилось ли мнение Гитлера. Борман доложил о гиммлеровской бумаге Гитлеру. Фюрер разозлился.[b]Из приказа генерал-фельдмаршала Кейтеля[/b]:[i] «В виду неквалифицированных, бесстыдных высказываний военнопленного русского генерала Власова во время поездки, проходившей без разрешения фюрера и без моего ведома, приказываю перевести русского генерала Власова немедленно под особой охраной в лагерь для военнопленных, который он не смеет покидать. Фюрер не желает больше слышать имени Власова… Если же генерал Власов еще раз выступит где-либо лично, то следует позаботиться о том, чтобы он был передан тайной государственной полиции и обезврежен»[/i].Гитлер действительно не желал слышать имени Власова и любых других русских, которые лезли к нему с предложением услуг. 8 июня 1943 года у фюрера обсуждалось положение на фронте.Кейтель обратил его внимание на то, что в листовке, предназначенной для Красной армии, перебежчикам обещана возможность вступить в русскую освободительную армию. Кейтель заметил, что таких фраз следует избегать.Фюрер высказался совершенно определенно:[i]– Вести пропаганду с помощью русских военнопленных можно сколько угодно при условии, что из нее не будет выведено никаких практических заключений, а главное, не будут создаваться те нежелательные настроения, которые, к сожалению, я заметил уже у некоторых… Я могу сказать, что мы никогда не создадим русской армии, это фантазия... Русские нам нужны только как рабочие в Германии.[/i]Командующим группами армий на Восточном фронте объяснили, что они могут создавать мелкие части из русских, но только во вспомогательных целях. И главное – не позволять русским заниматься политикой!..Власова не отправили в лагерь, держали как бы под домашним арестом на предоставленной ему двухэтажной вилле в Далеме, пригороде Берлина.На втором этаже располагались спальни и ванная. На первом – кабинет и столовая. В цокольном этаже – кухня и охрана.Вечером играли в карты. В какой-то момент Власов раздраженно бросил:– Я ничего не понимаю! Я знаю Сталина, знаю его методы, знаю, как надо к ним подходить, что надо делать – и я сижу здесь и играю в преферанс! Он так долго занимался саморекламой и рассказывал другим о своих больших политических возможностях, что и в самом деле стал считать себя крупной политической фигурой.В санатории СС в Баварии он познакомился с вдовой эсэсовца Хейди Биленберг. У них возник роман, закончившийся женитьбой. Власов, вероятно, удовлетворился бы интрижкой. Но решил, что в чопорной Германии такое не поощряется. Власов почти не говорил по-немецки, его жена не знала русского.[b]«Эта русская свинья»[/b]Когда в конце 1944 – начале 1945 года армия Власова все-таки начала создаваться, это не было прозрением гитлеровцев, а просто-напросто актом отчаяния. Рейх трещал, и для спасения империи были хороши любые союзники.4 октября 1943 года, выступая перед руководителями СС, Гиммлер возмущенно говорил о группе прибалтийских немцев, которые сделали ставку на Власова:– Эти выходцы из балтийских провинций, которые маскируются честным мундиром нашей армии, повсюду распространяют нечестивые мысли, будто бы Россию можно победить только с помощью самих русских.Генрих Гиммлер в своем окружении называл генерала Власова «свиньей и изменником», имея в виду его переход на сторону немцев. 6 октября Гиммлер произнес большую речь перед партийным руководством.[b]Из речи Гиммлера[/b]: [i]«Мы обнаружили русского генерала Власова. С русскими генералами дело особое. Наш бригадефюрер Фегеляйн взял в плен этого русского генерала. Я гарантирую вам, почти из каждого русского генерала мы сможем сделать Власова! Это будет стоить неслыханно дешево. А этот русский, которого мы взяли в плен, нам вообще ничего не стоит. На третий день мы сказали этому генералу примерно следующее: то, что назад вам пути нет, вам, верно, ясно. Но вы – человек значительный, и мы гарантируем вам, что, когда война закончится, вы получите пенсию генерал-лейтенанта, а на ближайшее время – вот вам шнапс, сигареты и бабы. Этот человек выдал все свои дивизии, весь свой план наступления и вообще все, что знал. Вот как дешево можно купить такого генерала! Очень дешево...»[/i]Гиммлер еще верил в победу Германии и возражал против создания русской армии:[i]– Но опасно делать из идеи славянина большую политическую программу, которая в конечном счете может обернуться против нас самих. У русских есть свои идеалы. А тут подоспели идеи господина Власова: Россия никогда не была побеждена Германией; Россия может быть побеждена только самими русскими. И вот эта русская свинья Власов предлагает для сего свои услуги. Кое-какие старики у нас хотели дать этому человеку миллионную армию. Этому ненадежному типу они хотели дать в руки оружие и оснащение, чтобы он двинулся с этим оружием против России, а может, однажды, что очень вероятно, чего доброго, и против нас самих![/i]Но уже год спустя рейхсфюрер заговорил по-другому.[b]Слезы протоиерея[/b]16 сентября 1944 года Гиммлер принял Власова. Для генерала это был счастливый день, он решил, что Германия радикально меняет свою политику. В реальности в тот момент рейхсфюрер СС уже был готов пойти на союз с кем угодно.В том же сентябре Гиммлер принял и руководителя Организации украинских националистов Степана Бандеру. Он обещал украинским националистам оружие для борьбы против общего врага – Красной армии. Взамен оуновцы взялись снабжать немцев разведывательной информацией, выслеживать забрасываемые в немецкий тыл советские диверсионные группы.Рейсхфюрер СС с интересом разглядывал русского генерала. Власов пытался донести до Гиммлера все, что он давно мечтал высказать руководству Германии:– Я знаю, что еще сегодня я могу выиграть войну против Сталина. Если бы я располагал армией, состоящей из граждан моего отечества, я бы дошел до Москвы и закончил войну по телефону, просто поговорив с моими товарищами. Вы думаете, что такой человек, как, например, маршал Рокоссовский, забыл про зубы, которые ему выбили в тюрьме на допросе? Это мои боевые товарищи. Если появится русская освободительная армия, носительница национальной идеи, русский народ поверит, что час освобождения настал.Гиммлер слушал, и Власов говорил все более уверенно:– Вы должны мне верить в том, что я имею достаточно авторитета, чтобы командовать освободительной армией и поднять на ноги народ России. Я не какой-нибудь маленький человечек. Я не нищий. Я пришел к вам сюда не с пустыми руками. Дайте мне необходимую русскую силу! Дайте мне оружие! Гиммлер бесстрастным тоном ответил:– Господин генерал, я разговаривал с фюрером. С этого момента вы можете считать себя главнокомандующим армией в чине генерал-полковника.Власов немедленно воспользовался разрешением рейхсфюрера СС создать Комитет освобождения народов России и сформировать русские воинские части.12 ноября 1944 года в берлинском районе Далем под председательством Власова был обсужден и одобрен манифест создаваемого с благословения нацистов Комитета освобождения народов России.На следующий день специальным поездом окружение Власова отправилось в Прагу. Власов считал принципиально важным, чтобы его комитет был создан не в Берлине, а в славянском городе.Поезд прибыл в Прагу в одиннадцать вечера. Вагон, где ехали Власов и почетные гости, отогнали на запасной путь. Ночь они провели в вагоне, а утром поезд вновь пригнали на вокзал, где была устроена торжественная встреча с участием немецкого почетного караула. На торжественном заседании, которое снимали немецкие кинооператоры, было оформлено создание Комитета освобождения народов России, избрали и президиум, который возглавил Власов.Праздничный банкет в честь Власова устроил в Градчанах государственный министр по делам имперского протектората Богемии и Моравии обергруппенфюрер СС Карл Герман Франк. Он был неограниченным хозяином Чехии. Присутствовало человек пятьдесят. Ужин у Франка, по рассказам участников поездки, был богатый, вино лилось рекой.18 ноября в Берлине в «Доме Европы», в одном из немногих уцелевших залов, тоже устроили вечер по случаю создания Комитета освобождения народов России. Власов зачитал манифест, принятый в Праге, и произнес большую речь.Самым заметным было выступление офицера власовской армии Дмитриева.[b]Из речи Дмитриева[/b]: [i]«Агенты НКВД и вся большевистская пропаганда будут стараться оклеветать нас, изобразить безыдейными наймитами немецкой армии. Но мы спокойны. Мы не наймиты Германии и не собираемся ими быть. Мы союзники Германии, вступившие в борьбу для выполнения наших собственных национальных задач, для осуществления наших народных идей, для создания свободного независимого отечества»[/i].«В зале вспыхнула такая овация, – писал растроганный протоиерей Александр Киселев, – что Дмитриев долго не мог продолжать свою речь. Многие плакали. Это была минута высокого и редко встречаемого патриотического подъема».В штабе Власова царила приподнятая атмосфера. Генералу выделили двухэтажную виллу с садом в Далеме. Рядом разместился и его штаб. «Богатая вилла какого-то промышленного магната, – так описал свои впечатления руководитель эмигрантского НТС Виктор Байдалаков.– Передняя в мраморе и зеркалах. Толпится кучка адъютантов и охраны. Один из адъютантов, член НТС, шепчет доверительно мне на ухо:– Сегодня мы опять на взводе...Входим в салон. Ковры и цветы. С дивана привстает долговязый оберштурмбанфюрер СС Крёгер, на русском языке приглашает присесть:– Генерал Власов сейчас выйдет.Скоро появляется и Андрей Андреевич. Дружеская встреча, шутки. У генерала лицо усталое, грустное, немного обрюзгшее. Адъютант докладывает – стол накрыт.Садимся за большой круглый стол. Вишневка в изобилии. Закуска солдатская – сало, селедка, черный хлеб. Всего в волю».Эрхард Крёгер имел в СС ранг оберфюрера более высокий, чем считал Байдалаков. Крёгер родился в Риге, говорил по-русски. После начала войны командовал на юге России айнзатцгруппой СС, которая уничтожала мирное население. Его приставили к Власову как знатока России. Формально – быть связующим звеном в отношениях с СС, фактически – присматривать за русским генералом.[b]Первый секретарь райкома[/b]А Власов уже вел себя как главнокомандующий. Он наслаждался атрибутами своего положения. В отличие от своих подчиненных он не носил немецкого мундира с эмблемой РОА. Ему сшили мундир цвета хаки и генеральские брюки с лампасами. Ни знаков различия, ни наград. Генеральские погоны казались ему маловаты, он видел себя вождем России.Кто же были соратники Власова? Одним из членов президиума, руководителем пропагандного отдела Комитета освобождения народов России стал Георгий Жиленков, бывший политработник Красной армии.Георгий Жиленков называл себя генералом, но в Красной армии он имел звание бригадного комиссара. Жиленков начинал в Воронеже на машиностроительном заводе, из слесарей стал секретарем райкома комсомола. В 1930 году он переехал в Москву и поступил в индустриально-технический техникум, закончив, стал директором фабричнозаводского училища, секретарем парткома завода «Калибр».В 1940 году Жиленкова утвердили сначала вторым, а потом первым секретарем Ростокинского райкома. Ростокинский район на северо-востоке столицы вошел в состав Москвы в 1935 году.После начала войны Жиленков, как и многие партработники, ушел в армию. Ему присвоили звание бригадного комиссара и утвердили членом Военного совета 32-й армии. Члены Военного совета в первую очередь призваны были контролировать военачальников. Без их подписи приказы командующего были недействительны.В октябре 1941 года, когда армия попала в окружение под Вязьмой, Георгий Николаевич Жиленков пропал без вести. В реальности он попал в плен 14 октября вместе с офицерами штаба. Он был, вероятно, самым высокопоставленным политработником, пожелавшим служить немцам.[i]– Это парадоксально, – говорил Жиленков, – но в чужом, враждебном мире, в плену я впервые почувствовал себя свободным человеком. Я, партийный работник, имевший все шансы стать членом Центрального Комитета партии! Что же должны были чувствовать простые люди? То, что они думали и чувствовали, я узнал за те дни, когда скитался с ними по лесам и потом работал у немцев. Я даже не подозревал, как сильно простой человек, рабочий или крестьянин, ненавидит партию. Только теперь я узнал все, потому что впервые за мою жизнь мы могли свободно говорить и говорили – где? В плену![/i]Он обзавелся красивой виллой, адъютантом, хорошенькой секретаршей, чья истинная роль ни у кого не вызывала сомнений. Даже в окружении Власова, где собрались не ахти какие моралисты, Жиленкова считали абсолютно беспринципным человеком. У Власова Жиленков занимался знакомым делом.Он возглавлял главное управление пропаганды. В его подчинении были редакции газет «Воля народа» и «Доброволец» (выходили два раза в неделю) и радиостанция. Газеты проходили через строжайшую цензуру восточного министерства, а потом еще и главного управления войск СС.Радиопередачи цензурировал отдел радиовещания геббельсовского министерства, руководил отделом Ганс Фриче, один из главных нацистских радиокомментаторов. Он следил за тем, чтобы передачи «русского радио» неукоснительно соответствовали линии партии.[b]Сколько людей было у Власова?[/b]Немцы терпели одно поражение за другим, и Геббельс решил, что разумнее всячески поощрять русский национализм. В 1944 году его кинодокументалисты, к удивлению немецких зрителей, стали показывать «героического генерала Власова» в выпусках кинохроники.Но это был всего лишь пропагандистский трюк. Гитлер не верил, что русские могут искренне служить нацистской Германии. В 1942 году, беседуя во время ужина с рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером и своими адъютантами, Гитлер заметил:– Я скептически отношусь к участию иностранных легионов в военных действиях на Восточном фронте. Никогда не следует забывать, что любой из этих легионеров будет чувствовать себя предателем своего народа.Вот почему Гитлер не мог понять генерала Власова и других русских, которые желали ему служить и лезли с предложением своих услуг. Он считал их слабоумными.Наверное, фюрер был бы поражен, узнав, что в современной России находятся молодые люди, которые рисуют свастику, вскидывают руку в нацистском приветствии, кричат: «Хайль, Гитлер!» и восторженно повторяют его лозунги. Возможно, они просто не знают, что их кумир говорил о нас. А говорил он следующее:– Я не желаю иметь с русскими ничего общего... Мы заинтересованы в том, чтобы эти русские не слишком сильно размножались, ведь мы намерены добиться того, чтобы в один прекрасный день все эти считавшиеся ранее русскими земли были бы полностью заселены немцами.Во время войны фюрер презрительно говорил о России:– Я растопчу это восточноазиатское отродье.Но гитлеровский министр пропаганды Йозеф Геббельс всерьез рассчитывал использовать Власова.[b]Из дневника Геббельса[/b]: [i]«В полдень у меня была обстоятельная беседа с генералом Власовым. Генерал Власов в высшей степени интеллигентный и энергичный русский военачальник; он произвел на меня очень глубокое впечатление. Он считает, что Россия может быть спасена только в том случае, если она будет освобождена от большевистской идеологии и усвоит идеологию вроде той, которую имеет немецкий народ в виде национал-социализма…»[/i]Бывшие власовцы выпустили в эмиграции «Очерки к истории Освободительного Движения Народов России». Там описано, как через неделю после беседы с Власовым, 2 октября 1944 года, Гиммлер вызвал к себе генерала кавалерии Эрнста Кёстринга.– Сколько русских в вашем распоряжении? – поинтересовался Гиммлер.– Около девятисот тысяч, – ответил Кёстринг.– Не может быть! – поразился Гиммлер. – Это же две полные армейские группы! Это же страшно!– И все это так, – подтвердил Кёстринг.Если такой диалог имел место, генерал Кёстринг ввел рейхсфюрера СС в заблуждение. Он назвал число советских людей (и русских эмигрантов), которые так или иначе служили немцам, большинство состояло на вспомогательных работах и воевать на стороне вермахта не собиралось.По подсчетам историков, личный состав Русской освободительной армии состоял из пятидесяти тысяч человек.Это были бывшие солдаты и офицеры Красной армии. Русские из белой эмиграции поначалу шли к Власову неохотно, но в конце войны и они примкнули к РОА. Прежде всего это казалось казачьих частей.6 февраля 1945 года Власов перенес ставку в Карлсбад (Карловы Вары), не пострадавший от авианалетов курорт.27 февраля здесь, в отеле «Ричмонд», состоялось третье заседание Комитета освобождения народов России. Власов еще во что-то верил. Он рассказал собравшимся, что принял под командование 1-ю дивизию.Но когда стало ясно, что Гитлер проиграл войну, Власов и его окружение попытались заинтересовать своим антибольшевизмом союзников. Весной 1945 года штаб Власова решил связаться с нейтральными странами – Швецией и Швейцарией, чтобы заручиться их поддержкой. Но не получилось.[b]Кто взял Прагу?[/b]Армия Власова оказалась под Прагой как раз в тот момент, когда там началось антифашистское вооруженное восстание. Однако партизаны не рассчитали свои силы. Руководители восстания передали по радио призыв о помощи.В советской историографии принята такая версия: на помощь пражанам пришли войска 1-го Украинского фронта под командованием маршала Конева, которые и освободили столицу Чехословакии.В реальной истории было иначе. Вечером 2 мая в штаб 1-й дивизии РОА прибыла делегация восставших чешских офицеров. Они попросили власовцев помочь им. Командир дивизии Буняченко ухватился за эту идею. Он убеждал Власова: будущее чехословацкое правительство в знак благодарности предоставит РОА политическое убежище и замолвит за них слово перед союзниками.5 мая дивизия Буняченко достигла соглашения с партизанами о «совместной борьбе с национал-социализмом и большевизмом». Вечером передовые части РОА вошли в Прагу, где продолжались тяжелые бои. Жители Праги встретили власовцев как освободителей.К вечеру 7 мая РОА овладела основной частью города и рассекла группировку немецких войск надвое.Власовцы дрались хорошо и спасли Прагу. Та готовность, с которой РОА повернула оружие против немцев, говорит о многом.Да, власовская армия спасла Прагу, но ее собственное дело было проиграно. Чешские коммунисты, которых было большинство в руководстве восстанием, отказались иметь дело с предателями и немецкими наемниками:– Ваше командование, по-видимому, рассчитывало искупить свою вину перед советской родиной, партией и правительством за измену. Теперь, в последний момент, вы изменяете своим союзникам-немцам. Но для нас вы такие же враги, как и немцы!Один из видных деятелей антифашистского подполья Йозеф Смрковский сказал власовским офицерам:– Вы сами утверждаете, что боретесь с коммунизмом. Многие члены Народного совета – коммунисты. Значит, вы наши враги.Известно, что чешские партизаны расстреляли нескольких офицеров власовской армии. Власовцы надеялись, что в город войдут американцы. Но главнокомандующий войсками союзников американский генерал Дуайт Эйзенхауэр отклонил предложение танкового генерала Джорджа Смита Паттона, командовавшего 3-й армией, взять Прагу. Сюда шли советские танки. Американцы и англичане не собирались помогать тем, кто сражался под гитлеровскими знаменами.В ночь на 8 мая Буняченко отдал приказ покинуть город. Войска маршала Конева достигли Праги 9 мая.11 февраля 1945 года в Ялте президент Соединенных Штатов Франклин Рузвельт и премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль подписали соглашение о выдаче Москве всех попавших в англо-американскую зону советских граждан, особенно взятых в плен в немецкой военной форме.Юрий Жеребков, начальник управления внешних сношений Комитета освобождения народов России, пытался играть роль министра иностранных дел при Власове. Он давно жил в эмиграции и в отличие от бывшего первого секретаря райкома партии Жиленкова, которому поручили курировать внешние дела, понимал, как надо действовать.Еще в середине февраля 1945 года Жеребков попытался уехать в Швейцарию, чтобы по приказу Власова связаться с американским и английским посольствами в Берне. Тут уж Власов забыл, как он недавно обличал британских и американских империалистов.Предлог для поездки – необходимость встретиться с руководством Международного комитета Красного Креста, чтобы они взяли под защиту попавших в плен на Западном фронте солдат власовской армии.Но имперское министерство иностранных дел не выдало Жеребкову документов на выезд. Возражало главное управление имперской безопасности. Там чувствовали, что Жеребков едет не из-за пленных, а попытается войти в контакт с врагом. Жеребков и Власов нажали на Крёгера, и тот позвонил в МИД, сказал, что возражений нет.13 апреля швейцарский поверенный в делах огорчил Жеребкова, сообщив, что виза ему не пришла. В конце войны швейцарское правительство не желало ссориться с Москвой. Жеребков задал прямой вопрос: могли бы генерал Власов и его окружение рассчитывать на политические убежищев Швейцарии. Поверенный в делах вежливо ответил, что в данной ситуации его правительство вынуждено было бы ответить отказом.Последние дни Власов сильно пил вместе с Крёгером. Соратники задним числом упрекали генерала в нерешительности: надо было не пить с эсэсовцем, а арестовать его и прорываться на Запад, к американцам. Но, возможно, Власов понял, что американцы не станут его спасать. Для них он жалкий предатель, по своей воле служивший Гитлеру.12 мая днем советские офицеры перехватили Власова. Его немедленно отправили в Москву. 15 мая бывшего генерала привели к генералу Абакумову. Начальник СМЕРШ распорядился держать Власова в одиночке, но предоставить ему дополнительное питание. Возможно, первоначально готовили открытый процесс и хотели, чтобы генерал хорошо выглядел. Но Власову был уготован другой суд.[b]Решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 23 июня 1946 года:«1.[/b] [i]Судить Военной коллегией Верховного суда СССР руководителей созданного немцами «Комитета освобождения народов России»: Власова, Малышкина, Трухина, Жиленкова и других активных власовцев в количестве 12 человек.[/i][b]2.[/b] [i]Дело власовцев заслушать в закрытом судебном заседании под председательством генерал-полковника юстиции Ульриха, без участия сторон (прокурора и адвоката).[/i][b]3.[/b] [i]Всех обвиняемых в соответствии с пунктом 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года осудить к смертной казни через повешение и приговор привести в исполнение в условиях тюрьмы.[/i][b]4.[/b] [i]Ход судебного разбирательства в печати не освещать. После окончания процесса опубликовать в газетах в разделе «Хроника» сообщение о состоявшемся процессе, приговоре суда и приведении его в исполнение. Судебный процесс начать во вторник, 30 июля с. г.»[/i]Суд продолжался два дня. 2 августа «Известия» сообщили, что приговор в отношении Власова и его одиннадцати подельников приведен в исполнение.[i]…В процессе пересмотра прошлого кое у кого возникает соблазн поменять оценку на противоположную: вместо Власова-предателя появился Власов-патриот, борец против сталинского режима.Но в ту войну не Гитлер сражался против Сталина, а народы Советского Союза защищали свою землю, свои дома и свои семьи. И кто бы что сейчас ни говорил, но генерал Власов и его окружение, все, кто сражался на стороне Гитлера, кто по собственной воле служил немецким оккупационным властям, были предателями.[/i][i][b]Совместный проект газеты «Вечерняя Москва» и телеканала ТВЦ[/b][/i]

Особая папка Леонида Млечина. Прыжок на Приштину

[i]В России был праздничный день, и мало кто знал, что страна – на грани военного конфликта со странами НАТО. Российские и натовские солдаты были готовы стрелять друг в друга... Эти события развернулись в июне 1999 года, когда российские десантники тайно были переброшены на аэродром Приштины главного города Косово. И на той, и на другой стороне нашлись генералы, которых война не пугала.[/i][b]Вызов и ответ[/b]Генерал-полковник [b]Леонид ИВАШОВ[/b], который в ту пору был начальником главного управления международного военного сотрудничества Министерства обороны, вспоминает: «Вопрос о возможности вооруженного столкновения с натовцами мы отрабатывали еще на стадии принятия решения о броске в Косово. Мы хорошо знали настроения сербских военных: они были готовы развернуть войска в южном направлении и войти в Косово. В этом случае натовцы оказались бы перед перспективой наземной операции, которой они страшно боялись. Тем более что армия Югославии с удовольствием отомстила бы агрессорам и за жертвы, и за поруганную честь. Да еще в братском союзе с русскими. Этот аргумент стал решающим...»Главнокомандующий войсками НАТО в Европе генерал [b]Уэсли КЛАРК [/b]воспринял тайную военную операцию российских десантников как враждебный акт. Упрямый по характеру, он был готов пустить в ход оружие, чтобы ее остановить: «Я пытался соединиться с генеральным секретарем НАТО Хавьером Соланой, но безуспешно. Тогда я позвонил в Вашингтон заместителю председателя комитета начальников штабов генералу Джо Ролстону с предложением: «Не должны ли мы как минимум подумать о военном ответе на этот вызов?» Генерал Ролстон согласился с этим предложением. Генерал Майк Джексон доложил мне, что у него есть две британские роты, и французы предлагают свой батальон».В тот момент судьба мира оказалась в руках военных. Политическое руководство плохо представляло себе, что происходит. В это время в Москве находился заместитель американского государственного секретаря Строуб Тэлботт.[b]Беседа с Путиным[/b]«В пятницу, 11 июня, – вспоминал Тэлботт, – я приехал в Кремль на встречу с Владимиром Путиным, секретарем Совета безопасности. Путин не высовывался, избегал конфликтов и паблисити, а потому оставался на периферии нашей панорамы российской политики. Встретившись с Путиным, я поразился, насколько ненавязчиво он способен внушить ощущение самообладания и уверенности в себе. Внешне он очень отличался от руководства страны – невысокий, худощавый и физически развитый; остальные были выше него, а большинство – на вид перекормленные. Путин излучал управленческую компетентность, способность добиваться результатов без суеты и лишних трений. Мне, как и остальным, он дал понять, что проделал домашнюю работу и прочел мое досье, подготовленное разведслужбами... С одной стороны, это вроде бы лестно («я вас знаю»), с другой – нервирует («я все про вас знаю»). Могу вообразить, как он проводил разбор полетов с агентами, которыми руководил в Восточной Германии, или допрашивал пойманных шпионов, уже обработанных его более жесткими коллегами...Путин выразил удовлетворение тем, что война в Косово сменилась миром. Едва ли не мимоходом он добавил, что рад был внести и собственный маленький вклад, предложив Ельцину назначить особым посланником Черномырдина...»Виктор Черномырдин стал специальным представителем президента по урегулированию конфликта в Югославии за два месяца до этого, 14 апреля 1999 года.Сербы называют Косово колыбелью своей культуры, сербским Иерусалимом, святой землей, имеющей особое значение для исторического самосознания. Здесь в 1389 году славяне насмерть схватились с турецкими войсками, потерпели поражение, и началось пятисотлетнее владычество Оттоманской империи. Албанцы же, в основном мусульмане, считают Косово своей территорией.[b]Как началась война[/b]Очередной военный конфликт вспыхнул, когда сербские спецподразделения приступили к зачистке края, чтобы уничтожить боевиков малочисленной тогда Армии освобождения Косово. Это была роковая ошибка президента Слободана Милошевича.Албанская молодежь взялась за оружие. Милошевич решил идти до конца – полностью уничтожить очаги албанского сопротивления. Как это обычно бывает, страдали в первую очередь мирные жители, а не боевики.В марте 1999 года авиация НАТО начала бомбардировки военных объектов на территории Югославии, требуя от Милошевича прекратить военно-полицейскую операцию в Косово.Когда президент Клинтон сравнил действия Слободана Милошевича с преступлениями нацистов, в России были возмущены. Отношения с американцами стали откровенно враждебными. Некоторые политики и генералы предлагали отправить в Югославию оружие, в первую очередь системы ПВО.«Необдуманными авансами некоторых политиков, – вспоминал [b]ЧЕРНОМЫРДИН[/b], – мы фактически провоцировали югославское руководство на продолжение убийственной для этой страны войны…»После поездки в Белград председатель Государственной думы Селезнев привез сенсационное сообщение: Слободан Милошевич готов присоединиться к союзу России и Белоруссии. Чего было больше в этих действиях – недопонимания ситуации или стремления вовлечь Россию в широкомасштабную провокацию?..Российские политики и телезрители видели одну картину – сербские города под натовскими бомбежками. А на Западе наблюдали другую картину – бесконечные потоки албанцев, которых изгоняли из Косово. Этот поток и был главным аргументом, который заставил руководителей НАТО бомбить Югославию. Мысли о том, что бомбардировки – негодный инструмент решения проблемы, не принимались.Переговоры об урегулировании в Косово вели трое – Черномырдин, заместитель госсекретаря США Строуб Тэлботт и президент Финляндии Мартти Ахтисаари в роли спецпредставителя генсека ООН. После долгих и мучительных переговоров пришли к согласованной позиции.Сербские войска уходят из Косово, албанские беженцы возвращаются, бомбардировки прекращаются, НАТО вводит миротворческие силы, которые должны обеспечить порядок и безопасность.[b]Милошевич капитулирует[/b]Представлявший на переговорах Минобороны генерал-полковник[b] Леонид ИВАШОВ [/b]выступил против Черномырдина: «Я встал и заявил, что категорически не согласен. Понимал, что сжигаю за собой все мосты, но и лукавить не стал. И потому заявил, что предложенный документ – это не равноправное соглашение, а ультиматум, предъявленный Югославии, в связи с чем военная часть делегации не будет участвовать в его подписании и покидает зал заседаний...»Черномырдин привез в Белград согласованные предложения. Он ожидал, что Милошевич будет возражать, спорить, требовать изменений и поправок.«Слободан Милошевич не добавил ничего! – рассказывал [b]ЧЕРНОМЫРДИН[/b]. – Ни единого слова! Ни Милошевич, ни его ближайшие соратники не сделали того, что от них ожидали: попытки изменить проект резолюции Совета Безопасности ООН таким образом, чтобы он в большей мере отражал их интересы. Сколько потрачено усилий, сколько пролито крови – ради чего? Чтобы только сейчас принять документ, с которым можно было согласиться раньше?!»Как только Россия и НАТО достигли согласия, Милошевич понял, что должен капитулировать. Циничный и расчетливый политик, он знал, что Косово ему не удержать. Он, видимо, рассудил так: если он примет план урегулирования сразу, его назовут слабаком.А после того, как он загубил столько людей и разрушил полстраны, его согласие с мирным планом – это акт государственной мудрости. У него был шанс продержаться дольше, если бы в Москве взяли верх те, кто требовал оказать Милошевичу военную помощь. Тогда бы война продолжилась.«Бомбардировки, – пишет [b]Билл КЛИНТОН [/b]в книге воспоминаний, – наконец сломили волю Милошевича к сопротивлению. 9 июня НАТО и сербское военное командование договорились о выводе сербских войск из Косово и о размещении там международных сил безопасности под командованием НАТО. На следующий день Хавьер Солана дал команду генералу Кларку остановить воздушные налеты. А я объявил американскому народу, что после семидесяти дней бомбардировок они завершены, сербские войска выводятся из Косово, а миллион мужчин, женщин и детей... получили возможность вернуться в свои дома...»НАТО получило мандат Совета Безопасности ООН для проведения миротворческой операции в Косово. И тут разразился новый конфликт – между Россией и НАТО.[b]Спор на десять долларов[/b]Камнем преткновения стал вопрос о роли российского военного контингента и его особом статусе.– Российская сторона, – пишет [b]Виктор ЧЕРНОМЫРДИН[/b], – хотела иметь свой сектор численностью порядка бригады десантников. НАТО не желало выделять российским войскам отдельный сектор. Наш контингент должен сохранять определенную автономию или же быть под началом сил ООН, но не в подчинении у НАТО. Американская сторона, натовцы, говорили, что силы эти должны быть едины, то есть находиться под их командованием. Лично я всегда отстаивал такую точку зрения: Россия имеет свои, особые интересы в Югославии. Поскольку она не входит в НАТО, ее контингент не должен и не будет подчиняться командованию Североатлантического блока... В окружении министра обороны маршала Игоря Сергеева решили, что если российским миротворческим силам не будет выделен свой сектор в Косово, надо взять его самим…»– Прямо во время встречи с Путиным, – рассказывал заместитель госсекретаря [b]ТЭЛБОТТ[/b], – мне передали записку. Генерал Ивашов сделал заявление, что если НАТО войдет в Косово с юга, из Македонии, без окончательного соглашения о российском участии, российские силы в одностороннем порядке вступят в Косово с севера, через Сербию. Я пересказал содержание записки Путину и добавил, что нам, похоже, грозит военная конфронтация.– А кто такой этот Ивашов? – спросил Путин...Сидя в самолете, я поспорил с одним из наших генералов на 10 долларов, что Ивашова уволят еще до заката...Заместитель госсекретаря, который считается в Америке одним из лучших знатоков России, ошибся.– Уезжая из Македонии, – вспоминала тогдашний госсекретарь [b]Мадлен ОЛБРАЙТ[/b], – я мечтала хорошенько выспаться по пути домой. Но едва самолет оторвался от земли, как нам сообщили, что русские войска вступили на территорию Косово и сербы встречают их как героев. Мы с Сэнди Бергером тут же связались по телефону со Строубом Тэлботтом, который как раз находился на пути из Москвы. Мы посоветовали ему лететь назад.Самолет Тэлботта находился уже где-то над Белоруссией, когда ему сообщили, что российская часть из расквартированного в Боснии миротворческого контингента движется в сторону Косово. Тэлботту позвонил советник Клинтона по национальной безопасности Сэнди Бергер.– Сэнди велел мне возвращаться в Москву и «закатить скандал», – вспоминал Тэлботт. – Когда мы приехали в МИД, Иванов беседовал по телефону с Мадлен Олбрайт. Странный у них получался диалог. Государственный секретарь извещала министра иностранных дел России, что войска его страны вошли в Сербию и приближаются к Косово, а тот отвечал, что это неправда. Иванов говорил, что разобрался с этим делом, и его заверили: российский контингент просто «находится в состоянии готовности войти в Косово в рамках синхронизированной операции». Мадлен сомневалась: кто же врет: Иванов ей или российские военные – Иванову?..Что же произошло на самом деле?– Мы, – вспоминал [b]генерал ИВАШОВ[/b], – стали готовить доклад министра обороны Сергеева президенту Ельцину о том, что нас пытаются исключить из балканского процесса, во избежание чего следует предусмотреть ряд мер. Одной из них мог бы стать одновременный с натовцами ввод в Косово наших миротворческих подразделений.Проект документа доложили министру иностранных дел Иванову. Он внимательно прочитал его, внес несколько поправок и завизировал.Позднее пошли разговоры о том, что министр был якобы не в курсе дела, что его чуть ли не «подставили». Это, как мы видим, не так. Иванов, возможно, не знал деталей, но они ему и не требовались. Детали – дело военных.Министр обороны поставил свою подпись и направился на доклад к Ельцину. Вернулся он из Кремля довольный: президент дал санкцию на синхронный с натовцами ввод российского контингента в Косово...В соседней Боснии выполняла миротворческую миссию российская воздушно-десантная бригада. Один из ее батальонов и решили перебросить в Косово, а потом транспортными самолетами прислать еще два батальона из России...Генерал-лейтенант [b]Николай СТАСЬКОВ[/b], который был тогда начальником штаба Воздушно-десантных войск, рассказывал журналистам: «Решение принималось келейно, даже не на уровне первых лиц. Я как начальник штаба ВДВ знал заранее. Миротворческой бригадой ВДВ на Балканах командовал полковник Николай Игнатов. Я позвонил ему. «Создавай заранее группировку. Чтобы никто не заметил, формировали колонну на старом аэродроме. Когда получили команду, сразу рванули вперед. Сомнения были. Вышел на меня полковник Игнатов, говорит, никаких письменных приказов не получал, что делать? Беру, говорю, ответственность на себя, вперед».[b]Квашнина не оповестили[/b]Колонна состояла из 15 бронетранспортеров и 35 автомобилей с личным составом. В Минобороны больше всего беспокоились о том, как скрыть от НАТО переброску российских солдат.[b]Генерал ИВАШОВ[/b]: «Командование бригады по указанию Москвы информировало американца – командира дивизии, что наш батальон получил приказ на выдвижение на территорию Союзной Республики Югославии. Командир дивизии поинтересовался, не нужна ли какая помощь, и пожелал русским успеха. Под Белградом батальон принял под свое командование генерал-лейтенант Заварзин. Я официально проинформировал Виктора Михайловича, что приказ на осуществление ввода нашего контингента в Косово отдан министром Сергеевым во исполнение прямого указания президента России. Честно говоря, расстановка сил в Москве не гарантировала, что кто-либо из должностных лиц Генштаба, Министерства иностранных дел или президентской администрации не попытается вмешаться в действия Заварзина…»Из слов генерала Ивашова следует, что Генеральный штаб либо вообще не был поставлен в известность о переброске войск, либо возражал против этого. Для Вооруженных сил ситуация невиданная. Военной операцией, выходит, руководил начальник Управления международного военного сотрудничества генерал Ивашов, став своего рода главным советником министра Сергеева.– Под покровом темноты, – вспоминал [b]ЧЕРНОМЫРДИН[/b], – батальон десантников в буквальном смысле слова промчался по территории Югославии в Косово и занял позиции вблизи важнейшего стратегического объекта – аэропорта «Слатина» рядом с Приштиной, вызвав и недоумение, и удивление натовской стороны.[b]Спор с битьем посуды[/b]В Москве замгоссекретаря Строуб Тэлботт допытывался у маршала Сергеева, почему российские десантники хотят войти в Косово раньше войск НАТО?– Министр обороны Сергеев, – записывал свои наблюдения [b]ТЭЛБОТТ[/b], – был в ярости на весь мир – не только на бомбардировщики НАТО, но и на своих офицеров, в особенности на Ивашова и генерала Квашнина. Я подозревал, что генералы преподнесли Сергееву неприятный сюрприз, – или же излагали версию событий, которой он не верил. Несколько раз Ивашов и Квашнин шептали Сергееву на ухо или передавали записки, предлагая уединиться у него в кабинете на очередное совещание…Около четырех часов утра Си-энэн сообщила, что российские части вошли в аэропорт Приштины. Сергеев начал было это отрицать, но прихлебатели что-то ему нашептали, и он снова потребовал перерыва. На этот раз их не было около часа. Похоже, вспыхнул бунт: я слышал грохот и хруст швыряемых в стену предметов...[b]Генерал ИВАШОВ[/b]:– В кабинете Сергеева царила, конечно, не идиллия, но и того, о чем пишет в своих мемуарах Тэлботт, тоже не было. Мебель, разумеется, никто не ломал, но обстановка была рабочая, напряженная. Иванова больше всего страшила перспектива возможного боестолкновения с натовцами.Он настаивал: батальон вводить нельзя, давайте его вернем, задержим. По вопросам и репликам Сергеева я видел, что маршал тоже опасался неспровоцированного открытия огня против нашего контингента.Был и еще один вариант, запасной: лететь в Белград и в случае боестолкновения с натовцами провести блицпереговоры о совместном противодействии угрозе нашим миротворцам.Видимо, не для всех. Начальник генерального штаба Анатолий Квашнин не собирался из-за разногласий вокруг Косово начинать войну против НАТО. Это следует из слов [b]генерала ИВАШОВА[/b]: – Генерал Заварзин по мобильному телефону сообщил: только что получен приказ начальника генерального штаба Квашнина развернуть батальон в обратном направлении… Пришлось напомнить Заварзину, что решение о вводе батальона принял верховный главнокомандующий – президент России, а приказ отдал министр обороны. Этот-то приказ и обязателен к исполнению. Следовательно, никаких разворотов и остановок – только вперед.Начальник Генерального штаба является по должности первым заместителем министра обороны. Проведение военной операции без его ведома – невиданное дело. Но приказ Квашнина не выполнили, хуже того – его обманули. Начальник генерального штаба и не подозревал, что десантники уже вошли в Косово.Генерал-лейтенант [b]Николай СТАСЬКОВ[/b], начальник штаба Воздушно-десантных войск: – Все боевые распоряжения идут только письменно. Мне не давали письменного распоряжения. Я бы тоже нашел способ не давать письменного распоряжения. Но в Боснии были мои люди. Комдив спросил: будет приказ о переброске батальона на Приштину?– Я тебя не подведу, – сказал я и шифром послал ему распоряжение.Сначала предварительное, потом боевое. И только ночью, когда ко мне приехали из Генштаба проводить расследование, я понял, в какую аферу попал…[b]Иванов и ТэлботтГенерал ИВАШОВ[/b]: «В кабинете Сергеева обстановка явно стала уравновешеннее: батальон, если судить по докладу Квашнина, двигался в обратном направлении, и министр иностранных дел Иванов успокоился. Неожиданно в кабинет вошел генерал-лейтенант Мазуркевич и сообщил, что Си-эн-эн ведет прямой репортаж о вхождении в Приштину российского батальона. Для Иванова это было подобно грому с ясного неба. Он… в сердцах обругал нас: мол, с вами, военными, как свяжешься, так обязательно попадешь в неприятность. Вышел к американцам и попытался объяснить им, что допущена техническая ошибка, которая будет оперативно исправлена».Начальник Генерального штаба и министр иностранных дел, видимо, впервые были так откровенно обмануты. Игорь Иванов даже утратил привычное хладнокровие.[b]Строуб ТЭЛБОТТ[/b]: «Иванов вывел меня в соседний зал, где стоял тяжелый жирный дух недоеденных пицц и хот-догов, которые нам доставили несколькими часами ранее.– Я вынужден с сожалением информировать вас, – сказал Иванов, – что колонна российских войск случайно пересекла границу и вошла в Косово. Им отдан приказ в течение двух часов выйти из провинции. Министр обороны и я сожалеем о таком развитии событий...В субботу, 12 июня, в половине седьмого, силы НАТО из Македонии вошли в Косово. Когда они достигли Приштины, российский батальон уже расположился на аэродроме «Слатина» и, как положено по уставу, занял круговую оборону...Мне подумалось: «Или я сплю, или это самое плохое кино из всех мною виденных. За один только день мы скатились от празднования победы к нелепому повторению холодной войны. Меня тревожило и то, что Иванов уже сам не знал, что происходит в его собственном правительстве. Очевидно, что произошло какое-то рассогласование между гражданскими и военными властями, хотя никто не мог быть уверен в том, какой приказ мог отдать Ельцин...»[b]Ельцин проснулся[/b]Генерал-лейтенант [b]Николай СТАСЬКОВ[/b]: «Самое интересное – утром. Министр иностранных дел молчит, другие должностные лица тоже отмалчиваются… В штаб воздушно-десантных войск уже ехала комиссия генерального штаба – разбираться, почему не выполняется приказ. Но тут просыпается Борис Николаевич, и ему все нравится. Словом, победили».[b]Генерал ИВАШОВ[/b]: «В одиннадцать часов утра министр обороны Сергеев делал доклад у президента страны... После доклада министра в зале наступила тишина. Паузу прервала фраза, произнесенная со всем известной ельцинской интонацией– Ну, наконец, я щелкнул по носу...Здесь президент назвал некоторых руководителей стран НАТО. Тут же из зала донеслось подобострастное:– Вы, Борис Николаевич, не щелкнули – вы врезали по физиономии.Ельцин поднялся и обнял Сергеева... На следующий день Ельцин подписал указ о присвоении Заварзину очередного воинского звания – генерал-полковник».«Особое впечатление, – писал[b] ЧЕРНОМЫРДИН[/b], – марш-бросок российских десантников произвел на сербское население Косово… Колонну встречали цветами, флагами и салютом из всех видов оружия...Аэродром вблизи косовской столицы был единственным не разрушенным в результате военных действий и все еще способным принимать военно-транспортные самолеты. Контролировать его – значит, в принципе, контролировать ситуацию в целом. За выполнение операции ряд наших военных получили награды, благодарности и внеочередные воинские звания. Я был рад и горд за нашу армию...»Российские политики и простые граждане с таким воодушевлением восприняли марш на Косово, что разбор дела был отменен. Победителей не судят.[b]Строуб ТЭЛБОТТ[/b]:– В тот же день я вновь оказался в кабинете Путина в Кремле. Все дело в политике, сказал он. Россия уже погрузилась в «предвыборную борьбу» и этот факт осложняет американо-российские отношения. Как в США, так и в России есть свои «ястребы» и «голуби», сказал он, и за броском на приштинский аэропорт стояли именно российские ястребы.«В российском правительстве есть люди, – говорил он, подразумевая, естественно, и себя самого, – которые считают развертывание ошибкой. Но оно, по крайней мере, не привело к человеческим жертвам. Ущерб, нанесенный за одну ночь американо-российским отношениям русскими «ястребами», – пустяк по сравнению с тем ущербом, который НАТО своей воздушной войной с Сербией нанес престижу президента Ельцина...» Важно, сказал Путин, что «никто в России не сможет теперь назвать президента Ельцина марионеткой НАТО»...[b]Генерал отказывается подчиняться[/b]«Генерал Уэсли Кларк был взбешен, – вспоминал [b]Билл КЛИНТОН[/b]. – Я не мог его за это винить, но знал, что мы, к счастью, не стоим на пороге третьей мировой войны. За сотрудничество с нами Ельцин подвергся дома резкой критике со стороны ультранационалистов, симпатизировавших сербам. Я считал, что Ельцин просто решил «бросить им кость».«Все кончилось тем, что натовские силы кормили русских, у которых было плохо с провиантом, в аэропорту Приштины, – пишет [b]Мадлен ОЛБРАЙТ[/b]. – Президент Ельцин позвонил президенту Клинтону и предложил укрыться вдвоем на «корабле, подводной лодке или каком-нибудь острове, где никто нам не помешает», чтобы спокойно решить проблему».– На протяжении всего кризиса, – вспоминает [b]Строуб ТЭЛБОТТ[/b], – Борис Ельцин вел себя тише воды ниже травы. Я не знал, действительно ли он одобрял планы и отдавал приказания, да и вообще представлял ли себе, что происходит. Пока наш самолет летел домой, Клинтону наконец-то удалось связаться с Ельциным… – Да ну их, этих генералов, Билл! – заявил Ельцин. – Эту проблему можем решить только мы с тобой! И предложил встретиться немедленно…[b]Мадлен ОЛБРАЙТ[/b]: «Клинтон выдвинул встречное предложение: пусть министры обороны и иностранных дел двух стран встретятся и разрешат вопрос, что в конце концов – после нескольких дней энергичных взаимных уступок – и было сделано. На переговорах в Хельсинки договорились разместить российский военный контингент в Косово в пределах районов, которые подконтрольны Германии, Франции и Америке. России не было отведено специального сектора из опасения, что это приведет к фактическому разделению края».[b]Билл КЛИНТОН[/b]: «20 июня югославские войска покинули Косово, и через две недели, по оценкам верховного комиссара ООН по делам беженцев, туда уже вернулись более 750 тысяч жителей... Несмотря на все проблемы, которые предстояло решить в будущем, я чувствовал удовлетворение и облегчение. Десятилетняя кровавая кампания Слободана Милошевича, в которой он использовал этнические и религиозные противоречия, чтобы сохранить свой режим, заканчивалась. Горящие деревни и убийства невинных людей остались в прошлом. Я знал, что со временем станет историей и сам Милошевич».Относительно статуса российских войск нашли компромисс – по опыту участия российского контингента в миротворческой операции в Боснии. Но пробыли они там недолго.В апреле 2003 года начальник Генерального штаба [b]Анатолий КВАШНИН [/b]заметил:– У нас не осталось стратегических интересов на Балканах, а на выводе миротворцев мы сэкономим двадцать пять миллионов долларов в год.Десантников вернули домой. История, которая едва не привела к войне между Россией и НАТО, закончилась.[i][b]Совместный проект газеты «Вечерняя Москва» и телеканала ТВЦ[/b][/i]

Немного секса в холодной войне

Карлос по прозвищу Шакал

Охота на Саддама

Жена президента, которая сама хочет стать президентом

[b]Черная суббота[/b] «Утром в субботу, 15 августа, – рассказывал много позже Билл Клинтон, – после ужасной бессонной ночи, когда до выступления перед большим жюри оставалось совсем немного времени, я разбудил Хилари и рассказал ей всю правду о том, что произошло между мною и Моникой Левински».Молодая женщина по имени Моника Левински летом 1995 года работала в Белом доме стажером. С декабря по апрель следующего года она состояла в президентском аппарате, затем ей подыскали место в Пентагоне.Жена президента тоже никогда не забудет этот день.[b]ХИЛАРИ:[/b] «Билл присел на край кровати и сказал: – Сегодняшние газеты напишут об одном деле, о котором ты должна знать...» Когда разразился грандиозный скандал, Клинтон признался, что делал Монике подарки, но ответил твердым «нет» на вопрос о сексуальных отношениях. Соврал.[b]БИЛЛ:[/b] «Хилари сжалась, словно от удара, – настолько ее оскорбило то, что тогда я ей солгал.Мне оставалось лишь просить прощения. Я сказал, что люблю ее, что не хотел причинять боль ей и нашей дочери, что стыжусь своих поступков».[b]Что он делал в овальном зале [/b]В стране с менее пуританскими взглядами и менее развитой юридической системой этим бы никто не стал заниматься. В Соединенных Штатах врать правосудию опасно. Это грозило Биллу Клинтону потерей президентского кресла и уголовным преследованием. С большим жюри он был откровеннее, чем с женой, и дал показания об обстоятельствах своего скоротечного служебного романа с Моникой Левински.Большое жюри – это коллегия присяжных, которая решает вопрос, предавать ли подозреваемого суду.«В конце 1995 года, – признал президент Клинтон, – я вступил в неподобающие отношения с Моникой Левински. Потом мы несколько раз встречались... То, чем я занимался с Моникой Левински, было аморальным и глупым».В овальном кабинете Белого дома, откуда он должен руководить страной, президент занимался со стажеркой Моникой оральным сексом.[b]Изгнание на кушетку [/b]На следующий день семейство Клинтонов отбыло в отпуск. Журналисты подстерегали их у входа в Белый дом. Наконец они появились – все втроем, в центре их дочь Челси. Держа за руки родителей, она провела их, как сквозьстрой, к ожидавшему президентскую семью вертолету. Челси была брошена в бой как последний резерв президента. Силой характера и мужеством Челси напоминает мать. Непосредственностью и доброжелательностью – отца. – Я люблю папу, – сказала она. – Я все понимаю, и я это переживу.В жизни Хилари это был худший день. О проделках ее мужа судачил, наверное, весь мир. И все следили за Хилари: как она себя поведет? [b]ХИЛАРИ: [/b]«Члены конгресса от демократической партии звонили мне и спрашивали, чем они могут помочь. Один конгрессмен сказал: – Хилари, если бы ты была моей сестрой, я бы дал Биллу прямо в нос! Я уверила его, что ценю его заботу, но мне не нужна помощь такого рода».Жена президента никому не доставила удовольствие увидеть ее плачущей, слабой. Она держалась железно. Встала на защиту мужа и сказала журналистам: – Тяжело и больно видеть, когда против человека, который тебе дорог, которого ты любишь и которым восхищаешься, выдвигают такие безжалостные обвинения.Но это произносилось только на публику.[b]БИЛЛ:[/b] «Стоило журналистам скрыться из виду, как моя жена и дочь практически перестали со мной разговаривать. Первые два дня я занимался только тем, что просил прощения. Ночью Хилари уходила в спальню, а я устраивался на кушетке».Немногие женщины смогли бы выдержать то, что испытала Хилари Клинтон. Не давать воли своим чувствам, стоять с высоко поднятой головой, улыбаться, когда душат рыдания и хочется уткнуться лицом в подушку.[b]БИЛЛ: [/b]«Этим людям, очевидно, доставляло огромное удовольствие преследовать Хилари.Меня утешало лишь то, что она была гораздо сильнее этих парней – это я понял за двадцать пять лет жизни с нею. Некоторым мужчинам не нравится сила в женщинах, что же касается меня, то это стало одной из причин моей любви к Хилари».[b]Предложение на берегу озера [/b]Будущую первую леди воспитывали как мальчика. Отец учил ее стрелять и объяснял, что полагаться можно только на себя. Иногда Хилари прибегала домой в слезах и жаловалась матери, что соседская девочка ее толкает.– Возвращайся на улицу, – говорила ей мать. – Если она еще раз ударит тебя, я разрешаю дать сдачи. Ты должна уметь защищаться. Для трусов в этом доме места нет.В женском колледже были суровые нравы. Девушки могли принимать юношей только по воскресеньям с двух до половины шестого дня. Хилари стала президентом студенческой организации колледжа. В студенческие годы она впервые оказалась в Вашингтоне, на практике в конгрессе, и могла увидеть людей, которые делают большую политику.В Йельском университете, где Хилари изучала юриспруденцию, она встретила будущего мужа: [b]ХИЛАРИ: [/b]«Только слепой не заметил бы Билла Клинтона. Похожий на викинга, он вернулся после двух лет, проведенных в Оксфорде. Высокий красавец с темно-русой бородкой и копной вьющихся волос. Он буквально излучал энергию...» Но и будущий президент сразу приметил девушку, с которой свяжет свою судьбу.[b]БИЛЛ: [/b]«У нее были густые темно-русые волосы, она носила очки и не пользовалась косметикой. В ней чувствовались сила и самообладание, которые я редко встречал как в мужчинах, так и в женщинах. Оказавшись рядом, я протянул было руку, чтобы коснуться ее плеча, но сразу отдернул. Каким-то таинственным образом я понял, что это будет не обычное похлопывание по плечу, что, возможно, я вступаю в отношения, которые не смогу прекратить».Инициативу проявила Хилари. И так будет всегда на протяжении их совместной жизни. Билла Клинтона часто упрекали в том, что ему не хватает решительности. Билла, но не Хилари! [b]ХИЛАРИ: [/b]«В библиотеке я заметила, что Билл то и дело поглядывает на меня. И продолжалось это так долго, что я не выдержала, поднялась из-за стола, подошла к нему и сказала: – Если ты и дальше собираешься глазеть на меня, а я буду смотреть на тебя, то нам лучше познакомиться».У Билла уже было два романа, оба закончились неудачно. Хилари тоже встречалась с одним человеком, но Билл твердо решил добиться ее расположения. Однажды в сумерках они оказались на берегу озера, и Билл попросил ее выйти за него замуж. Но юная Хилари больше думала о карьере, чем о замужестве: [b]ХИЛАРИ:[/b] «Я безумно любила его, но находилась в полном смятении насчет того, как жить дальше и что делать. Поэтому ответила: «Нет, не сейчас». Что означало: «Дай мне время подумать». Моей матери развод родителей принес много страданий, и ее рассказы о грустноми одиноком детстве навсегда остались у меня в памяти. Я знала, что если уж выйду замуж, то на всю жизнь. Оглядываясь назад, я понимаю, как же боялась тогда заключать вечный союз вообще и с Биллом в частности».[b]Присутствовать при родах [/b]После университета Хилари работала в Фонде защиты детей, занималась трудными подростками, теми, кто попал в тюрьму. Потом ее включили в комиссию в подготовке импичмента президента Ричарда Никсона. 9 августа 1974 года Никсон, не дожидаясь импичмента, ушел в отставку. Хилари осталась без работы. И уехала в штат Арканзас к Клинтону.[b]ХИЛАРИ:[/b] «Я влюбилась в Билла и хотела быть рядом с ним. Я знала, что с Биллом буду счастливее, чем без него. Понимала, что если собираюсь взрослеть, то должна сделать то, чего боялась больше всего. И вот я ехала в незнакомое место, где у меня не было ни родственников, ни друзей. Но мое сердце подсказывало, что я еду в правильном направлении».Мать Клинтона не обрадовалась будущей невесте.[b]ХИЛАРИ:[/b] «Перед приездом я сама постриглась (получилось плохо), чтобы сэкономить деньги.Я не пользовалась косметикой, носила джинсы и футболку. Я явно не тянула на мисс Арканзас и ничем не напоминала девушку, в которую, по ее мнению, мог влюбиться ее сын. Мать Билла, чтобы ни происходило в ее жизни, всегда поднималась рано, приклеивала накладные ресницы, ярко красила губы и только потом выходила из дома».Они поженились тридцать лет назад, в октябре 1975 года. Хилари не промахнулась. Ее талантливый и энергичный муж быстро делал карьеру. Его избрали генеральным прокурором штата Арканзас, а затем и губернатором. При этом Билл старался доказать, что он образцовый муж. Они решили, что Билл будет присутствовать при родах, и они вдвоем ходили на специальные курсы. Когда Хилари отвезли в больницу, выяснилось, что ее ждет кесарево сечение.[b]ХИЛАРИ:[/b] «Билл потребовал, чтобы ему разрешили находиться в операционной. Заявил, что он в детстве ходил с матерью на операции, а потому не боится упасть в обморок. Его пустили, потому что он был не просто отцом, а губернатором».Челси Виктория Клинтон родилась в феврале 1980 года. Она названа в честь песни «Утро в Челси», которую ее родители слушали, гуляя по лондонскому Челси во время отпуска в Англии на рождество 1978 года.[b]Гордость феминисток[/b]После рождения ребенка Хилари решила заработать денег для семьи. Она играла на товарной бирже, где торгуют фьючерсными контрактами, то есть обещаниями купить или продать определенный товар – пшеницу, мясо, кофе – по фиксированной цене. На бирже она заработала сто тысяч долларов. Она занялась и сделками с недвижимостью. Один бизнесмен предложил ей купить на паях большую территорию на берегу реки Уайт в Северном Арканзасе, привести землю в порядок, разбить на участки и продать по более высокой цене. Леса, озера, реки с отличной рыбалкой и низкие налоги на недвижимость обещали неплохую прибыль. Но проект оказался неудачным.Когда Клинтон станет президентом, эти сделки с недвижимостью покажутся подозрительными. Назначат специального прокурора, который годами будет копаться в прошлом супругов Клинтонов и попортит им немало крови. Хилари отвергнет все обвинения, но известный журналист назовет ее «прирожденной лгуньей». В ответ Клинтон скажет, что не будь он президентом, он бы съездил журналисту по физиономии... Хилари стала заметным человеком в штате Арканзас. При этом она сохраняла девичью фамилию.[b]ХИЛАРИ: [/b]«Как профессионал я шла своим путем. Казалось вполне логичным оставить себе девичью фамилию, чтобы потом никто не мог сказать, что на решение судьи повлияла фамилия адвоката».Но был и другой мотив. Хилари Клинтон стала гордостью американских феминисток – примером для молодых амбициозных девушек. Она не хотела быть мужниной женой. Она чувствовала себя равной с мужем. И на приглашениях в губернаторский дом значилось: «Губернатор Билл Клинтон и Хилари Родхэм». Это был символ женского равноправия.– Наверное, я могла бы сидеть дома, печь пирожки и разливать чай, – сказала Хилари журналистам, – но я решила делать профессиональную карьеру до того, как мой муж стал профессиональным политиком.Но выяснилось, что патриархальной публике это не нравится. Многие избиратели голосовали против Билла, потому что Хилари сохранила девичью фамилию. Пришлось ей смириться, и через два года после рождения Челси Хилари сменила фамилию. Во время избирательной кампании Клинтон пошутил: – Купите одного президента и второго вы получите бесплатно. Хилари мечтала стать не женой президента, а его полноправным партнером, руководить страной на пару с мужем: [b]ХИЛАРИ: [/b]«Билл не мог назначить меня на официальную должность. После того как президент Джон Кеннеди назначил своего брата Роберта министром юстиции, в стране были приняты законы, запрещающие подобную семейственность. А вот законов, запрещающих мне оставаться советником Билла Клинтона, а иногда и становиться его представителем, не было».Хилари Клинтон отвели кабинет в Белом доме, она набрала себе штат сотрудников. Билл Клинтон поручил жене реформировать систему здравоохранения. Хилари предложила почти что социалистический план – выделить на здравоохранение огромные деньги, но конгресс отверг ее план. Для Хилари это была катастрофа. Она стала более осмотрительной, хотя по-прежнему разрывалась между желанием управлять страной и необходимостью печь бисквиты к приходу гостей. Хилари была очень влиятельной, Клинтон к ней прислушивался и считал, что общество полно предрассудков, поэтому его жену недооценивают. Главные неприятности были впереди.[b]«Мне хотелось его ударить» [/b]Клинтон еще был арканзасским губернатором, когда один бывший сотрудник его аппарата назвал журналистам имена пяти женщин, с которыми развлекался Билл. Корреспонденты обзвонили всех пятерых, они ответили, что у них нет романа с Клинтоном. Имя одной из них – Дженифер Флауэрс. В январе 1992 года, когда Клинтон уже вел борьбу за президентское кресло, арканзасская газета сообщила, что Дженифер Флауэрс все-таки призналась: она состояла в интимных отношениях с Клинтоном. Роман продолжался двенадцать лет. Билл сказал Хилари, что это жалкая ложь. Хилари бросилась на помощь мужу. Они вдвоем отвечали на вопросы тележурналистов. Клинтону задали вопрос о внебрачных связях.[b]БИЛЛ: [/b]«Больше всего мне хотелось повторить слова Розалин Картер на такой же вопрос. Жена президента Картера ответила: – Даже если бы они у меня были, я бы вам не сказала. Поскольку я не был столь безупречен, как госпожа Картер, то решил не лукавить. Я ответил, что мне приходилось причинять боль своей жене, но я уже сказал на эту тему больше, чем когда-либо говорил любой другой политик, и больше ничего не скажу».Тележурналист небрежно назвал их брак «соглашением».[b]БИЛЛ:[/b] «Мне хотелось его ударить, но вместо этого я сказал: «Подождите. Вы видите перед собой двух людей, которые любят друг друга. Это не соглашение и недоговоренность. Это брак».Клинтон рассказывал, что встретился с Дженифер Флауэрс в 1977 году, когда он был генеральным прокурором штата, а она журналисткой. Потом она пробовала себя в шоу-бизнесе, подпевала у одного исполнителя в жанре кантри. Потом она вернулась и попросила его устроить ее на работу. Он помог. Через несколько лет Клинтон давал показания под присягой и не мог врать. На вопрос об отношениях с Дженифер Флауэрс он ответил уже иначе: «Я признал, что в семидесятые годы меня связывали с ней отношения, которые мне не следовало иметь».[b]Оральный секс с губернатором [/b]Разоблачения следовали одно за другим. В газете «Америкэн спектейтор» четыре арканзасских полицейских из группы бывших телохранителей Клинтона утверждали, что поставляли Биллу женщин в бытность его губернатором штата.Одна из них, Паола Корбин Джонс, предъявила Клинтону иск на сумму в семьсот тысяч долларов – в качестве компенсации за причиненный ей ущерб. По ее словам, 8 мая 1991 года ее привели в комнату к губернатору Клинтону, который расстегнул штаны и попросил ее заняться оральным сексом.Ее адвокат предлагал уладить все дело за пятьдесят тысяч долларов. Клинтон платить не хотел и прогадал. В конечном счете несколько минут удовольствия обошлись ему почти в миллион долларов. После нескольких лет тяжбы адвокаты Клинтона договорились урегулировать дело во внесудебном порядке. Клинтон не извиняется и ничего не признает, но платит Паоле Джонс восемьсот пятьдесят тысяч долларов. Поначалу казалось, что разоблачения Клинтону не повредят. Даже рассказы его бывших телохранителей, которые приводили ему симпатичных девушек. Если бы «Титаник» был построен по тому же проекту, что и Клинтон, судно плавало бы и по сей день. Когда он стал президентом, казалось, его похождения закончились. В Белом доме он находился под своего рода домашним арестом, под бдительным присмотром охраны и секретарей, но и здесь нашел возможность немного развлечься.Некоторые сотрудники секретной службы, охранявшие Клинтонов, рассказывали впоследствии, что у них был не брак, а деловое партнерство. Хилари и Билл Клинтоны выходили из вертолета, держась за руки. Но как только они входили в Белый дом и дверь за ними закрывалась, они начинали кричать друг на друга. В результате Билл бежал звонить Монике Левински, чтобы хотя бы поговорить с ней о сексе. Возможно, сотрудники личной охраны не все видели и не все понимали.[b]Танец под объективом ХИЛАРИ: [/b]«В октябре 1997 года мне исполнилось пятьдесят лет. И хотя авторы учебников по психологии утверждают, что это трудный период в жизни любой женщины, все его трудности меркли по сравнению с трудностями жизни без Челси, которая уехала учиться... Наше гнездо нужно было кем-то заполнить, и мы поняли, что наступило время завести собаку».Клинтоны купили маленького лабрадора, которого назвали Бадди. Они поехали отдохнуть на Американские Виргинские острова. На маленьком острове было уютно и тепло.[b]ХИЛАРИ:[/b] «На второй день нашего отпуска мы с Биллом надели купальные костюмы и пошли на пляж. Мы не знали, что в кустах на общественном пляже, находившемся на противоположной стороне бухты, прячется фотограф агентства «Франс пресс», который был вооружен фотоаппаратом с мощным объективом.На следующий день газеты всего мира поместили снимки, на которых мы с мужем танцевали на берегу медленный танец...» Некоторые циничные журналисты решили, что Клинтоны знали о присутствии папарацци и специально позировали.Хилари считают холодной и расчетливой женщиной. Но она любила своего мужа и через многие годы после свадьбы: [b]ХИЛАРИ:[/b] «У него остались мальчишеская улыбка, острый ум и заразительный оптимизм, в которые я влюбилась двадцать пять лет назад. Меня и сейчас восхищает его красивое лицо. Всякий раз, когда он заходил в комнату, я, как и раньше, вся загоралась».[b]Зачем понадобилась Моника?[/b] Люди, которые хорошо знают Билла Клинтона, не могли понять, как он мог рискнуть президентством – тем, к чему он готовился всю жизнь, ради столь малого? Он знал чем рискует, и все-таки позволял себе романы на стороне. Впрочем, это не были романы в обычным смысле этого слова.В признаниях Клинтона Моника Левински предстает не живым человеком, не личностью. Она, скорее, прибор для исполнения его интимных желаний, машина удовольствий, надувная кукла из секс-шопа, которая еще и умеет разговаривать.И, как у куклы, у нее словно нет истинного лица. Ее можно увидеть такой, какой захочешь. Роковой женщиной, вознамерившейся уничтожить мужчину, которого она когда-то любила. Безумной ревнивицей, озабоченной тем, как бы навредить своей главной сопернице – Хилари Клинтон. А можно считать ее бедной маленькой девочкой, которая поверила в красивую сказку о любви с президентом и решила, что он ради нее бросит семью.Все заинтересовались увлекательными техническими деталями тайных встреч Билла и Моники в тиши президентского кабинета. Мало кто обратил внимание на элемент романтичности в отношениях между ними.Можно считать ее авантюристкой, любительницей наслаждений. Но ведь она действительно влюбилась в Клинтона. Она считала, что их роман возник потому, что его брак с Хилари практически разрушился.Когда она увидела фотографию нежно обнимающихся Билла и Халари, она, как говорят, просто обезумела от ревности.Она обиделась на Билла, значит, он ее фактически обманул? Моника была унижена тем, что весь мир познакомили с интимными деталями ее отношений с президентом Клинтоном. На нее вылили ушат помоев.Она, конечно же, этого не ожидала. Когда она за закрытыми дверями давала показания специальному прокурору и большому жюри, она не подозревала, что все это представят широкой публике. Можно ли считать Монику обманутой невинностью? Нет, в общем она понимала, что делает. У нее и до встречи с Клинтоном была репутация молодой женщины, не смущающейся романов с женатыми мужчинами. Однажды ее отправили домой переодеться, когда она явилась на работу в Белый дом в слишком откровенном платье.Она выросла в мире, где процветают иллюзии и самообман, в Калифорнии, рядом с Голливудом. Моника рано поняла, что в этом мире, раздавая подарки, можно стать популярным. Повзрослев, она стала делать мужчинам подарки другого сорта. Клинтон большой поклонник калорийной пищи – он любит пиццу и гамбургеры, хотя прекрасно знает, что это вредно для желудка. Встречаясь с пухленькой и соблазнительной Моникой, он удовлетворял аппетит того же толка.По существу, самый могущественный человек в мире ее просто использовал.Идеальных союзов не бывает. Билл Клинтон получал от Моники и от других случайных женщин то, чего ему не хватало в браке, – легкий и ни к чему не обязывающий секс.[b]Познать друг друга [/b]Может быть, Хилари в принципе не приемлет таких отношений, может быть, Клинтон не сумел откровенно объяснить, в чем он нуждается. Теперь они попытались понять друг друга.[b]БИЛЛ:[/b] «Мы с Хилари начали серьезно консультироваться у психолога – специалиста по семейным отношениям. Мы посещали его раз в неделю почти целый год. Впервые в своей жизни я открыто говорил о своих чувствах и переживаниях... Не все, что я узнал о самом себе и своем прошлом, меня обрадовало. Мне больно было признать, что некоторые события моего детства и последующей жизни сделали для меня труднодостижимым многое из того, что другим людям далось совершенно естественно. Я также осознал, что усталость, гнев и чувство одиночества делали меня более уязвимым, в результате чего я мог вести себя эгоистично и совершать непоправимые ошибки, за которые мне потом бывало стыдно... Я вел как бы две «параллельные» жизни – внутреннюю и внешнюю. Публичная жизнь была вполне успешной, а в душе моей кипели гнев и отчаяние... Я одержал победу в публичной борьбе и проиграл борьбу с самим собой, не сумев сдержать искушавших меня демонов».Все восхищались тем, как мужественно Хилари вела себя в скандале с Моникой Левински. Она сумела стать выше этого скандала. Ни словом, ни жестом она не выдала то, что творилось у нее в душе. Только они вдвоем с Биллом знают, что было сказано в уединении супружеской спальни в Белом доме, в чем повинился Клинтон, что он говорил в свое оправдание, когда о супружеской неверности узнала Хилари, и что она пережила, видя, как весь мир судачит о любовных похождениях ее мужа.[b]ХИЛАРИ: [/b]«Вечерами бывало сложно, особенно после того как Челси вернулась в Стэнфордский университет. Мы с Биллом остались наедине, и между нами чувствовалась неловкость. Я не избегала его, как это было раньше, но отношения между нами все еще были натянутыми... Я не тот человек, который станет делиться своими самыми глубокими переживаниями даже с ближайшими из друзей. Это у меня от матери. У нас обеих всегда была склонность скрывать своим эмоции и решать проблемы самостоятельно».Все задавались вопросом – существует ли еще их брак? Любят ли они друг друга? На публике Хилари вела себя так, словно ничего не произошло. Она во всем поддерживала своего мужа. Ни тени сомнения в его правоте и в ее любви к нему.[b]БИЛЛ: [/b]«В ходе долгих бесед у консультанта нам с Хилари удалось также лучше узнать друг друга. Я всегда очень любил Хилари, но не всегда мог это выразить. В это время я все еще спал на кушетке в небольшой гостиной, смежной с нашей спальней. Это длилось два месяца, а то и больше. Я много читал, думал и работал, да и кушетка эта была довольно удобной, но я надеялся, что мне не придется спать отдельно всю оставшуюся жизнь».[b]Новая жизнь [/b]До романа Билла Клинтона с Моникой Левински Хилари недолюбливали. Все знали, что Хилари Клинтон не просто первая леди, хозяйка приемов и хранительница домашнего очага. У нее было больше помощников и советников, чем у вице-президента Соединенных Штатов Альберта Гора. Американцы думали, что это Хилари принимает главные политические решения и указывает Биллу, что ему делать. Американцам это не очень нравилось. Но после истории с Моникой у Хилари Клинтон началась новая жизнь. Она стала одной из самых знаменитых первых леди Америки. Хилари нашла свой стиль – в одежде, прическе, манере поведения. Ее фотографии появились на обложках модных журналов – это мечта лучших манекенщиц мира. Такой чести не удостаивалась даже признанная красавица Жаклин Кеннеди. На этих фотографиях она прекрасно выглядела – привлекательная, независимая, уверенная в себе женщина, которая на диво спокойно переносит испытания, выпавшие на ее долю из-за не очень разумного мужа. Люди стали уважать Хилари за ее достоинство и мужество.[b]ХИЛАРИ:[/b] «Долгие часы одиночества заставили меня признаться самой себе, что я все-таки люблю его. Но чего я на самом деле не знала – это должны ли мы и сможем ли сохранить наш брак.Я еще не решила, буду ли я бороться за своего мужа и брак, но я была полна решимости бороться за своего президента... Как жене мне хотелось свернуть Биллу шею. Однако он был не только моим мужем, но и моим президентом, и я подумала, что, несмотря ни на что, Билл руководит Америкой и миром таким образом, который я по-прежнему поддерживаю. Неважно, что он совершил. Я считала, что ни один человек не заслуживает такого оскорбительного обращения, которому подвергся он...»В эти дни она старалась как можно больше быть на виду, улыбалась тележурналистам и телезрителям. Ее поведение, судя по опросам общественного мнения, одобрило семьдесят процентов американцев. Такой поддержки не было у самого Клинтона в пик его популярности. Американцы взглянули на Хилари иными глазами. Они нашли, что она умна, прекрасно выглядит. Многие мужчины считают ее очень сексуальной. У нее появились поклонники, они не скупились на комплименты и прочили ей великую будущность.[b]БИЛЛ: [/b]«Хилари осталась со мной и любила меня. Я всегда любил ее смех, и, несмотря на весь этот абсурд, мы вновь научились смеяться. Я чуть ли не испытывал благодарность к своим мучителям: похоже, именно из-за них Хилари вновь стала хорошо ко мне относиться. Я даже перестал спать на кушетке...» [b]Карьера только начинается [/b]Товарищи по партии наперебой предлагали ей самой баллотироваться – в сенат, в конгресс, в губернаторы. В тот самый момент, когда шла подготовка к импичменту, сенатор Мойнихен от штата Нью-Йорк заявил, что не станет больше выставлять свою кандидатуру. И Хилари предложили побороться за его место.[b]ХИЛАРИ: [/b]«Одним из положительных результатов было то, что мы с Биллом снова стали разговаривать еще о чем-то помимо будущего наших отношений. Он жаждал помочь мне, а я с удовольствием принимала его в высшей степени компетентную помощь».Товарищи по партии увидели в Хилари нового лидера. Бывшая губернатор штата Техаса Анн Ричардс на мероприятиипо сбору средств пригласила супругов на сцену со словами: – А вот Хилари Клинтон, будущий сенатор от Нью-Йорка, и, конечно же, ее милашка муж, Билл. Черт возьми, я уверена, что он произведет фурор в клубе супругов – членов сената! Выборы оказались успешными для Хилари Клинтон. За нее проголосовали большинство из девятнадцати миллионов жителей штата Нью-Йорк.[b]БИЛЛ:[/b] «Впервые за двадцать шесть лет политической жизни я не увидел своей фамилии в избирательном бюллетене. Зато я мог проголосовать за Хилари. Я был горд за нее».Наступил миг ее торжества.3 января 2001 года Хилари Клинтон пришла в конгресс, чтобы принести клятву. Восемь лет в Вашингтоне она наблюдала за выступлениями своего мужа с галереи для посетителей. Теперь она держала речь. А Билл смотрел на нее с галереи для посетителей. У Клинтонов началась новая жизнь.[b]ХИЛАРИ:[/b] «После всего того, что произошло с тех пор, меня часто спрашивали, почему Билл и я попрежнему вместе? Что я должна сказать, чтобы объяснить любовь, которая остается и после десятилетий совместной жизни, вобравшей в себя и воспитание дочери, и смерть родителей, и заботу о наших родственниках, и дружбу с близкими нам людьми, и общие цели, и служение нашей стране?» Много лет Хилари Клинтон была главным организатором и вдохновителем побед ее мужа.Возможно, без нее Билл Клинтон не стал бы президентом. Хилари принимала важнейшие и оказавшиеся потом правильными решения. Она необычайно эффективный работник. Она врезается в устрашающую кипу бумаг, как нож в масло. Что ж удивляться, если сама Хилари Клинтон уверена, что она будет лучшим президентом, чем ее муж...Но почему на самом деле эта очень гордая и самоуверенная женщина переступила через себя и осталась вместе с Биллом, и насколько искренне они говорят о любви друг к другу, видимо, так и останется секретом. Это вопрос, ответ на который знают только эти двое.

Черный день сентября для Джорджа Буша

[i]Они верят, что это сделали не боевики из организации Осамы бен Ладена, а сами американцы, Центральное разведывательное управление. На самом деле, если уж говорить о секретах 11 сентября, американцы хотели бы сохранить в тайне совсем другое.[/i][b]Учения по старому сценарию [/b]Ранним утром 11 сентября 2001 года девятнадцать арабских террористов-смертников, разбитые на четыре группы, синхронно появились в трех американских аэропортах.В каждую группу входил как минимум один человек, умеющий управлять самолетом.Две группы сели на разные самолеты в бостонском аэропорту имени Логана. Третья благополучно прошла зону спецконтроля в аэропорту Ньюарка, штат Нью-Джерси. Четвертая столь же благополучно преодолела все предпосадочные формальности в вашингтонском аэропорту имени Даллеса.В 7.58 по местному времени самолет авиакомпании «Юнайтед эйрлайнс» отправился из Бостона в Лос-Анджелес. Рейс № 175.Пятьдесят шесть пассажиров, девять членов экипажа.В 7.59 самолет другой авиакомпании – «Америкэн эйрлайнс» – тоже вылетел из Бостона в Лос-Анджелес. Рейс № 11. Восемьдесят один пассажир, одиннадцать членов экипажа.В 8.01 самолет компании «Юнайтед эйрлайнс» вылетел из Нью-Джерси в Сан-Франциско. Рейс № 93. Тридцать восемь пассажиров, семь членов экипажа.В 8.10 самолет компании «Америкэн эйрлайнс» вылетел из Вашингтона в Лос-Анджелес. Рейс № 77. Пятьдесят восемь пассажиров, шесть членов экипажа.В начале девятого все четыре машины с пассажирами, которым не суждено было пережить этот день, уже были в воздухе. В восемь часов двадцать минут связь с самолетом компании «Америкэн эйрлайнс», летевшим из Бостона в Лос-Анджелес, была потеряна.Террористы отключили не только радиосвязь, но и транспондер – передатчик, который автоматически передает данные о местонахождении самолета.За ситуацией в воздушном пространстве Соединенных Штатов круглосуточно наблюдает система противовоздушной и противоракетной обороны Северной Америки.По иронии судьбы 11 сентября 2001 года офицеры штаба противовоздушной обороны проводили командно-штабные учения – по старому сценарию. Русские самолеты с ядерным оружием на борту пересекают Северный полюс и движутся к границам Соединенных Штатов...Из бостонского аэропорта диспетчер позвонил в штаб противовоздушной обороны: – Видимо, угнан самолет «Америкэн эйрлайнс», выполняющий рейс номер одиннадцать.Дежурный офицер в штабе решил, что это тревожное сообщение – всего лишь часть учений.В 8 часов 46 минут «боинг», выполнявший рейс номер одиннадцать, врезался в северную башню Всемирного торгового центра между 93-м и 98-м этажами. Казалось, огромное здание просто проглотило лайнер. Но через мгновение баки, наполненные топливом, смялись, как пустая банка из-под кока-колы, и взорвались, породив огненный шар.Проходившие по улице люди не сразу поняли, что произошло, пока с верхних этажей башни не стали падать обломки самолета, стекла, конторская мебель и части человеческих тел – оторванные руки, ноги...Затем сверху посыпался пепел и горы бумаг – финансовые отчеты, факсы, служебные записки, написанные людьми, которые уже погибли.В это время телекомпания Си-эн-эн показывала репортаж о модах в Нью-Иорке. Пошел рекламный блок. Через две минуты после того, как рухнул первый самолет, реклама была прервана. На экране появилась ведущая Кэролл Лин и произнесла: – Мы получили неподтвержденное сообщение о том, что самолет врезался в одну из башен Всемирного торгового центра.[b]Президент играет в гольф [/b]В этот момент президент Соединенных Штатов Джордж Буш-старший находился далеко от Нью-Иорка, в штате Флорида. Он встал в половине седьмого. Семнадцать минут бегал вместе со своей охраной на поле для гольфа. Ровно в восемь один из сотрудников ЦРУ коротко доложил ему об основных событиях в мире. В восемь пятнадцать советник по вопросам образования напомнила, что его ждут в школе.Дело в том, что Джордж Буш инициировал закон «Ни одного забытого ребенка» – о борьбе против неграмотности. Реформу образования президент считал своей важнейшей задачей.По дороге в школу пресс-секретарю президента Эри Флейшеру сообщили по телефону о событиях в Нью-Йорке.– Вам что-то известно о самолете, который врезался во Всемирный торговый центр? – спросил Флейшер у сотрудника ЦРУ.Тот покачал головой. Когда подъехали к школе, Флейшер пересказал новости Бушу. Президент сочувственно предположил, что у пилота случился сердечный приступ. В президентском лимузине есть аппарат междугородней правительственной спецсвязи, американский вариант нашего ВЧ. Но Буш не позвонил ни в Белый дом, ни в ЦРУ, ни в министерство обороны. В результате президент знал о происходящем в стране меньше, чем любой американец, который просто смотрел Си-эн-эн.[b]Омлет для директора ЦРУ [/b]Впрочем, его подчиненные, отвечавшие за безопасность страны, были столь же беспечны. Поскольку президент находился во Флориде и утром не надо было ехать в Белый дом, директор ЦРУ Джордж Тенет немного расслабился. Он отправился не на службу, а решил позавтракать со старым другом Дэвидом Бoуреном, который прежде был председателем сенатского комитета по разведке. Именно он помог Тенету занять кресло директора ЦРУ. Они заказали омлет, поджаренный хлеб и масло с низким содержанием холестерина. За приятной беседой директор ЦРУ и не подозревал о том, что террористическая атака на его страну уже началась. Только после крушения второго самолета подчиненные рискнули побеспокоить руководителя американской разведки.Ему позвонили по мобильному телефону: – Господин директор, у нас серьезная проблема.На седьмом этаже здания Центрального разведывательного управления в Лэнгли находится оперативный центр, куда стекается информация от всех резидентур. Дежурная бригада узнала о терактах из передачи Си-эн-эн.Еще раньше ЦРУ о теракте должно было узнать Агентство национальной безопасности. Директор агентства генерал-лейтенант авиации Майкл Хэйден с утра был на работе и проводил совещание. Обсуждали смерть лидера афганской оппозиции Ахмада Шаха Масуда. Его убили два террориста, которые выдавали себя за журналистов и спрятали бомбу в телекамеру.Агентство национальной безопасности было создано 4 ноября 1952 года, чтобы заниматься подслушиванием и взломом кодов и шифров. Почти полвека агентство следило за тем, что происходит на территории Советского Союза. После «холодной войны» агентство ориентировали на борьбу с терроризмом. Внутри агентства существует специальный центр, следящий за полетами ракет, космических и воздушных объектов. Его задача – предупредить страну о ракетно-ядерном нападении. Вначале центр следил только за Советским Союзом, потом еще за Индией, Северной Кореей, Ираном, Ираком, Пакистаном. АНБ собирает и анализирует информацию, которая сходится от подслушивающих станций, спутников раннего предупреждения и сейсмических датчиков.Но 11 сентября Агентство национальной безопасности узнало о нападении не благодаря разведывательным спутникам, которые стоят многие миллиарды долларов, или сложнейшим подслушивающим устройствам по всему миру, или армии шпионов, которых содержит военная и политическая разведка, а с помощью дешевого телевизора, настроенного на Си-эн-эн.У генерала Хэйдена в кабинете тоже стояли два телевизора, один, принимающий обычные программы, и второй – для внутренней телевизионной сети агентства. Си-эн-эн уже показывало, как горит здание Всемирного торгового центра.Помощник сказала директору АНБ, что упал какой-то легкий самолет. Генерал посмотрел на экран и рассеянно заметил: – Большой взрыв для легкого самолета.И продолжил совещание, казавшееся ему важнее неприятного инцидента в Нью-Иорке. Только когда в девять часов шесть минут второй самолет, выполнявший рейс номер сто семьдесят пять, врезался в южную башню Всемирного торгового центра, всем стало ясно, что это не случайность Южная башня содрогнулась, но устояла.Ее уцелевшие обитатели стали спускаться вниз. Паники не было, все помогали друг другу. Но потом началось самое страшное. Люди с верхних этажей спуститься не могли – пожар и разрушения преградили им дорогу. Один за другим они выпрыгивали из окон. Ловить их было некому, и они разбивались.Увидев это, директор АНБ прервал совещание и приказал вызвать к нему руководящий состав агентства.Директора АНБ беспокоило одно – не станет ли агентство следующей мишенью. Оно было хорошо укреплено на случай наземной атаки – колючая проволока, видеокамеры, детекторы движения, бетонные заграждения, автоматически поднимающиеся устройства, которые не дают проехать машинам.Специально обученные собаки проверяют приезжающие машины на предмет взрывчатки. Агентство располагает собственной полицией.Но с воздуха агентство было так же беззащитно, как и любое другое здание.В Нью-Иорке находившихся в обеих башнях людей просили не впадать в панику и оставаться на местах. По внутренней трансляции объявляли: тем, кто находится ниже места удара, ничего не грозит. Тех, кто выше, спасут специально обученные пожарные... Многие поверили: раз здание устояло, то теперь бояться нечего, худшее позади. Как было представить, что гордые гиганты могут рухнуть? [b]Это не учебная тревога! [/b]Люди, находившиеся в башнях Всемирного торгового центра, в панике и ужасе звонили в пожарную службу. Они сообщали, что по зданию распространяется пожар – дым проникает в комнаты, нечем дышать, невозможно выбраться.Умирающие звонили из застрявших лифтов, с верхних этажей, где от пожара проваливался пол, с лестничных клеток, где рушились лестницы, с крыши, куда выбрались человек двадцать и умоляли их снять... Попавшие в ловушку в отчаянии спрашивали совета: что делать, чтобы продержаться до прихода помощи? В том, что их спасут, никто не сомневался.Наряды нью-йоркской полиции и пожарные машины стягивались к зданиям Всемирного торгового центра со всего города, не подозревая, что очень скоро разделят судьбу тех, кого они пытаются спасти.Два самолета уже рухнули, погибли сотни людей. Пропал еще один самолет. Ждали новых ударов. Никто не знал, что делать. И в этот критический момент страна фактически осталась без управления. Вот о чем американские власти предпочитают не вспоминать.Президент Соединенных Штатов Джордж Буш по-прежнему находился в школе. Руководитель аппарата Эндрю Кард сказал ему, что и второй самолет врезался в Торговый центр. Президент не то что бы не поверил, но как-то не мог осознать происходящего. Во всяком случае он не потребовал дополнительной информации. Не позвонил в Вашингтон, чтобы выяснить, кто напал и что следует предпринять для защиты страны.Президент позировал перед фотокамерами. Журналистов собрали для того, чтоб увековечить его встречу со школьниками.Буш восхищался успехами мальчиков и девочек в чтении: – Молодцы, спасибо, что показали мне, как вы отлично читаете. Вы читаете больше, чем смотрите телевизор, правильно? Ну, кто у нас больше всех читает? В воздушном пространстве Соединенных Штатов находились четыре тысячи четыреста пятьдесят два самолета. Никто не знал, сколько среди них самолетов-убийц и какие новые сюрпризы приготовили террористы.Может быть, атака с воздуха – только предвестье настоящей войны? Авиадиспетчеры выявили одиннадцать сомнительных самолетов, с которыми не могли связаться. Главный диспетчер в девять часов двадцать пять минут принял решение посадить все коммерческие и частные машины. Военные ему не подчинялись.Диспетчеры обнаружили, что один из самолетов, с которым отсутствовала связь, направляется в сторону Белого дома. Они позвонили на ближайшую авиабазу национальной гвардии.Три истребителя F-16 поднялись в воздух, каждый вооруженный шестью ракетами. Задание – найти угнанный самолет и сбить его прежде, чем он успеет врезаться в Белый дом. Диспетчеры связались с секретной службой, которая обеспечивает безопасность высших чиновников Соединенных Штатов: – Самолет приближается к вам с запада.До Белого дома ему лететь семь миль. В Белом доме предупреждение поступило в ситуационную комнату, где трое дежурных изучали информацию, поступающую от различных разведывательных органов. Ужас охватил начальника управления военной политики Франклина Миллера: – Они взорвут Белый дом.Он велел помощнику отправить электронную почту с перечислением фамилий тех, кто сидел вместе с ним, сказал обреченно: – Когда мы погибнем, хоть будут знать, кто здесь был.Сотрудники секретной службы ворвались в кабинет вице-президента Дика Чейни с криками: – Нам нужно идти, сэр! Немедленно уходим! Они буквально потащили вице-президента вниз в бомбоубежище под восточным крылом здания, где находится оперативный центр для чрезвычайных ситуаций. Туда привели жену Чейни и первую леди –Лору Буш.Агенты секретной службы нашли и спрятали дочек президента – Барбара училась в Йеле, Дженна – в Техасе.В бомбоубежище укрылись высшие чиновники администрации и Совета национальной безопасности. Остальных сотрудников Белого дома попросили немедленно покинуть здание: – Это не учебная тревога! Если у вас туфли на высоких каблуках, снимите и бегите отсюда. Бегите! Когда самолет был совсем рядом с Белым домом, он внезапно развернулся и пошел на восток. Стало ясно, что он направляется в сторону Пентагона.[b]Окончание читайте 9 сентября [/b]

Особая папка Леонида Млечина. Загадочный Андропов

Московская хроника

Сотрудники Главного управления МВД России по ЦФО задержали троих молодых людей, совершивших разбойное нападение на зал игровых автоматов, расположенный на Автозаводской улице в Москве.Преступниками оказались жители Владимирской области. Зайдя рано утром в зал игровых автоматов, они, угрожая оружием, отобрали у кассира более 70 тысяч рублей и мобильный телефон. После этого преступники заперли работников зала в подсобном помещении и попытались скрыться, но были задержаны оперативниками. Милиционеры подозревают, что это не единственное преступление, совершенное задержанными. Пострадавших при аналогичных обстоятельствах просят обращаться по телефонам: 958-52-86, 236-25-19.[b]Дочь ударила отца ножом [/b]Серьезной травмой закончилась для 47-летнего Сергея Прокудина семейная ссора. В пылу скандала его 20летняя дочь Анна нанесла ему кухонным ножом ранение в грудь. Мужчина был доставлен в НИИ Склифосовского. Сейчас молодая женщина находится под подпиской о невыезде.[b]У банкира украли миллион [/b]Именно такая сумма досталась гангстерам, ограбившим топ-менеджера коммерческого банка. На 36-летнего бизнесмена бандиты напали, когда тот остановился на светофоре. Перегородив дорогу черным «Мерседесом», трое налетчиков разбили стекло «девятки», в которой находился мужчина, и потребовали отдать им деньги. Предприниматель отказался – тогда один из преступников два раза выстрелил ему в ногу. Затем грабители отобрали у мужчины пакет, в котором находились документы на машину, паспорт и 1 млн. рублей, и скрылись. По «горячим следам» преступников задержать не удалось.

Загадочный Андропов

[b]Еврей или не еврей? [/b]Некоторые обстоятельства появления на свет Юрия Владимировича Андропова, как и сведения о его родителях, в определенной степени так и остались невыясненными, что породило множество слухов и легенд. Юрий Андропов писал в анкетах, что родился 15 июня 1914 года на станции Нагутская Ставропольской губернии. Ныне это село Солуно-Дмитриевское Андроповского района, а на вокзале стоит бюст Юрия Владимировича. Но по словам его ближайшего помощника Крючкова, Андропов родился годом позже.Юрий Владимирович приписал себе год, чтобы его взяли в техникум, где платили стипендию.Отца он не помнил. Тот умер от сыпного тифа, когда мальчику и года не исполнилось. По одним источникам, его отец, Владимир Константинович, был железнодорожным телеграфистом, по другим мастером, по третьим – коммерческим ревизором на станции Беслан, той самой, что много позже станет местом действия одной из самых страшных трагедий второй чеченской войны.Мать, овдовев, второй раз вышла замуж за помощника машиниста Виктора Александровича Федорова.Они перебрались на станцию Моздок. Этот город теперь тоже часто упоминается в газетах из-за событий на Кавказе. Мать преподавала в школе, отчим стал учить подростков слесарному делу в фабрично-заводской семилетке. Туда же пристроил пасынка. Все это подробно описано в большом очерке, подготовленном ярославскими чекистами («Верой и правдой. ФСБ. Страницы истории». Ярославль, 2001).Когда Юрию Андропову было всего четырнадцать лет, умерла и мать. С тех пор в анкетах он писал «сирота».С отчимом жить не захотел. Убежал из дома. Два месяца странствовал по Северному Кавказу, пока чекисты из транспортного отдела ОГПУ не вернули его домой.Юрию Владимировичу пришлось самому пробиваться в жизни. В своих первых анкетах он писал, что происходит из донских казаков. Но окружающие считали его скрытым евреем, имея в виду «неарийское»происхождение его матери Евгении Карловны Файнштейн, преподававшей музыку.Впрочем, есть и другая версия.Будто бы мать Андропова в младенчестве подкинули к дверям дома купца Карла Файнштейна. Он вырастил девочку и удочерил ее, дав свою фамилию и отчество. Так ипоявилась Евгения Карловна Файнштейн. Впрочем, версия кажется слишком романной.Встречавшиеся с Юрием Владимировичем Андроповым находили в его внешности семитские черты. Возможно, они хотели их увидеть...[i]«Еврейский тип лица был у Андропова, – уверенно писал литературовед Вадим Кожинов. – В 1993 году я беседовал с бывшим заместителем председателя КГБ Ф. Д. Бобковым, и он сообщил мне, что, как в конце концов выяснилось, мать Андропова родилась в еврейской семье». [/i]Но еврейское происхождение, если оно и было, никак не сказывалось на национальных предпочтениях Юрия Владимировича. В бытность председателем КГБ Андропов по существу «разгромил»движение «правозащитников», в котором господствующую роль играли евреи, стремившиеся выехать из СССР. Валерия Легостаева, бывшего помощника члена Политбюро Егора Кузьмича Лигачева, осенило в момент прощания с Андроповым:[i]«В мозгу вспыхнула удивительная догадка, что человек, чье лицо в круге яркого света лежало сейчас перед мной на гробовой подушке, при жизни, вне всяких сомнений, был евреем. Это показалось мне тогда настолько неправдоподобным, что я невольно замедлил перед гробом шаг, стараясь получше рассмотреть открывшуюся взору картину...» Бывший помощник Горбачева Валерий Болдин пишет, что Михаила Сергеевича раздражала популярность Андропова. Однажды он в сердцах сказал Болдину: «Да что Андропов особенного сделал для страны? Думаешь, почему бывшего председателя КГБ, пересажавшего в тюрьмы и психушки диссидентов, изгнавшего многих из страны, средства массовой информации у нас и за рубежом не сожрали с потрохами? Да он полукровка, а они своих в обиду не дают».[/i]Дремучие представления Горбачева о всемирной еврейской солидарности (если этот разговор действительно имел место) сходны с подозрениями активных русских националистов, которые вроде бы даже посылали на родину Андропова гонцов изучать его генеалогическое древо.Сотрудники КГБ, желая пресечь недозволенный интерес к личности их начальника, обнаружили в Ростове человека, который занимался изучением сомнительного происхождения Андропова, но поделать ничего не могли. ПредседательКомитета госбезопасности, легко отправлявший в лагеря либералов-диссидентов, перед патологическими антисемитами мог только оправдываться.Зная, что товарищи считают его анкету не совсем чистой, Юрий Владимирович всем своим поведением пытался доказать им, что они ошибаются. Андропов в КГБ вел активную борьбу с «сионизмом». В пятом управлении КГБ был образован отдел по борьбе с враждебной сионистской деятельностью...[b]Поматросил и бросил [/b]Юрий Андропов окончил фабрично-заводскую семилетку в Моздоке, полгода проработал на станционном телеграфе. Потом с помощью комитета комсомола получил более приятную должность ученика и помощника киномеханика в клубе железнодорожников. Андропов сразу оценил, как полезно идти по комсомольской линии. Он вычитал в газете, что открыт прием в Рыбинский техникум водного транспорта. Получил рекомендацию Моздокского райкома комсомола и поехал в апреле 1932 года учиться. В автобиографии честно указал: [i]«В Рыбинск попал по незнанию географии – думал, что последний гораздо ближе к Северному Кавказу». Помогать ему было некому. Поступая в техникум, написал заявление: «Прошу обеспечить меня общежитием и стипендией, так как средств к дальнейшему существованию не имею». [/i]Ему дали и общежитие, и стипендию 106 рублей. Еще в техникуме Андропов стал комсомольским активистом – распространял билеты Осоавиахима (Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству).Впоследствии член Политбюро Андропов любил именовать себя волжским матросом, намекая на свое рабочее прошлое. На самом деле матросом он был во время короткой учебной практики, а поплавать по Волге после окончания техникума ему не пришлось. Желание быть моряком, похоже, оказалось не слишком сильным. Окончив техникум в мае 1936 года, он предпочел остаться там секретарем комитета комсомола. Из своего речного прошлого он любил вспоминать только одного боцмана, который держал в кулаке всю команду. Своего рода идеал руководителя.В том же 1936 году, в ноябре, его из техникума перевели комсоргом ЦК ВЛКСМ на Рыбинскую судоверфь имени В. Володарского. Ему было двадцать два года. С тех самых пор и доконца жизни Андропов непрерывно находился на комсомольско-партийно-аппаратной работе с перерывом на посольскую деятельность и на председательство в КГБ. Он никогда не руководил ни реальным производством, ни каким-то регионом. Не имел ни экономических познаний, ни опыта практической работы в промышленности, сельском хозяйстве, финансах.[b]Сталинская школа [/b]Его карьера сложилась так: из комсомола в партию, из партии в КГБ. Достоинства такого жизненного пути очевидны: точное знание государственного механизма, тайных пружин управления страной, умение приводить в действие рычаги власти. А недостаток в том, что все знания о стране были почерпнуты из вторых рук – из чьих-то рассказов, донесений, справок и аналитических записок подчиненных.Сотни страниц секретных документов, которые каждый день ложились на стол секретаря ЦК и председателя КГБ, создавали ощущение полного знания о происходящем в стране.Это, несомненно, была иллюзия. Вероятно, поэтому Андропов искренне считал, что страна нуждается главным образом в наведении порядка, дисциплине и борьбе с коррупцией, а вовсе не в глубоких экономических и политических реформах...В июне 1937 года в Ярославль приехал член Политбюро и нарком путей сообщения Лазарь Моисеевич Каганович, который по поручению Сталина участвовал в работе областной и городской партийной конференций.Он призвал немедленно разоблачить врагов народа и показал пример, как это надо делать. Прямо на конференции Каганович объявил врагом народа второго секретаря обкома Ивана Андреевича Нефедова. Его тут же и арестовали. Ивану Нефедову было всего тридцать девять лет. Вслед за ним были арестованы еще пять видных партийных работников. Его преемник на посту второго секретаря продержался всего лишь до осени.Летом 1937 года был снят с должности и затем уничтожен первый секретарь обкома партии Антон Романович Вайнов. Ему на смену прислали из Москвы Николая Николаевича Зимина, который прежде руководил транспортным отделом ЦК партии, а в последнее время был начальником политуправления и заместителем наркома путей сообщения. Зимин продержался всего несколько месяцев, но тоже успел внести свой вклад в политику репрессий в области. Он нажал на чекистов, требуя от них раскрытия крупных заговоров. Чекисты откликнулись, придумывая все новые мнимые группы врагов.В течение только одного дня, 16 июля 1937 года, новый первый секретарь отправил Сталину две шифровки, демонстрируя готовность провести в области большую чистку. [i]«Областной комитет, – докладывал Зимин вождю, – получил данные о наличии на Рыбинском заводе автомоторов № 6 троцкистской организации. По полученным данным, изобличаются как участники троцкистской организации секретарь парткома Пушкин, главный инженер Абрамов, бывший секретарь Рыбинского горкома Чантурия, бывший парторг завода Шумин. Пушкина мы снимаем завтра и арестуем. Для быстрой размотки всей банды просим дать указания об аресте и направлении в Ярославль Чантурия, работающего в Курской области, и Шумина, работающего в Москве...» Вождь написал на телеграмме: «т. Ежову. Надо арестовать Чантурия и Шумина. Исполнение сообщить в ЦК».Поскребышев пометил: «Исполнено».[/i]Вслед за этим поступила еще одна телеграмма от Зимина. Первый секретарь показывал, что именно с его приездом связаны большие успехи в искоренении врагов народа: [i]«Следствием по делу контрреволюционной организации правых в Ярославской области установлено, что правыми совместно с эсерами в целом ряде районов области и отдельных заводах были созданы повстанческие группы. В этих повстанческих группах объединились правые, эсеры, монархические и уголовные элементы… Производим изъятие этих групп».[/i]За один месяц в Ярославской области провели четыре процесса, судили работников конторы «Заготзерно», мельничного треста и управленцев районного звена. Двадцать шесть человек приговорили к расстрелу. Верховный суд четырем осужденным заменил смертную казнь тюремным заключением. Тогда Зимин пожаловался Сталину, что Верховный суд срывает выполнение партийных директив о борьбе с вредителями.Массовые репрессии не обошли и ярославский комсомол. Еще в марте 1937 года первый секретарь обкома ВЛКСМ Борис Павлов призвал комсомольцев выкорчевать из собственных рядов «банду вредителей, диверсантов, шпионов и убийц». Он, конечно же, не подозревал, что очень скоро сам станет жертвой этой кампании. В июне Павлова перевели с повышением на партийную работу, а в конце сентября арестовали как участника «право-троцкистской банды».[i]– Как мы разоблачали Павлова? – рассказывал комсомольцам руководитель области Николай Зимин. – Первое сомнение в отношении Павлова у меня зародилось в августе.Мы стали присматриваться. В начале сентября мы вывели Павлова из состава обкома и сняли с поста секретаря горкома. Потом выяснилась картина полного окружения его врагами народа, и тогда его исключили из партии. Павлов молчит на допросах у следователя, но у нас и не такие, как Павлов, заговаривали. И Павлов скажет. Но, конечно, не сразу.[/i] Зимин знал, что говорил. Павлов не выдержал и подписал составленные следователем областного управления НКВД протоколы допросов и был приговорен к расстрелу. Сняли, а затем и арестовали руководителей горкома комсомола. Сохранилась речь, произнесенная начинающим комсомольским работником Андроповым на городском активе. Юрий Владимирович с юношеским пылом разоблачал с трибуны врагов народа: [i]– ЦК ВКП(б) не раз предупреждал партийные и комсомольские организации о бдительности. Существовала теория, что в комсомоле нет и не может быть врагов. А враги народа – троцкисты, шпионы, диверсанты – пытаются пролезть в каждую щель, использовав слабые места. Враги народа свили себе гнездо в ЦК ВЛКСМ, они пытались разложить молодежь и на почве разложения отвлечь ее от борьбы с врагами.[/i][b]Орден от Берии [/b]В сентябре 1937 года Юрия Андропова взяли в Рыбинский горком комсомола заведовать пионерским отделом и утвердили членом бюро. Через две недели перевели в обком руководить отделом учащейся молодежи.В октябре в Ярославле прошла областная конференция.[i]– Наша областная комсомольская организация, – грозно произносил с трибуны Андропов, – была засорена врагами народа. Все бюро обкома, за исключением первого секретаря, посажено, так как развивало враждебную деятельность.[/i]Еще через месяц Юрия Владимировича утвердили третьим секретарем Ярославского обкома комсомола.Он сразу получил квартиру в доме для областного начальства. Должности освобождались чуть не каждый день. Комсомольские карьеры в годы чисток делались быстро, надо было только уцелеть.В Москве продолжалась большая чистка комсомольского руководства. На пленуме ЦК ВЛКСМ в ноябре 1938 года утвердили новое руководство. С этими людьми Андропову предстояло проработать несколько лет до перехода на партийную работу.Первым секретарем ЦК на долгие годы стал Николай Александрович Михайлов, секретарем по оборонномассовой работе Семен Егорович Захаров (в 1939 году его назначили членом военного Совета Тихоокеанского флота и произвели в адмиралы), секретарем по кадрам Григорий Петрович Громов (его перевели в ЦК ВЛКСМ – редкий случай – с должности заместителя заведующего отделом руководящих партийных органов ЦК). Секретарем ЦК комсомола стала печально знаменитая Ольга Петровна Мишакова, которая своими доносами погубила множество достойных людей.Кадровые перемены последовали и на местах. В декабре 1937 сняли первого секретаря Ярославского обкома комсомола Александра Брусникина. Затем его вывели из состава ЦК ВЛКСМ «за сокрытие своей связи с враждебными элементами и за попытку скрыть от ЦК факты засоренности вражескими элементами Ярославской областной организации».Вскоре Брусникина арестовали и расстреляли.В освободившееся кресло посадили Андропова. Он понравился новому хозяину области Алексею Ивановичу Шахурину, будущему наркому авиационной промышленности.[i]«Очистив свои ряды от врагов народа и их приспешников, – бодро докладывал на областной конференции Юрий Андропов, – разоблачив троцкистско-бухаринскую и буржуазнонационалистическую сволочь, комсомольская организация области под руководством партии идейно закалилась и окрепла...» [/i]Вот с такими представлениями о жизни начал политическую карьеру Юрий Владимирович Андропов.Что-то из этого ужасного, отвратительного прошлого он отбросит, что-то останется в нем навсегда и будет определять его взгляды на мир. Ему лично жаловаться было нечего: массовые репрессии открыли ему дорогу наверх.Ярославская область тогдавключала и нынешнюю Костромскую – всего пятьдесят два района. Промышленность – несколько крупных заводов, большое лесное хозяйство.В Москве следили за добычей торфа, на котором работали теплоэлектростанции. Они снабжали энергией и соседей – Ивановскую область.Юрий Владимирович понравился еще одному секретарю Ярославского обкома Алексею Николаевичу Ларионову, который прославится в хрущевские времена. Ларионов пообещает Хрущеву сдать в три раза больше мяса, чем запланировано, получит Золотую Звезду Героя Социалистического Труда, а когда выяснится, что все это липа, то ли покончит с собой, то ли умрет от сердечного приступа...В 1939 году секретарь обкома Ларионов привлек молодого Андропова к строительству гидроузлов на Волге. Занимался этим НКВД, строили заключенные, их не хватало, Андропов отправил на стройку несколько тысяч молодых ярославцев.14 июля 1944 года по докладной записке наркома Берии появился указ президиума Верховного Совета СССР «О награждении орденами и медалями инженерно-технического, административно-хозяйственного состава и рабочих Волгостроя НКВД»за «выдающиеся успехи и технические достижения по строительству гидроузлов на реке Волге».Ордена получила большая группа сотрудников главного управления лагерей НКВД. Заодно орден Красного Знамени вручили и Андропову как бывшему секретарю Ярославского обкома комсомола, хотя к тому времени он уже уехал из города.[b]Хозяин Карелии [/b]В июне 1940 года Андропова перебросили в Петрозаводск и утвердили первым секретарем ЦК комсомола недавно созданной Карело-Финской Советской Социалистической Республики. В 20-е и 30-е годы это была просто Карельская Автономная Республика в составе Российской Федерации. Во время мирового экономического кризиса 1929 года советская пропаганда зазывала в Карелию финнов. Около двенадцати тысяч финнов перебрались в советскую Карелию. Приехали даже несколько тысяч финнов из Америки. Они все бросили, распродали имущество и поехали в счастливую страну, где нет безработицы и эксплуатации. А попали в глухие карельские леса, в тяжелейшие условия, где трудились за гроши. Паспорта и валюту у них отобрали. Целые группы американских финнов приезжали со своей техникой, ее отбирали и передавали в совхозы.Из-за присутствия иностранцев в Карелии постоянно шли чистки. Наибольшее недоверие вызывали те, кто по своей воле приехал в Советский Союз, чтобы участвовать в строительстве социализма.Осенью 1935 года в Карелии провели кампанию по борьбе с «финским буржуазным национализмом» и сняли руководство республики во главе с первым секретарем обкома Кустаа Ровио.Начались аресты по мнимому делу о заговоре, организованном разведкой финского Генерального штаба. В Карелии существовала егерская бригада, сформированная из местных жителей. Бригаду расформировали, командиров посадили.Осенью 1937 арестовали практически все руководство республики начиная с первого секретаря обкома.Но когда Сталин в ноябре 1939 года начал войну с Финляндией, у него возникли далеко идущие планы в отношении Карелии. Если бы его планы осуществились и Финляндия капитулировала, то ее территория, видимо, сильно уменьшилась, а Карелии, напротив, увеличилась бы.Карельскую АССР заранее переименовали в Карело-Финскую и повысили ее статус до союзной республики. Карельский обком преобразовали в ЦК компартии Карело-Финской ССР.Возглавил новую республику один из создателей компартии Финляндии, многолетний работник Коминтерна Отто Вильгельмович Куусинен.Он станет покровителем Андропова, сыграет в его карьере решающую роль. Куусинен был образованным, трудолюбивым, спокойным и разумным человеком, и общение с ним многое даст молодому комсомольскому секретарю.Куусинен родился в 1881 году, окончил университет в Хельсинки.Как и Андропов, он баловался стихами, играл на пианино и даже сам сочинял музыку. После университета Куусинена приглашали занять должность директора театра. Но он отказался. В 1904 году он присоединился к финским социал-демократам, к моменту революции в Москве возглавил исполком социал-демократической партии.В ночь на 28 января 1918 года отряды Красной гвардии вошли в Хельсинки. Куусинена включили в состав Совета народных уполномоченных, то есть правительства Финляндской Рабочей Республики. Юг страны на несколько месяцев перешел под управление коммунистов.Но республика была жестоко подавлена с помощью немецкого экспедиционного корпуса. Куусинен, которому грозил расстрел, скрывался в квартире молодой женщины по имени Айви Сарола. Между ними возник роман. Куусинен писал ей стихотворные послания... Айви оставила первого мужа и последовала за Куусиненом в Москву, где Отто Вильгельмович стал одним из основателей финской компартии, созданной эмигрантами.Куусинен пытался руководить нелегальной работой коммунистов в самой Финляндии. Одного из финских коммунистов, Александра Векмана, командира Красной Армии, артиллериста, отправили на родину с заданием убить главу Финляндии Карла Маннергейма. Покушение не удалось, Векмана арестовали. Он просидел в тюрьме до 1926 года, после чего вернулся в Советскую Россию.Отто Куусинен сделал большую карьеру в исполкоме Коминтерна.Его должность в разные годы называлась по-разному, но на протяжении почти двух десятилетий он неизменно состоял в руководстве Коминтерна.Штаб мировой революции, исполком Коминтерна, со временем превратился в министерство по делам компартий с колоссальным документооборотом. Куусинен, владевший несколькими языками, проворачивал огромный объем бумажной работы.В бывшем центральном партийном архиве я просмотрел многие десятки толстенных папок – материалы секретариата Куусинена. В основном это донесения компартий с оценкой обстановки в своих странах, просьбы дать политические инструкции, помочь деньгами и принять на учебу местных активистов.Куусинен с его финским темпераментом держался крайне осторожно.Это был бледный, застенчивый и работящий человек, говоря словами одного из коминтерновцев.Его дочь от первого брака Хертта Куусинен окончила курсы шифровальщиков при Коминтерне и вернулась в Финляндию на подпольную работу. Ее арестовали и освободили только в 1944 году. Впоследствии Хертту избрали в ЦК, а потом и в политбюро компартии Финляндии.В декабре 1921 года в Коминтерне был введен пост генерального секретаря. По предложению первого руководителя Коминтерна Григория Евсеевича Зиновьева, его занял Куусинен. Впоследствии он помог Сталину избавиться от своего благодетеля Зиновьева, потом от Николая Ивановича Бухарина.Куусинен – один из немногих крупных коминтерновцев, кто уцелел. Зато он не жалел других:[i]«Когда кто-либо из работников Коминтерна и его секций вставал на путь оппозиции против линии ЦК ВКП(б) (а таких было много), я выступал против них и активно участвовал в борьбе Коминтерна в поддержку линии ЦК ВКП(б), линии товарища Сталина».[/i]Защищать от несправедливых наветов Куусинен никого не стал. 30 января 1939 года Отто Вильгельмович написал наркому внутренних дел Ежову, что руководство компартии Финляндии будет считать врагом народа каждого, кого арестуют органы НКВД.Вождь не тронул Куусинена. Они с женой получили квартиру в знаменитом Доме на набережной, летом жили на даче в Серебряном Бору, в отпуск отправлялись на юг, где однажды провели несколько дней вместе со Сталиным. Но жену Отто Вильгельмович потерял.[b]Женский взгляд [/b]В январе 1931 года Айви Куусинен отправилась в Соединенные Штаты вести партийную работу среди финнов, эмигрировавших за океан. В 1933 году перешла на работу в советскую военную разведку, и ее командировали в Японию, где она работала под псевдонимом Элизабет Хансон и изображала шведку.В конце 1937 года она получила приказ вернуться в Москву. Айви приехала. 1 января 1938 года ее арестовали. Следователи требовали от нее сказать, что Куусинен – английский шпион. Показаний на мужа она не дала. Год шло следствие, еще восемь лет она провела в воркутинских лагерях. Вышла на свободу, а в 1949 году ее опять посадили и выпустили только после смерти Сталина. Отто Вильгельмович пальцем не пошевелил, чтобы ей помочь.[i]«Никакие кремлевские архивы, – писала Айви Куусинен, – даже если их когда-нибудь откроют, не смогут дать объективного представления о характере Куусинена, его личности. Куусинен всегда оставался для советской власти чем-то инородным. Он был иностранец. А может, это и было его главным преимуществом? Он устраивал Сталина еще и тем, что всегда оставался в тени.Скромность? Нет. Он был крайне честолюбив, ревниво следил, как осуществляются его планы. Но после, когда дело было сделано, он легко позволял другим присваивать себе славу. В глубине души Отто был самоуверен до циничности. Он был непоколебим в своей уверенности, что в мире нет человека способнее его.Возможно, успех Отто объясняется и тем, что его как иностранца многие вещи в России не трогали. Он безразлично относился к строительству коммунизма в России, к вопросам экономики и политики: трагедия коллективизации, террор, аресты невиновных – все прошло мимо него. Он был всегда нужен тем, кому принадлежала власть, точно знал, как надо обращаться с новым господином. Поэтому он и выжил в годы террора. Однажды Куусинен хвалился мне, что за свою жизнь «менял шкуру, как змея, семь раз». Он всегда держал нос по ветру, с легкостью изменял бывшим своим друзьям. Я не смогла вспомнить ни одного случая, когда бы Куусинен помог кому-нибудь в беде. Отто отказывался помогать даже в мелочах. Один из старых товарищей после своего ареста передал через кого-то из знакомых просьбу, чтобы ему прислали немного мыла и теплое белье, у него был ревматизм. Отто посоветовал ничего не посылать. У Отто никогда не было близких друзей. Многим финнам, своим товарищам по партии, он помог скатиться в пропасть».[/i]Во время финской войны обком Карело-Финской Республики принял решение организовать трехмесячные курсы по изучению языка для партийных и советских работников, переброшенных на занятые войсками территории. Но им не пришлось страдать над учебниками. Война с маленькой Финляндией оказалась настолько кровавой и неудачной, что Сталин счел за благо закончить ее, удовлетворившись малым. Финская война продолжалась сто пять дней и завершилась в марте 1940 года. Отто Вильгельмовичу так и не удалось стать главой Финляндии.Но Сталина не покидала надежда целиком присоединить Финляндию к Советскому Союзу, поэтому он оставил Куусинена в Петрозаводске и сделал его председателем президиума Верховного Совета КарелоФинской ССР. В 1941 году ввел его в состав ЦК ВКП(б). Под руководством Куусинена Юрий Владимирович Андропов и проходил науку политической жизни.[b]Продолжение читайте 12 июля[/b]

Тайна могилы на Донском кладбище

Комплекс спины

Особая папка

Они могли убить Гитлера

[b]Церемония в пивной[/b]Во время гитлеризма каждый год в ноябре в Мюнхене руководители национал-социалистической немецкой рабочей партии отмечали годовщину первой попытки взять власть в 1923 году.Церемония начиналась с торжественного марша. В первых рядах шагали самые преданные сторонники фюрера – Гесс, Геринг, Розенберг, Гиммлер. За ними следовали ветераны партии, награжденные «Орденом Крови» за участие в путче, затем партийные секретари, руководители СС и штурмовых отрядов.На том месте, где в ноябре 1923 года произошло столкновение с полицией, флаги приспускались. Звучали шестнадцать выстрелов – в честь шестнадцати нацистов, убитых полицией. Затем выкликались их имена, и каждый раз юноши и девушки в форме «гитлерюгенда» хором отвечали:– Здесь!Вечером 8 ноября Гитлер собирал старых борцов в пивной «Бюргербройкёллер», где когда-то выстрелом в потолок он провозгласил начало национальной революции. Каждый год в одно и то же время фюрер появлялся на трибуне и произносил речь.[b]13 минут до смерти[/b]В ноябре 1939 года из-за начавшейся войны Гитлер решил было в Мюнхен не ехать и от выступления отказаться. Но в последний момент не решился обидеть ветеранов партии.Вечером пивная была заполнена до предела. Больше трех тысяч нацистов собрались послушать фюрера. Все были в коричневой униформе. В восемь вечера внесли знамя, появился Гитлер, пожал руки старым знакомым и поднялся на трибуну. Он произнес очень короткую речь и сразу ушел, потому что спешил в Берлин. Через тринадцать минут после ухода Гитлера в пивной взорвалась бомба.Взрыв обрушил потолок. Трибуна, с которой выступал фюрер, была погребена под многометровой кучей обломков. Погибли семеро нацистов и одна официантка. Больше шестидесяти человек были ранены.Имперский министр народного просвещения и пропаганды Йозеф Геббельс записал в дневнике: [i]«Пройди эта встреча, как и во все предыдущие годы, строго по программе, никто из нас в живых бы не остался. В отличие от прошлых лет фюрер начал и закончил речь на полчаса раньше обычного. Он – под защитой Всевышнего и умрет только после того, как исполнит свою миссию...»[/i] Гитлер не сомневался, что покушение – дело рук агентов британской разведки; их искали по всему рейху. За их голову назначили большое вознаграждение. Гестапо и полиция получили сотни бесполезных доносов. Только через несколько дней появилась информация о неком мастеровом, который накануне покушения на Гитлера часто бывал в пивной.Вечером на швейцарской границе патруль задержал Георга Эльзера, столяра по профессии, который пытался бежать из рейха. Пограничники, обыскав Эльзера, обнаружили открытку с изображением пивной «Бюргербройкёллер», записи о ходе изготовления взрывного устройства и детали детонатора. Эльзера передали в гестапо.В германской истории персоны столь невысокого ранга редко выходили на первый план. Но это действительно особый случай. Столяр Георг Эльзер – за пять лет до полковника Клауса графа фон Штауфенберга – едва не убил фюрера.Действия Штауфенберга были частью большого заговора. В покушении на Гитлера 20 июля 1944 года участвовало множество высокопоставленных военных. Георг Эльзер действовал в одиночку.О полковнике Штауфенберге знают все. Что касается Георга Эльзера, то его и по сей день не очень-то желают признавать героем антигитлеровского сопротивления. Простой столяр сделал больше, чем куча генералов и полковников?[b]Взрывчатка в шкафу[/b]В конце февраля 1932 года актриса Лени Рифеншталь, намеревавшаяся стать режиссером-документалистом, впервые услышала выступление Адольфа Гитлера в переполненном берлинском Дворце спорта.[i]«После того как духовой оркестр сыграл марш, – вспоминала Рифеншталь, – появился Гитлер. Люди повскакали со своих мест, крича:– Хайль! Хайль!Когда выкрики умолкли, Гитлер заговорил:– Соотечественники и соотечественницы! В этот момент передо мной возник почти апокалиптический мираж, который я не смогу забыть.Казалось, что разверзлась земля и оттуда вырвалась мощная водяная струя, настолько мощная, что достигла неба и сотрясла землю. Меня словно парализовало. Хотя многое из его речи я не поняла, подействовала она на меня потрясающе. Будто гром обрушился на слушателей, и я почувствовала, как все они оказались во власти его магнетизма».[/i]Лени Рифеншталь описала свое восхищение Гитлером через много лет после войны, уверенная в том, что ее поймут и простят, – ведь тогда все восхищались Гитлером...Не все. Столяр Георг Эльзер не разделял ее восхищения фюрером. Фашисты с самого начала вызывали у него омерзение. Он отказывался тянуть руку в нацистском приветствии и не участвовал в совместном прослушивании радио, когда выступал фюрер.Георг Эльзер родился в 1903 году в Вюртемберге. Рос в трудных условиях. Отец пил, семья нищенствовала. Окончил семилетку. Пошел учеником на металлургический завод. Ушел по причине слабого здоровья. Стал столяром, которого очень ценили работодатели. В свободное время играл на цитре и контрабасе. Путешествовал. Матильда Нидерманн в 1930 году родила ему сына Манфреда.Интерес к политике заставил Георга Эльзера вступить в профсоюз рабочих лесоперерабатывающей промышленности и присоединиться к боевой организации «Красный фронт», которая действовала под руководством компартии. На выборах голосовал за коммунистов, считая, что они лучше всех представляют интересы рабочих.Эльзер понял, что Гитлер ведет страну к войне. Он пришел к выводу, что спасти Германию можно только уничтожением нацистской верхушки. Он был уверен: если будет устранено руководство страны, то к власти придут другие люди, которые не захотят захватывать чужие земли и позаботятся о жизни рабочего класса.8 ноября 1938 года столяр Георг Эльзер обнаружил, что практически любой может беспрепятственно зайти в пивную «Бюргербройкёллер», когда выступает Гитлер. Эльзер решил взорвать Гитлера, когда он на следующий год вновь будет здесь выступать. Ему предстояло приготовить мощное взрывное устройство и установить его так, чтобы взрыв обрушил крышу пивной и придавил Гитлера и его свиту.В течение нескольких месяцев он планомерно похищал взрывчатку на арматурном заводе в Хальденхайме, на котором работал. Затем нашел себе работу на каменоломне. Там тоже было полно взрывчатки. Он забирал ее небольшими порциями, хранил дома, в платяном шкафу. Там же он научился делать взрыватели. Пробные взрывы устраивал в саду у своих родителей. В августе он перебрался в Мюнхен и умудрился более тридцати раз остаться на ночь в пивной. Он приходил в восемь вечера, заказывал ужин. Ближе к десяти он прятался и ждал, пока все уйдут.Самым простым инструментом он вскрыл колонну за ораторской трибуной, куда решил заложить бомбу. Работа была изнурительной, делать ее приходилось, стоя на коленях. Под утро он немного дремал и уходил через заднее крыльцо, когда пивная открывалась.Низенького роста, неприметный, он не вызывал ни малейших подозрений. Один раз его все-таки обнаружили после того, как пивная закрылась, но он со многими официантами подружился, так что все просто посмеялись над засидевшимся клиентом.[b]Под оптическим прицелом[/b]Гитлер боялся покушений. Став вождем национал-социалистической немецкой рабочей партии, он немедленно потребовал себе охрану.Из надежных членов партии образовали группу, которая именовалась «охрана штаба». Сначала телохранителей было всего двадцать. Потом они стали называться «Ударный отряд Гитлера», им командовали отставной лейтенант Йозеф Берхтольд и водитель фюрера Юриус Шрек. 9 ноября 1925 года группа получила название – SCHUTZSTAFFEL («Охранные отряды») – СС.Юлиус Шрек разослал местным партийным организациям циркуляр с требованием провести партийную мобилизацию в СС. К концу года отобрали сотню человек. В СС не брали безработных хулиганов, которые валом валили в штурмовые отряды. В подразделениях СС была более строгая дисциплина.Эсэсовцы посещали все партийные собрания, но никогда не выступали, им запрещали курить и уходить раньше, чем собрание закончится.Чем дальше, тем меньше Гитлер чувствовал себя в безопасности. 15 марта 1932 года обстреляли поезд, в котором Гитлер и Геринг ехали из Мюнхена в Веймар. 30 июля 1932 года Гитлера пытались убить в Нюрнберге. В июне 1932 года он попал в автомобильную катастрофу. Во Фрайбурге его машину забросали камнями.Когда Гитлер возглавил правительство, он стал получать множество угроз. Минимум раз в неделю берлинская полиция получала сообщения о намерении разных людей убить Гитлера. Кто-то собирался вручить фюреру букет цветов и сквозь цветы брызнуть ядом ему в лицо. Другой намеревался подсунуть ему авторучку, которая взрывается в руке. Один бывший летчик хотел подлететь к самолету Гитлера и сбить его в полете.Обо всех угрозах и попытках покушений докладывали Гитлеру, и эти сообщения накладывали отпечаток на его психику.Он говорил начальнику прусского гестапо Дильсу:– Представьте себе совершенно безобидного человека, который снимает квартиру на Вильгельмштрассе. Окружающие принимают его за учителя на пенсии. Он носит очки и вообще не привлекает к себе никакого внимания. Он покупает винтовку, примеривается и в один прекрасный день стреляет в меня в тот момент, когда я выхожу на балкон рейхсканцелярии...Гитлер часто думал о том, что он может стать жертвой снайпера с телескопическим прицелом. Он ездил через весь город в открытой машине и сидел на трибуне, видный множеству людей... И такая идея действительно возникла.Британским военным атташе в Берлине был полковник Мейсон-Макфарлейн. Он жил в квартире в доме № 1 на Софиен-штрассе, из окон которой всегда был виден Гитлер, принимающий военный парад.Полковник в отличие от британского посла в Германии сэра Невиля Гендерсона считал, что политика умиротворения опасна, что Гитлер идет к войне и что диктатора следует остановить. Он предлагал объявить Гитлеру войну как можно скорее, потому что время работает против Запада – немецкая армия становится все сильнее.Видя, что его начальники не понимают, с кем они имеют дело, полковник поехал в Лондон и совершенно серьезно предложил, пока не поздно, застрелить Гитлера:– Это можно сделать из винтовки с оптическим прицелом и глушителем. Стрелять надо из окна моей ванной. Звуки музыки, крики и шум заглушат выстрел, так что полиция не сможет понять, откуда стреляли.В Лондоне отвергли это предложение полковника.[b]Как охраняли Гитлера[/b]По указанию Гитлера рейхсфюрер СС Гиммлер создал группу охраны фюрера. Начальником сделал капитана мюнхенской полиции Иоганна Раттенхубера. 15 марта 1933 года он получил звание штандартенфюрера СС.Группу укомплектовали сотрудниками баварской политической полиции из числа членов партии. Первоначально группа Раттенхубера действовала только на территории Баварии. В Берлине же эсэсовская охрана следовала за Гитлером фактически нелегально.Однажды Гитлер заметил какую-то машину, преследовавшую его, и приказал водителю Кемпке оторваться. Тот нажал на газ своего супермощного «Мерседеса» и умчался. А в той машине сидели охранники, отправленные Гиммлером защищать фюрера.В начале 1935 года группа Раттенхубера начала работать официально. Она получила два автомобиля и радиопередатчики, телохранителям фюрера сняли особое помещение и наняли повара. Раттенхубер перестал подчиняться Гиммлеру. Он получал приказы непосредственно от адъютантов Гитлера. В положении об имперской службе безопасности говорилось, что каждого ее сотрудника утверждает лично фюрер.В 1939 году в личной охране фюрера было около двухсот оперативных работников, к концу войны их число увеличилось вдвое. На девяносто процентов это были баварцы, в основном старые члены партии и СС.Телохранители фюрера получили право носить любую военную форму, беспрепятственно проходить через контрольно-пропускные пункты, останавливать военный транспорт и арестовывать военнослужащих, если они представляли опасность для фюрера.Внешнюю охрану зданий, где находился фюрер, также несли подразделения СС. Весной 1933 года сформировали полк «дворцовой охраны» – «Лейбштандарт Адольф Гитлер».Подразделения полка охраняли не только имперскую канцелярию, но и площади, где выступал Гитлер, аэродром Темпельхоф, откуда вылетали правительственные самолеты, все важные правительственные здания.Инструкции были жесткие. Стоявшим на посту эсэсовцам запрещалось есть, пить, курить, читать, разговаривать с публикой и отдавать честь кому бы то ни было, включая самого фюрера, чтобы не терять бдительность. Ему салютовали только командиры, стоявшие перед строем.Здания, в которых должен был появиться фюрер, брались под охрану за двадцать четыре часа до его появления. Особо опасными считались гостиницы, где проверялись все комнаты.Новоприбывшие постояльцы воспринимались как подозрительные лица. На улице размещались переодетые агенты, которые в первую очередь должны были следить за балконами.Запрещалось вручать Гитлеру букеты цветов, письма, посылки, что-либо кидать в его сторону. Но этого трудно было добиться – женщины бросали цветы и письма, дети бежали за машиной и просили автограф.Если ребенок прорывался через кордон, охранник его перехватывал, но потом обычно детей подносили к фюреру, чтобы ребенок мог вручить цветы. Наказывать детей на виду у толпы было бы неблагоразумно. Фюрер заботился о своей репутации.Во всю длину улицы, по которой проезжал Гитлер, выстраивались эсэсовцы. Спиной к ним стоял еще один ряд охраны, который смотрел на дома и на толпу.Убийство в Марселе хорватскими националистами югославского короля Александра и французского министра иностранных дел Луи Барту 9 октября 1934 года повергло охрану Гитлера в панику. Специальный фильм показывали спецслужбам и полиции, чтобы все видели, как может быть организовано такое преступление.Больше всего боялись выстрелов из толпы, а также из окон верхних этажей, с балконов и крыш.[b]Постарели и обленились[/b]Но вернемся к Георгу Эльзеру. Он всю жизнь увлекался часами. Готовя взрыватель, он установил пару надежнейших часов, боясь, что одни могут отказать. Ему удалось установить механизм часов так, чтобы взрыв прогремел ровно через три дня. И ошибка составила всего пятнадцать минут. Об этом он потом с гордостью мастера своего дела говорил на допросе в гестапо.В ночь со 2 на 3 ноября Эльзер принес взрывчатку в пивную и заложил ее в колонну. В ночь с 5 на 6 ноября он установил часовой механизм. 6 ноября утром уехал в Штутгарт. Но испугался, что что-то недоделал, и вернулся 7 ноября. Он провел в пивной последнюю ночь, вновь и вновь все проверяя. Утром он ушел, уверенный в успехе. Чем все закончилось, вы уже знаете.Надо сказать, что между множеством служб и подразделений, занимавшихся охраной Гитлера, царили ревность и конкуренция. Они не столько сотрудничали, сколько соперничали между собой. Его охрана томилась без дела и довольно небрежно исполняла свои обязанности. Вот лишь один из примеров такой небрежности. В январе 1937 года среди белого дня некий человек забрался в рейхсканцелярию через открытое окно служебного туалета. На него обратил внимание один из слуг Гитлера. Выяснилось, что это безработный, который хотел попросить фюрера дать ему какую-нибудь работу.Личные слуги Гитлера тоже входили в СС. Один из слуг всегда был рядом с фюрером, держа то, что ему понадобится, – пальто, бинокль, таблетки, бутерброд. Они следили за одеждой фюрера, приносили ему в постель газеты и телеграммы.В течение одного года в здании рейхсканцелярии трижды звучали выстрелы. Всякий раз это была небрежность охранников, которые на посту чистили оружие или баловались с ним.В Мюнхене за день до выступления фюрера эсэсовцы взяли здание «Бюргербройкёллер» под охрану. Но внутри они удовлетворились поверхностным осмотром. Они помнили распоряжение Гитлера:– В этом здании меня охраняют мои старые товарищи. Полномочия полиции заканчиваются у входа в «Бюргербройкёллер».Когда сформировалась личная охрана Гитлера, это были молодые и физически крепкие люди. Им не хватало образования, у них не было работы, поэтому они держались за свое место. Со временем они обрюзгли, одряхлели, и удивительно, что Гитлера на самом деле не убили. А когда началась война и Гитлер засел в бункере, его охрана совершенно обленилась. К тому же они все получили высокие звания и не желали быть на побегушках.Шеф партийной канцелярии Мартин Борман был этим крайне недоволен. Но сделать ничего не мог. Гитлер не хотел расставаться с людьми, к которым привык. Он сказал: – Пока я жив, я не позволю никого из них трогать.После покушения на Гитлера упор был сделан на превентивные действия. Создавалось единое досье на «врагов рейха», которые жили в районах, посещаемых Гитлером, имелся перечень умственно неполноценных, профессиональных преступников и иностранцев.Еще одно досье заводилось на тех, кто работал или жил в радиусе полукилометра от места проведения мероприятий с участием фюрера. Внушающие сомнение подлежали удалению из охраняемого района. Разрешались превентивные аресты.За три месяца до мероприятий с участием Гитлера ужесточался контроль за въездом иностранцев, за жильцами гостиниц, общежитий, за местами скопления сомнительных элементов, за вокзалами, аэропортами и морскими портами.Среди политически неблагонадежных и вообще подозрительных гестаповцы особо обращали внимание на врачей, инженеров, строителей, химиков, специалистов по взрывчатым веществам, часовщиков и ныряльщиков.Местные полицейские получали дубликаты всех ключей от зданий в охраняемой зоне. Они могли войти в любое помещение в любой момент. На владельцев зданий возлагалась ответственность за то, чтобы внутри не оказалось случайных людей, чтобы с балконов ничего не бросали. Все эти меры предосторожности были отнюдь не напрасными.[b]Две бутылки со смертельным бренди[/b]После начала войны с Советским Союзом заговор против Гитлера созрел внутри немецкой армии. На протяжении трех лет высшие офицеры вермахта пытались покончить с фюрером.В 1942 году Гитлера ждали в штабе группы армий фельдмаршала фон Вейхса в Полтаве. Здесь его собиралась арестовать группа военных, во главе которых стояли генерал Губерт Ланц и его начальник штаба генерал Ханс Шпейдель. Они считали, что Гитлер – военный преступник и с ним надо покончить.В подчинении Ланца находились отборные части войск СС – «Лейбштандарт Адольфа Гитлера» под командованием Зеппа Дитриха, дивизия «Рейх» под командованием группенфюрера Пауля Хаузера и «Мертвая голова» под командованием Теодора Айке. Поэтому думали, что Гитлер обязательно заедет в Полтаву посмотреть на своих любимых эсэсовцев. Но он не прилетел. Покушение сорвалось.В марте 1943 года Гитлера ждали в оккупированном Смоленске. За несколько дней до него в Смоленск прилетели начальник абвера адмирал Канарис и его доверенные офицеры – генерал-майор Ганс Остер, полковник Эрвин Лахузен и Ганс фон Донаньи.Они участвовали в заговоре против Гитлера. Абверовцы привезли чемодан взрывчатки.На смоленском аэродроме Гитлера встречал командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Гюнтер фон Клюге. Место заседания охраняли войска СС, чтобы Гитлер чувствовал себя в полной безопасности. Но одним из охранных полков командовал подполковник Георг фон Бёзелагер, который согласился расстрелять Гитлера.Первоначально хотели сделать это прямо во время обеда. Но генерал-фельдмаршал Клюге сказал, что нельзя стрелять в человека во время еды.На самом деле фельдмаршал опасался, что не очень меткие стрелки попадут и в него самого. Гитлера могли застрелить после обеда, когда он шел к машине. Но не сделали этого. Потом заговорщики говорили, что фюрер внезапно пошел другой дорогой. Возможно, дело в другом.План покушения разрабатывал начальник штаба группы армий «Центр» генерал-майор Хеннинг фон Тресков. Он решил, что стрелять в Гитлера опасно: армию обвинят в убийстве фюрера. Он решил взорвать самолет Гитлера в воздухе. Если рухнет его четырехмоторный «Кондор», обвинять будет некого.Генерал Тресков замаскировал полученную от сотрудников абвера взрывчатку под посылку и попросил одного из сопровождавших Гитлера офицеров прихватить ее с собой, объяснив, что это две бутылки бренди, предназначенные для одного генерала в Восточной Пруссии. Перед взлетом один из офицеров-заговорщиков раздавил капсулу химического взрывателя. Самолет должен был взорваться ровно через полчаса над Минском.Но ничего не произошло. Через два часа самолет Гитлера благополучно приземлился в Восточной Пруссии.Адъютант генерала Трескова под благовидным предлогом немедленно вылетел в Пруссию. Он перехватил посылку со взрывчаткой прежде, чем ее отдали генералу, который вообще-то рассчитывал на бренди. Изучив взрывное устройство, заговорщики пришли к выводу, что химический взрыватель не сработал, потому что в самолете Гитлера вышла из строя система отопления в кабине. Низкая температура нарушила ход химической реакции. Сразу же был введен в действие следующий план.В военном музее в Берлине была устроена выставка трофейной военной техники. Каждый год 21 марта, в день памяти погибших героев, Гитлер произносил там речь, а затем осматривал новые экспонаты, присланные с фронта.Генерал Тресков предложил разместить среди экспонатов неразорвавшиеся мины и в нужный момент привести их в действие. Эти мины привез в Берлин все тот же адъютант Трескова и передал другому заговорщику – генерал-майору Рудольфу-Кристофу барону фон Герсдорфу из абвера.Заложить бомбу заранее они не смогли. Военные не располагали таким совершенным механизмом, который соорудил столяр Георг Эльзер. У них были обычные химические взрыватели, которые следовало привести в действие за десять минут или максимум за полчаса до взрыва. Полковник Герсдорф решил взорвать себя вместе с фюрером.Когда появился Гитлер, полковник, как и все военные, вытянул правую руку в нацистском приветствии, а левой в кармане кителя нажал на химический взрыватель. Он рассчитал все правильно – по сценарию через десять минут Гитлер должен был оказаться рядом с ним.Но случилось непредвиденное. Гитлер буквально вихрем пронесся по выставке, ни на что не обращая внимания, и исчез. Все, что мог сделать полковник, это остановить химическую реакцию, которая уже шла в кармане его кителя.[b]«Убить при авианалете!»[/b]Как же сложилась судьба Георга Эльзера после ареста? Сначала его держали в концлагере Заксенхаузен, потом перевели в Дахау. Он сидел в одиночной камере. Двое эсэсовцев охраняли его круглые сутки. Любые контакты с другими заключенными ему были строго запрещены. Больше пяти лет он провел в строгой изоляции.Нацисты собирались устроить показательный процесс и вывести его на суд вместе с какими-нибудь британскими агентами. Почему Эльзера не судили одного? Гитлеру не хотелось, чтобы Германия и весь мир узнали, что фюрера пытался убить немецкий рабочий.Когда третий рейх шел к концу, Гитлер распорядился его уничтожить.[i][b]«Коменданту концентрационного лагеря Дахау штурмбаннфюреру СС Эдуарду Вайтеру. Лично.[/b][/i][i]Судьба нашего особого заключенного на днях снова обсуждалась на самом верху.Нам дано следующее указание. Во время ближайшего налета авиации противника на Мюнхен или на окрестности Дахау он должен стать случайной жертвой бомбардировки.Поэтому я прошу при наступлении соответствующей ситуации самым незаметным образом ликвидировать этого заключенного. Прошу также позаботиться о том, чтобы об этом знали лишь немногие доверенные лица, имеющие допуск к особым секретам.Сообщение об исполнении указания, адресованное на мое имя, должно звучать примерно так: такого-то числа в результате вражеского налета вместе с другими получил смертельное ранение такой-то заключенный.Начальник четвертого управления группенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции Генрих Мюллер».[/i]Метод уже был опробован. Так, 23 августа 1944 года в Бухенвальде убили председателя компартии Германии Эрнста Тельмана, а сообщили, будто он погиб при авианалете.Но в апреле 1945 года лагерному начальству было уже не до игр, которыми увлекался начальник гестапо. Никто не стал ждать появления вражеских самолетов. В тот же вечер обершарфюрер СС из охраны лагеря вывел заключенного из камеры и застрелил возле старого крематория. На следующий день труп сожгли. Из имущества Эльзера осталась только самодельная цитра, на которой он играл в своей камере.[b]Венок на могилу[/b]После войны про Эльзера стали говорить, будто он был тайным эсэсовцем и покушение – дело рук самих нацистов. Никто не хотел верить, что одиночка едва не одолел империю СС.После сорок пятого года пережившее катастрофу немецкое общество искало себе извинения и оправдания. Многие немцы считали себя исключительно жертвами – соблазненными и обманутыми. Признать участников антифашистского сопротивления героями значило признать, что были люди, которые уже тогда видели преступный характер гитлеровского режима и нашли в себе мужество выступить против него. Особенно неприятно было сознавать, что такое мужество проявил не офицер из аристократических кругов, не священнослужитель и не дипломат, а простой швабский ремесленник.С большим опозданием в родной деревне Эльзера прозвучали слова, которые выдавил из себя местный начальник:– Земля Баден-Вюртенберг гордится одним из своих величайших сыновей.Печально знаменитую пивную «Бюргербройкёллер» в Мюнхене снесли.Семь лет назад на предложение ежегодно отмечать подвиг борца Сопротивления городское управление ответило незабываемым письмом: «[i]Ваше предложение ежегодно отмечать память покушавшегося на Гитлера Йоганна Георга Эльзера в день его гибели 9 апреля возложением венка на посвященную ему памятную табличку на месте бывшего «Бюргербройкёллера» было доложено господину обербургомистру. Господин обер-бургомистр не желал бы установления подобного ежегодного Дня памяти. Однако им высказано намерение к шестидесятой годовщине смерти Эльзера, 9 апреля 2005 года, возложить к памятной табличке венок»[/i].[b]Совместный проект газеты «Вечерняя Москва» и телеканала ТВЦ[/b]

Особая папка Леонида Млечина

Особая папка Леонида Млечина. Фюрер и его женщины

Особая папка Леонида Млечина

Особая папка Леонида Млечина

Эксклюзивы

Как предотвратить обветривание кожи лица зимой и что делать, если это уже произошло

Фиолетовое фиаско: самые эпатажные наряды участниц конкурса «Мисс Вселенная — 2024»

Ведущая «Спокойной ночи, малыши!» Татьяна Судец: Хороших детских программ на ТВ сегодня нет

Абхазия против туристов: к чему приведут беспорядки оппозиции

Зимний полуостров: как провести время в Крыму на Новый год

Как предотвратить обветривание кожи лица зимой и что делать, если это уже произошло

Фиолетовое фиаско: самые эпатажные наряды участниц конкурса «Мисс Вселенная — 2024»

Ведущая «Спокойной ночи, малыши!» Татьяна Судец: Хороших детских программ на ТВ сегодня нет

Абхазия против туристов: к чему приведут беспорядки оппозиции

Зимний полуостров: как провести время в Крыму на Новый год

Вечерка ТВ

Интересное в городе от 22 ноября

Надо обсудить. Психология денег. Интервью с психологом Анастасией Лысаковой

Круглый стол. «Ждать ли нам третью мировую?»

Приметы и советы

Народный календарь. Почему нельзя жадничать и сплетничать на Гурьев день, 28 ноября

Народный календарь. Кто не должен лениться на Филипповку, 27 ноября

Народный календарь. Почему нельзя ругаться на Златоуста, 26 ноября

Народный календарь. Как сделать мужа нежным 25 ноября

Народный календарь. Почему лучше остаться дома на Федора Мороза, 24 ноября

Народный календарь. Почему нельзя жадничать и сплетничать на Гурьев день, 28 ноября

Народный календарь. Кто не должен лениться на Филипповку, 27 ноября

Народный календарь. Почему нельзя ругаться на Златоуста, 26 ноября

Народный календарь. Как сделать мужа нежным 25 ноября

Народный календарь. Почему лучше остаться дома на Федора Мороза, 24 ноября

Проще, чем кажется

Как выбрать мандарины к Новому году

Проще, чем кажется: как распознать непрофессионального стоматолога

Как выбрать эффективные моющие средства и не переплатить

Как выбрать новогоднюю елку

Как подготовить загородный участок к зиме

Как выбрать мандарины к Новому году

Проще, чем кажется: как распознать непрофессионального стоматолога

Как выбрать эффективные моющие средства и не переплатить

Как выбрать новогоднюю елку

Как подготовить загородный участок к зиме

Автор

Установите vm.ru

Установите vm.ru