Юрий Бирюков — все материалы автора | Вечерняя Москва

Приметы и советы

Народный календарь. Как сделать мужа нежным 25 ноября

Народный календарь. Почему лучше остаться дома на Федора Мороза, 24 ноября

Народный календарь. Как узнать судьбу ребенка в день Родиона Ледолома, 23 ноября

Народный календарь. Как остаться счастливым 22 ноября

Народный календарь. Почему нельзя мыть голову на Михайлов день, 21 ноября

Народный календарь. Как сделать мужа нежным 25 ноября

Народный календарь. Почему лучше остаться дома на Федора Мороза, 24 ноября

Народный календарь. Как узнать судьбу ребенка в день Родиона Ледолома, 23 ноября

Народный календарь. Как остаться счастливым 22 ноября

Народный календарь. Почему нельзя мыть голову на Михайлов день, 21 ноября

Юрий Бирюков

«На побывку едет молодой моряк…»

[i][b]«10 июня – юбилей Людмилы Зыкиной. Надеюсь, вы вспомните об этом в вашей рубрике, расскажете хотя бы об одной из песен, которую страна запела, как говорится, с ее голоса. Я голосую за песню «На побывку едет молодой моряк».[/i]К. С. ХУДОЖИНА»[/b]Да, выход в свет очередного выпуска нашей рубрики «История песни» совпал с юбилейной датой – днем рождения выдающейся русской певицы, Героя Социалистического Труда, лауреата Ленинской премии, народной артистки СССР Людмилы Георгиевны Зыкиной. Не счесть песен, которые благодаря ее удивительному и неповторимому, уникальному по красоте голосу надолго вошли в нашу жизнь, полюбились всем. И мы не однажды, надеюсь, будем о них вспоминать и рассказывать в нашей рубрике. Но сегодня хотелось бы ответить тем из вас, кто просит рассказать историю одной из самых первых зыкинских песен.Время ее рождения – 1957 год.Как вспоминает автор ее слов поэт Виктор Боков, он предложил свои стихи про «молодого моряка» композитору Валентину Левашову. Тому они почему-то не приглянулись. И тогда Виктор Федорович показал их молодому баянисту Саше Аверкину. Но того вскоре призвали в армию. Так что вспомнил Александр про эти стихи и сочинил на них музыку, уже оказавшись в гвардейской Таманской дивизии.Вот что сам он рассказывал мне о рождении этой песни: «Нередко в часть приезжали меня навестить Виктор Федорович Боков и тогда еще никому не известная певица хора русской песни Всесоюзного радио Людмила Зыкина. Помню, как пришли мы с нею на радио (меня командование по этому случаю отпустило), развернул я баян, и певица своим бархатным голосом запела: На побывку едет молодой моряк. Грудь его в медалях, ленты в якорях…Но, к моему великому огорчению, первую эту мою песню художественный совет музыкальной редакции забраковал. Ну как же так? Молодой человек показывает первое свое произведение – и сразу принять? Помню, один из членов совета, композитор, подошел к роялю, бегло проиграл мелодию и говорит:– Молодой человек, начало у вашей песни, понимаете ли, не очень яркое.– Ну, – соглашаюсь я, – хорошо, доработаю…А другой добавляет:– И серединка не блещет особой выразительностью. Окончание же так вообще никуда не годится… А так вроде бы песня ничего…И только присутствовавший на прослушивании композитор Анатолий Григорьевич Новиков, узнав, что я его земляк, рязанец, подошел ко мне, отозвал в сторонку, похлопал отечески по плечу и говорит:– Не надо портить песню. Езжай в свою часть и оставь ее как есть, не меняй ни одной нотки. Месяца через два-три приезжай, покажи – наверняка примут.Так я и поступил. Через два месяца вновь приехал в Москву, пришел на радио, в ту же редакцию, сыграл и спел эту песню, только на этот раз сам. И те же товарищи, которые тогда забраковали ее, вдруг в один голос заявили:– Ну вот, доработали песню. Насколько же она интереснее стала!»В фондах радио хранится несколько записей песни «На побывку…» в исполнении Людмилы Зыкиной. И среди них – самая первая – 1957 года, где певице аккомпанирует дуэт баянистов: А. Аверкин и К. Григорьев. Их вы и видите на снимке.А вот что вспоминает о времени рождения этой песни сама Людмила Георгиевна: «Тот, кто давно следит за моим творчеством, знает, что «На побывку…» несколько лет была, хоть я и не очень люблю это слово, «шлягером» в моем репертуаре. Но успех этот и признание пришли не сразу. Потом поняла: «На побывку едет…» нельзя петь на полном серьезе, надо, наверное, исполнять ее с легким юмором, может быть, даже чуточку иронизируя над этим незамысловатым морячком, приведшим в смятение девчонок поселка…» Эта песня скоро отметит свой полувековой юбилей. На родине композитора, в городе Сасово Рязанской области, между прочим, еще два года назад поторопились его отметить, приурочив к очередному Аверкинскому празднику, который ежегодно проводится на Рязанщине. Людмила Георгиевна принимает в этих праздниках самое активное участие вместе с Государственным ансамблем «Россия», которым она многие годы руководит и с которым выступит сегодня на концертной эстраде в Музее-заповеднике «Коломенское», где состоится юбилейный концерт, посвященный ее 75-летию.От имени читателей нашей рубрики поздравляем вас, дорогая Людмила Георгиевна, с юбилеем, желаем крепкого здоровья и новых песен.[b]На побывку едетСтихи В. БОКОВАМузыка А. АВЕРКИНА[/b][i]Отчего у нас в поселкеУ девчат переполох?Кто их поднял спозаранок?Кто их так встревожить мог?На побывку едетМолодой моряк.Грудь его в медалях,Ленты в якорях.За рекой, над косогоромВстали девушки гурьбой.«Здравствуй, – все сказали хором, –Черноморский наш герой!»Каждой руку жмет онИ глядит в глаза.А одна смеется:«Целовать нельзя!»Полегоньку отдыхаетУ родителей в дому.Хором девушки вздыхают:«Мы не нравимся ему!»Ни при чем наряды,Ни при чем фасон, —Ни в одну девчонкуНе влюбился он.Ходит, шутит он со всеми,Откровенно говорит:«Как проснусь, тотчас же мореУ меня в ушах шумит.Где под солнцем югаШирь безбрежная,Ждет меня подругаНежная!»[/i]

Как тебе служится?

[i][b]Давно хотел узнать историю песни, услышанной мною в далекие 60-е, когда служил в армии. Нежный девичий голос часто звучал в ту пору по радио, напевая удивительно проникновенные слова: «Как тебе служится, с кем тебе дружится, мой молчаливый солдат?..». Что-то не слышно в последние годы и этой песни, и той певицы. Расскажите о них.[/i]С. А. ВЕЛИКАНОВ, Москва[/b].Авторов песни «Как тебе служится?», про которую идет речь в этом письме, композитора Яна Френкеля и поэта Михаила Танича, судьба свела на песенной дороге в самом начале шестидесятых. До этого поэт, по его собственному признанию, вообще никаких песен не сочинял. Да и в активе композитора была, пожалуй, лишь одна песня «Годы» (стихи М. Лисянского), получившая известность.Для начала Танич показал Френкелю свое стихотворение, где шла речь о молодых девчатах из подмосковного текстильного городка, которые ходят встречать на вокзал демобилизованных солдат, а их все нет и нет. И потому, наверное, в городке этом «незамужние ткачихи составляют большинство».Достоверность и жизненность ситуации понравились композитору, и он тут же, не откладывая надолго, стал «примеривать» эти стихи на музыку. И родилась хорошая, чуточку грустная песня. Исполненная на радио Раисой Неменовой, она стала широко известной и массовой.Успех всегда окрыляет. И потому после «Текстильного городка» авторы задумали написать новые песни. О чем? Ответ на этот вопрос подсказала им вскоре творческая поездка в Забайкальский военный округ.Принимали их воины очень хорошо. Заявки на песни стали поступать в первый же день от связистов, от танкистов… «Мы пообещали, что непременно выполним их просьбы, – рассказывал мне об этих встречах Ян Френкель. – Но когда к нам обратились еще и летчики, тут мы уже задумались. Невозможно ведь для всех родов войск столько песен написать, на это и жизни оставшейся может не хватить. После долгих споров решено было остановиться на одной песне, но на такой, которая была бы близка всем – и летчикам, и танкистам, и связистам, одним словом, представителям любой армейской профессии.Дело встало за сюжетом. И вот однажды, незадолго до окончания нашей командировки, на концерте в солдатском клубе получаем мы с Таничем из зала записку такого содержания: «Просим вас написать песню про девушку, которая любит солдата».И тут колебаниям нашим и спорам сразу же был положен конец. Оба мы поняли, что солдата очень тревожит именно эта тема: а как там дом, как дивчина. Любит ли, ждет ли его возвращения? Так родилась песня «Как тебе служится?» Сочинили мы ее там же, в Чите. И тогда же на радио с местной певицей записали. Так что впервые она в Забайкалье и прозвучала. А возвратившись в Москву, мы пришли на радиостанцию «Юность», показали песню тогдашнему главному редактору Боре Абакумову. Тот послушал ее и сказал:– Ребята, замечательно! Песня пойдет. Только вот кто ее споет?Долго думали, с кем ее записать. Понимаете, песенную погоду делают не только какие-то знаменитые исполнители. Для песни всегда нужно искать характер, индивидуальность. И нам очень повезло, что в нежном голосочке мало кому известной певицы Вали Дворяниновой мы услышали и угадали именно ту самую девушку, которая сможет растрогать солдата своим вопросом: «Как тебе служится, с кем тебе дружится в дальнем твоем далеке?» Это было точное попадание – прямо в десятку! Валентина Дворянинова спела «Как тебе служится?» так, как потом никому не удавалось. Сколько ни слушал песню в исполнении других певиц, именно дворяниновское исполнение так и остается для меня эталонным и незабываемым…»Записанный на магнитофон, этот фрагмент из давней моей беседы с Яном Абрамовичем Френкелем я недавно дал послушать Валентине Петровне Дворяниновой. Я и сам очень многим ей обязан, поскольку она была первой исполнительницей одной из моих собственных песен на «Юности» в далекие годы моей лейтенантской молодости.К сожалению, дворяниновскую запись «Как тебе служится?» на радио почему-то размагнитили. Да и о самой певице в нынешнюю пору засилья на телеэкране и в эфире «звезданутых» песенных див, которых в избытке клонируют на телевизионной «Фабрике звезд», мало кто вспомнит сегодня, хотя она дала путевку в жизнь многим хорошим песням. А Валентина Дворянинова и сегодня продолжает петь. И мне хочется пожелать ей успеха и новых песен.[b]Как тебе служится?Слова Михаила ТАНИЧАМузыка Яна ФРЕНКЕЛЯ[/b][i]У нас во дворе листопад,Рябины в калитки стучатся,Я жду твоих писем, солдат,А письма приходят нечасто.Дождик плывет по лужицамК синей реке.Как тебе служится,С кем тебе дружитсяВ дальнем твоем далеке?Я вместе с тобою служуИ в слякоть хожу на ученья,В прицелы, сощурясь, гляжуИ в город прошу увольненья.Скоро опять завьюжитсяВ нашем окне.Как тебе служится,С кем тебе дружится,Что тебе снится во сне?Любых на земле адресовМне воинский адрес дороже,И чуткие стрелки часовСекунды на месяцы множат.Пары на танцах кружатся,Вальсы звучат.Как тебе служится,С кем тебе дружится,Мой молчаливый солдат?[/i]

«В низенькой светелке огонек горит…»

Читатели нашей рубрики, судя по письмам и звонкам в мой адрес, с большим интересом относятся к тому, что я рассказываю об историях рождения и судьбах дорогих и памятных им песен. При этом многие из них нередко дополняют эти рассказы неизвестными мне подробностями и деталями. Именно это обстоятельство побудило меня пригласить вас к участию в песенных поисках, которые я веду многие годы. Ведь многие песни до сих пор хранят свои тайны.Об одной из них, зачин которой вынесен в заголовок сегодняшнего выпуска нашей рубрики, я и хочу рассказать. И начну с письма, которое в свое время написал мне москвич [b]Юрий Константинович АРИСТОВ[/b].«Я очень люблю русскую народную песню «Пряха», которую в последнее время исполняют крайне редко, причем по вполне понятным причинам выпускают куплеты, не созвучные нашей эпохе, нашим взглядам на судьбу молодой женщины. Это и понятно, если вслушаться и вдуматься в слова ее первоисточника…»И далее в письме приводился неизвестный мне до той поры текст «Пряхи»:[i]В низенькой светелкеОгонек горит, –Молодая пряхаУ окна сидит.Молода, красива –Карие глаза,По плечам развитаРусая коса.Русая головка,Думы без конца:Вот она ласкаетСтарого вдовца.Стар, так что ж такого?Пусть осудит мир.Он притом гвардейскийРотный командир.Он красотку-пряхуВ Питер отвезет,Для красотки-пряхиБельэтаж наймет.Он ее научитТанцам и балам,И из пряхи выйдетХоть куда мадам.Пряха моя, пряха,Знай себе, пряди,На мужчин лукавыхЗорко не гляди!Будет локоть близок,Да не укусить,Будешь понапраснуГорьки слезы лить.Прясть так надо туго,Нить не обрывать,Дорогого другаЛюбить, не забывать!В низенькой светелкеОгонек горит,–Молодая пряхаУ окна сидит…[/i]Эту популярную городскую песню конца XIX– начала ХХ столетия (судя по всему, явно авторского происхождения) впервые отнесли в разряд русских народных песен в середине 30-х годов. Сделал это композитор Анатолий Григорьевич Новиков, записавший и впервые опубликовавший в 1937 году ее напев в третьем выпуске составленного им сборника «Русские народные песни». По всей вероятности, именно он осуществил и «редактуру» текста: оставил лишь три куплета из 10, закончив песню после слов «русая головка, думы без конца…» неожиданной вопросительной тирадой «ты о чем мечтаешь, девица-краса?» Более ранних публикаций «Пряхи» и уж тем более авторов песни мне, как ни старался, установить не удалось.Возможно, кто-то из читателей «Вечерки» сможет мне помочь. Надеюсь и на исполнителей народной песни, самодеятельных и профессиональных, которым попадется на глаза эта публикация. Уверен, что для большинства из них найденный первозданный текст «Пряхи» окажется таким же сюрпризом, как когда-то для меня самого.

Школьные годы

[i][b]Когда-то на выпускном вечере я сама пела эту песню, прощаясь со школой. А в этом году оканчивает школу мой сын. Вряд ли он и его друзья будут петь эту песню, они ее и не знают. Тем более что в ней что-то там о пионерах и комсомоле. Но ведь не это главное. Песня-то чудесная. Такая же чудесная, как школьные годы. Расскажите о ней.[/i]О. Н. Белозерцева, научный сотрудник[/b]Строки песни-вальса «Школьные годы» как-то по особому звучат именно в эти дни, когда для многих ребят наступает пора расставания со школой. А история песни такова.В 1956 году режиссер А. А. Ованесова на Центральной студии документальных фильмов в Москве поставила картину, героями которой стали московские школьники.Долгие месяцы наблюдали кинодокументалисты за своими «персонажами», снимали их в будни и праздники, во время уроков и в часы досуга, в школе и дома. Полнометражный фильм назывался «Школьные годы», и его лейтмотивом, по замыслу авторов, должна была стать песня, написанная на стихи Евгения Долматовского. Но песня, как говорится, «не шла», и тогда поэт решил показать стихи своему давнему другу, композитору Д. Б. Кабалевскому.– Стихи мне сразу и безоговорочно понравились, – вспоминал Дмитрий Борисович. – Помню, я сел за рояль, наиграл и напел мелодию песни. Честно говоря, поначалу даже подумалось: не позаимствовал ли я ненароком откуда-либо ее напев? Очень уж легко и скоро она родилась. По-видимому, музыкальность и образность чудесных стихов Долматовского были тому причиной…В фонотеке Российского радио я отыскал самую первую запись этой песни, датированную 1956 годом, где «Школьные годы» поет Нина Поставничева. Она принимала участие в разучивании ее по радио в передаче «Запомните песню». Кстати говоря, многие наши читатели добрым словом вспоминают этот популярный радиоцикл, приобщивший к песне миллионы людей, сетуют на то, что хорошая традиция разучивания песен по радио несправедливо забыта, и единодушно предлагают ее восстановить.Сами же авторы песни в числе первых ее исполнителей назвали два превосходных художественных коллектива – ансамбль песни и танца Центрального дома детей железнодорожников и известный в ту пору детский хор из Болгарии «Бодра смяна», которыми соответственно руководили народный артист России С. О. Дунаевский и народный артист НРБ Бончо Бончев. Было это в 1957 году, в дни проведения Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве.Тем, кто слышал «Школьные годы» в исполнении ансамбля ЦДДЖ под управлением С. О.Дунаевского, вероятно, запомнилось, что первый куплет запевал маленький мальчик, второй куплет с его итоговой строчкой «Так продолжаются школьные годы…» – пел весь хор, а третий – «Жизнь – это самый серьезный предмет…» – запевала девушка-десятиклассница. Архивы радио сохранили имена и фамилии первых запевал – Жени Комарова и Наташи Шестаковой. Они же названы и на грампластинке с записью этой песни в исполнении ансамбля ЦДДЖ под управлением С. О. Дунаевского.Захотелось узнать, как же сложились судьбы этих ребят. Отыскать их помог мне четверть века назад Семен Осипович Дунаевский, поддерживавший связь со своими бывшими воспитанниками.Оказалось, и Женя, и Наташа стали музыкантами-профессионалами. Наташа преподавала музыку в одной из школ Зеленограда. А Женя Комаров…Впрочем, вот что сам он рассказал мне тогда о себе и о встрече с песней «Школьные годы»:– В ансамбль Семена Осиповича я пришел в 1953 году, а премьера этой песни состоялась, когда мне было уже тринадцать лет. Но ростом я, как говорится, не вышел и потому «сошел» за первоклассника. Вот и доверили мне запевать первый куплет. Концертную программу к Всемирному фестивалю молодежи мы готовили в пионерском лагере «Балабаново». Дмитрий Борисович Кабалевский, помнится, приехал к нам в лагерь и помогал ее разучивать. На фестивале она имела огромный успех…Шли годы. Женя Комаров поступил в музыкальную школу по классу гобоя и продолжал участвовать в ансамбле. Теперь уже в – оркестре. Окончил музыкальное училище, Гнесинский институт, играл в симфонических и театральных оркестрах Москвы, работал в Московском молодежном оркестре русских народных инструментов.А недавно Евгений Михайлович позвонил мне и пригласил в Сокольники послушать выступление его нового детища – симфонического оркестра детской музыкальной школы № 85 города Москвы. Звучали произведения Георгия Свиридова и Михаила Глинки, 200летие которого широко отмечается в этом году. Из Зеленограда на этот концерт приехала и Наташа – Наталья Григорьевна Шестакова-Ненашева. Нам было что вспомнить и о чем поговорить в этот майский солнечный день. А когда зашла речь о песне «Школьные годы», мы условились, что оркестр Комарова и хоровой коллектив «Верность» школы № 1806, которым вот уже четверть века руководит Наталья Григорьевна, объединятся, чтобы непременно исполнить ее в дни, когда в этом году будет отмечаться 100-летие Дмитрия Борисовича Кабалевского.[b]Школьные годыСлова Е. ДОЛМАТОВСКОГОМузыка Д. КАБАЛЕВСКОГО[/b][i]В первый погожий сентябрьскийденекРобко входил я под светлые своды.Первый учебник и первый урок…Так начинаются школьные годы…[b]ПРИПЕВ[/b]:Школьные годы чудесные,С дружбою, с книгою, с песнею.Как они быстро летят!Их не воротишь назад.Разве они пролетят без следа?Нет, не забудет никто никогдаШкольные годы…Вот на груди алый галстук расцвел.Юность бушует, как вешние воды.Скоро мы будем вступатьв комсомол.Так продолжаются школьные годы.[b]ПРИПЕВ[/b]:Жизнь – это самый серьезныйпредмет.Радость найдем,одолеем невзгоды.Красная площадь.Весенний рассвет…Вот и кончаются школьные годы...[b]ПРИПЕВ[/b][/i]

«Здравствуй, Москва!»

[i][b]Никогда не забуду свой первый приезд в Москву. Когда торжественный голос объявил о прибытии поезда в столицу, из радиодинамиков зазвучала песня, в которой были такие слова: «Москва, Москва, летит к тебе народная молва…» Много лет прошло, а во мне все звучит эта песня. Очень прошу напомнить ее и рассказать о ней в вашей рубрике.[/i]Сергей Иванович НИКОЛАЕВ[/b]И мне о многом напомнило это письмо. И в первую очередь о прекрасной, но почему-то забытой традиции – встречать хорошей песней гостей столицы. Вспомнился и фильм моего послевоенного детства, в котором она впервые прозвучала: «Здравствуй, Москва!» Снят он был режиссером Сергеем Юткевичем по сценарию Михаила Вольпина и Николая Эрдмана и вышел на экраны страны в январе 1946 года.Значительную часть картины составили музыкальные и танцевальные номера из концертных программ первого послевоенного смотра самодеятельного творчества учащихся ремесленных училищ и школьников Москвы. Эти концертные номера обрамляли сюжет фильма, один из героев которого и пел песню «Здравствуй, Москва!», аккомпанируя себе на баяне.Специально для фильма ее написали поэтесса Ольга Фадеева и композитор Анатолий Лепин. Мелодичная, жизнерадостная, легко запоминающаяся песня не только стала лейтмотивом фильма, но и дала ему название.Кстати, такты припева песни долгое время были позывными Московского радио. Ее успех во многом объяснялся тем, что она, по существу, стала первой послевоенной песней, возродившей исчезнувшее из быта во время войны приподнятое настроение праздничных демонстраций, столь характерное для песенных произведений 30-х годов, созданных Дунаевским, братьями Покрас, Блантером и другими композиторами.«С волнением шел я в кинотеатр, – рассказывал мне Анатолий Яковлевич Лепин, – на первый просмотр картины «Здравствуй, Москва!», чтобы понаблюдать за реакцией юных зрителей. И как же обрадовался, когда после сеанса группа ребятишек, вышедших на улицу, запела:[i]Мы идем, мы поемПо бульварам, по проспектам и садам…»[/i]Так было впоследствии со многими другими песнями композитора, написанными им к кинофильмам «Красный галстук», «Мы с вами где-то встречались», к кинодилогии про солдата Ивана Бровкина.Хотелось бы добрым словом вспомнить и песни, созданные Анатолием Лепиным в годы Великой Отечественной войны на стихи В. Лебедева-Кумача: «Только на фронте» («Кто сказал, что надо бросить песни на войне…») и «Два друга» («Дрались по-геройски, по-русски два друга в пехоте морской…»). «Шила Маша, вышивала шелковый кисет» (слова В. Алехиной) и «Ленинградскую песенку» («Где б я ни был заброшен войною…»), написанную на Волховском фронте с поэтом Павлом Шубиным.Думаю, мы еще не однажды вспомним песни Лепина и расскажем о них в будущих выпусках нашей рубрики. А пока очень хотелось бы надеяться, что руководители нашей железной дороги вспомнят о старой доброй традиции – когда в поездах, приходящих в Москву, звучала эта светлая, жизнерадостная песня.[b]Здравствуй, Москва!Слова О. ФАДЕЕВОЙМузыка А. ЛЕПИНА[/b][i]Нас улица шумом встречала,Шумела бульваров листва.Вступая под своды вокзала,Шептали мы:«Здравствуй, Москва!»[/i][b]ПРИПЕВ:[/b][i]Мы идем, мы поем,Мы проходим по проспектам и садам,Мы идем, мы поем,И навстречу улыбаешься ты нам.Москва, Москва,Летит к тебе народная молва,Ты всегда молода,Дорогая ты моя Москва!И ветер летит, распеваетНад светлой Москвою-рекой,По улицам звонким шагаетВеселый народ молодой.[/i][b]ПРИПЕВ[/b][i]На свете нет города краше,Тебе мы, Москва, принеслиИ юность кипучую нашу,И лучшие песни свои.[/i][b]ПРИПЕВ[/b]

«О тебе кругом гремела слава...»

[b]«Идут годы, десятилетия, вот уже более полувека прошло, – пишет мне Надежда Алексеевна Ромах, – а я все никак не могу забыть и саму эту песню, и день, когда впервые ее услышала… По улице нашего села идут недавние фронтовики в гимнастерках, с орденами и медалями на груди. А мы, ребятишки, с завистью на них смотрим. Но с особым восторгом гляжу я на девушек. В военной форме они кажутся сказочно красивыми! И в тон моему восхищению звучит из динамика и по всему селу разносится песня:[/b][i]О тебе кругом гремела слава.Ты прошла огонь, чтоб мирно жить.И тебе положено по правуВ самых модных туфельках ходить!..Да, им положено![/i][b]Когда теперь в строю ветеранов я вижу наших прекрасных женщин-фронтовичек, всякий раз вспоминаются слова из той давней песни. Расскажите о ней и ее авторах».[/b]Песню «По мосткам тесовым», строки которой цитируются в этом письме, написали поэт Алексей Фатьянов и композитор Борис Мокроусов. Время ее рождения – 1947 год. А вскоре она прозвучала в исполнении замечательного певца, заслуженного артиста России Владимира Нечаева. Ее повсеместно подхватили и запели, потому что попала она, как говорится, в самую точку.Не приняли песню и откровенно поругивали ее только музыкальные критики: по мнению одного из солидных музыкальных изданий, в ней «нашли выражение мещанские взгляды и представления». Слава богу, поющий народ этих изданий не читал, а если и читал, то не верил.Занимаясь историей песни «По мосткам тесовым», я обнаружил среди стихов А. Фатьянова ее поэтическую предшественницу, датированную 1945 годом. Называлось это стихотворение «Настенька». В нем уже было схвачено настроение и явно проглядывала образная ткань будущей песни. Вот эти стихи:[i]Настя в вальсе кружится —Нет ее стройней.Вышивки и кружевцаКружатся на ней,На ней платочек красненький,Что маки на земле.Нету лучше НастенькиДевушки в селе.Были ночи грозные,Не было весны,Были очи слезные,А теперь ясны.Нет светлее праздникаВ жизни молодой.На груди у НастенькиОрден золотой.Сапоги солдатскиеНынче в сундучке,Туфли ленинградские,Эх, на каблучке,И гимнастерка сложена —На память сохранить.Ей теперь положеноВ кофточке ходить.[/i]Заключая этот рассказ о песне «По мосткам тесовым», напомню, что на эти весенние дни приходятся дни рождения авторов песни – композитора Бориса Андреевича Мокроусова (1909–1968) и поэта Алексея Ивановича Фатьянова (1919–1959). Результатом их творчества стали такие замечательные песни, как «Тишина за Рогожской заставою», «Костры горят далекие». «Вечерком на реке», «Сормовская лирическая», «Одинокая гармонь», песни из фильмов «Весна на Заречной улице» и «Свадьба с приданым». Я привожу лишь некоторые из лирических песен, созданных ими вдвоем или в содружестве с другими авторами. Жить этим песням еще многие годы, как и памяти об их авторах, если мы будем памятливы и бережливы по отношению к нашему великому песенному прошлому.[b]По мосткам тесовымСлова Алексея ФАТЬЯНОВА,музыка Бориса МОКРОУСОВА[/b][i]По мосткам тесовым, вдоль деревни,Ты идешь на звонких каблуках,И к тебе склоняются деревья,Звездочки мелькают в облаках.Запоешь ли песню в час заката –Умолкают птицы в тот же час.Даже все женатые ребятаОт тебя не отрывают глаз.Только я другой тебя запомнил –В сапогах, в шинели боевой.Ты у нас в стрелковом батальонеЧислилась по спискам рядовой.О тебе кругом гремела слава.Ты прошла огонь, чтоб мирно жить.И тебе положено по правуВ самых модных туфельках ходить.Я иду росистою тропою,Словно по приказу, за тобой,Я в боях командовал тобою,А теперь я вроде рядовой.Далеко твой звонкий голос слышен.Вся деревня в лунном серебре.Две пригоршни цвета белых вишенБросил ветер под ноги тебе.[/i]

«Когда весна придет, не знаю…»

[i][b]«Очень просим рассказать историю песни из кинофильма «Весна на Заречной улице». Фильм этот вышел в 1950-х годах, и пел в нем любимый наш артист Николай Рыбников. Чудесная песня![/i]Н. И. и Н. П. Колпаковы».[/b]Должен сказать, что писем с упоминанием песен, так или иначе отразивших «весеннюю» тему, в почте нашей рубрики собралось немало. И я, признаться, долго не мог решить, какой же из них отдать предпочтение. Тут и лирическая песенка из кинофильма «Сердца четырех» («Все стало вокруг голубым и зеленым…»), и «Хороши весной в саду цветочки», и «Лучше нету того цвету», и «Весна идет» из музыкальной кинокомедии, которая так и называлась – «Весна». И все-таки решил отдать предпочтение песне из «Весны на Заречной улице» композитора Бориса Мокроусова и поэта Алексея Фатьянова.Фильм этот был снят на Одесской киностудии в 1956 году молодыми в ту пору режиссерами Ф. Миронером и М. Хуциевым и по праву вошел в золотой фонд отечественного кинематографа.Что же касается песни, о которой наш рассказ, она была принята не сразу. Вот как рассказывает об этом поэт Константин Яковлевич Ваншенкин: «Алексей Фатьянов принес както на заседание редколлегии «Дня поэзии» стихи и просил напечатать… Он очень волновался. Стихи прочли при нем и отвергли. Он не выдержал и заплакал… Он сидел большой, беспомощный, очень ранимый…Я не хочу упрекать членов редколлегии – они не увидели в этих стихах будущих знаменитых песен. Это были песни, вскоре зазвучавшие с экрана, – «Когда весна придет, не знаю» и «Тишина за Рогожской заставою».Такова была его судьба. При жизни у него не вышло в Москве ни одной книги. А песни не забываются, как не забывается сам поэт…» Ко времени создания песни «Когда весна придет…» в творческом активе Алексея Ивановича Фатьянова (1919–1959) уже были такие прекрасные песни, как «На солнечной поляночке», «Давно мы дома не были», «Три года ты мне снилась», «В городском саду», «Где же вы теперь, друзья-однополчане?» и многие другие, в том числе знаменитые «Соловьи», первоначальное название которой, между прочим, было «Пришла и к нам на фронт весна».– Когда я поступал в Институт кинематографии, – рассказывал мне Хуциев, – всюду звучали песни на стихи Фатьянова, написанные Соловьевым-Седым, Блантером, Мокроусовым и другими композиторами. Мы ими заслушивались. Для нас целая эпоха в них отразилась. Так ведь оно и оказалось на самом деле – все они выдержали испытание временем. И когда мы вместе с моим другом сценаристом Феликсом Миронером приступили к работе над фильмом, нам очень хотелось, чтобы песни написал именно Фатьянов.Робко позвонили ему, ведь в наших глазах он был уже классиком. И он вдруг с радостью немедленно согласился, посоветовав привлечь к этой работе и композитора Бориса Мокроусова. Вдвоем они приехали вскоре в Одессу, где полным ходом шли съемки фильма. Началась работа. И выяснилось, что Алеша Фатьянов – замечательный, простой, компанейский человек. А песня «Когда весна придет, не знаю…» стала лейтмотивом фильма. Он высказал в ней то, что, может быть, не смогли до конца выразить мы сами. Весь фильм – в этой песне…Под стать прекрасным фатьяновским стихам оказалась и музыка Бориса Андреевича Мкроусова. Мало кто помнит (разве что завзятые театралы) о том, что впервые этот напев прозвучал в спектакле Вахтанговского театра «Макар Дубрава», к которому Борис Андреевич писал музыку. В нем эту мелодию композитор попытался соединить со словами старинной шахтерской песни про «молодого коногона», которого «несли с разбитой головой». Не получилось. А тут сочиненный им и не позабытый «вальсок», который Мокроусов наиграл Фатьянову и участникам съемочной группы, всем очень понравился. Оставалось придумать слова к его мелодии. А это как раз оказалось очень трудным делом, судя по многочисленным их вариантам, сохранившимся в архиве поэта.Подтвердил это и исполнитель роли главного героя картины Николай Николаевич Рыбников:– Съемки «Весны на Заречной…» уже были закончены, – вспоминал актер в беседе со мной много лет спустя, – а песня, которую я должен был петь, все никак не получалась. Поэт и композитор искали и не могли найти такие слова, чтобы песенный монолог моего героя получился убедительным.Жили мы тогда в гостинице. Весна. Рядом берег Черного моря. Красота! А Мокроусову и Фатьянову не до нее. Сами торчат целыми днями в гостиничном номере у рояля и меня ежедневно к себе вызывают – варианты слов на мне проверяют. Наконец, были готовы пять куплетов. В группе их стали напевать.– Прекрасно, – говорим, – хорошая песня!..А Фатьянов в ответ:– Хорошая-то, хорошая, но чего-то в ней все-таки не хватает…Успокоился только, когда сложились у него слова про «заводскую проходную, что в люди вывела меня».И действительно, песня сразу стала, как говорится, на рельсы. Тут и голуби заиграли, и любовь безответная, и все остальные приметы юности, которыми песня эта наполнена. Так здорово все в ней связалось!..Авторам песни и в самом деле удалось то, что мало у кого получалось: о мартеновских печах, о заводской проходной они сказали так, что эти производственные слова зазвучали как интимная лирика, а сама песня вот уже почти полвека не теряет своей первозданной свежести и обаяния.Этой песней, кстати, неизменно завершаются в городке Вязники, что на Владимирщине, знаменитые «Алешины праздники», как окрестили в народе Всероссийские Фатьяновские дни песни и поэзии, которые с 1974 года проходят на родине поэта.Кто только не приезжал в гости к вязниковцам за эти годы: композиторы, поэты, певцы, актеры кино и театра – друзья и сподвижники Фатьянова. И все-таки самым, пожалуй, памятным для меня остался приезд на малую родину поэта первого исполнителя этой песни Николая Рыбникова.Когда тот запел «Весну» в сопровождении самодеятельного заводского духового оркестра, тысячи голосов взволнованно и слаженно подхватили ее. И понеслась она в неоглядные заклязьминские дали на крыльях голубиной стаи, взмывшей в небо от бывшей Подгорной – главной улицы в судьбе поэта, которая носит теперь имя Фатьянова.[i][b]Когда весна придет, не знаю…[/i]Слова Алексея Фатьянова,Музыка Бориса Мокроусова[/b][i]Когда весна придет, не знаю,Пройдут дожди…Сойдут снега…Но ты мне, улица родная,И в непогоду дорога.На этой улице подросткомГонял по крышам голубей.И здесь, на этом перекрестке,С любовью встретился своей.Теперь и сам не рад, что встретил.Что вся душа полна тобой…Зачем, зачем на белом светеЕсть безответная любовь?..Когда на улице ЗаречнойВ домах погашены огни,Горят мартеновские печи,И день,и ночь горят они.Я не хочу судьбу иную…Мне ни на что не променятьТу заводскую проходную,Что в люди вывела меня.На свете много улиц славных,Но не меняю адрес я.В моей судьбе ты стала главной,Родная улица моя![/i]

«Не для меня придет весна…»

[i][b]В эту Пасхальную неделю прошу, если можно, проследить судьбу песни «Не для меня придет весна», которую мы, молодые лейтенанты-танкисты, пели на фронте в годы Великой Отечественной. Тогда в нашу гвардейскую 38-ю танковую бригаду одновременно со мною прибыли десять лейтенантов. И семеро из них погибли. В картине «Пять вечеров» исполнитель главной роли Станислав Любшин на протяжении всего фильма спрашивал всех о словах этой песни, приводя один и тот же куплет. Но никто ему ничего о ней так и не сказал. Фронтовики бы ему ответили. И надеюсь, что вы – тоже.[/i]Анатолий Алексеевич ТИЩЕНКО[/b]После выхода на экраны страны фильма «Пять вечеров» я звонил его сценаристу А. Володину, спрашивал: чем объясняется его интерес к песне «Не для меня придет весна», строки которой герой картины многократно произносил, хотя сама песня так в ней и не прозвучала? Володин ответил мне, что со времен войны, когда услышал впервые фронтовой ее вариант, пытался найти ответ на вопросы: «Что это за песня? Кто ее сложил?» Но не нашел. Потому и вложил их в уста героя фильма. Поблагодарил меня за те сведения о песне, которыми я к тому времени располагал. А теперь попытаюсь вкратце изложить их читателям нашей рубрики.Начну с того, что стихотворение «Не для меня» впервые было опубликовано в журнале «Библиотека для чтения» № 33 за 1838–1839 годы в таком виде:[i]Не для меня придет весна,Не для меня Буг разойдется,И сердце радостно забьетсяВ восторге чувств не для меня!Не для меня, красой цветя,Алина встретит в поле лето;Не слышать мне ее привета,Она вздохнет – не для меня!Не для меня реки струяБрега родные омывает,Плеск кротких волн других смущает;Она течет – не для меня!Не для меня луна, блестя,Родную рощу осребряет;И соловей, что май встречает,Там будет петь – не для меня!Не для меня дни бытияТекут алмазными струями,И дева с черными очамиЖивет, увы, не для меня!Не для меня весной родняВ кругу домашнем соберется,Христос воскрес! – из уст польетсяВ день Пасхи там – не для меня!Не для меня придет весна!Я поплыву к брегам абхазским,Сражусь с народом закавказским…Там пуля ждет давно меня![/i][b]На корабле «Силистрия», 1838А. Молчанов. Издание книгопродавца Александра Смирдина,Санкт-Петербург, в типографии Эдуарда Праща и компании[/b]Отыскав этот журнал пушкинской поры, я пытался выяснить хотя бы что-то о судьбе автора этих стихов А. Молчанова, но тщетно. Нет сведений о нем и в известных мне библиографических изданиях и справочниках по истории отечественной песни и поэзии.Что же касается «Силистрии», то, как удалось установить, такое название носил флагманский линейный корабль Черноморского флота. Его строил и им командовал капитан I ранга, а впоследствии контр-адмирал Павел Степанович Нахимов – будущий герой Синопа и обороны Севастополя в Крымской войне 1854–1855 годов.В ту пору, когда были написаны стихи, ставшие песней «Не для меня придет весна», линейный корабль «Силистрия» участвовал в крейсерских действиях у кавказских берегов, обеспечивая прикрытие сухопутных войск, воевавших с горцами.Время рождения музыки песни установить труднее. Первая публикация клавира с несколько измененным и сокращенным текстом относится к апрелю 1877 года. Запись ее «с напева московских цыган», как следует из публикации, осуществил известный композитор и аранжировщик романсов и песен Яков Федорович Пригожий (1840–1920).Песня пользовалась громадным успехом у публики, собиравшейся на концерты знаменитого Соколовского хора «У Яра». В 20–30-е годы ХХ века песня эта практически была забыта. Вновь она вернулась из небытия в годы Великой Отечественной. Мною собраны многочисленные ее переделки.Вот заключительный куплет одной из них, сложенной безымянным автором. Его, вероятно, и пели молодые лейтенанты, о которых говорится в письме в «Вечерку».[i]И для меня придет весна:Вернусь на Родину с победой!Я в дом родительский приеду.Родная мать там ждет меня.[/i]На этом, может быть, и стоило завершить ответ на вопросы и просьбу фронтовика, если бы не новый виток современных переделок. Вот слова куплета, прозвучавшие в недавнем правительственном концерте, которые я успел записать, сидя у телевизора:[i]А для тебя – кусок свинца.Он в тело белое вопьется.И слезы горькие прольются:Судьба такая ждет тебя…[/i]Судя по сценическому оформлению и антуражу, слова эти обращены как бы в сегодняшний день, к сегодняшним воинам, которых изображали участники массовки, одетые в камуфляжную военную форму нынешнего времени. Эту песню исполняла молодая певица. Пела, что и говорить, прекрасно. И аранжировка знакомой и давней мелодии превосходна. Но слова, неизвестно кем сегодня придуманные, подействовали на меня и, судя по всему, на многих слушателей угнетающе, о чем свидетельствуют письма и звонки в мой адрес читателей с просьбой рассказать историю этой давней песни и с вопросом: кому и чего ради вздумалось «обновлять» ее текст?

«Присядем, друзья, перед дальней дорогой…»

[i][b]«Как быстро, почти с космической скоростью, проносятся годы! Казалось, совсем недавно, чуть ли не вчера, это было: первый гагаринский виток вокруг матушки-Земли, открывший космическую эру. А в эти дни Юрию Гагарину – первопроходцу космоса, уже исполнилось бы семьдесят лет. Сколько замечательных песен сложено о нем и его друзьях-космонавтах! Но в наши дни они редко или совсем не звучат. В том числе мною любимая – «Перед дальней дорогой». Расскажите ее историю. Думаю, это будет интересно не только мне.[/i]Б. ТИМОШЕНКО»[/b]Без песни этой не обходился, пожалуй, в шестидесятые годы ни один праздничный выпуск телевизионного «Голубого огонька», когда чествовали героев – первопроходцев космоса. Исполнялась она обычно Краснознаменным ансамблем песни и пляски им. А. В. Александрова и его солистом Евгением Беляевым. С ними я, как, наверное и многие, связывал первое исполнение «Дальней дороги».Решив уточнить этот факт, позвонил одному из авторов текста песни поэту и драматургу Морису Слободскому:– Вы глубоко ошибаетесь, – решительно возразил он. – Мы с Владимиром Дыховичным сочинили ее по другому поводу и задолго до того, как Юрий Гагарин облетел на своем «Востоке» вокруг Земли. Первым ее спел Владимир Дегтярев. Не слышали о таком? Да ведь и не мудрено: он был, между прочим, не певцом, а акробатом в Московском мюзик-холле. Но пел очень даже неплохо, и не только эту, но и многие другие песни. Спектакль «Москва – Венера, далее везде…» случайно не смотрели? Тогда поговорите с Конниковым.Заслуженный артист России Александр Павлович Конников, создатель Московского мюзик-холла, а потом – художественный руководитель московского Театра эстрады, рассказал мне об истории песни «Перед дальней дорогой» следующее:– В Московском мюзик-холле мы делали спектакль «Москва – Венера, далее везде…» Сейчас он уже почти забылся, но сколько я буду жить, столько буду гордиться тем, что «запустили» мы его почти одновременно с первыми спутниками, когда о полете человека в космос никто из простых смертных еще и не помышлял. Песню «Присядем, друзья, перед дальней дорогой» написал для нашего спектакля композитор Матвей Блантер. Она завершала спектакль.Потом песня прочно вошла в репертуар дважды Краснознаменного академического ансамбля песни и пляски имени А. В. Александрова. Исполнение ансамблем сделало песню всенародно известной. Ее полюбили и сами космонавты.Думаю, что она будет петься и помниться долго, пока жив на Руси тот заветный обычай, про который в ней говорится.[b]Перед дальней дорогойСлова В. ДЫХОВИЧНОГО, М. СЛОБОДСКОГОМузыка М. БЛАНТЕРА[/b][i]Когда не знавали обычаев новых,В те дальние дни и года,Коней ожидая на трактах почтовых,Все путники пели тогда:Присядем, друзья, перед дальней дорогой,Пусть легким окажется путь!Давай же, ямщик, потихонечку трогайИ песню в пути не забудь!И верст, и веков пролетело немало,Составы по рельсам бегут,Но все ж на тревожных перронах вокзаловОпять по старинке поют:Присядем, друзья, перед дальней дорогой,Пусть легким окажется путь!Давай, машинист, потихонечку трогайИ песню в пути не забудь!Пусть нынче ракеты со скоростью светаПроносятся звездным путем!Мы все ж перед стартом, не глядя на это,Опять по старинке споем:Присядем, друзья, перед дальней дорогой,Пусть легким окажется путь!Давай, космонавт, потихонечку трогайИ песню в пути не забудь![/i]

Усталая подлодка

[i][b]«Как все моряки-подводники (да и не только они), очень люблю песню про усталую подлодку Александры Пахмутовой и Николая Добронравова. Если можно, расскажите историю ее создания.[/i]Н. М. КРУТОВ, капитан II ранга»[/b]Я знал давно, что «Усталая подлодка» стала творческим откликом и итогом поездки композитора и поэта к морякам-североморцам. Еще в годы учебы в Военно-политической академии мне об этом рассказывали мои друзья с военно-морского факультета, служившие на Северном флоте. А песня была своеобразной визитной карточкой и звучала в их исполнении не только со сцены во время концертов художественной самодеятельности, но и из окон офицерского общежития на Большой Пироговской. Вечерами моряки ее пели вместе с боевыми своими подругами и столько души и чувства вкладывали в исполнение «Усталой подлодки», что не я один заслушивался их пением. С тех пор и полюбил эту песню. А вот историю ее и родословную восстановил позже.– Вы спрашиваете, как у нас эта песня сложилась? – встретил вопросом мой вопрос Николай Николаевич Добронравов, когда я попросил его припомнить, что же явилось первотолчком к ней. – Так вот, для нас с Алей песня началась, скорее всего, с картины, которую довелось наблюдать однажды на Севере.Представьте себе светлую, как день, полярную ночь. Промозглый ветер и стынь. Снежные заряды. А на пирсе – одинокие фигурки женщин. Напряженно и внимательно вглядываются они в холодную морскую даль, ожидают возвращения своих мужей из плавания… Это был ключ к песне. Отсюда и пошли строки:[i]На пирсе тихо в час ночной,Тебе известно лишь одной,Когда усталая подлодкаИз глубины идет домой…[/i]Ну а зачин ее подсказала команда, которую мы не раз слышали во время нашего пребывания на подводной лодке: «Дифферент на корму!» Нам объяснили, что это означает особый крен корабля при выходе из-под воды на поверхность. Так эта команда и попросилась в песню, вошла в нее и, по-моему, придала ей особый, какой-то морской колорит.Когда песня была написана, авторы показали ее на радио. Впервые «Усталая подлодка» прозвучала в передаче «Доброе утро» в исполнении Михаила Рыжова. Потом ее подхватили и запели многие певцы, в том числе Юрий Гуляев, Иосиф Кобзон, Юрий Богатиков. Поют «Усталую подлодку» флотские ансамбли песни и пляски и самодеятельные исполнители. И я убежден, что у песни этой будет такой же долгий век и счастливая судьба, как и у большинства других прекрасных пахмутовских песен.[b]Усталая подлодкаСлова Н. ДОБРОНРАВОВАМузыка А. ПАХМУТОВОЙ[/b][i]Лодка диким давлением сжата,Дан приказ – дифферент на корму,Это значит, что скоро ребятаВ перископы увидят волну.[b]Припев[/b]:На пирсе тихо в час ночной,Тебе известно лишь одной,Когда усталая подлодкаИз глубины идет домой.Хорошо из далекого моряВозвращаться к родным берегам,Даже к нашим неласковым зорям,К нашим вечным полярным снегам.[b]Припев[/b].Не прошу за разлуку прощенья,Хоть пришлось мне от дома вдалиИспытать глубиной погруженьяГлубину твоей истой любви.[b]Припев[/b].[/i]

«Ты уедешь к северным оленям…»

[i][b]«Уважаемые журналисты «Вечерки»! Не могли бы вы попросить ведущего вашей рубрики Юрия Бирюкова рассказать об одной песне? Из нее я слышал лишь несколько строк, попавших в фильмы «Весна на Заречной улице» и «Ошибка резидента». Начинается она словами: «Ты уедешь к северным оленям, в жаркий Туркестан уеду я». То, что она студенческая, это ясно. Но кто ее автор?[/b][/i]Да, именно с этой песни начинается фильм «Весна на Заречной улице». Помните? Шофер Юра Юрченко, разбитной и чуток нагловатый парень, антипод главного героя картины Саши Савченко, которого играл Николай Рыбников, подвозит в кабине грузовика симпатичную молодую учительницу, приехавшую в незнакомый город. Разговор с ней он перемежает пением:[i]Ты уедешь к северным оленям,В жаркий Туркестан уеду я…[/i]Ни композитор «Весны на Заречной» Борис Мокроусов, ни поэт Алексей Фатьянов, сочинивший к песням для этой картины стихи, в том числе знаменитую «Когда весна придет», к данной песне никакого отношения не имели. Это был экспромт исполнителя роли Юрченко – актера Владимира Гуляева.– Откуда вы знаете эту песню? – спросил я Владимира Леонидовича.– Да ее, по-моему, у нас в Москве еще в довоенные годы пели, – ответил актер. – И на фронте не раз слышать ее довелось, но уже с переиначенными словами. Всю, правда, так и не запомнил. А напев и первый куплет врезались в память. Вот и запел эту песню на съемках, как говорится, под настроение. Композитор и режиссер фильма не возражали. Так она в эпизоде и осталась. Ну а кто ее сочинил и откуда она пошла, не ведаю…А через какое-то время в адрес передачи «Песня далекая и близкая», которую я вел на телевидении, пришло письмо от Жанны Владимировны Калмыковой: «Посылаю вам фронтовой треугольник с песнями, – писала она, – автор их – Власов Николай Иванович, брат моей мамы. Она рассказывала, что у него были даже песни, написанные им самим, в том числе «Ты уедешь к северным оленям».В ту пору, когда я получил это письмо, весь текст этой песни я, можно сказать, не знал. Но выручили письма телезрителей. По ним удалось восстановить все ее куплеты и даже варианты, в том числе фронтовые. Вот что о песне и ее авторе рассказывалось в присланных мне материалах.Песню, начинавшуюся словами «Кончим вуз и по глухим селеньям разлетимся в дальние края…», Власов написал, когда учился в Московском геологоразведочном институте. В декабре тридцать девятого в числе пяти институтских добровольцев лыжного батальона ушел на финский фронт. С ним была и его песня. С ней в Великую Отечественную он защищал Москву и дошел до Берлина. С ней вернулся в институт, а затем уехал в Среднюю Азию на поиск важного для промышленности сырья. Ну, совсем как в песне, которую когда-то сочинил.В апреле 1957-го Николай Иванович умер, не прожив и 43 лет, от тяжелой и неизлечимой болезни. А песня осталась, живет и поется студентами, хотя, по-моему, ни разу нигде не была опубликована. Передается от одного поколения другому, как говорится, с живого голоса. Мне думается, это одна из тех песен, с которых следовало бы вести отсчет жанра так называемой авторской песни. Во всяком случае, она была ее предтечей.[b]Студенческая прощальнаяСлова и напев Николая ВЛАСОВА[/b][i]Кончим вуз и по глухим селеньямРазлетимся в дальние края.Ты уедешь к северным оленям,В жаркий Туркестан уеду я.Не придешь с задорною улыбкойК хороводу солнечных берез.И веселый ветер у калиткиНе развеет пепельных волос.Я тебе в предутреннюю свежестьПоцелуй последний передам.А потом любовь свою и нежностьУложу в дорожный чемодан.Дрогнет поезд, тронутся вагоны,Мимо окон проплывет вокзал.Буду я на каждом перегонеВспоминать любимые глаза.И быть может, больше не придетсяМне увидеть этих милых глаз.Только в мире силы не найдется,Чтоб с тобою разлучила нас.Поживем, забудем о потерях.Через год, а может, через дваТы напишешь кратко, без истерикНа мои последние слова:«Милый мой, тебя я не ругаю,Бурей чувств не стану огорчать.Пусть тебе полюбится другая,Сердце я заставлю замолчать…»Я увижу голубую речкуИ, поддавшись требованью лет,Полюблю красивую узбечку,А тебя полюбит самоед.[/i]

«Вальс расставания»

[i][b]«Скорбная весть о кончине Нины Афанасьевны Сазоновой взбудоражила душу. До сих пор не могу успокоиться. И как реквием любимой актрисе звучат в моей памяти слова и нехитрый напев спетой ею когда-то песни про «старый забытый вальсок». Думаю, не только мне дорога она и памятна. И потому очень прошу рассказать ее историю.[/i]С уважением и надеждой, Лидия БУЛЬДИНА».[/b]Это письмо читательницы «Вечерки» напомнило мне давние встречи и беседы с Ниной Афанасьевной по поводу песен «Ромашки спрятались» и «Вальс расставания», которые именно с ее голоса пошли, как говорится, в народ, полюбились всем и запомнились.Порекомендовал мне однажды встретиться с нею и поговорить композитор Ян Френкель – автор музыки к фильму «Женщины», в котором песня про «старый вальсок» впервые прозвучала.– Я все-таки настоятельно рекомендую вам встретиться с Ниной Сазоновой, потому что без нее эта моя с поэтом Константином Ваншенкиным песня могла и не состояться, – сказал мне Ян Абрамович.Нина Афанасьевна знала и помнила меня по многочисленным телефонным беседам, в которых она вспоминала об Алексее Ивановиче Фатьянове (с ним начиналась ее актерская биография еще в довоенные годы в студии Алексея Дмитриевича Попова при Центральном театре Красной армии), о ее участии во фронтовых бригадах в годы Великой Отечественной войны и т.д. Потому мне не пришлось долго напрашиваться на разговор с нею.– Первое мое знакомство с этой песней состоялось на квартире Яна Френкеля, куда на прослушивание сочиненной им музыки к «Женщинам» собралась вся творческая группа картины во главе с режиссером Павлом Любимовым, – вспоминала Нина Афанасьевна. – Песня сразу же меня покорила. Мелодия вроде бы простая, неброская, но есть в ней что-то чудодейственное. Для меня же это была не просто песня, а песня-судьба – моя и таких же, как я, женщин моего поколения. Их ведь я играла и играю вот уже столько лет в кино и на сцене. Нелегкая им доля досталась. Но я знаю то время, когда и они были счастливы, время, когда еще не было войны.Как там у Ваншенкина?[i]«Мы расстаемся,Чтоб встретиться вновь.Ведь остается навеки любовь…»[/i]Это же было и в моей жизни. Я помню городок, в котором прошли детство и юность. Старинные резные дома, зеленые улочки с дощатыми тротуарами, сбегающие к Волге. Точь-в-точь как в этой картине, в которой меня пригласили сниматься.Все это вспомнилось, когда я сценарий прочитала и впервые услышала песню Яна Абрамовича в его авторском исполнении. Но режиссеру она почему-то не приглянулась. Композитору пришлось долго и упорно доказывать, что это главная музыкальная тема картины. Согласившись с его доводами, Любимов заявил, что «Вальс расставания» должен звучать за кадром в исполнении профессиональной певицы.– Можно, – им говорю, – я сама ее в фильме петь буду? Композитор послушал, как я его вальсок пою, и говорит режиссеру: – Никаких певиц «за кадром». Пусть Нина Афанасьевна поет.Настоял на этом. Даже сцену специальную придумали. Помните? Новый год там встречают, застолье, как водится, и вновь расставание. На этот раз сына провожаю, и мы с мастером, который его уму-разуму учил, отошли в сторонку и, как воспоминание о прожитом, песню эту запели… После фильма, где бы в концертах или на встречах со зрителями я ни выступала, не было случая, чтобы меня не просили спеть эту песню. Если даже забуду, обязательно напомнят, записки пишут или прямо из зала кричат: «Спойте, пожалуйста, «Старый вальсок!» Песня эта, и в самом деле, как бы «приклеилась», «припечаталась» к сценическому и человеческому облику актрисы, стала ее «фирменной», сазоновской… Несколько лет назад вышла в эфир большая передача о творчестве Яна Френкеля и называлась она строчкой из «Вальса расставания»: «Мы расстаемся, чтоб встретиться вновь».Никто не ведал тогда, что встреча эта окажется последней… А теперь вот рассталась с нами и ушла из жизни первая исполнительница этой песни – замечательная актриса, удивительно душевный и добрый человек. С песней этой она и останется жить в благодарной народной памяти.[b]ВАЛЬС РАССТАВАНИЯСлова: Константина ВаншенкинаМузыка: Яна Френкеля[/b][i]Слышишь, тревожные дуют ветра?Нам расставаться настала пора.Кружится, кружится пестрый лесок,Кружится, кружится старый вальсок,Старый, забытый,Старый, забытый вальсок.Ты, совершая положенный путь,В дальнем краю это все не забудь –Эту реку и прибрежный песок,Этот негромко звучащий вальсок,Этот негромкий,Этот негромкий вальсок.Мы расстаемся,чтоб встретиться вновь,Ведь остается навеки любовь.Кружится первый осенний листок,Кружится в памяти старый вальсок,Юности нашей,Юности нашей вальсок.[/i]

«А я люблю женатого…»

«Вот соберемся 8 Марта компанией и обязательно запоем: «Огней так много золотых на улицах Саратова». Уж очень хорошая песня. А слова «парней так много холостых, а я люблю женатого» мужики поют, по-моему, с еще большим чувством, чем женщины. Не могли бы вы рассказать о том, как родилась эта песня?

«Белой акации гроздья душистые»

[i][b]«Уважаемая редакция! Разрешите спор, который возник в нашей семье из-за песни «Белой акации гроздья душистые». Мне представляется, что это старый (дореволюционный) русский романс, а мои взрослые дети убеждают меня, что слова и музыка песни сочинены нашими современниками. Кто из нас прав?[/i]Николай КУЛЕШОВ, инженер, г. Долгопрудный.»[/b]– Это тот редкий случай, когда правы обе спорящие стороны. Первая по времени появления в печати публикация «Белой акации», которую мне удалось отыскать, относится к лету 1903 года. Это был клавир романса «с вокальными партиями для тенора и сопрано», изданный в Петербурге нотопечатней В. Бесселя и Ко в серии «Цыганские песни Н. П. Люценко». Вот какими были слова этого романса:[i]Белой акации грозди душистыеВновь аромата полны.Вновь разливается песнь соловьинаяВ тихом сиянье луны.Помнишь ли лето:под белой акацией слушали песнь соловья?..Тихо шептала мне – чудная, светлая:«Милый, навеки твоя!»Годы давно прошли, страсти остыли,Молодость жизни прошла.Но белой акации запаха нежногоМне не забыть никогда![/i]В публикации говорилось, что композитор аранжировал напев этого романса, услышав его от цыган. Возможно, точно так же поступил он и со стихотворным текстом, автор которого не назывался. Как бы там ни было, но именно «Белой акации», единственной из семи цыганских песен, опубликованных в упомянутой серии, суждено было обрести популярность.Граммофонные пластинки с записями «Белой акации» в исполнении В. Паниной, С. Сергеевой, М. Эмской, братьев Садовниковых довольно быстро разнесли ее по всем уголкам России.Популярность романса в народе оказалась столь велика, что его мелодия легла в основу солдатской песни, начинавшейся словами:[i]Слушайте, деды, война началася,Бросай свое дело, в поход собирайся.Смело мы в бой пойдемЗа Русь святуюИ, как один, прольемКровь молодую…[/i]В годы Гражданской войны напев этой песни сложился окончательно, а текст ее с несколько иными словами пели по разные стороны баррикад – каждый на свой лад (у белых – «и как один умрем за Русь святую»; у красных – «за власть Советов»).Факт этот очень точно и тонко был подмечени обыгран в телевизионном сериале по пьесе М. Булгакова «Дни Турбиных», поставленном режиссером Владимиром Басовым.Вот что рассказывал поэт Михаил Матусовский:– Приступая к съемке «Дней Турбиных», Владимир Павлович вспомнил, что в те давние времена, когда происходит действие пьесы Булгакова, в моде был романс «Белой акации гроздья душистые», мелодия которого позднее изменилась почти до неузнаваемости, приобрела маршевый характер и легла в основу известной революционной песни «Смело мы в бой пойдем». Режиссер захотел, чтобы темы этих двух песен прозвучали в картине как отзыв, эхо, отдаленное воспоминание тех лет, и поставил такую задачу передо мною и композитором Вениамином Баснером. Так появились в фильме две песни.Маршевая песня о бронепоезде «Пролетарий» за пределы фильма не вышла и широкого звучания, как говорится, не обрела, чего не скажешь о «Романсе», как назвали поэт и композитор песню-реминисценцию с «Белой акацией».[b]РОМАНС ИЗ ТЕЛЕФИЛЬМА «ДНИ ТУРБИНЫХ»Слова Михаила Матусовского Музыка Вениамина Баснера[/b][i]Целую ночь соловей нам насвистывал,город молчал, и молчали дома.Белой акации гроздья душистыеночь напролет нас сводили с ума.Сад весь умыт был весенними ливнями,в темных оврагах стояла вода.Боже, какими мы были наивными!Как же мы молоды были тогда!Годы промчались, седыми нас делая.Где чистота этих веток живых?Только зима да метель эта белаянапоминают сегодня о них.В час, когда ветер бушует неистово,с новою силою чувствую я:белой акации гроздья душистыеневозвратимы, как юность моя.[/i]

«Давно не бывал я в Донбассе»

[i][b]«Очень просим вас рассказать о давней задушевной и незабываемой песне «Давно не бывал я в Донбассе». Кто ее авторы? Судьба этой песни, насколько нам помнится, связана с именем популярного в 50-е годы киноактера Сергея Владимировича Лукьянова. А может быть, мы ошибаемся?[/i]Ветераны Великой Отечественной войны Ф. Ф. Шматько, Ф. А. Николайчук и их семьи»[/b]– История и судьба песни «Давно не бывал я в Донбассе» и в самом деле необычна, интересна и трогательна. А впрочем, судите сами.Большим успехом у радиослушателей в 60-е годы пользовался цикл передач «Любимые артисты кино». Доверительно и непринужденно рассказывали популярные киноактеры о себе, делились творческими планами и обязательно пели, поскольку передачи были еще и музыкальными. Все это определяло подбор участников передач: Марк Бернес и Борис Чирков, Марина Ладынина и Людмила Целиковская, Виталий Доронин и Михаил Жаров…В одном из выпусков радиоцикла была намечена встреча с актерской супружеской парой – Кларой Лучко и Сергеем Лукьяновым. С голоса молодой актрисы, дебют которой состоялся в «Кубанских казаках», пошла тогда в народ песня И. Дунаевского и М. Матусовского «Ой, цветет калина». У Сергея Лукьянова тоже были неплохие вокальные данные. Но в фильмах, где он участвовал, петь ему не доводилось, и потому решено было сочинить такую песню для него специально.Пригласили на радио поэта Николая Доризо. Вместе с Лукьяновым они уединились в одной из комнат. Для начала поэт попросил собеседника припомнить интересные случаи из его биографии: глядишь, и наведут они на сюжет для будущей песни.– Биография у меня уж больно корявая и для песни, пожалуй, малоподходящая, – смущенно посетовал Лукьянов. – Очень рано осиротел. Года полтора беспризорничал.Время было трудное – двадцатые годы. Отвел меня дед на рудник, и началась трудовая жизнь. Выполнял разную работу: был выборщиком породы, откатчиком, коногоном, забойщиком...По тому, с каким ностальгически-трепетным чувством вспоминал Сергей Владимирович про свою шахтерскую юность, Доризо сразу понял, что песня должна быть именно об этом. Правда, тема для поэта была совершенно незнакомой, и он чистосердечно признался, что вряд ли такая песня у него получится. Оба искренне расстроились, но что тут поделаешь! А потом Лукьянов рассказал поэту такую историю.В ту пору, когда он еще работал на шахте, была у него невеста. Удивительно красивая девушка. Души в ней не чаял. Ему – восемнадцать, ей – восемнадцать. Думали пожениться. Но актерская жизнь сорвала его из тех мест. А вскоре война началась, и след девушки потерялся.Прошло много лет. Пришла к нему известность. Встретил женщину, которую полюбил. Поженились и отправились на собственной машине в свадебное путешествие. Маршрут выбрали такой, чтобы непременно заглянуть к нему на родину.И вот долгожданная встреча с родными местами. День выдался жаркий и душный. Остановил машину, подошел к водопроводной колонке и видит: стоит седая согбенная женщина, смотрит на него пристально и… плачет. Он не может понять, в чем дело. И вдруг, внимательно всмотревшись в ее лицо, узнает в ней ту девушку, в которую когда-то был безумно влюблен.– Что это за старушка была? – полюбопытствовала жена. – Ты так долго беседовал с ней, даже поцеловал на прощание.– Именно в этот миг нашего разговора с Лукьяновым, – вспоминал в беседе со мной Николай Доризо, – я понял: вот она – тема будущей песни.Когда были написаны стихи, композитор Никита Богословский сочинил к ним музыку. И вскоре Лукьянов спел эту песню в передаче «Любимые артисты кино».Судьба у нее поначалу оказалась не очень счастливой. На радио она редко звучала. Певцы ее почему-то тоже «не заметили». Когда же не стало Лукьянова, запись этой песни в его исполнении и вовсе перестали транслировать.Вспомнили о ней в 1973 году, в дни, когда отмечалось 60-летие автора ее музыки. В программу концерта, посвященного юбилею композитора Н. В. Богословского, включили и песню «Давно не бывал я в Донбассе». Ее спел Юрий Богатиков. Спел так сердечно и проникновенно, что она полюбилась и запомнилась многим (концерт из Колонного зала Дома союзов транслировался по радио и телевидению), пережила как бы второе свое рождение и по праву вошла в нашу отечественную песенную антологию.[b]ДАВНО НЕ БЫВАЛ Я В ДОНБАССЕСлова Н. Доризо,Музыка Н. Богословского[/b][i]Давно не бывал я в Донбассе,Тянуло в родные края,Туда, где доныне осталась в запасеШахтерская юность моя.Осталась она неизменной,Хотя от меня вдалекеТам девушка Галя живет непременноВ рабочем своем городке,В шахтерском живет городке.Отчаянно Галя красива,Заметишь ее за версту.Бывалые парни глядят боязливоНа гордую ту красоту.С тех пор уж немало я прожил,Душа красоте той верна,В другую влюбился за то, что похожаГлазами на Галю она,Похожа на Галю она.И вот наконец я в Донбассе,Вот беленький домик ее,Седая хозяйка на чистой террасеСпокойно стирает белье.Стою я в сторонке безмолвно,Душа замирает в груди.Прости меня, Галя…Галина Петровна.Не знаю, за что, но прости,Не знаю, за что, но прости.Прости за жестокую памятьО прежних косичках твоих,За то, что мужчины бывают с годамиМоложе ровесниц своих.Прости за те лунные ночи,За то, что не в этом краюИскал и нашел я похожую оченьНа гордую юность твою,На давнюю юность твою.[/i]

История песни

[i][b]С далеких 50-х полюбилась мне песня «Вечер вальса». Под нее так легко танцевалось...[/i]РОМАНОВСКАЯ Н. В.,москвичка[/b]В «Семейном альбоме» – книге, итожащей пройденное и пережитое, автор стихов «Вечера вальса» поэт Михаил Львович Матусовский рассказывает о том, как возник замысел этой песни: «Дунаевский как-то сказал мне полушутя, что между поэтом и композитором должно быть что-то вроде романа. Ну, если и не роман, то, во всяком случае, настоящая дружба, единомыслие, общность вкусов и взглядов, умение понимать друг друга с полуслова. Помню, как-то ехал рано утром к Дунаевскому на Можайское шоссе, к дому, где теперь висит мемориальная доска; из окна такси я успел мельком, на ходу, прочитать крупные буквы афиши у клубного подъезда: «Сегодня – вечер вальса». Когда мы встретились с Исааком Осиповичем, я сказал ему: «Правда ведь, может получиться песня, которая так и должна называться: «Вечер вальса»?..» Композитор на минуту задумался, что-то тихо прикидывая: «Конечно, вы только напишите стихи».Первым исполнителем «Вечера вальса» был Владимир Бунчиков, записавший его на радио в 1952 году в сопровождении эстрадного оркестра Всесоюзного радио под управлением Виктора Николаевича Кнушевицкого.[i]Видишь, небо потемнело,Ярких окон вспыхнул ряд;Не напрасно ты наделаСамый лучший свой наряд.От подъездов свет струится,Так приветлив и знаком,Вечер вальса состоитсяВ нашем клубе заводском.В этом зале всех счастливей,Всех красивей ты.Как идут тебе сегодняЭти первые цветы!Ты со мною в легком танцеМчишься, чуть дыша,И сама еще не знаешь,Как ты нынче хороша!Звуки вальса, словно ветер,То смолкают, то кружат.Так спокойно руки этиНа плечах моих лежат.И тогда я догадалсяВ вихре песен и огней,Чем он будет, вечер вальса,В жизни завтрашней моей.Обещаньем скорой встречиВальс звучит опять.Пусть о многом в этот вечерНе успели мы сказать.Дай мне руку на прощанье,Улыбнись тайком.Вечер вальса, вечер вальсаВ нашем клубе заводском.[/i]

История песни

[i][b]Все ждала и надеялась, что вы преподнесете мне и, уверена, многим другим читателям нашей любимой рубрики новогодний подарок: расскажете историю песни «Снегопад». Не могу слушать без волнения ее слова и мелодию, за которыми явно проглядывают чья-то боль и чья-то судьба, созвучная с моей собственной. Не откажите в просьбе: посвятите ей один из ваших выпусков[/i].ЛЕВИТИНА М. С.,Москва[/b]Прочитал это и другие письма, в которых речь идет о «Снегопаде», и припомнилась встреча с нею более двадцати лет назад. За окнами гуляла стылая декабрьская метель, а на сцене Центрального концертного зала «Россия» из-под руки мастера-осветителя сыпались белые «хлопья», и в благодарную тишину зала улетали красивая мелодия и проникновенно-грустные слова: «Снегопад, снегопад, не мети мне на косы…» Певица-грузинка исполняла незабытую и доныне песню композитора-армянина на слова поэтессы-литовки. А песня-то у них вышла удивительно русская.Автором слов «Снегопада» является Алла Рустайкис – драматург, поэтесса, а в прошлом, между прочим, и певица. Любителям оперетты она известна по спектаклям «Ромео – мой сосед», «Ночь в Венеции», «Крыши Парижа», поставленным по ее пьесам. Специально песен она никогда не писала, но множество ее поэтических текстов звучит и звучало в этих спектаклях. Зная об этом, к Алле Александровне однажды обратился Стас Намин, в то время (1977 год) руководивший эстрадной группой «Цветы», и попросил «что-нибудь для песни». «Чего-нибудь» не оказалось, и она с большим сомнением передала ему несколько стихотворений, в том числе «Снегопад» – об очень сокровенном и личном. Через некоторое время Намин позвонил и сообщил, что «Снегопад» стал песней.А музыку к этим ее стихам написал человек поразительной судьбы, увы, безвременно умерший, – Алексей Гургенович Экимян. Он долгое время работал в милиции, одно время был начальником районного отдела внутренних дел в подмосковном Серпухове. А потом неожиданно для окружающих все бросил и начал писать замечательные песни. Это феномен! Совершенно ясно одно: Экимян был повышенно отзывчив на движения человеческой души, и его доброе сердце не могло остаться безучастным к женской исповеди, прозвучавшей в «Снегопаде». Сердце-то и подвело его в последний час – не выдержало эмоциональной перегрузки после концерта, который он дал в больнице накануне своей выписки врачам и медсестрам, поставившим его на ноги после инфаркта и не успевшим спасти от второго.После этого с особой пророческой печалью зазвучала его песня на стихи Расула Гамзатова «Берегите друзей», да и «Снегопад» стал восприниматься как заповедь: берегите любовь. Алексей Гургенович безошибочно угадал эмоциональный заряд этой песни.Ее первыми исполнительницами были Людмила Зыкина, Валентина Толкунова. Но композитор настойчиво упрашивал исполнить песню Нани Брегвадзе. Вспоминаю свое короткое интервью с народной артисткой СССР.[b]– Нани, когда вы впервые познакомились со «Снегопадом»?[/b]– В 1978 году, в один из наших приездов в Москву. Меня разыскал Алексей Экимян. Мы тогда еще не были знакомы. Он долго уговаривал меня записать песню на радио, убеждал, что это «моя» песня. А я не верила, не чувствовала этого. И все-таки, уступив просьбе, спела, слыша только музыку. Сейчас-то я пою совсем другой «Снегопад» – признание, мольбу. А тогда – спела и забыла. И вдруг через какое-то время посыпались письма с благодарностями и просьбами – включить в программу, списать слова, петь ее всегда…[b]– Всегда? И все-таки зимой, наверное, поете ее чаще?[/b]– Нет, «Снегопад» – это же не время года, а время любви, которое не признает сезонности. Между прочим, однажды мне пришлось петь «Снегопад» в тяжелую июльскую жару. И знаете где? В Сан-Франциско, на гастролях 1983 года. Концерт уже заканчивался, в это время из разных концов зала понеслось: «Снегоп-а-а-д».На днях, готовя этот рассказ, позвонил Алле Александровне Рустайкис. Припомнили с ней давний наш разговор о том, про кого были написаны и кому посвящены ее стихи, ставшие этой песней. А посвятила она песню замечательному композитору Кириллу Молчанову (1922–1982), который одарил когда-то и меня своей дружбой. О песнях его «Вот солдаты идут», «Огней так много золотых на улицах Саратова» и «От людей на деревне не спрятаться» я уже рассказывал в нашей рубрике. Оказалось, что Кирилл Владимирович был ее мужем.Поженились они в канун Великой Отечественной: курсант Московского пехотного училища и юная студентка Гнесинки. Война развела их судьбы. О том счастливом времени напоминают только фотографии довоенной и военной поры, на которых оба они юны, влюблены и красивы. А боль от этой невосполнимой утраты как раз и отозвалась много лет спустя этой песней.[b]СнегопадСлова А. РУСТАЙКИСМузыка А. ЭКИМЯНА[/b][i]Я еще не успелаиспить своюосень,А уже снегопад сторожит у ворот.Он надежды мои,как дороги, заноситИ грозит застелитьнадо мной небосвод.[b]ПРИПЕВ[/b]:Снегопад, снегопад…Не мети мне на косы,Не стучись в мою дверь,у ворот не кружи…Снегопад, снегопад…Если женщина просит,Бабье лето ее торопить не спеши.Не спеши, снегопад,я еще не готова.Ты еще не успел мою душу смутить.Неизлитую боль лебединого словаНе тебе, а ему я хочу повторить…[b]ПРИПЕВ[/b].Я еще разобьюсьо твою неизбежность,Голубая метельзапорошит твой дом.Снегопад, снегопад…не заснежь мою нежность,Не касайся любвиледенящим крылом.[b]ПРИПЕВ[/b].[/i]

История песни

[i][b]Расскажите, пожалуйста, историю, думаю, не только моей, но, уверена, любимой, дорогой и памятной многим песне «Ах, эта красная рябина». Кто ее авторы? Всякий раз не могу без слез и волнения слушать, как поет ее Нани Брегвадзе. Поклон и спасибо ей огромное! Жду и надеюсь.[/i]СЕЛИВЕРСТОВА Н. Н.,Москва[/b]Автор стихов этой песни – русский поэт, драматург и писатель Анатолий Владимирович Софронов (1911–1990).Стихи эти были написаны им в подмосковной Баковке, где он работал над пьесой «Ураган», в которую их и включил. Пьесу принял к постановке Ленинградский Александрийский театр, заказал к ней музыку местному композитору. Она была написана, и песня про «красную рябину среди осенней желтизны» очень органично вплелась в музыкальную партитуру и в сюжетную канву спектакля. Но дальше сцены не пошла. Судьба ее, как говорят, не сложилась.Поставивший одновременно ту же самую пьесу в Москве, в Малом театре, режиссер Борис Равенских включать эту песню в спектакль не стал, полагая, что в его сценической версии «Урагана» должна звучать другая песня. Поэт с ним согласился и написал для композитора Григория Пономаренко, который был приглашен работать над музыкой этого спектакля, другие стихи: «Где-то ветер стучит проводами по кровле… Как мне быть? Как мне жить с этой трудной любовью?» Стихи же «Красной рябины» он решил предложить своему давнему другу, земляку и соавтору, ростовчанину Семену Заславскому. И не ошибся. Именно этот композитор и нашел с ним интонационно-мелодический ключ. Песня получилась. Но поначалу ее напевали только в узком семейном и дружеском кругу.– Как-то сидели мы у нас дома, – вспоминает вдова поэта Эвелина Сергеевна Софронова, – с приехавшим к нам в гости из Грузии большим нашим другом Григолом Абашидзе, возглавлявшим в ту пору грузинскую писательскую организацию, и обсуждали программу юбилейного вечера Софронова.Когда дошли до песенной ее части, Толя, напевая Григолу «Рябину», с грустью посетовал:– Ну, что же это получается: такая хорошая песня, а спеть ее некому. Кому бы ее предложить?И тут я говорю им:– Почему бы не пригласить тебе Нани Брегвадзе? По-моему, ей эта песня очень бы подошла. (Она в ту пору была уже хорошо известна любителям песни по выступлениям с ансамблем «Орэра», передачам телевизионного «Огонька» и т. д.)– А что вы так переживаете по этому поводу? – заявляет Григол. – Дайте-ка, я сейчас ей позвоню…Абашидзе позвонил в Тбилиси, его соединили с Нани, и он попросил певицу срочно прилететь в Москву для участия в творческом вечере Анатолия Владимировича. Вскоре та прилетела, пришла к нам домой.Позвали Заславского. Анатолий Владимирович попросил меня напеть эту песню. Я давно «вжилась» в нее и потому отважилась это сделать. Помнится, Нани даже комплимент мне приятный сделала: – Я буду петь, Эвелиночка, как вы ее поете и трактуете… Так что у нас дома она эту песню разучивала. И через несколько дней на сцене Колонного зала состоялась премьера «Красной рябины». Тогда такие вечера и концерты транслировались по радио и телевидению. И это очень способствовало популяризации песни. Вот и софроновская песня, сочиненная для драмы, обрела свою жизнь, не связанную с пьесой. Роль Нани Брегвадзе в ее судьбе действительно очень велика.Зрители бисировали «Красную рябину» начиная с первого ее исполнения в Колонном зале. Софронову пришло очень много писем. «Как вы могли угадать мою судьбу в этой песне? «Я на тебя смотрю, любимый, из невозвратной стороны», – это ведь про меня написано…», – писали люди в своих письмах. А художник Илья Глазунов даже написал картину и назвал ее строчкой из этой песни: «Ах, эта красная рябина». Одним словом, песня обрела, наконец, счастливую судьбу.Листаю сборник песен, составленный Эвелиной Сергеевной и выпущенный в 2003 году издательством «Евро-пресс», который она подарила мне при встрече. Сколько же в нем софроновских песен, в которых он воспел родимую Русь: «Как у дуба старого», «При дороге куст калины», «Ах, краснотал мой, краснотал», «Шумел сурово брянский лес», «Под кленами», «Расцвела сирень-черемуха в саду», «Сады цветут зеленые», «Склонилась ивушка» и т. д. Многие из них обязательно прозвучат на вечере, посвященном 95-летию со дня рождения их автора, который проводится Союзом писателей России в Центральном доме литераторов 1 февраля в 18.30.[b]Ах, эта красная рябина[/b][b]Слова А. СОФРОНОВАМузыка С. ЗАСЛАВСКОГО[/b][i]Ах, эта красная рябинаСреди осенней желтизны…Я на тебя смотрю, любимый,Теперь уже со стороны.Со стороны страданий прежних,Со стороны ушедших лет,Которым словно зорям вешнимУже возврата больше нет.Летят, как ласточки, листочкиС моей любовью по пути;И только нет последней строчки,И слова нет еще «прости».Еще цепляется за памятьСчастливых дней весенний гром,Когда любовь бродила с нами,Скрывая нас одним крылом.Весною ласточки вернутся,Оставив за морем любовь,И над рябиной пронесутся,И что-то мне напомнят вновь.Ах, эта красная рябинаСреди осенней желтизны…Я на тебя смотрю, любимый,Из невозвратной стороны.[/i]

История песни

[b]Очень прошу рассказать о популярной в годы ВеликойОтечественной войны песне «Медсестра дорогая Анюта». Недавно я нашла свой школьный песенник пятидесятых годов (уже прошлого столетия!), и там ручкой «щучкой» написаны слова этой песни. Только не знаю ее авторов и ни разу больше нигде ее не слышала и не встречала в песенных сборниках.[i]С искренним уважением, БОВИНОВА Екатерина, Москва [/i][/b]В самом начале Великой Отечественной войны композитор Юрий Слонов в числе других московских композиторов добровольно вступил в ряды Военно-морского флота и прослужил всю войну на Черноморском флоте.Именно там и тогда была им написана песня «Медсестра Анюта» – пожалуй, лучшая из его песен военного времени, завоевавшая широкую и заслуженную известность не только на флоте.«В годы войны я была батальонным санинструктором, – вспоминала в одной из передач «Песни далекой и близкой» поэтесса Юлия Друнина, которую я пригласил для участия в передаче вместе с Юрием Михайловичем. – У меня с «Медсестрой Анютой» связаны, может быть, самые дорогие воспоминания. Потому что действительно это настоящая фронтовая песня. Помню Белоруссию и Прибалтику. В минуты затишья обычно, когда идешь со своей санитарной сумкой или в карман набиваешь бинты, потому что с сумкой очень непросто ползти, неудобно под огнем, всегда слышишь, как ребята поют: «Медсестра дорогая Анюта»…» Мне это было, конечно, приятно. У нас было много прекрасных девушек, молодых женщин, которые работали в госпиталях, в санбатах. И многие бойцы до сих пор помнят их. Но самым тяжелым трудом был все-таки труд фронтовой медсестры, той, которая шла вместе с полком, которая ползла под огнем за ранеными.И в госпиталь или в санбат она попадала только тогда, когда сама оказывалась раненой.Я запомнила только вот эти строки: [i]Медсестра дорогая Анюта Подползла, прошептала: «Живой!» [/i]И еще: [i]Поднимись и взгляни на Анюту, Покажи, что ты, парень, герой.Не поддайся ты смертушке лютой – Посмеемся над нею с тобой…[/i] Действительно, так вот было: подползешь к истекающему кровью парню и уже забываешь про свою слабость. Хочется его как-то подбодрить, какие-то слова надежды сказать.Вместе со мной воевала, к примеру, Герой Советского Союза Зина Сазонова. Потом она погибла. И я помню, что училась у нее. Когда она подползала к раненому, то говорила: «Ну, орел, чего лежишь?» – И это ощущение девушки, которая должна быть сильнее в данный момент того человека, которого ей нужно спасти от смерти, очень точно передано в песне. Потому она для меня одна из самых дорогих и памятных. В ней нет никаких изысков, а есть большая искренность…» Этот монолог удивительной женщины, которая не только стихами своими, но жизнью своей и поступками завоевала народную любовь, сохранился в записи на телевидении, благодаря которой я и воспроизвожу его полностью в этом рассказе.Что же касается биографии песни, то, как удалось мне установить, создавалась она для первой программы театрализованного джазоркестра Черноморского флота «Джаз-корабль «Тромбон». Было это весной 1942 года. Сценарий к этому спектаклю в 2 действиях написал Анатолий Луначарский. Ставил его режиссер Михаил Французов. Он же и сочинил слова песни про Анюту.Первым ее исполнителем был старшина 2-й статьи Викентий Масловский.Премьера прошла успешно, и «джаз-корабль» отправился в плавание. Песня очень скоро распространилась по всему Причерноморью, хотя и не была записана на грампластинку, не исполнялась на радио. Единственными ее публикациями были сборник «Песни черноморцев», выпущенный в Сухуми, да листовка, отпечатанная небольшим тиражом в том же 1942 году севастопольским Домом офицеров флота. Потому долгое время песня эта считалась фольклорной. Так, например, шесть ее вариантов было записано после войны только в одной Свердловской области.За самоотверженную боевую работу на флоте в годы Великой Отечественной войны автор «Медсестры Анюты» и других фронтовых флотских песен был награжден орденом Красной Звезды.[b]Медсестра дорогая Анюта Слова М. ФРАНЦУЗОВА Музыка Ю. СЛОНОВА [/b][i]Нашу встречу и тот зимний вечер Не забыть ни за что, никогда.Дул холодный, порывистый ветер, Замерзала во фляге вода.Был я ранен, и капля за каплей Кровь горячая стыла в снегу… Наши близко, но силы иссякли, И не страшен я больше врагу.Мне столетьем казалась минута.Шел по-прежнему яростный бой.Медсестра дорогая Анюта Подползла, прошептала: «Живой!Отзовись, погляди на Анюту, Докажи, что ты, парень, герой.Не сдавайся же смертушке лютой, Посмеемся над нею с тобой!» И взвалила на девичьи плечи, И согрелась во фляге вода.Нашу встречу и тот зимний вечер Не забыть ни за что, никогда.[/i]

История песни

[i][b]Всякий раз, когда по телевизору показывают фильм «Цирк», не устаю наслаждаться и восхищаться музыкой и песнями, звучащими с экрана. Особенно «Лунным вальсом». Очень бы хотелось узнать его историю.[/i]МЕЛЬНИКОВА М. В.,г. ДубнаМосковской области.[/b]Признаться, и мне самому давно хотелось посвятить этому замечательному произведению один из выпусков нашей рубрики. А тут как раз появился и повод о нем рассказать: в наступившем году исполняется 70 лет со дня выхода на экраны страны музыкальной кинокомедии «Цирк», в которой «Лунный вальс» впервые прозвучал.У его авторов композитора Исаака Осиповича Дунаевского (1900–1955) и поэта Василия Ивановича Лебедева-Кумача (1898–1949) это была вторая совместная «проба пера» в жанре вальсовой песенной музыки. Начало положил лирический вальс-бостон «Песня Анюты» (так звали героиню музыкальной кинокомедии режиссера Григория Александрова «Веселые ребята»):[i]Я вся горю, не пойму отчего…Сердце, ну как же мне быть?Ах, почему изо всех одногоМожем мы в жизни любить?..[/i]Именно эта песня, впервые исполненная Любовью Орловой, открыла список вальсов Дунаевского. А для фильма «Цирк», музыка к которому стала одной из вершин творчества Дунаевского, им и Кумачом был написан «Лунный вальс» – произведение, завоевавшее огромную популярность.По справедливому утверждению музыковеда Л. Д. Ауэрбаха, музыка «Лунного вальса» очень хороша: воздушная, легкая, словно светящаяся мягким лунным светом. Однако по мере развития сюжета картины композитор сумел использовать одну и ту же музыку в вальсовом и невальсовом вариантах, чтобы подчеркнуть и оттенить острую сюжетную коллизию.В самом деле, тема «Лунного вальса», отзвучавшего в аттракционе «Полет из пушки на Луну», вплетается затем в музыку «Колыбельной», которую героиня фильма американская артистка Марион Диксон поет своему сынишке-негритенку, и в торжественный марш, звучащий в финале картины.Как вспоминал впоследствии сам Дунаевский, «Лунный вальс» возник не сразу, а через несколько этапов всяких вариантов, сегодня нравившихся, а назавтра отвергаемых с кислой улыбкой. Работали сообща, коллективно. Александров очень музыкален, превосходно играл на испанской гитаре, купленной им в Мексике. Кумач очень хорошо чувствовал дыхание музыки. Слова «Лунного вальса» были сочинены им после написания музыки.Композитор неизменно включал «Лунный вальс» в программы своих авторских концертов, с удовольствием аккомпанируя не только Любови Орловой – первой его исполнительнице, но и другим певицам, принимавшим в них участие.«Каждый свой концерт я неизменно начинала песней И. О. Дунаевского «Дорогой широкой», а заканчивала «Лунным вальсом», – вспоминала выдающаяся оперная певица Софья Петровна Преображенская. – По сей день я бережно храню пожелтевшие, аккуратно подклеенные ноты этих песен с трогательной теплой надписью Исаака Осиповича».В архиве звукозаписей мне посчастливилось отыскать двухстороннюю запись на грампластинке «Лунного вальса» в исполнении другой известной певицы – Эльфриды Яновны Пакуль в сопровождении автора. Осуществлена она была на Апрелевской студии грамзаписи в сентябре 1944 года.Как вспоминал в статье «С Дунаевским на эстраде» лектор-музыковед Гурген Гамаякович Назарьян, «Дунаевский был замечательным исполнителем фортепианных партий своих вокальных сочинений, и именно поэтому не хочется называть его искусство будничным словом – «аккомпанемент». Игра его отличалась блеском, свободой, тщательной нюансировкой и неподдельным темпераментом. Он умел вдохновлять, зажигать даже самого вялого исполнителя…Иногда в ответ на настойчивые просьбы слушателей выступал и как солист. Обычно он исполнял популярный «Лунный вальс», который, видимо, очень любил. Играл он его очень выразительно, но без всякого налета сентиментальности, которую не выносил и всячески вытравлял у своих исполнителей.Как-то после концерта я сказал Исааку Осиповичу, что «Лунный вальс» был по счету десятым вальсом в программе концерта, состоявшей из 22 номеров.– Вы, кажется, преувеличиваете, – говорил Исаак Осипович.Стали считать.– Ну и что же? – говорит Исаак Осипович, убедившись, что почти половина программы состояла из вальсов. – Разве это было однообразно, назойливо, скучно? Они ведь очень разные. А впрочем, я, грешный человек, и не скрываю своей любви к вальсу…Этим выдающимся композитором XX столетия создано немало инструментальных, оркестровых, симфонических вальсов. Самые, пожалуй, известные из них – вальсы из кинофильмов «Светлый путь», «Моя любовь», «Кубанские казаки», «Концертный вальс». И все-таки большинство вальсов Дунаевского являются одновременно и прекрасными песнями. «Лунный вальс» – одна из них.[b]Лунный вальсСлова В. ЛЕБЕДЕВА-КУМАЧАМузыка И. ДУНАЕВСКОГО[/b][i]В ритме вальса все плывет,Весь огромный небосвод.Вместе с солнцем и лунойЗакружился шар земной –Все танцует в этой музыке ночной.В ритме вальса все плывет,Весь огромный небосвод,Все танцует, скользя,Удержаться нельзя –В ритме вальса все плывет!..[/i]

История песни

[i][b]Думаем, самое время рассказать в вашей рубрике историю песни «В лесу родилась елочка», которую в новогодние дни непременно поют и, наверное, обязательно будут петь в каждой семье и дети, и взрослые. Такое складывается впечатление, что ее пели всегда и во все времена. И все-таки когда-то же она родилась и кем-то была написана? Очень надеемся и верим, что вам это известно.[/i]С уважением,семья МИЛОВИДОВЫХ,Москва[/b]Началось все с того, что в 1903 году выпускавшийся в Москве детский журнал «Малютка» опубликовал в своей второй книжке стихотворение «Елка». Стихи эти привлекли внимание музыканта-любителя Леонида Карловича Бекмана (1871–1939). Агроном по специальности, он обладал незаурядными музыкальными способностями, играл на фортепиано по слуху, прекрасно пел.В феврале 1903 года состоялась свадьба Леонида Бекмана и Елены Щербины – приемной дочери Евгения Николаевича Щербины. Талантливая пианистка впоследствии стала заслуженной артисткой России.Вот что рассказывала Елена Александровна Бекман-Щербина (1882–1951) многие годы спустя о событиях, связанных с рождением «Елочки» в книге «Мои воспоминания»: [i]«17 октября 1905 года моей старшей дочке Верочке исполнилось два года, и я утром подарила ей живую куклу – сестричку Олю, которая родилась в половине первого ночи, то есть тоже 17 октября. Верочка была в полном восторге. Пока я еще лежала в постели, Леонид как-то сел за рояль, посадил Верика на колени и сочинил для нее песенку на стихотворение из детского журнала «Малютка» – «В лесу родилась елочка, в лесу она росла…» Верочка, обладавшая прекрасным слухом, быстро ее выучила, а я, чтобы не забыть песенку, ее записала. Впоследствии мы оба стали сочинять для детей и другие песенки. Так возник сборник «Верочкины песенки», выдержавший в короткий срок четыре издания, затем – «Оленька-певунья».[/i]Песенки имели большой успех. Многие годы имя автора слов «Елочки» не было известно. Только в 1941-м выяснилось, что стихи эти принадлежат Раисе Адамовне Кудашевой (урожденной Гедройц).Родилась она в 1878 году в Москве, в семье служащего Московского почтамта. Первое ее стихотворение (под псевдонимом «А. Э.») было опубликовано в журнале «Малютка» в 1897 году, когда ей было 18 лет. А в 1903-м под тем же псевдонимом и там же она опубликовала стихотворение «Елка», на которое как раз и обратил внимание Леонид Бекман. Он выбрал из него только те строфы, которые мы с вами сегодня поем.Чем же объяснить тот факт, что свои стихи Раиса Адамовна публиковала под псевдонимами? Дело в том, что поначалу увлечение девушки поэтическим творчеством не одобряли ее родители – Адам Осипович и Софья Семеновна, а потом и супруг – овдовевший князь Кудашев, в доме которого она была гувернанткой. Выйдя за него замуж, она лишь сменила псевдоним на «Р. К.», подписывая им публикации своих стихов, сказок, рассказов. К 1917 году Раиса Адамовна осталась вдовой. Революционная власть дом ее реквизировала, и сорокалетняя княгиня и ее младшая сестра, владевшие тремя иностранными языками, чтобы не умереть с голоду, с трудом устроились на работу в московские библиотеки, где не очень интересовались их дворянским происхождением.Так вдвоем с сестрой – Марией Адамовной – они и жили. Поначалу на Озерковской набережной, а в послевоенные годы – в Мажоровом переулке. Переулок этот и сейчас так называется, и дом (№ 4/6) сохранился.О том, что ее стихотворение «Елка» положено на музыку и распевается детворой, Раиса Адамовна узнала много лет спустя после его написания и очень порадовалась этому. Но когда услышала «Елочку» по радио и при этом было объявлено, что и музыка, и слова ее принадлежат Леониду Бекману, возмутилась и решила отстоять свое авторство. Ей потребовалось немало времени, чтобы это доказать.«С белоснежными волосами, с приветливой улыбкой, в очках, сквозь которые смотрят живые глаза, она была похожа на добрую бабушку из сказки», – так описывал встречу с автором всенародно известной песни корреспондент «Огонька» Борис Алексеев в январском номере этого журнала за 1958 год. Мне она именно такой тоже запомнилась. Было это в июле 1964 года, когда я сдавал вступительные экзамены в академию. Я был счастлив и рад увидеть и послушать рассказ этой удивительно скромной и доброй женщины. Но встреча эта оказалась единственной. В ноябре того же 1964 года Раисы Адамовны не стало.Недавно я отыскал дом, где она жила. Там давно уже живут другие люди. Но есть в этом доме те, кто помнит Раису Адамовну. Они обещали мне помочь в поисках, связанных с ее биографией. Я их обязательно продолжу. И очень надеюсь на помощь и участие читателей нашей рубрики.А в заключение напомню слова этой нестареющей, кажется, вечно существовавшей песенки про новогоднюю елочку.[b]ЕлочкаСлова Р. КУДАШЕВОЙМузыка Л. БЕКМАНА[/b][i]В лесу родилась елочка,В лесу она росла,Зимой и летом стройная,Зеленая была.Метель ей пела песенку:«Спи, елочка, бай-бай!»Мороз снежком укутывал:«Смотри, не замерзай!»Трусишка зайка серенькийПод елочкой скакал.Порою волк, сердитый волк,Рысцою пробегал.Чу! Снег по лесу частомуПод полозом скрипит.Лошадка мохноногаяТоропится, бежит.Везет лошадка дровенки,А в дровнях мужичок.Срубил он нашу елочкуПод самый корешок.Теперь она, нарядная,На праздник к нам пришлаИ много-много радостиДетишкам принесла.[/i]

История песни

[i][b]С далекой поры детства помнится мне любимая песня моих родителей, которую часто пели мы всей семьей: «Вот мчится тройка почтовая по Волге-матушке зимой…» Родителей давно нет. А песня не забывается, хотя теперь ее не услышишь по радио и телевидению. Расскажите ее историю. Думаю, что не только я буду за это вам благодарен и признателен.[/i]ЖУКОВ Н. А.,москвич[/b]Должен признаться, что это читательское письмо заставило меня перебрать и проследить «родословную» более десятка так называемых «ямщицких» песен, начало которым положила та, что родилась из отрывка стихотворения поэта-декабриста Федора Николаевича Глинки (1786–1880).Его «Сон русского на чужбине» начинался словами: «Вот мчится тройка удалая в Казань дорогой столбовой, и колокольчик, дар Валдая, гудёт уныло под дугой…» Стихи эти, написанные в 1825 году, вдохновили на музыку к ним сразу нескольких композиторов: А. Н. Верстовского, И. А. Рупина, М. Ю. Вильегорского, Я. Ф. Пригожего, Э. Ф. Направника. Наибольшую популярность завоевал мелодический вариант этой песни, принадлежащий А. Н. Верстовскому, – «Колокольчики» (1828). И все-таки в народе песню эту распели по-своему. А в конце ХIХ – начале ХХ века безвестный автор, оттолкнувшись от текстового зачина песни, принадлежащего Федору Глинке, перенес ее действие со столбовой дороги, ведущей в Казань, на почтовый тракт, проложенный по льду замерзшей матушки Волги.Первая публикация текста песни «Вот мчится тройка почтовая» состоялась в 1901 году в сборнике «Либретто», а с нотами – в альбоме лучших песен из репертуара знаменитой русской певицы Надежды Васильевны Плевицкой (1884–1941).Лично на меня неизгладимое впечатление произвело исполнение этой песни Государственным академическим русским народным хором имени М. Пятницкого в 70-е годы, в пору, когда им руководил прекрасный знаток и интерпретатор народной песни, народный артист России композитор Валентин Сергеевич Левашов.Помнится, мы с ним решили включить ее в одну из передач телевизионного цикла «Песня далекая и близкая», ведущим которой он был в течение почти двадцати лет. Готовя сценарий передачи, я попросил композитора поделиться мыслями об этой песне. Вот что он рассказал: – Песня «Вот мчится тройка почтовая» общеизвестна. И потому в работе над нею я поставил перед собой задачу художественную – как можно глубже раскрыть какие-то грани, какой-то ракурс этой песни выделить, высветить то, что позволило бы по-новому прочесть ее. Попытался решить эту задачу таким образом, чтобы из обыкновенной, элементарной, если хотите – даже какой-то сентиментально-банальной, в общем-то, песни сделать такую, которая прозвучала бы как отражение трагедии, когда разлучали человека с любимой девушкой, выдавая ее за нелюбимого, но богатого.И иллюстративность нужна была здесь. Хотелось создать фон такой бесконечной, заснеженной русской равнины и нашей матушки-Волги, по которой одинокая тройка мчится. Представляете ли вы вообще, что это такое! Сейчас иной раз в автомобиле едешь один и, если встречных машин долго нет, вспоминаешь и рассказываешь потом: «Надо же, ехал один всю дорогу, хотя бы кто-то встретился!» А тут тройка, одна распронаединственная на безысходно унылом зимнем пейзаже! И мне захотелось создать атмосферу вот этой унылости, однообразности. Потому я ввел в оркестровую партитуру колокольчики, пытался решить это и какими-то другими музыкально-изобразительными средствами.Ведь если мы сейчас сто километров за какой-нибудь час проезжаем, то тогда все это расстояние надо было на тройке ехать двое суток. Я и попытался решить это музыкально.В то же самое время мне хотелось на этом фоне поднять и социальную проблему – проблему несправедливости, когда с мнением человека, в особенности бедного, никто не считался. И потому на этом фоне тоски, одиночества, безысходности, этих пронзительных ветров и унылой песни ямщика возникал вдруг сытый, самодовольный седок, задававший вопрос: «О чем задумался, детина?» Я трактую это и даже в пении хористам советую: «Вы уж так беззаботно, лихо так спрашивайте, вопрос этот задавайте. Представьте себе этого сытого, самодовольного барина, который в этот самый момент только губы вытер после очередного возлияния на морозце и говорит: «О чем задумался, детина?» А «детина» задумался о жизни своей, о будущем своем беспросветном, о том, что уже свершилось и что его ожидает. О трагедии ведь человеческой речь в этой песне идет… Такие песни нельзя предавать забвению. Их надо бережно передавать от одного поколения к другому.Этим заветом своего незабвенного друга и учителя мне бы и хотелось завершить рассказ.[b]Вот мчится тройка почтоваяРусская народная песня[/b][i]Вот мчится тройка почтоваяПо Волге-матушке зимой,Ямщик, уныло напевая,Качает буйной головой.«О чем задумался, детина? –Седок приветливо спросил. –Какая на сердце кручина,Скажи, тебя кто огорчил?»– «Ах, барин, барин,добрый барин,Уж скоро год, как я люблю,А нехристь-староста, татаринМеня журит, а я терплю.Ах, барин, барин, скоро святки,А ей не быть уже моей,Богатый выбрал, да постылый –Ей не видать отрадных дней…»Ямщик умолк и кнут ременныйС досадой за пояс заткнул.«Родные, стой! Неугомонны! –Сказал, сам горестно вздохнул. –По мне лошадушки взгрустнутся,Расставшись, борзые со мной,А мне уж больше не промчатьсяПо Волге-матушке зимой!»[/i]

История песни

[i][b]В 1945 году с фронта возвращались эшелоны с воинами-победителями. Жил я тогда в городе Урюпинске. Как только прибывал эшелон, мы, мальчишки, бежали на станцию, прихватив с собой вареную картошку, помидоры, пирожки – кто что мог. Всем этим мы угощали воинов. Однажды после прибытия очередного эшелона с платформы на площадку был выгружен трофейный рояль. К нему подошел совсем юный солдат и, открыв крышку рояля, заиграл. Играл он вдохновенно. Подходили и подходили бойцы, постепенно окружив музыканта сплошным кольцом. Мы тоже примостились поблизости. И вдруг под собственный аккомпанемент солдат запел песню. Всю ее не запомнил, но были в ней такие слова: «Мы камень родной омоем слезой, когда мы вернемся домой…» Все стояли и слушали песню как завороженные. Многие вытирали слезы. Много лет прошло с тех пор, но не могу забыть и этого юного солдата-музыканта, и песню его. Отыщите и расскажите о ней людям.[/i]Юрий Михайлович ТАРАСОВ,инженер[/b]Речь в этом письме идет о «Солдатском вальсе», который пользовался огромной популярностью среди фронтовиков.Вот что рассказывал мне об истории создания «Солдатского вальса» его автор, композитор Никита Владимирович Богословский (1913–2005):– Месяца примерно за три до окончания войны я прочитал в одной из газет (по-моему, это была «Комсомольская правда») корреспонденцию с фронта, где рассказывалось о том, как солдаты с нетерпением ждут встречи с домом, с родными и близкими.Я подумал, что совершенно необходимо сочинить об этом песню и что лучше всего будет, если стихи напишет поэт-фронтовик Владимир Дыховичный, с которым в военные годы я много работал. Позвонил Дыховичному. Телефон занят. Звонил ему, наверное, в течение часов двух – так и не смог пробиться. Тогда, сгорая от нетерпения, я позвонил Леониду Осиповичу Утесову, которого уже заранее представлял себе первым исполнителем нашей будущей песни. Также занят телефон. Когда же, в конце концов, мы созвонились, то выяснилось, что все трое, прочитав одну и ту же корреспонденцию, добивались друг друга, чтобы предложить тему для песни.Встретившись в тот же день с Дыховичным, мы быстро, в едином порыве, написали эту песню, и очень скоро Леонид Осипович ее исполнил.Обычно Утесов долго и тщательно работал над песней, но тут у него както сразу пошло все на лад. Через несколько дней он спел «Солдатский вальс» (так мы назвали нашу песню) по радио, потом записал ее на пластинку. Выезжал он с этой песней и в действующую армию. Таким образом, «Солдатский вальс» широко распространился, вошел в быт, жизнь наших воинов… Упомянутая в рассказе Богословского пластинка с «Солдатским вальсом» в исполнении Утесова, безусловно, сыграла огромную роль в популяризации этой песни, потому что ноты ее со времен войны массовым тиражом так ни разу и не издавались.Да и в наши дни утесовскую запись редко услышишь. Думаю, что и нотоиздателей, и «бдительных» редакторов радио смущала в ней строчка про «свои боевые сто грамм», которые, по фронтовой традиции, предлагалось налить в солдатскую кружку. Но песня живет, волнуя, тревожа сердца тех, кто слышал и пел ее в победном сорок пятом – вдали от дома, тоскуя о родимой земле, и верил, что непременно вернется и споет эту песню «за мирным домашним столом», вспоминая фронтовые дороги и боевых друзей.[b]Солдатский вальсСлова В. ДЫХОВИЧНОГОМузыка Н. БОГОСЛОВСКОГО[/b][i]Давно ты не видел подружку,Дорогу к знакомым местам.Налей же в железную кружкуСвои боевые сто грамм.Гитару возьми,Струну подтяни,Солдатскую песню пропой.О доме своем, о времени том,Когда мы вернемся домой.Мы верность и долг не забыли,Но все же признаемся, друг,Что мало когда-то любилиМы наших бесценных подруг.Всю нежность свою,Что в смертном бою,Солдат, берегли мы с тобой,Мы в сердце своемЖене принесем,Когда мы вернемся домой.Закончив походную службу,За мирным домашним столомПрипомним солдатскую дружбу,Солдатскую кружку нальем.И, чуть загрустив,Солдатский мотивПрипомним мы мирной порой.Споем о боях,О старых друзьях,Когда мы вернемся домой.[/i]

Еще одна звезда

[b]9 декабря в 18 часов состоится церемония открытия именной звезды народного артиста России композитора Евгения Птичкина на Площади Звезд, а затем – концерт из произведений композитора в Государственном концертном зале «Россия». В нем прозвучат песни Евгения Птичкина в исполнении звезд отечественной эстрады Л. Зыкиной, И. Кобзона, Н. Брегвадзе, Л. Лещенко, А. Стрельченко, Р. Ибрагимова, В. Толкуновой и других.[/b]Евгений Николаевич Птичкин (1930–1993) написал музыку более чем к семидесяти фильмам, в их числе – «Служили два товарища», «Два капитана», «Остров сокровищ», «Любовь земная», «Я – Шаповалов», «Судьба», «Победа», «Ради жизни на земле» и многим другим. В них прозвучало немало песен, по праву вошедших в отечественную песенную антологию: «Я люблю свою землю» и «Даль великая», «Сладка ягода» и «Эхо любви», «Мы в боях родились» и «Травы луговые». Птичкин написал музыку оперетт и спектаклей, украсивших сцены многих театров страны.

История песни

[i][b]Расскажите историю песни «Ромашки спрятались», которую так любят в нашей семье. Когда собираемся вместе, обязательно поем ее. Помнится, вошла она в нашу жизнь после того, как в каком-то кинофильме ее спела Нина Сазонова. Кто ее авторы?[/i]Спасибо им большое!Семья МИТРОФАНОВЫХ,Москва[/b]Песня эта и в самом деле из тех, что были и остаются для нас своеобразными эмоциональными зарубками и знаками времени, их породившего, музыкальными звоночками из него, будоражащими душу и память.Мне посчастливилось знать ее авторов, дружить с ними. Помнится, с автором стихов «Ромашек» Игорем Шафераном ехали мы вместе на традиционный Фатьяновский праздник в Вязники. Путь был долгий, места наши в автобусе оказались рядом, и я воспользовался счастливой возможностью из первых уст, как говорится, узнать о подробностях и обстоятельствах рождения этой и других его песен.– Была такая пьеса у Исидора Штока «Ленинградский проспект», – начал свой рассказ Игорь Давыдович, – в которой шла речь о судьбе московской рабочей семьи. На «Мосфильме» решено было снять по этой пьесе фильм, и режиссер будущей картины Леонид Марягин пригласил композитора Евгения Птичкина писать к ней музыку.По сюжету пьесы, а потом и фильма, в одном из его эпизодов должна была прозвучать песня. Мотивировалось это репликой главы семьи, старого рабочего, обращенной к жене: «Спой-ка что-нибудь нашенское, а то люди петь разучились, одни магнитофоны…» У композитора были насчет этого эпизода долгие споры с режиссером. Женя предлагал, чтобы героиня фильма, роль которой играла Нина Афанасьевна Сазонова, спела какую-нибудь народную песню.Марягину тоже хотелось, чтобы песня эта была в народном духе, но только новая, неизвестная зрителю. И Евгений Николаевич попросил меня помочь ему в решении этой трудной, прямо скажу, задачи.Нам с ним пришлось долго ломать голову над тем, как найти это «нашенское» в будущей песне. Написали с Птичкиным один вариант. Показали Марягину и Сазоновой. «Не то», – говорят. Приносим второй – та же реакция. Пять вариантов было нами написано, пока последний, шестой, не попал «в яблочко», как говорится.Когда Сазонова запела «Ромашки спрятались, поникли лютики…», – на съемочной площадке воцарилась абсолютная тишина. Все замерли: и те, кто участвовал в съемках этого эпизода, и гримеры, и осветители, и подсобные рабочие студии. Все уборщицы поставили ведра и бросили на пол веники свои, застыли, слушая эту песню, потому что она пронзила их душу, наверное. А это дорогого стоит.– Женечка, – бросилась Сазонова к композитору, закончив петь, – это вот то самое «нашенское», которого мы от тебя с Игорем ждали!..Интересно, что через несколько лет после выхода «Нашей улицы» на экран, эта же мелодия стала ведущей темой в совершенно иной картине – «Телеграмма», поставленной режиссером Роланом Быковым. Герои этого фильма, мальчик и девочка, на всем его протяжении пытаются найти адресата телеграммы 1941 года, попадая в предновогодний вечер в разные ситуации, в различные дома и семьи. И в каждом доме, на улицах и во дворах напевают и насвистывают «Ромашки».[b]Ромашки спряталисьСлова И. ШАФЕРАНАМузыка Е. ПТИЧКИНА[/b][i]Ромашки спрятались,Поникли лютики,Когда застыла яОт горьких слов.Зачем вы, девочки,Красивых любите,Непостоянная у них любовь.Сняла решительноПиджак наброшенный,Казаться гордоюХватило сил.Ему сказала я:«Всего хорошего!»,А он прощенияНе попросил.Ромашки сорваны,Завяли лютики,Вода холоднаяВ реке рябит…Зачем вы, девочки,Красивых любите,Одни страданияОт той любви.[/i]

История песни

[i][b]Давно хотел попросить вас рассказать историю появления на свет песни, которую чаще других напеваю, вспоминая далекие годы своей армейской юности. Уж больно проникновенны и трогательны ее слова:[/b][/i][i]Снятся солдатам родные деревни и села,Снятся косы и очи подружек веселых,Снятся им города, снятся лица друзей,Снятся глаза матерей…[/i][i][b]И музыка им под стать. Не знаю, к сожалению, кто их авторы.[/i]ПЕТРОВ С. Н.,ветеран военной службы,Москва[/b]Песня «Солдатские сны», строки которой приводятся в этом письме, родилась в 1958 году. Вначале были стихи. Вот что рассказывал мне об истории их создания поэт Феликс Янович Лаубе: «В ту пору я учился в Щукинском театральном училище. Занимало оно здание, на первом этаже которого располагалась Мосэстрада.Мы, студенты, часто встречались и даже творчески общались с артистами. Я, к примеру, был дружен с певцом Михаилом Гальпериным.Зная о том, что пишу стихи, тот сказал мне однажды, что к юбилею Советской армии ему нужна солдатская песня и попросил текст для нее, заявив, что знакомый композитор готов написать к этим стихам музыку.Подходящих стихов к этому случаю у меня не было, но свежи были в памяти впечатления от встречи с армией во время сборов спортсменов, которые проходили в расположении гвардейской Таманской дивизии. Жили мы тогда в солдатских казармах, спали на двухъярусных койках. Вспомнились почему-то именно эта деталь, а также сигналы тревоги, нередко нарушавшие наш сон. И сами собой пришли строчки:[i]После отбоя,Когда засыпают солдаты,В сумраке ночи,Минуя бесшумно посты,Входят в казармыИ бродят в подушках измятыхТенью незримойСолдатские сны…[/i]Одним словом, вскоре я отдал свое стихотворение певцу, тот – композитору. И через некоторое время песню уже прослушивал художественный совет Мосэстрады, который возглавляла в ту пору Надежда Апполинарьевна Казанцева. Стихи одобрили, а музыку… забраковали.Решено было передать эти мои стихи присутствовавшему на прослушивании композитору Вано Мурадели.Вот тогда-то я впервые с ним встретился. Познакомились. Он первый и преподал мне наглядный урок того, как надо работать над песней по-настоящему.– Надо писать, как пишутвсе, но чуточку продвинутей, то есть талантливо, – говорил Вано Ильич. Когда он садился за инструмент и принимался за работу над произведением – это был концерт. Мне посчастливилось быть свидетелем рождения не только собственной песни, но и «Бухенвальдского набата». Лучше и сильнее этой его песни я не знаю.Для самого же Вано Ильича эталоном была книпперовская песня «Полюшко». К сказанному Феликсом Яновичем Лаубе мне бы хотелось добавить, что судьба его с Мурадели песни «Солдатские сны» поначалу складывалась трудно. Тогдашним блюстителям армейской нравственности показалось, что петь о том, как солдаты спят и что им снится при этом, вовсе не стоит. Есть сюжеты и темы для песен об армии более важные и актуальные. Знаю об этом от Сурена Исааковича Баблоева. Руководимый им в ту пору ансамбль песни и пляски Группы советских войск в Германии был первым исполнителем этой песни, и ему пришлось выслушать немало упреков от высокого армейского начальства за то, что включил «Солдатские сны» в репертуар своего художественного коллектива. Песню отказывались публиковать, записывать на радио и грампластинки.Но она все равно и вопреки всему нашла дорогу к слушателю. Со временем ее подхватили и краснознаменцы. Запевал Иван Букреев. А на Всесоюзном конкурсе эстрадных исполнителей ее спел Вадим Муллерман и стал его лауреатом.Песня «Солдатские сны» по сей день живет и поется теми, кому посвящена, помнится и любима ими. И в этом – залог ее долгой и счастливой жизни в народной памяти.[b]Солдатские сныСлова Ф. ЛАУБЕМузыка В. МУРАДЕЛИ[/b][i]После отбоя,Когда засыпают солдаты,В сумраке ночи,Минуя бесшумно посты,Входят в казармуИ бродят в подушках измятыхТенью незримойСолдатские сны.[b]ПРИПЕВ[/b]:Снятся солдатамРодные деревни и села,Снятся косы и очи подружек веселых,Снятся им города,Снятся лица друзей,Снятся глаза матерей.Блеском суровымЛуна на штыках задрожала,Зорко дозорыНа страже границы стоят.Ночью в казармах,Готовые встать по сигналу,Чутко солдатыУсталые спят.[b]ПРИПЕВ[/b].Если нежданноВраги посягнут на границы,Встанут солдатыИ грудью пойдут защищатьНашу Отчизну,Которой нельзя не гордиться,Нашу родную,Великую мать.[b]ПРИПЕВ[/b].[/i]

История песни

[i][b]Жду не дождусь, когда же расскажете вы историю и моей любимой песни – про русское поле. Впервые услышал ее в исполнении автора, когда служил на Северном флоте. Он к нам туда приезжал и так тепло и проникновенно пел эту, как, впрочем, и многие другие свои песни! С тех пор немало лет пролетело. За эти годы не однажды звучала она по радио и телевидению. Правда, теперь ее редко вспоминают. А жаль. Такие песни нельзя забывать. Думаю, что не только мне она дорога и памятна.[/i]КРАМАРЕНКО Н. И.,Москвич[/b]Писем с такой просьбой в почте нашей рубрики накопилось немало. А тут как раз и повод есть вспомнить и рассказать об этой песне, потому что на днях автору ее музыки, композитору Яну Абрамовичу Френкелю (1920–1989) исполнилось бы 85 лет.«Поле», «Журавли» и «Калина красная» – самые, пожалуй, знаменитые его песни. А ведь были еще «Текстильный городок», «Что тебе сказать про Сахалин?», «Я спешу, извините меня», «Сколько видано», написанные в содружестве с поэтами Михаилом Таничем, Константином Ваншенкиным, Игорем Шафераном. Историю его «Вальса расставания» и «Как тебе служится?» я уже рассказывал в нашей рубрике и приводил слова композитора о любви к вальсу как жанру музыки, представляющему, по его глубокому убеждению, наиболее доверительную и трогательную форму общения со слушателем.Вальсовая основа проступает и в «Русском поле» – после раздумья о родной, до боли близкой природе, символе Отчизны. Как я жалею, что тогда, в 1986-м, не расспросил Яна Абрамовича о подробностях рождения песни, про которую мой сегодняшний рассказ.Скупые строки воспоминаний об этом отыскал в одной из книг Инны Анатольевны Гофф (1928–1991) – автора стихов, на которые Френкелем была написана музыка. Окончив в 1945 году десятилетку, она поступила в Литературный институт имени А. М. Горького, довольно успешно занималась в семинаре Михаила Светлова. Но на третьем курсе вдруг почувствовала, как она вспоминала впоследствии, что «стихи не дают полностью выразить то, что хочется», и начала писать прозу. И все-таки стихи по прошествии лет вновь вернулись к ней песнями: «Русское поле», «Август», «Я улыбаюсь тебе». Эти и некоторые другие песни, созданные на слова Инны Гофф, стали очень популярными.А вот что отвечала сама Инна Анатольевна на вопрос, как написала «Русское поле»:«Написала, потому что люблю поле. Люблю русское поле, потому что родилась в России. Таких нигде и нет, наверное… Как мала суша в сравнении с «равниной моря», так малы города в сравнении с ширью наших полей. Полей… Этот ничем не заслоненный вид на край света, из-за которого утром всплывает солнце и за которым оно прячется к ночи (…) Маленький хутор в сельской глуши. Амбулатория. Отца командировали туда врачом на три месяца. Был июнь. Он взял нас с собой – маму, меня и мою подругу Таню Соколову. Там нас застала война.Золотое шумящее поле налитых колосьев было последним мирным видением моего отрочества. Мне было тринадцать лет (…) Отцу тут же пришла повестка из военкомата. Таня погибла. Она лежит на солдатском кладбище в городе Вроцлаве.Выхожу в поле. Как далеко видно!..Сердце щемит. Вдыхаю запах полыни.О любви легче сказать в песне (…)»Пожалуй, больше и ярче всех поведал о своем друге и соавторе по многим песням Яне Френкеле свидетель рождения «Русского поля» поэт Константин Ваншенкин. Ведь Инна Гофф была его супругой.«Авторы назвали свою песню «Русское поле», – рассказывает Константин Яковлевич, – и тут неожиданно, еще до ее звучания на радио (записал песню Юрий Гуляев), один из коллег Френкеля попросил изменить ее название, ибо с таким названием песня уже была у этого композитора.Можно возразить: видимо, она была недостаточно известна. Но ведь и судьбу новой песни (как всякой другой!) никто бы не взялся предсказывать. Авторы, как говорится, пошли навстречу, согласились и переименовали песню в «Поле». Так она официально и числится. Но ее распространение оказалось столь могучим, а сочетание этих двух слов столь пленительным, что все невольно стали называть ее именно «Русское поле»...Я обратил внимание на то, что во многих заявках на радио с просьбой исполнить «Русское поле» часто фигурируют моряки и работники леса, хотя в песне поле ставится выше всего. Такова сила искусства.Любопытно, что в дальнейшем вышел фильм «Русское поле», не имеющий к песне никакого отношения. Это название уже как бы стало существовать само по себе, отдельно от авторов. Песня эта останется, и помнить в народе будут всегда, независимо от того часто ли ее исполняют в наши дни по радио или телевидению, на что сетуют (и, наверное, справедливо) читатели. Можно подумать, что часто звучит сегодня «Из-за острова на стрежень» или «Славное море – священный Байкал». Они ведь тоже редко звучат и их никто не разучивает по радио, не издает. И тем не менее эти песни каким-то непостижимым образом общеизвестны, они растворены в сознании народа, в национальном сознании. Таков удел и такова счастливая судьба лучших, любимых народом песен».[b]Поле[i]Песня из кинофильма «Новые приключения неуловимых»[/i]Слова И. ГОФФМузыка Я. ФРЕНКЕЛЯ[/b][i]Поле, русское поле…Светит луна или падает снег, –Счастьем и болью вместе с тобою.Нет, не забыть тебя сердцем вовек.Русское поле, русское поле…Сколько дорог прошагать мне пришлось!Ты моя юность, ты моя воля –То, что сбылось, то, что в жизни сбылось.[b]ПРИПЕВ[/b]:Не сравнятся с тобой ни леса, ни моря.Ты со мной, мое поле,Студит ветер висок.Здесь Отчизна моя, и скажу, не тая:– Здравствуй, русское поле,Я твой тонкий колосок.Поле, русское поле…Пусть я давно человек городской –Запах полыни, вешние ливниВдруг обожгут меня прежней тоской.Русское поле, русское поле…Я, как и ты, ожиданьем живу –Верю молчанью, как обещанью,Пасмурным днем вижу я синеву.[b]ПРИПЕВ[/b].[/i]

История песни

[b]Расскажите о песне, которая связана с биографией моего поколения – тех, кто родился перед войной. Слова ее полны ожидания встречи после Победы и долгой военной разлуки. Припев этой песни мы с однокурсницами по Ленинградскому пединституту имени Герцена в свое время немного переиначили:[/b][i]Здравствуй, здравствуй, друг мой дорогой!Здравствуй, здравствуй, город над Невой!Видишь, я прошел все испытаньяНа пути к свиданию с тобой…[/i][b]Песню эту помню, люблю и пою. Надеюсь, что она помнится не только мне. Очень хочу и надеюсь узнать от вас подробности, связанные с ее биографией.Л. О. НОЧВИНА[/b]Песня эта родилась и впервые прозвучала в исполнении Леонида Осиповича Утесова летом 1944 года, на исходе Великой Отечественной войны. В ту пору наши войска развернули широкое наступление на огромном фронте – от Балтики до Черного моря.Настроение тех дней, конечно же, не могло не откликнуться в песнях. Именно тогда были созданы и повсеместно звучали «Соловьи», «Под звездами балканскими», «Партизанская борода», «Солдатский вальс», «Дорога на Берлин».Песни эти, быстро ставшие популярными, запечатлели состояние духа воинов-освободителей, истосковавшихся по родному дому, по близким и любимым, но вместе с тем твердо знавших, что для них всех «до дому дорога лежит через город Берлин».Четыре из пяти названных мною песен впервые были исполнены Л. О. Утесовым, записаны им на пластинки и именно ему обязаны завидной и долгой жизнью в народной памяти. Но, к сожалению, почему-то «затерялась» среди них дорогая и памятная многим непритязательная лирическая песенка композитора Марка Фрадкина «Здравствуй, здравствуй!».Автор ее слов – поэт и драматург Виктор Владимирович Винников (1903–1975), хорошо известен любителям музыки по опереттам «Морской узел» Е. Жарковского, «Вольный ветер» И. Дунаевского, «Девушка с голубыми глазами» В. Мурадели, либретто к которым написаны им в содружестве с В. Крахтом и В. Типотом.Песню «Здравствуй, здравствуй!» Леонид Утесов записал на грампластинку в 1945 году. Запись оказалась единственной ее «публикацией». «Возродилась» же она и широко зазвучала вновь в восьмидесятые годы, после того, как на экраны страны вышел фильм режиссера Николая Досталя «Человек с аккордеоном», снятый на киностудии «Мосфильм» по одноименной повести А. Макарова.В картине этой много музыки и песен, возвращающих нас в 40–50-е годы. Но именно песня «Здравствуй, здравствуй!» стала своеобразным ее лейтмотивом.– Идею включить песню «Здравствуй, здравствуй!» в сюжетную канву фильма подсказала сама повесть, – вспоминал в беседе со мной Николай Николаевич Досталь. – Когда мы отыскали и послушали утесовскую пластинку, то все, и в первую очередь Валерий Золотухин – исполнитель главной роли бывшего фронтовика Дмитрия Горцева, – буквально влюбились в нее. В песне звучат грусть и тоска по отчему дому и светлая радость ожидания встречи. Она соединила в нашем фильме, охватывающем большой отрезок времени, прошлое, настоящее и будущее, помогла задать настрой всей картине.Мне довелось побывать на премьере фильма «Человек с аккордеоном» в Доме кино. На финальных кадрах зал встал и стоя слушал, как поет песню «Здравствуй, здравствуй!» Валерий Золотухин под аккомпанемент праздничного победного салюта.Позвонил и рассказал о своих впечатлениях Марку Григорьевичу Фрадкину. Тот был немало удивлен и обрадован, как это случалось уже не однажды, когда вот так же, из забытья, возрождались и обретали новую жизнь и крылья его давние песни, созданные в военные годы.А вскоре после этого и сам он спел «Здравствуй, здравствуй!» на встрече со слушателями, которая транслировалась по Центральному телевидению вместе со «Случайным вальсом». Аккомпанировал ему эстрадно-симфонический оркестр Гостелерадио. Так уж случилось, что эта встреча композитора-фронтовика со своими слушателями оказалась последней. Очень бы хотелось надеяться, что запись ее сохранилась.[b]Здравствуй, здравствуй!Слова В. ВИННИКОВАМузыка М. ФРАДКИНА[/b][i]Как давно простились мы с тобоюВ темноте без фонарей и звезд.В эту ночь меня куда-то поездВдаль от сердца твоего увез…И теперь в разлуке каждый вечер,Лишь глаза закроются едва,Снится мне тот деньгрядущей встречи,И звучат хорошие слова:[b]ПРИПЕВ[/b]:Здравствуй, здравствуй,Друг мой дорогой!Здравствуй, здравствуй,Город над рекой,Где тебе сказал я: «До свиданья!»И махнул в последний раз рукой.Здравствуй, здравствуй,Позабудь печаль!Здравствуй, здравствуй,Выходи, встречай!Видишь, я прошел все испытаньяНа пути к свиданию с тобой.Далеко до милого порога,Но в разлуке, друг мой, не забудь –От тебя ведущая дорогаПриведет к тебе когда-нибудь.И по ней во вторник или в среду,Все равно я дня не назову,Прилечу, приду к тебе, приедуИ скажу, целуя наяву:[b]ПРИПЕВ[/b].[/i]

История песни

[i][b]Каждый год в День милиции собираемся всей семьей, вспоминаем и поем песни, посвященные нашей службе – «опасной и трудной», как поется в одной из них. Давно хотели попросить вас рассказать ее историю. Думаю, вы уважите просьбу семьи потомственных милицейских работников и тем самым сделаете праздничный подарок не только нам.[/i]ЗАРУБИНЫ Н. И. и М. В.,Москва[/b]Песня, зачин которой вынесен в заголовок этого рассказа, родилась и впервые прозвучала с телеэкрана в феврале 1971 года. Именно тогда состоялась премьера фильма «Черный маклер» из телевизионного сериала «Следствие ведут знатоки». На протяжении многих лет телезрители заинтересованно и внимательно следили за развитием событий и перипетиями судеб героев этого детективного сериала – следователей Знаменского, Томина и Кибрит. Музыкальным же ее лейтмотивом как раз и стала песня «Незримый бой», о которой мой рассказ.– Я совершенно не предполагал, что у моего песенного детища окажутся такая долгая жизнь и счастливая судьба, – заметил в беседе со мной автор музыки песни композитор Марк Анатольевич Минков. – Сочинил я ее достаточно быстро. Сначала как музыку, потому что слов еще не было. Отнес на телевидение. Там понравилось.Написать к ней слова предложили поэту и драматургу Анатолию Горохову, у которого к тому времени был гораздо больший, чем у меня, опыт работы в песенном жанре. Широко известны были, к примеру, такие его песни, как «Эхо», «Пингвины», «Королева красоты».Я же впервые встретился с ним в Доме звукозаписи на улице Качалова. Познакомились. Поработали над песней. А когда подошло время записи, возникли проблемы: оркестровая фонограмма готова, а петь ее некому – никак не могли подобрать исполнителей. Пришлось музыкальному редактору Танечке Гудковой привлечь на выручку автора слов Анатолия Горохова, дирижера оркестра Эрика Класса, который тогда стажировался в Большом театре, и Эдика Лабковского, случайно оказавшегося в студии. Состав получился уникальный.Когда песня прозвучала впервые с телеэкрана, мама разбудила меня на следующий день и говорит волнуясь:– Тебе звонят из МВД. Что ты там натворил?– Да ничего я не творил, – отвечаю.– Срочно беги к телефону.Рано утром разве могут из МВД звонить без повода? Оказалось, что звонили из аппарата Николая Анисимовича Щелокова. Женский голос вежливо попросил: – Приезжайте на Огарева, 6. Министр хочет вас видеть и лично поблагодарить.Я приехал в министерство. Помню огромный кабинет министра, который вышел мне навстречу из-за стола, протянул руку, поздравил с песенной удачей и, поблагодарив, предложил быть у него консультантом по вопросам культуры и искусства.До сих пор я храню удостоверение, им подписанное, и многочисленные приглашения на концерты, посвященные Дню милиции, на которых впервые прозвучали и другие мои песни, в том числе: «Не отрекаются, любя», «Мой милый, если б не было войны…» У меня есть разные песни, написанные и на хорошие, и не очень хорошие стихи. Что касается этой песни, то над ее словами, а точнее говоря, строчкой «Если кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет…» одно время чуть ли не все потешались, ее цитировали во всех газетах фельетонисты, строку эту и саму песню затюкали пародисты.Мне и сейчас иногда говорят: «Ну что ты такое тогда написал вместе с поэтом?» Иронизируют по этому поводу. А я отвечаю: «Так ведь время тогда такое хорошее, в общем-то, было, когда кое-кто и кое-где у нас порой честно жить не хотел. А сегодня у нас не кое-где и порой, а повсеместно начиная с верхов многие честно жить не хотят, и это вполне нормальным считается…» Словом, и для меня, и для Анатолия Горохова песня эта оказалась заметной и значимой. Да, по-моему, и другим она помнится. Одно могу сказать в заключение: если эта песня способствовала в какой-то степени прославлению мужественных и честных людей, которые и тогда, и сегодня работали и работают в милиции, мы можем считать свою задачу выполненной. Прошло ведь столько времени.Пришло новое поколение в милицию. И когда меня приглашают иногда на творческие встречи, я убеждаюсь с радостью, что песню мою помнят и как-то по-доброму к ней относятся. И я верю, что пройдет время, все войдет в нормальное русло, и милиция станет более уважаемой, чем сейчас, и, может быть, выйдет на телевизионные экраны какой-нибудь новый сериал о людях этой суровой профессии, потому что нынешнее время дало и дает для «знатоков» такую пищу, что материала хватит на десятки сериалов.[b]Незримый бойСлова А. ГОРОХОВАМузыка М. МИНКОВА[/b][i]Наша служба и опасна, и трудна,И на первый взглядкак будто не видна.Если кто-то кое-где у нас поройЧестно жить не хочет,Значит, с ними нам вестинезримый бой,Так назначено судьбойДля нас с тобой –Служба дни и ночи.Если где-то человек попал в беду,Мы поможем,мы все время на посту,Ну а если вдруг кому-нибудь из насТоже станет туго,Что ж, друг друга выручалимы не раз,И не раз согрело насВ тяжелый часСердце, сердце друга.Часто слышим мы упрекиот родных,Что работаем почти без выходных,Что разлуки нескончаемы порой,Встречи – ненадолго,Только снова поднимает насс зарейИ уводит за собойВ незримый бойНаше чувство долга.[/i]

История песни

[b]Давно слежу за вашей рубрикой и жду, когда вы расскажете историю любимой песни про «крышу дома моего». Часто ее напеваю, но, к сожалению, не знаю, кем была она написана. Помнится, что пел ее Юрий Антонов. Думаю и надеюсь, что мои ожидания на встречу с нею не напрасны.ЗАБЕЛИН Н. И., Москва [/b]Это одна из немногих песен, авторы которой просто и ненавязчиво подводят каждого из нас, ее слушателей, к мысли о верности родимому дому, своей малой родине. Душевная, мелодичная, главное – не крикливая, как многие из сегодняшних.И вот что любопытно: своей ее считают не только взрослые, но и дети. В чем тут секрет? С этого вопроса и началась когда-то моя беседа с автором ее слов – поэтом Михаилом Спартаковичем Пляцковским (1935–1991), на что он мне ответил так: – Секрет простой. Дело в том, что ребята знакомы с этой песней по грампластинке «Приключения кузнечика Кузи». Наверное, уже по названию можно догадаться, что это сказка. Причем не просто сказка, а еще и музыкальная. Такой я ее задумал, такой и сочинил. Никого из персонажей сказки мне обижать не хотелось, поэтому я решил: у каждого из них будет своя песенка. Кое-какой опыт у меня для этого имелся. В разное время с друзьями-композиторами я написал немало песен для детских мультфильмов, в которых их распевали щенки, котята, слоны, крокодилы и даже такие «звезды», как крошка Енот и кот Леопольд. В моей же собственной сказке песен для себя ожидали корова Муренка, очковая змея Окулярия, два симпатичных пингвина и, конечно, главный герой – кузнечик Кузя, на долю которого выпали необыкновенные приключения. Он побывал в Жарафрике и Снегарктиде, плавал по Слонтлантическому океану и, разумеется, завел много друзей.Когда я предложил композитору Юрию Антонову принять участие в работе над пластинкой, тот очень удивился: – Никогда в жизни не сочинял детских песен.– Это ничего. Вот тебе сценарий.Прочти, а потом поговорим, – настоял я на своем.Через несколько дней Юрий позвонил мне: – Все песни готовы! И тут же спел их в телефонную трубку. Была среди них и «Крыша дома твоего». А появилась она так. В конце сказки у кузнечика спрашивают: «Какое самое яркое впечатление у тебя осталось?» И он отвечает: «Возвращение домой. Нигде – в небесах, на земле и на море – нет ничего лучше, чем родной дом…» Тут и должна была прозвучать заключительная песенка.Но работа над пластинкой затянулась, так как исполнитель роли Кузи актер Георгий Вицин был занят на съемках фильма. Пришлось ждать, потому что никого другого в образе этого самого кузнечика Пляцковский, по его словам, даже представить не мог. А у Юрия Антонова как раз в то время готовилась авторская пластинка, и он, с согласия поэта, включил в нее песню «Крыша дома твоего». Вскоре в его исполнении она прозвучала в радиопередаче «С добрым утром!», потом – на «Голубом огоньке» по телевидению, и песня обрела свою самостоятельную жизнь.– Не раз я слыхал, – закончил тогдашний наш разговор об этой своей песне Михаил Спартакович, – как пели ее в Тынде бамовцы и полярные летчики на Чукотке, моряки-пограничники во Владивостокском порту и шахтеры на моей родине – в городе Енакиеве Донецкой области. Когда твою песню поют, когда она становится кому-то необходимой, наверное, для каждого автора большей радости нет и быть не может. Думаю, что разделение песен на «детские» и «взрослые» – чисто условное. На самом деле песни бывают хорошие и плохие. Хорошие – это те, которые нужны людям… Именно такими были многие из песен на стихи М. Пляцковского, созданные им в содружестве с композиторами С. Туликовым, Н. Богословским, М. Фрадкиным, Ю. Чичковым, В. Шаинским и другими. Назову лишь некоторые из них: «Морзянка», «Увезу тебя я в тундру», «Возьми гитару», «Улыбка», которые живут и поются сегодня.Тяжелая болезнь слишком рано оборвала его жизнь. 2 ноября Михаилу Спартаковичу исполнилось бы 70 лет. В этот день в честь юбилея поэта по инициативе композитора Вячеслава Добрынина должен был состояться памятный концерт, а также закладка звезды имени Михаила Пляцковского. Но из-за финансовых проблем это оказалось невозможным. Судя по всему, сегодня в чести другие песни и их авторы.Так пусть этот рассказ в нашей рубрике будет скромной данью памяти талантливого поэта-песенника.

История песни

[b]Однажды услышал по радио передачу о творчестве Лидии Андреевны Руслановой. Называлась она «Песня-судьба». В ней прозвучал рассказ о ее песне-шедевре «Валенки», которая якобы сочинена была на фронте самой певицей. Она увидела у одного бойца рваные валенки, и у нее тут же родилась эта песня-экспромт. Мелодия тоже пришла сама собой и принадлежит Лидии Андреевне. Так ли это? У меня и у людей моего поколения в отношении истории рождения этой песни есть другие суждения. А что вы по этому поводу думаете? КРАВЦОВ Андрей Петрович, ветеран Великой Отечественной.[/b]Ну что я могу сказать по этому поводу? Для начала воспользуюсь случаем и напомню читателям нашей рубрики, что сегодня день рождения Лидии Андреевны Руслановой (1900–1973).Более сорока лет она выступала на сцене. Удивительный самородок, основательница нового, игрового, неординарного исполнения русской песни, она прожила в искусстве отнюдь не безмятежную жизнь.«Я знал очень много русских певиц, – вспоминал ее многолетний партнер по сцене Илья Набатов, – но такой русской певицы, как Русланова, я за долгую жизнь на эстраде не встречал! Если вы спросите, какой голос был у Руслановой – сопрано? Меццо-сопрано? Колоратурное сопрано? Ни то, ни другое и ни третье. У нее был русский голос со всеми его оттенками, широтой звука, задушевностью и необычайной силой воздействия. Широта ее творческого диапазона была необыкновенной – ей одинаково удавались и лирика, и трагедийность, и безудержная, развеселая удаль».«Все дело в том, – пытается ответить на вопрос о причинах огромной любви и популярности, которую обрели у народа руслановские песни, другой ее почитатель, выдающийся балалаечник нашего времени Михаил Рожков, – что она не знала, что такое равнодушие и холодное ремесленничество, – она выходила на сцену, чтобы раскрывать свою душу людям.– Сердцем зарабатываю, – сказала она мне как-то. – Да, именно сердцем, а это нелегкий вид заработка».Хотелось бы остановиться еще на одной грани руслановского таланта. Она была выдающимся интерпретатором песен своего народа, причем не только старинных, оставшихся нам в наследство от былых времен. Многие из них Лидия Андреевна в буквальном смысле этого слова «реабилитировала», как это, скажем, случилось с песней «Из-за острова на стрежень», слова и мелодия которой столько лет засорялись в застольном и кабацком исполнении разудалых бражников. Но вот за описание волжского похода знаменитого атамана Степана Разина взялась Русланова, и для всех нас открылась и воссияла трагическая история персидской княжны.Еще более яркий пример – ее вариант шуточной песни «Валенки». Песня эта существовала и исполнялась на эстраде уже в начале ХХ-го века, о чем свидетельствует ее издание, в котором авторство слов и музыки приписывается исполнительнице цыганских песен Насте Поляковой и именуется она в этой публикации «цыганской песенкой». Если отбросить в ней цыганский припев, то слова ее дошли до наших дней почти без изменений. От мелодии же этой песни в руслановской трактовке почти ничего не осталось.Я не однажды демонстрировал это в радийных и телевизионных передачах, где рассказывал историю песни.Руслановские «Валенки» не похожи ни на какие ранее известные нам напевы. В них, как справедливо отметил Виктор Ардов, «своя интонация, свой строй сюжета. Своя эстетика народной шутки».Всю войну Лидия Андреевна в числе многих других пела эту песню на фронте, выступая в составе концертных бригад. Об одном из таких выступлений певицы речь шла в очерке Валентина Катаева «Концерт перед боем», опубликованном в журнале «Огонек» (№30, 1942 г.): «В лесу, недалеко от передовой, где идет бой, осколки срезают сучья деревьев. На певице мордовский яркий сарафан, лапти. На голове цветной платок – по алому полю зеленые розы. И что-то желтое, что-то ультрамариновое. На шее бусы.Она поет. Ее окружает сто или полтораста бойцов. Это пехотинцы.Они в маскировочных костюмах. Их лица черны, как у марокканцев. На шее автоматы. Они только что вышли из боя и через тридцать минут снова должны идти в атаку. Этот концерт перед боем… Вот она закончила. Молодой боец подходит к певице. Он говорит: «Видишь, какие мы чумазые после боя. Но песней своей ты нас умыла, как мать умывает своих детей. Спасибо. Сердце оттаяло. Спой еще…» И она поет. Но подана команда.Бойцы уходят в лес. Через минуту лес содрогнется…» И таких эпизодов за время войны у Руслановой было немало. А завершились ее выступления перед воинами в середине мая 1945-го в поверженном Берлине, на ступеньках рейхстага, о чем свидетельствует ставший давно уже хрестоматийным, снимок фронтового фотокорреспондента Г. Петрусова.Ее знаменитые «Валенки» прозвучали в том памятном концерте как гимн русскому воину, его душевной стойкости, мужеству и неиссякаемому оптимизму.Уже много лет нет на свете Лидии Андреевны Руслановой, а песни ее живут, звучат и, верится, будут звучать, пока живет и будет жить народ, которому посвятила она свое творчество. И будет жить в народе добрая память о ней – великой русской певице.[b]Валенки [/b][i]Валенки да валенки, Эх, да не подшиты, стареньки.Нельзя валенки подшить – Не в чем к миленькой сходить.Валенки, валенки, Эх, да не подшиты, стареньки.Ах ты, Коля, Коля, Николай, Сиди дома, не гуляй.Не ходи на тот конец, Не носи девкам колец.Чем подарочки носить, Лучше б валенки подшить.Валенки, валенки, Эх, да не подшиты, стареньки.Суди, люди, суди, Бог, Как же я любила.По морозу босиком К милому ходила.Валенки, валенки, Эх, да не подшиты, стареньки.[/i]

История песни

[b]Люблю песни с детства. Но одну из них – «Меж крутых бережков» – почему-то больше и крепче других. Очень прошу: расскажите ее историю. У вас это хорошо получается. Где и когда она родилась? Буду ждать и надеяться на выполнение моей просьбы.А. ЗАСУХИН[/b] Признаться, и мне самому песня эта очень дорога, потому что сопровождала мою жизнь с колыбели. Матушку мою, Марию Пантелеевну – учительницу из донского хутора Кузнецовского, в далеком 1935-м наградили редким по тем временам подарком – патефоном и набором пластинок. Случилось это вскоре после моего появления на свет. А поскольку вечерами она чаще и больше всего заводила и слушала именно ту, где была записана песня «Меж крутых бережков», ее пронзительно грустный и жалостливый, выворачивающий душу напев стал моей колыбельной. Пластинка эта разбилась, по словам матери, когда мне не было и годика. И потому долгое время она оставалась для меня песней без слов, как говорится. И когда я отыскал именно ту довоенную запись дорогой мне песни в исполнении Сергея Яковлевича Лемешева, не мог сдержать слез.«Мотив этой песни прелестен, от него так и веет волжской шириной, чувствуется, что сложился он на волжских берегах, под мерные взмахи длинных весел», – делился впечатлениями от встречи с «Красным теремом» (таким было, оказывается, первоначальное название песни «Меж крутых бережков») известный русский писатель Скиталец (Степан Гаврилович Петров).Сын крестьянина – гусляра из самарской деревни Ошаровки, он еще в детстве исходил Волгу вдоль и поперек, играл и пел вместе с отцом под аккомпанемент гуслей на волжских ярмарках и в трактирах.Именно Скитальцем была спета впервые и пущена в народ песня о Стеньке Разине и персидской княжне, которую потом запели во всех уголках России.Так же было и с песней «Солнце всходит и заходит», которую он подслушал у волгарей и спел Горькому задолго до премьеры его пьесы «На дне» в Московском художественном театре.Влюбленный в Волгу и волжские песни, большой их знаток и самобытный интерпретатор, Скиталец не только превосходно исполнял, но и рассказывал слушателям биографии этих песен.В одном из его путевых очерков о путешествии по Волге, датированном 1919 годом, и отыскал я строки, относящиеся к истории песни-легенды «Меж крутых бережков».«За Жигулевскими горами, – рассказывал Скиталец, – прячется маленькая речка Уса. Начинается она в лесу, около села Переволоки, в полуверсте от берега Волги, течет между гор навстречу ей, похожая на отросток или «ус» ее, и, перерезая наискосок Самарскую Луку, впадает в Волгу верст на двести выше, около Молодецкого Кургана.В старину Усой пользовались волжские разбойники: они нападали на караваны около Переволок, и если суда убегали от них, то переволакивали свои челноки на Усу, обгоняли их и вновь грабили у Молодецкого Кургана.Есть тут урочище «Воеводино»: стоял над Волгой красный терем с высоким окном, Воеводин терем, и любила жена воеводы удалого разбойника; на легкой лодочке приплывал он к ней, свистал по-соловьиному, в терему отворялось окно, и по веревке она принимала к себе атамана. Но в последний раз не воротился он из терема: только лодка плыла без него по течению, а за нею – молодецкая шапка с красным верхом и золотой кистью…» Далее в очерке приводится текст песни, распетой в народе и увековечившей историю любви, закончившейся столь трагически.Публикация эта примечательна тем, что приведенные Скитальцем слова частично не совпадают с вариантом, опубликованным поэтом-самоучкой Матвеем Ивановичем Ожеговым (1860–1934) в сборнике «Молодецкая кручина. Новый песенник» в 1893 году, с подзаголовком «Из народных мотивов».Лично мне версия «Меж крутых бережков», приведенная Скитальцем, представляется более интересной, чем вариант Ожегова, которому и приписывается авторство слов этой песни, а потому я рискну предложить читателям рубрики именно ее: [i]Меж крутых бережков Волга-речка течет, А по ней, по волнам, Легка лодка плывет.В ней сидел молодец, Волны резал веслом, Шапка с кистью на нем И кафтан с галуном.Он с веревкой в руке К бережку приставал, Лодку вмиг привязал, Соловьем засвистал.А на бережку том Красный терем стоял, Там красотка жила, Он ее вызывал.Муж красавицы был Воевода лихой, Да понравился ей Молодец удалой.Дожидала краса Молодца у окна, Принимала его По веревке она.Погостил молодец, Утром рано, с зарей, Он с красоткой вдвоем Возвращался домой.Долго, долго искал Воевода жену, Отыскал он ее У злодея в плену.Долго бились они На крутом берегу, Не хотел уступить Воевода врагу.Но последний удар Их судьбу порешил И конец их вражде Навсегда положил.Меж крутых бережков Волга-речка течет, А по ней, по волнам, Шапка с кистью плывет.[/i][b]Несколько иная концовка песни у Ожегова: [/b][i]Волга в волны свои Молодца приняла, По реке, по волнам, Шапка с кистью плыла.[/i][b]Пусть читатели на вкус выбирают, какая из них им больше понравится.[/b]

История песни

[b]Припомнилось форсирование Днепра. Наша часть дислоцировалась на левом берегу. Холодно, сыро. Дрожь какая-то перед боем. А тут к нам подполз разведчик, вытащил промокший листок со словами «Землянки», и мы тихонько запели. Это же про нас! Расскажите об этой песне.КУВШИННИКОВ Н. П., москвич [/b]«Возникло стихотворение, из которого родилась эта песня, случайно, – вспоминал его автор Алексей Сурков, – оно не собиралось быть песней. И даже не претендовало стать печатаемым стихотворением. Это были шестнадцать «домашних» строк из письма жене, Софье Антоновне. Письмо было написано в конце ноября 1942 года, после одного очень трудного для меня фронтового дня под Истрой, когда нам пришлось ночью после тяжелого боя пробиваться из окружения со штабом одного из гвардейских полков…» Дотошные исследователи творчества поэта точно называют день, когда проходил тот памятный бой на подступах к Москве, – 27 ноября 1941 года, и ту часть, в которой оказался и принял бой корреспондент газеты «Красноармейская правда» Западного фронта, батальонный комиссар Алексей Сурков, – 258-й полк 9-й Гвардейской стрелковой дивизии. Это его оборонительные позиции были внезапно атакованы 10-й танковой дивизией гитлеровцев. Бой был тяжелым.После всех передряг, промерзший, усталый, Сурков всю ночь просидел над своим блокнотом в землянке, у солдатской железной печурки. Тогда и родилась знаменитая его «Землянка».Время и место рождения стихотворения, озаглавленного Алексеем Сурковым поначалу строчкой «Тебе – солнышко мое!», подтверждает его подлинник, написанный рукой поэта на обложке его сборника стихов «Фронтовая тетрадь», выпущенного издательством «Молодая гвардия» в конце октября 1941 года. Он отправил его в письме жене в Чистополь, где она вместе с сыном и дочерью была в эвакуации. Сборник с этим дорогим и памятным автографом бережно сохранили в семье поэта, и его любезно предоставила нам Наталья Алексеевна Суркова вместе с фотографиями отца и матери для публикации в этом рассказе.Алексей Александрович и Софья Антоновна познакомились случайно.Он читал лекции на литературных курсах, а она была их слушательницей.Красавица, модница сразу же покорила сердце поэта. И он – высокий, светло-русый, с обаятельнейшей улыбкой, удивительный оратор – не мог не понравиться Софье. Взаимную любовь они пронесли через все годы, хотя трудностей и передряг хватило бы им не на одну жизнь.«Дорогая, хорошая, сердце мое!», «Никого я не знаю лучше тебя, ближе, ласковее, родней», – это все о ней.И эти стихи военной поры тоже: «Знаю – ты тоскуешь, дорогая, на крыльцо выходишь, ждешь меня. Только письма греют, помогая жить надеждой завтрашнего дня…» Алексей Александрович как мог поддерживал свою любимую, на плечи которой в годы эвакуации легли заботы еще и о детях, Алеше и Наташе.А теперь вновь слово поэту: «Так бы и остались эти стихи частью письма, – продолжает он свои воспоминания, – если бы уже где-то в феврале 1942 года не приехал из эвакуации композитор Константин Листов, назначенный старшим музыкальным консультантом Главного политического управления Военно-морского флота. Он пришел в нашу фронтовую редакцию и стал просить «что-нибудь, на что можно написать песню». «Чего-нибудь» не оказалось. И тут я, на счастье, вспомнил о стихах, написанных домой, разыскал их в блокноте и, переписав начисто, отдал Листову, будучи абсолютно уверенным, что хотя я свою товарищескую совесть и очистил, но песни из этого лирического стихотворения не выйдет. Листов побегал глазами по строчкам, промычал что-то неопределенное и ушел. Ушел, и все забылось.Но через неделю композитор вновь появился у нас в редакции, попросил у фотографа Савина гитару и под гитару спел свою новую песню «В землянке».Напечатана она впервые в «Комсомольской правде» 25 марта 1942 года.Так уж получилось, что публикация эта оказалась едва ли не единственной в первые годы войны.Дело в том, что некоторые «блюстители фронтовой нравственности» посчитали строки «До тебя мне дойти нелегко, а до смерти – четыре шага» упадническими, разоружающими. Они требовали вычеркнуть их, заменить другими, «отодвинуть» смерть «дальше от окопа». Но менять что-либо, т. е.портить песню, было уже поздно, она, как говорится, «пошла». А ведь известно: из песни слов не выкинешь.«О том, что с песней «мудрят», – вспоминал Алексей Александрович, – дознались воюющие люди. В моем беспорядочном армейском архиве есть письмо, подписанное шестью гвардейцами-танкистами. Сказав несколько добрых слов в адрес песни и ее авторов, танкисты пишут, что слышали, будто кому-то не нравится строчка «до смерти четыре шага».«Напишите вы для этих людей, что до смерти четыре тысячи английских миль, а нам оставьте так как есть, – мы-то ведь знаем, сколько шагов до нее, до смерти». «Землянке» суждено было стать первой лирической песней из созданных во время Великой Отечественной. Неутомимыми пропагандистами «Землянки» в годы войны были Леонид Утесов и Лидия Русланова. Лидия Андреевна записала ее в августе 1942 года на грампластинку вместе с «Синим платочком». Однако запись эта не была тиражирована. Только недавно удалось отыскать ее так называемый пробный оттиск, и была выпущена пластинка с этой песней в неповторимой руслановской трактовке. Пели «В землянке» и многочисленные фронтовые ансамбли. Прошедшая дорогами войны песня продолжает и сегодня волновать сердца не только ветеранов, но и их детей и внуков.[b]В землянке Слова А. СУРКОВА Музыка К. ЛИСТОВА [/b][i]Бьется в тесной печурке огонь, На поленьях смола, как слеза, И поет мне в землянке гармонь Про улыбку твою и глаза.Про тебя мне шептали кусты В белоснежных полях под Москвой.Я хочу, чтобы слышала ты, Как тоскует мой голос живой.Ты сейчас далеко-далеко.Между нами снега и снега.До тебя мне дойти нелегко, А до смерти четыре шага.Пой, гармоника, вьюге назло, Заплутавшее счастье зови.Мне в холодной землянке тепло От моей негасимой любви.[/i][b]Автор «Землянки» Алексей Сурков, 1941 год [/b]

История песни

[i][b]Второй год летом специально приезжаю в Рыбинск, чтобы поучаствовать в Ошанинском фестивале поэзии и песни. А заканчивается фестиваль по традиции «Песней о тревожной молодости», слова которой написал Лев Иванович Ошанин. Ее поют в едином порыве, стоя, все зрители вместе с участниками: артистами, поэтами из Москвы, Рыбинска и Ярославля. Да как поют! У многих слезы на глазах. Расскажите историю этой песни, пожалуйста.[/i]Наталья КИРИЛЛОВА,Москва[/b]В конце пятидесятых годов на «Мосфильме» экранизировали повесть Виктора Кина «По ту сторону», посвященную событиям времен гражданской войны на Дальнем Востоке. Ставил картину Ф. И. Филиппов – один из старейших и опытнейших режиссеров. Его творческий путь в кинематографе начинался и неоднократно пересекался с Эйзенштейном, Довженко, Пудовкиным.– Через весь фильм, – вспоминал Федор Филиппов в давней беседе со мной, – хотелось провести мысль о преемственности и героических традициях молодежи нашей страны. И подумалось, что этому помогла бы песня, мелодичная, запоминающаяся, написанная как бы от имени поколения 50-х годов, когда снимался фильм. А написать ее непременно должен молодой композитор, человек, живущий сейчас и чувствующий пульс сегодняшнего дня. Я уже давно заприметил юную и в ту пору мало кому известную выпускницу Московской консерватории Алю Пахмутову. Уже и тогда ее музыка подкупала какой-то одухотворенностью и полетом мысли, а главное – несомненным наличием мелодического песенного дара. И без долгих колебаний я пригласил Александру Пахмутову написать музыку к картине. А стихи попросил написать моего давнего товарища, известного поэта-песенника Льва Ошанина… «Прицел был взят правильный», – оценит впоследствии это решение режиссера другой известный мастер песенного жанра, поэт Евгений Долматовский.«Я заметил, – размышлял Долматовский, – что первая песня, первая встреча двух до этого вместе не работавших авторов чаще всего оказывается удачной. Чем это объяснить? Вероятно, тем, что впервые слагая песню вместе, поэт и композитор как бы отдают друг другу весь опыт предыдущих лет. Две индивидуальности сталкиваются впервые – непременно будет яркая вспышка…» Но дадим слово автору стихов «Песни о тревожной молодости», чтобы читателю стало понятно, как нелегко дается песенная удача.– В музыке нашей песни слышатся отклики давних лет, – рассказывал Лев Иванович Ошанин многие годы спустя. – Слова мне хотелось написать так, чтобы в них переплелись и дороги гражданской войны, и дороги первых пятилеток, и дороги Великой Отечественной. Как сделать так, чтобы эта давняя наша романтика стала близкой сегодняшним шестнадцатилетним? Я написал слова, в которых, как мне казалось, удалось передать замысел. Пахмутовой они понравились, и она честно написала на них музыку. Начинаем играть и петь – все мимо, все неинтересно – песни нет. Я уже потом узнал, что у Пахмутовой с большим трудом пишется музыка на готовые стихи. Несколько попыток написать музыку на свои стихи оказались неудачными. Потом Александра говорит: «Может быть, вот это?» и играет чудесную музыку, по мысли совершенно такую, которая нужна, а по ритму абсолютно другую, чем мои стихи.– Это отлично! – восклицаю я.– А у вас слова другие, – говорит она.Ну что же делать? Пришлось писать слова заново… Оставалось определить место песни в картине. В ней есть такой эпизод: в вагоне поезда едут в тыл врага два вихрастых парня, главные герои фильма, которых играли актеры Юрий Пузырев и Всеволод Сафонов. В это время ничего не происходит, кроме одного – они едут. Вот тут-то и место песне.Именно она взяла смысловую нагрузку, высветила и наполнила глубоким содержанием и сам этот эпизод.«Песня о тревожной молодости» покорила сразу и навсегда съемочную группу, – рассказывал мне заслуженный артист РСФСР Юрий Пузырев. – В фильме звучит фонограмма, напетая мною с «дублером» – артистом хора Федоровым. Покоренные музыкой и словами песни, мы очень старались, но композитор и режиссер были довольны только 17-м дублем! Они требовали от нас не просто точности музыкального интонирования, а глубины, сердечности, простоты… И снова раздумья Л. И. Ошанина о судьбе этой песни: – В словах ее нет ни приказательных интонаций, ни назойливого повторения прописных истин. В ней раздумье о Родине и романтический рассказ о человеческой судьбе и порывах человеческого сердца: «И снег, и ветер, и звезд ночной полет… Меня мое сердце в тревожную даль зовет…» «Меня» зовет, а не «тебя». А ты – как хочешь.Вот в этом, в сущности, и состоит задача песни – открыть человеку возможность поступка. Видимо, мы с Пахмутовой не ошиблись. Эта песня стала гимном молодежи 60-х годов и, как видим, не потеряла актуальности и в наши дни.[b]Песня о тревожной молодостиСлова Л. ОШАНИНАМузыка А. ПАХМУТОВОЙ[/b][i]Забота у нас простая,Забота наша такая –Жила бы страна родная,И нету других забот![b]Припев[/b]:И снег, и ветер,И звезд ночной полет…Меня мое сердцеВ тревожную даль зовет.Пускай нам с тобой обоимБеда грозит за бедою,Но дружба моя с тобоюЛишь вместе со мной умрет.[b]Припев[/b].Пока я ходить умею,Пока глядеть я умею,Пока я дышать умею,Я буду идти вперед![b]Припев[/b].И так же, как в жизни каждый,Любовь ты встретишь однажды –С тобою, как ты отважна,Сквозь бурю она пройдет…Припев.Не думай, что все пропели,Что бури все отгремели,Готовься к великой цели,И слава тебя найдет.[b]Припев[/b].[/i]

И школьный вальс опять звучит для нас…

[b]ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ МЫ БУДЕМ ОТМЕЧАТЬ ВСЕМИРНЫЙ ДЕНЬ УЧИТЕЛЯ. НЕ ЗНАЕМ, ЕСТЬ ЛИ ЕЩЕ КАКАЯ-ТО СТРАНА, ГДЕ О ШКОЛЕ И УЧИТЕЛЯХ НАПИСАНО СТОЛЬКО ПЕСЕН. В РОССИИ – НАПИСАНО! И ПУСТЬ ВОСПОМИНАНИЯ О ТОМ, КАК ПОЯВИЛСЯ НА СВЕТ «ШКОЛЬНЫЙ ВАЛЬС», СОГРЕЕТ СЕРДЦА ВЫПУСКНИКОВ ВСЕХ МИНУВШИХ ЛЕТ.[/b]Одной из первых совместных песен замечательного дуэта – Исаака Дунаевского и Михаила Матусовского – стал знаменитый «Школьный вальс». [i]«Мы с разных сторон шли с Дунаевским к этой песне, – пишет Михаил Львович в своих воспоминаниях. – У Исаака Осиповича… были свои ассоциации и воспоминания, у меня – свои…»[/i][b]Учительница первая моя…[/b]Рассказывая о своем детстве, прошедшем в Луганске, поэт пишет: [i]«Задолго еще до тех дней, как мы вместе с композитором Дунаевским написали «Школьный вальс», была у меня учительница Мария Семеновна Тодорова. Преподавала она русский язык и литературу в тринадцатой трудовой средней школе… Вся какая-то кругленькая, невысокая и легкая, она вкатывалась в класс, как колобок… Это теперь, задним числом, прикинул и сообразил, что была она в ту пору совсем молоденькой женщиной, но нам наша учительница казалась солидной, взрослой, чуть ли не пожилой.Многое вспоминается с трудом, но выпускной вечер я помню во всех подробностях. Помню духовой оркестр, присланный нам шефами, исполнявший надрывающие душу русские вальсы и марши, помню девочек нашего класса, надевших туфли на высоких каблуках…, учителей, не находящих себе места в праздничной бестолковщине, и последний школьный вальс, задыхающийся, уже теряющий силы вальс, после которого все кончается или только начинается снова… Исаак Осипович давно хотел создать песню-воспоминание о школьных годах. По его просьбе я и написал стихи о моей первой учительнице. Дунаевский уложил рукопись в бумажник и уехал в Дом композиторов. Долго от него не было никаких вестей. А я знал по опыту, что это плохой признак. Значит, что-то не ладится. Так прошло месяца два, а то и три, когда в моей квартире раздался… звонок. Звонил Дунаевский: «Вечером я возвращаюсь в Москву и завтра утром жду вас дома»[/i].Снова я был в кабинете на Можайском шоссе… Дунаевский приподнял коричневую крышку рояля: «Вот послушайте, что у меня получилось», – и он сыграл романс о первой учительнице.Ну что вам сказать, романс как романс – не хуже и не лучше многих других. Исаак Осипович сразу ощутил разочарование, с которым я слушал песню: «Что, не нравится? Но у меня есть еще один вариант, правда, несколько неожиданный… И не хватайтесь за сердце!». И Дунаевский установил на пюпитре пустую коробку от папирос «Казбек», на обратной стороне которой безупречно острым карандашом были написаны нотные строчки, и заиграл грустную мелодию вальса, которую теперь знают все. Я воскликнул: «Конечно, именно это!» А Дунаевский улыбнулся: «Тогда вам придется и в стихах поискать нечто новое…»[b]Заказ от школьницы из Воронежа[/b]А знаете ли вы, что «Школьный вальс» своим рождением во многом обязан письмам, которые получал от почитателей Исаак Осипович Дунаевский? Я сам изведал радость, пусть и заочную, общения с этим человеком: мы переписывались с 1952 года. Дунаевский поддержал мои первые опыты, помог поверить в себя. В своих письмах он вспоминал и историю рождения многих песен.Зашла однажды речь и о «Школьном вальсе». «Виновницей» его создания композитор назвал «школьницу из Воронежа». А уже после смерти Дунаевского, перебирая его архив, я нашел письмо с воронежским адресом и фамилией на конверте – «Ю. Плахотник».Долгий поиск адресата привел меня на квартиру Юлии Меркушевой – бывшая воронежская школьница окончила московский институт, стала врачом-рентгенологом, вышла замуж и жила в Москве. Мы встретились. С волнением читал я письма Дунаевского, слушал ее рассказ:– Весной 1950 года мы с подругами оканчивали 10-й класс,– вспоминала Юлия Сергеевна, – и задумали написать к выпускному вечеру стихи на какую-нибудь известную мелодию. Но какие из нас поэты! А так хотелось, чтобы у выпускников была своя песня! Вот я и решила написать Дунаевскому. Уже и не припомню, что писала.Наверное, наивно, но искренне. О благодарности учителям, о том, как жалко расставаться со школой, с подругами-одноклассницами, с детством. И особо – о нашей учительнице Антонине Григорьевне Серотинкиной. Мы все очень любили ее, а потому песню просили посвятить именно ей… Заклеила конверт, написала: «Москва. Композитору Дунаевскому». И дошло! Вскоре пришел ответ: [i]«Милый товарищ Плахотник! ...Я очень хочу, чтобы вы поняли, почему я не могу исполнить вашу просьбу. Писать песню для школы (и не одну) очень нужно… Но почему песню надо писать специально для воронежской школы?.. Песня должна воспевать общие, дорогие всем чувства и думы. Хорошая такая песня объединяет миллионы людей. Надо написать такие песни для школы, чтобы они пелись и в Воронеже, и в Москве, и в Рязани, и на Сахалине. И надо обязательно, чтобы в каждой песне была своя Антонина Григорьевна, воспоминание о которой уносишь с благодарностью из школы на всю жизнь... [b]И. Дунаевский, 5 апреля 1950 года. Москва[/b]»[/i][b]В песне есть только вальс…[/b]Я не терял надежды узнать подробности, связанные с историей создания «Школьного вальса». И среди архивных писем, адресованных Дунаевскому, мое внимание привлекли письма молодого педагога из Ростова-на-Дону Ирины Серой. Я отыскал Ирину Евгеньевну. Вот нигде не публиковавшийся фрагмент письма, в котором Исаак Осипович рассказывал историю создания «Школьного вальса»: [i]«Поначалу это был замысел создать песню об учительнице… Получив текст от Матусовского, я долго силился написать такую песню. Она мне не удавалась. Получалась либо инфантильная песенка полудетского характера, либо обычная массовая лирика. Я чувствовал, что у меня не получается… Тогда меня осенила мысль придать песне иной… характер… Я совершенно перевернул всю прежнюю идею песни и задумал такой школьный вечер, вечер трогательных воспоминаний о школе ...Формой песни стал вальс. Вальс господствует, вальс звучит, и его звуки будят воспоминания… Неверно искать в этой песне образ учительницы, хотя о ней много говорится. В этой песне есть только школьный вальс, только воспоминание о школьных годах…»[/i]Идею «Школьного вальса» не смогли понять и некоторые из коллег Дунаевского. Так, журнал «Советская музыка» (№ 3, 1952 г.) поместил статью композитора А. Г. Новикова «О стиле массовой песни», автор которой утверждал, что в «Школьном вальсе» якобы «музыка находится в явном разрыве с поэтическим содержанием, а музыка напоминает этакий разбитной гусарский вальс». Дунаевский был вынужден выступить с открытым письмом в том же журнале: [i]«Нельзя подвергать произведение критике с точки зрения задач, которых автор перед собой не ставил, – пытался растолковать он своим оппонентам, – можно обвинять автора в том, что он не ставил себе тех или иных задач, кажущихся критику правильными и нужными, но судить о произведении надо в первую очередь с точки зрения замысла автора. Если я сделал пепельницу, то нельзя меня упрекать за то, что я к ней не приделал автомобильных колес. Надо сказать мне – хорошо или плохо я сделал эту пепельницу... «Школьный вальс» – не песня школьников. Это песня воспоминаний, песня чувств, рождаемых этими воспоминаниями. Имел ли я на это творческое право? Думаю, что да. Исключаю ли я необходимость создания других песен для школьников, о школьниках, об учебе, об учителе? Конечно, нет. И я убежден, что такие новые песни появятся, и что я буду одним из их авторов…»[/i][b]Кто же был первым?[/b]Право первого исполнения этой песни Дунаевский доверил выдающемуся певцу Георгию Виноградову. Но известно, что «Школьный вальс» пел в концертах и записал на грампластинку популярный в те годы певец Владимир Бунчиков. Он утверждал в беседе со мной, что «был первым», но я показал ему даты записи им этой песни на радио и в студии грамзаписи: они более поздние, чем у Виноградова.А Глеб Скороходов, посвятивший целую главу в своей книге истории этой песни, пытается приписать первенство в исполнении «Школьного вальса» Клавдии Шульженко. По его версии, Дунаевский робко предложил певице исполнить это произведение. Но та, познакомившись с текстом, не преминула отчитать композитора: на каком это основании они с поэтом умудрились в песне обращаться к учительнице на «ты»? Но потом согласилась спеть ее.Премьера «Школьного вальса» состоялась, по словам Скороходова, на проходившем якобы в год его создания съезде комсомола. Но, во-первых, никаких съездов ВЛКСМ с конца 1940-х и до середины 1950-х не проводилось. А во-вторых, Клавдия Ивановна этой песни вообще не пела! А вот что рассказывал мне сам Георгий Павлович Виноградов: – Записывал я эту песню в студии звукозаписи на улице Качалова с симфоническим оркестром, которым дирижировал автор. Не успел отзвучать ее финальный аккорд, как распахнулась дверь студии, и Дунаевский, взволнованный и растроганный, стремительно бросился мне навстречу, обнял, расцеловал и тут же вручил рукописный клавир, предварительно его надписав.И певец продемонстрировал этот клавир. Рукой Дунаевского на нем написано: «Первому исполнителю «Школьного вальса» – Г. П. Виноградову. Спасибо! И. Дунаевский. 30 апреля 1951 года».Как говорится, с подлинным верно![b]И снова о письме...[/b]Вернемся вновь в 1952 год. Одну из радиопередач, где прозвучал «Школьный вальс», услышала и Юля Плахотник, написавшая когда-то на конверте «Москва. Композитору Дунаевскому». И она вновь села за письмо. Ответ пришел через два дня: [i]«Дорогая Юля! Ваше письмо меня тронуло очень глубоко. Оно послужило тем отзвуком на мой «Школьный вальс», которого я, как это ни покажется странным, ждал. Да, ждал, и именно от вас. ...При творческих встречах я всегда рассказываю о «Школьном вальсе» и начинаю так: «Некоторое время тому назад ученицы 10-го класса воронежской женской средней школы обратились ко мне…»[/i]А потом пришла бандероль с клавиром, на лицевом листе которого была надпись: «[i]Юлии Плахотник с удовольствием дарю на память о письме, «зачавшем» этот вальс. И. Дунаевский. 26.3.1952 г.» Почти тридцать лет прошло с тех пор, как я впервые прикоснулся к истории «Школьного вальса». И вот мы вместе с Юлией Сергеевной Меркушевой сидим у нее в квартире, слушаем старую запись, и «школьный вальс опять звучит для нас…»[/i][b]А ВЫ ПОМНИТЕ СЛОВА ЭТОЙ ПЕСНИ?[/b][i]Давно, друзья веселые,Простились мы со школою,Но каждый год мы в свойприходим класс.В саду березки с кленамиВстречают наспоклонами,И школьный вальсопять звучит для нас.Сюда мы ребятишкамиС пеналами и книжкамиВходили и садилисьпо рядам.Здесь десять классовпройдено,И здесь мы слово РодинаВпервые прочиталипо слогам.Под звуки вальса плавныеЯ вспомнил годы славные,Знакомые и милые края,Тебя с седыми прядкамиНад нашими тетрадками,Учительница старая моя…Промчались зимыс веснами,Давно мы стали взрослыми,Но помним нашишкольные деньки.Летят путями звездными,Плывут морями грознымиЛюбимые твои ученики.Но где бы ни бывали мы,Тебя не забывали мы,Как мать не забываютсыновья.Ты – юность наша вечная,Простая и сердечная,Учительница первая моя![/i]

История песни

[i][b]С удовольствием нахожу в «Вечерке» по четвергам хорошую песню. Удивительно, как много Юрий Бирюков раскрыл историй песен и судеб их создателей. Особенно для нашего, старшего, поколения дороги строки и мелодии, доносящие отзвуки прошлого, в котором было так много – от печали до радости. А недавно меня со сверстниками глубоко взволновал «Марьинский вальс» самого Бирюкова, прозвучавший в День Москвы на Тверской площади. Представляем, как в социальном доме «Марьино», которому он посвящен, ветераны войны и труда «под мелодию старой пластинки» вспоминают прожитые годы. Мы тоже хотим, как в песне этой поется, верить и надеяться, что потомки «… без горя, достойно в наши мудрые годы придут». Просим напечатать «Марьинский вальс» и рассказать его историю.[/i]ГРЯЗНОВА Лидия Константиновна,г. Москва»[/b]Уважаемая Лидия Константиновна! Конечно, приятно, что твою песню заметили и высоко оценили не только жюри городского конкурса песен о Москве «Дорогая моя столица», который организован и уже пятый раз, с 2001 года, проводится Комитетом по культуре правительства Москвы и Союзом московских композиторов (она завоевала в нем второе место), но и жители нашего прекрасного города и его Юго-Восточного округа, название одного из районов которого отразилось в названии песни – «Марьинский вальс». С этого конкурса я и начну, потому что история самой этой песни только начинается.Если собрать все песни о Москве, незабываемых событиях ее многовековой истории, о московских улицах, площадях и проспектах, песни-здравицы и песни-гимны в честь нашей столицы, наконец многочисленные лирические и даже шуточные песни, в которых так или иначе нашла отражение московская тема, получилось бы многотомное издание. Наверное, такого рода песенная летопись Москвы будет когда-нибудь составлена и издана, и мне, надеюсь, будет доверено и доведется принять участие в этой работе.Во всяком случае, не дожидаясь, когда такая идея и такого рода проект будут предложены и реализованы, я попытался все эти песни собрать и объединить в сборник «Москва – всегда Москва», посвященный 850-летию столицы, и книгу рассказов «За спиной была Москва. История битвы в песнях», выпущенную издательством «Современная музыка» в 2001 году, к 60-летию битвы под Москвой.А все началось с буклета «Гимн города Москвы», которым стала песня «Моя Москва», подготовленным мною по просьбе оргкомитета Международного музыкального фестиваля, посвященного 100-летию со дня рождения автора музыки этой песни, композитора И. О. Дунаевского (1900–1955).Работая над этими книгами, я обратил внимание на то, что многие страницы музыкально-песенной летописи Москвы, в особенности последних десятилетий, когда она «обросла» многочисленными новыми застройками в районах «подмосковных недавно мест», как поется в одной из моих песен, не нашли в этой летописи достойного отражения. Видимо, пять лет назад этими же соображениями руководствовались и инициаторы проведения песенного конкурса «Дорогая моя столица», вовлекая в эту работу управления культуры столичных округов, поэтов и композиторов, музыкантов, певцов и певиц – самодеятельных и профессиональных.Меня тоже увлекла эта тема, хотя бы потому, что сам более тридцати лет живу в одном из таких районов – бывшем подмосковном Бабушкине.И мы с поэтом Виктором Крамаренко написали песню, начинавшуюся словами: «Московский дворик, тихий дворик у «Лосинки», как поживаешь, как живешь ты, старина? Я слышу вновь, я слышу вновь твои пластинки и вспоминаю дорогие имена…» Потом были песня с Владимиром Лазаревым «Живет моя любимая на улице Рябиновой…» и песня «Над Москвой-рекой звезды светятся» на стихи Алексея Фатьянова, которую вот уже более семи лет неизменно включает в свои программы ее первый исполнитель, мой давний друг и прекрасный певец – заслуженный артист России Заур Тутов. Но в песенных конкурсах «Дорогая моя столица» я не участвовал. Помнится, лишь однажды, лет пять назад, когда они начинались, поэт-фронтовик Владимир Матвеев принес мне стихи, которые очень просились в песню:[i]Нам счастливой судьбой подареноВ стольном граде России жить.Наше Марьино, Наше Марьино,Как тобою не дорожить!..[/i]И мы ее написали. Но к песенному конкурсу под девизом «В Москве, в отдаленном районе», который проводился в Марьине, опоздали.Все это припомнилось, когда судьба и рубрика «История песни» свели меня с Виталием Леонидовичем Тумановым, ветераном журналистики и талантливым поэтом. Его письмо с рассказом о небольшой железнодорожной станции Ландыши близ порта Ванино, у Татарского пролива, было опубликовано в выпуске, посвященном истории песни, давшем ему название, – «Как «Ландыши» у моря приютились». А потом мы с Тумановым встретились в том самом социальном жилом доме «Марьино», где живут он и многие другие ветераны.Встреча с ними и его стихи о них и вдохновили меня на музыку к ним. Я назвал нашу песню вначале по первой строчке стихов – «Стариковская наша обитель». Но автор стихов настоял на названии «Марьинский вальс». И в самом деле, какая же это обитель? Это настоящий дворец с такими условиями жизни и быта, о которых можно только мечтать. И вовсе не «стариковская» она, потому как живут там удивительные люди, молодые душой, активные, полные оптимизма.Вот о них-то, для них и таких, как они, – наша с Виталием Леонидовичем песня, которая публикуется в сегодняшнем выпуске рубрики «История песни» в канун Дня пожилых людей.[b]Марьинский вальсМузыка Ю. БИРЮКОВАСлова В. ТУМАНОВА[/b][i]Стариковская наша обитель,Где сословья и ранги равны.Повезло, если ты, долгожитель,Уцелел в лихолетьях войны.За окном то цветы, то пороша,То весенний, то зимний рассвет.Поседели мы все – ну и что же –Седина – украшение лет.Сердце боль то сожмет, то отпустит,И хмельна голова без вина.Ну давай без печали и грустиЗа чайком посидим, старина.Полистаем альбомные снимки,Вспомним то, чем всю жизнь дорожим,Под мелодию старой пластинкиВместе мысленно вальс покружим.На душе и легко, и спокойно,Если в сердце надежды живут,Что потомки без горя, достойноВ наши мудрые годы придут.[/i]

История песни

[i][b]Очень хотелось, чтобы вы вспомнили и рассказали историю «Вальса о вальсе». Думаю, не только я буду за это благодарна вашей рубрике. Когда и по какому поводу песня эта была написана? Кто ее авторы? В наши дни почему-то вошло в привычку не называть их имена.[/i]САМОЙЛОВА Н. И.,Москва[/b]В 1963 году режиссер Борис Равенских задумал осуществить на сцене Московского театра имени А. С. Пушкина постановку пьесы итальянского драматурга Луиджи Скуарцина «Романьола».А надо сказать, что Борис Иванович был человеком в высшей степени музыкальным. Музыка его вдохновляла, создавала импульс для творчества. И потому без музыки он даже не приступал к репетиции. На первую же из них он непременно приглашал пианистку и баяниста и просил их сыграть что-либо соответствующее настроению того или иного эпизода, той или иной ситуации в пьесе.– Дайте что-нибудь быстрое, – просил Борис Иванович.Или:– Дайте что-нибудь маршеобразное и вальсообразное…И те играли ему, как правило, то, что было на слуху в то время, популярные какие-то произведения. Потом он приглашал композитора, и у того, естественно, осложнялась задача, потому что режиссер привыкал уже к каким-то мелодиям, к каким-то популярным напевам. И автор музыки к будущему спектаклю должен был оказаться на уровне, не ударить в грязь лицом.Обо всем этом живо и интересно рассказал мне автор музыки «Вальса о вальсе» композитор Эдуард Колмановский. Именно его Равенских пригласил писать музыку к спектаклю по итальянской пьесе. А поводом послужила популярная, звучавшая в ту пору повсюду песня Колмановского на стихи Константина Ваншенкина «Я люблю тебя, жизнь». Дело в том, что во время репетиций «Романьолы» режиссеру вдруг захотелось послушать именно эту песню, никакого, конечно же, отношения к пьесе не имевшую.– С Борисом Ивановичем это была первая моя встреча, – вспоминал в беседе со мной Эдуард Савельевич. – Работал он над постановкой с необыкновенным увлечением. Заказал стихи для песен поэту Светлову, и Михаил Аркадьевич одно стихотворение даже написал и передал мне. Эти стихи, которым не суждено было прозвучать в спектакле и которые нигде не опубликованы, бережно мною сохраняются. Но потом режиссер решил, что песни в спектакле должны непременно исполняться на итальянском языке. Это его решение до сих пор представляется мне странным, поскольку пьеса итальянского драматурга игралась, естественно, в русском переводе. Мне пришлось сначала написать музыку песен, для которых затем были написаны итальянские стихи. В результате получились стилизованные песни в духе итальянского деревенского фольклора.Тогда при чем же здесь «Вальс о вальсе»? – спросите вы. А все дело в том, что в числе прочих музыкальных эпизодов спектакля был такой, для которого я должен был написать вальс. Это был праздник в итальянской деревне, и там под вальс танцевали. Словом, нужно было написать какой угодно вальс, который бы кто-то сыграл на аккордеоне. И я его написал. Вальс этот был без слов.Но так получилось, что на премьеру спектакля пришел мой друг и соавтор по многим песням Евгений Евтушенко. И вальс ему очень понравился, понравился настолько, что через некоторое время Евгений Александрович принес мне стихи к этой мелодии.Когда песня была готова, стали думать об исполнителях. Предлагали ее разным певцам и певицам. Впервые «Вальс о вальсе» был исполнен и записан на радио Майей Кристалинской. Потом ее пели Владимир Трошин, Евгений Кибкало.Мне очень нравилось и запомнилось, как спела эту песню польская певица Ренэ Ройска. Но, конечно, особенную роль в судьбе «Вальса» сыграла Клавдия Ивановна Шульженко. Однако в ту пору, когда «Вальс о вальсе» был написан, мы с Евтушенко даже не подумали о том, чтобы предложить ей эту песню. Лично я просто не представлял себе ее в этой песне.Поэтому, когда Клавдия Ивановна услышала этот вальс, она позвонила мне и сказала, что хочет включить его в свою программу, я уклонился от разговора на эту тему, хоть очень любил эту певицу. Но она продолжала мне звонить и напоминать об этом своем желании. В конце концов, отказывать было уже просто неудобно. Клавдия Ивановна приехала ко мне домой, взяла ноты, записала песню на пластинку. И оказалось, что именно в ее исполнении «Вальс о вальсе» приобрел такую широкую популярность и известность. Более того, все считают именно Шульженко первой исполнительницей этой песни.Пьеса «Романьола» давно уже не идет. Бориса Ивановича, Эдуарда Савельевича и Клавдии Ивановны тоже нет в живых… А вальс остался.[b]«Вальс о вальсе»Слова Е. ЕВТУШЕНКОМузыка Э. КОЛМАНОВСКОГО[/b][i]Вальс устарел –Говорит кое-кто смеясь.Век усмотрелВ нем отсталость и старость,Робок, несмел,Наплывает мой первый вальс…Почему не могуЯ забыть этот вальс?Твист и чарльстон,Вы заполнили шар земной,Вальс оттеснен,Без вины виноватый,Но затаенОн всегда и везде со мной,И несет он меня,И качает меня,Как туманной волной.Смеется вальсНад всеми модами века,И с нами вновьТанцует старая Вена,И Штраус где-то тутСидит, наверно,И кружкой в такт стучит,На нас не ворчит,Не ворчит…Вальс воевал,Он в шинели шел запылен,Вальс напевалПро Маньчжурские сопки,Вальс навевалНам на фронте осенний сон,И, как друг фронтовой,Не забудется он.Вальс у костраГде-то снова в тайге сейчас,И Ангара подпевает, волнуясь,И до утраС нами сосны танцуют вальс…Пусть проходят года,Все равно никогдаНе состарится вальс.Поет гармонь,Поет в ночном полумраке.Он с нами, вальс –В ковбойке, а не во фраке.Давай за вальсПоднимем наши фляги,И мы ему нальем –Нальем и споем,И споем…Робок, несмел,Наплывает мой первый вальс.Никогда не смогу,Никогда не смогуЯ забыть этот вальс…[/i]

История песни

[i][b]Дорогая «Вечерка»! С нетерпением ждем каждый твой четверговый выпуск (он доходит и до нашего волжского города) и с интересом читаем истории песен нашей молодости. Наступивший сентябрь и прекрасная осенняя погода навеяли строчки из давней песни про Вологду: «Вижу, вижу алые гроздья рябин…» Расскажите о ней, пожалуйста.[/i]БУШЕНИНА Т. В.,г. Рыбинск Ярославской области[/b]С удовольствием это делаю. Вологде и в самом деле повезло на хорошую песню, хотя судьба ее оказалась непростой и поучительной.Все началось со спектакля по пьесе В. Блинова «Белые облака», который задумал поставить в 1966 году на сцене Малого театра работавший там в ту пору главным режиссером Евгений Рубенович Симонов.В пьесе рассказывалось о строительстве дороги в глухой сибирской тайге, о взаимоотношениях людей, приехавших на эту стройку, их болях и радостях. Один из его персонажей – слепой баянист Яков – во многом определил лирическую тональность пьесы. По ходу спектакля исполнитель этой роли должен был не только играть на баяне, но и петь песни.Роль Якова была поручена заслуженному артисту РСФСР Михаилу Новохижину, человеку очень музыкальному. Решили, что песню для своего героя, которая стала бы лейтмотивом спектакля, он отыщет сам.– Шли дни, завершился репетиционный период, а нужной песни не было, – вспоминал Михаил Михайлович. – Я попытался подобрать на приглянувшиеся мне стихи собственную мелодию – не то. И тогда Евгений Рубенович решил обратиться за помощью к замечательному композитору-песеннику Борису Мокроусову. А я посоветовал режиссеру пригласить для этой цели и поэта Михаила Матусовского, с которым был связан дружескими и творческими узами. Мы с ним фронтовики, и мне не однажды доводилось записывать для фильмов его песни.Как память о творческом содружестве храню сборник поэта с шутливой дружеской надписью-посвящением:[i]Не броди лесной опушкой,Не гляди обиженно.Приходи ко мне, подружка,Слушать Новохижина…[/i]Мокроусов с Матусовским пришли на репетицию, и через несколько дней уже познакомили нас с песней «Вологда». Она всем нам и зрителям понравилась. Но спектакль продержался в репертуаре театра недолго. С ним ушла и постепенно стала забываться и песня.Но лет десять спустя я вдруг услышал ее на авторском концерте Михаила Матусовского в исполнении белорусского вокально-инструментального ансамбля «Песняры». Это было новое и неожиданное для меня прочтение песни. Особенно запомнился тенор-солист…О том, как «Вологда» попала в репертуар «Песняров», рассказал мне мой друг, замечательный белорусский композитор И. М. Лученок: – Было это весной 1976 года. Организаторы вечера Матусовского в Колонном зале Дома союзов прислали мне как председателю правления Союза композиторов Белоруссии три клавира с его песнями с просьбой, чтоб их подготовили и спели «Песняры». Я передал им ноты. Помню, что особого энтузиазма у руководителей ансамбля песня не вызвала…– Игорь Михайлович прав, – подтвердил в нашем разговоре Владимир Мулявин. – И по интонации, и по мелодии она мне поначалу не приглянулась. И если бы не участник ансамбля Володя Николаев (он сам родом из Вологды), мы, может быть, и не взялись бы за работу. Но Володя нас заразил своей увлеченностью. И все же мы считали, что это будет «одноразовый» номер. Невероятный успех песни на концерте был для нас большой неожиданностью. Заставили петь «на бис». И с тех пор эта песня повторялась на всех наших концертах. Солировал в «Вологде» запомнившийся Новохижину и, кстати говоря, не только ему, наш прекрасный тенор – Анатолий Кашепаров.– После того как Владимир Мулявин «поколдовал» над песней, – вспоминал Михаил Львович, – сделал инструментовку, где-то что-то «тронул», она заискрилась, зазвенела, заулыбалась. «Песняры» открыли в ней всю неповторимость мокроусовского дарования. И произошло ее второе рождение. Остается сожалеть, что Борис Мокроусов, безвременно ушедший из жизни, не услышал нашу «Вологду» в исполнении «Песняров».Столько лет прошло после моих встреч и бесед с этими замечательными людьми! А теперь уже нет Матусовского и Мулявина. Новое поколение певцов и в «Песнярах». А песня живет и, надеюсь, еще долго будет жить.[b]«Вологда»Слова М. МАТУСОВСКОГО,музыка Б. МОКРОУСОВА[/b][i]Письма,Письма лично на почту ношу,СловноЯ роман с продолженьем пишу.Знаю,Знаю точно, где мой адресат:В доме,Где резной палисад.Где же моя темноглазая, где?В Вологде-где-где-где,В Вологде-где,В доме, где резной палисад.Шлю я,Шлю я ей за пакетом пакет,Только,Только нет мне ни слова в ответ.Значит,Значит, надо иметь ей в виду,Сам яЗа ответом приду.Что б ни случилось,Я к милой придуВ Вологду-гду-гду-гду,В Вологду-гду,Сам я за ответом приду.Вижу,Вижу алые кисти рябин,Вижу,Вижу дом ее – номер один.Вижу,Вижу сад со скамьей у ворот –Город,Где судьба меня ждет.Вот потому-то мила мне всегдаВологда-гда-гда-гда,Вологда-гда –Город, где судьба меня ждет.[/i]

История песни

[i][b]Разыщите, пожалуйста, одну очень хорошую, можно сказать, семейную песенку. Называется «Верный друг». Когда-то давным-давно по радио ее передавали и даже разучивали. Жаль, что сегодня песню эту нигде не услышишь. Потому-то и слова поистерлись в памяти. Только на вас и надежда, что вы ее отыщете».[/i]Семья ВОСТРЕЦОВЫХ[/b]– По-разному складываются подчас судьбы песен. Одни из них вспыхнут ярко, но очень скоро износятся и незаметно угаснут. Другие умирают, едва появившись на свет, никого не задев и не растревожив.Третьи – и звучат вроде бы нечасто, и поются негромко, а вот, поди ж ты, долго живут, волнуют напевом своим и словами, бередят душу воспоминаниями. Именно к таким и относится добрая и незатейливая песенка о любви и верности, про которую просят рассказать наши читатели.Прозвучала она впервые в музыкальной радиокомпозиции «Звездной ночью», написанной по заказу музыкальной редакции Всесоюзного радио композитором А. Островским на стихи поэта Я. Белинского. Премьера эта состоялась полвека назад, в январе 1955 года.Вот что рассказывал мне об истории ее рождения Яков Львович Белинский: «Как-то у меня зашел разговор с Аркадием Ильичом о том, что есть много песен лирических. И в войну, и в особенности после войны их активно стали сочинять композиторы и поэты. Но кому в основном эти песни посвящены? Главным образом невестам, любимым, влюбленным. И очень мало, по существу нет почти, песен о женах. Мы решили, что это несправедливо и задумали с ним написать такую песню. Сначала были написаны стихи. Декабрь, снежная метель навеяли первые строчки:[i]За окном пылит порошею,Заметает санный путь.Спой мне песенку хорошую,Ничего в ней забудь…[/i]Аркаша тут же сочинил к ним музыку. Талантливый был композитор, огромного творческого темперамента. Когда он садился за рояль и прикасался к клавишам, то отдавался песне всем своим существом, сочинял не рассудком, можно сказать, а сердцем…Под стать ему оказался и первый исполнитель «Верного друга» (так мы с ним назвали нашу песню) талантливый певец Иван Шмелев, с которым я и Островский очень дружили».А моя встреча с Белинским состоялась в апреле 1987 года. К сожалению, встреча эта оказалась последней. Через несколько месяцев Якова Львовича не стало. И потому восстановить подробности и обстоятельства, связанные с рождением и первым исполнением песни «Верный друг», мне помогли те, кто стоял у ее истоков – ветераны главной музыкальной редакции Всесоюзного радио.Тереза Владиславовна Рымшевич, знакомая многим как создатель и первый музыкальный редактор популярной радиопередачи-долгожительницы «Встреча с песней», – одна из них.– Песня «Верный друг», – рассказала мне Тереза Владиславовна, – разучивалась по радио 13 марта 1955 года. – Мы ведь у себя в редакции разучивание песен «внедрили» вскоре после войны. Одобрение это вызвало повсеместное. Помнится, что для краткости кто-то из нас даже придумал термин этому циклу – «разучка» (так мы его между собой и называли).Однажды у меня был повод убедиться в действенности нашей «разучки». Как-то отправилась я в турпоход. Собрались в группе люди из разных городов. Экипировали нас соответствующим образом и каждому вручили тетрадку в переплете. Подошло время привала, и тут раздается команда: «Достать тетради! Открываем 9-ю страницу…» Я поначалу не поняла, в чем дело, но вижу, что все достают из рюкзаков эти самые тетрадки, листают, находят нужную страницу и поют песню… Достала и я, а когда присмотрелась внимательнее, поняла, что в тетрадке этой, оказывается, все наши «разучки» записывались и фиксировались под соответствующими номерами…Приятно было ощутить и прочувствовать полезность и нужность своего труда… Припомнился сейчас мне этот давний разговор с Терезой Владиславовной и вдруг вот о чем подумалось. Уже два с половиной года мы встречаемся с вами, дорогие читатели, на страницах «Вечерки», вспоминаем песни нашей молодости.Рассказов об этих песнях собралось уже не на одну такую тетрадку. Большинство из вас (я это знаю из ваших писем) собирают их, благодарят нас и пишут, что собирание таких рассказов и песен стало и будет для них верным компасом в необъятном, но, к сожалению, замутненном в последнее время песенном море. И не только для них, но и для детей их и внуков.«Ради этого, – пишут они, – стоит продолжать и дальше наши совместные песенные встречи и поиски, а возможно, и подумать об издании на основе опубликованных историй серии сборников «История песни».Как относитесь к этому предложению? Напишите нам.Ну а теперь – слова «Верного друга».[b]Верный другСлова Я. БЕЛИНСКОГОМузыка А. ОСТРОВСКОГО[/b][i]За окном пылит порошею,Заметает санный путь…Спой мне песенку хорошую,Ничего в ней не забудь.Я твои поглажу волосы,Сяду рядом у огня…Спой мне песенку вполголосаПро тебя и про меня.Все забытое припомнится,Все былое станет в ряд…Зимний вечер в окна ломится,Хлопья снежные летят…Вспомним все дороги РодиныПод метелью и огнем…Сколько нами рядом пройдено,Сколько мы еще пройдем!Пусть гроза в пути встречается,Обжигает горячо,Лишь теснее прижимаетсяК моему твое плечо.Мы с любой бедою справимся,Дружба старая сильна,Сероглазая красавица,Мой товарищ и жена…Серебро в висках появится,Но не стынет в жилах кровь,Не ржавеет и не старитсяНаша верная любовь![/i]

История песни

[i][b]Дорогая «Вечерка», не могла бы ты рассказать историю песни «Широка страна моя родная», слов которой в сегодняшних песенниках не найдешь. Думаю, многие будут за это тебе благодарны.[/i]Л. А. БЕЛЯКОВА,Москва[/b]Впервые «Песня о Родине» И. Дунаевского и В. Лебедева-Кумача прозвучала с киноэкрана в майские дни 1936 года в фильме «Цирк», поставленном творческой группой кинорежиссера Г. В. Александрова.В основе сюжета картины рассказ о любви советского конструктора Мартынова и американской актрисы Марион Диксон, роли которых сыграли Сергей Столяров и Любовь Орлова. Красной нитью через весь фильм проходила мысль о равенстве людей независимо от цвета кожи, об их праве на счастье.Сведения о том, как протекала работа над песней, мы находим в письмах и воспоминаниях автора ее музыки, композитора И. О. Дунаевского (1900–1955), в стенограммах его выступлений.«С картиной «Цирк», – рассказывал Исаак Осипович, – произошла любопытная вещь. Ни о какой песне о Родине мы не думали. У нас была циркачка Мэри и русский циркач Мартынов, хороший советский парень... И вдруг у нас появилась мысль: зачем показывать любовь через поцелуи, давайте покажем любовь через песню. Это идея Александрова…» «Когда появилась мелодия, – вспоминает композитор, – все ее запели сразу, мы орали, кричали, радовались удачной находке. Лебедев-Кумач тут же набрал первую строчку, которую подсказала ему музыка.Строчка начиналась так: «Хороша страна моя родная». А я ему сказал, что широта музыкального дыхания требует не «хороша», а «широка». На том все и порешили».И они с Лебедевым-Кумачом поработали на славу: крылатые строки «Песни о Родине» разошлись по пословицам, глубоко вошли в народную память и быт.Когда однажды Василию Ивановичу Лебедеву-Кумачу сказали, что в «Песне о Родине» он якобы идеализирует действительность, что не всегда, мол, еще «старикам везде у нас почет», он ответил: «Если этого где-нибудь еще нет, так пусть будет. Когда какой-нибудь юный нахал десять раз пропоет эти слова, он, может быть, в трамвае место старику уступит».Первая песня на право и честь стать официальным гимном Советского Союза, была отклонена Сталиным и не удостоена этой чести только на том основании, что вышла из фильма с таким несерьезным названием. Вот тогда-то и потребовалось проводить конкурс на создание гимна.Придираются к словам «Песни о Родине» и сегодня. «Сейчас раздаются голоса, – писал по этому поводу Лев Иванович Ошанин, – что в эпоху ГУЛАГа эта песня звучала кощунственно, но, как ни многолюден был ГУЛАГ, он был тщательно спрятан от взоров, а в стране жили двести миллионов человек, и эта песня была для них хлебом и воздухом, помогала дышать и жить. Это была не просто дешевая популярность, нет, это была всенародная любовь, а с любовью не шутят».Но вернемся к истории «Песни о Родине». В 1980 году я поинтересовался у Г. В. Александрова, кто первым исполнил песню? Ведь в фильме она звучит и сольно, и в хоровом исполнении. «Первый раз, как вы помните, – ответил на этот вопрос Григорий Васильевич, – «Широка страна моя родная» звучит в сцене, где главный герой обучает американскую актрису петь эту песню. Причем там ему нужно было не только петь, но и увлекать героиню, говорить с нею. Столяров, игравший роль Мартынова, петь не мог. И тогда мы разделили с артистом роли: он говорил, а я пел…» Таким образом, фильм «увековечил» голос самого режиссера картины как первого исполнителя «Песни о Родине».Звучит запев и припев этой песни в фильме также в исполнении прекрасного певца Даниила Демьянова в сопровождении оркестра под управлением автора. Он же спел ее по радио еще до выхода фильма на экран, а потом и записал на грампластинку.Что же касается фортепианных вариаций на тему «Песни о Родине», то они звучат в «Цирке» в исполнении самого Дунаевского.Премьера фильма «Цирк» состоялась 20 мая 1936 года в Московском доме кино, 25 мая он показывался в кинотеатре «Ударник», а несколько раньше – 23 мая – на кинопразднике «Широка страна моя родная», который состоялся в Зеленом театре ЦПКиО имени Горького. Фильм демонстрировался на огромном экране в присутствии 20 000 зрителей, которые сразу же подхватили песню.«Если бы Дунаевский не создал ничего, кроме «Песни о Родине», – писал поэт Михаил Матусовский, – он все равно вошел бы в историю советской песни. Я не знаю другой песни, в которой бы так органично соединились большой гражданский пафос с чем-то глубоко лиричным, интимным, в которой бы «я» так легко и естественно переходило в «мы». Долгие годы жить и звучать этой песне!..» [b]Песня о РодинеСлова В. ЛЕБЕДЕВА-КУМАЧАМузыка И. ДУНАЕВСКОГО[/b][i]Широка страна моя родная,Много в ней лесов, полей и рек.Я другой такой страны не знаю,Где так вольно дышит человек!От Москвы до самых до окраин,С южных гор до северных морейЧеловек проходит как хозяинНеобъятной Родины своей.Всюду жизнь и вольно, и широко,Точно Волга полная, течет.Молодым везде у нас дорога,Старикам везде у нас почет.[b]ПРИПЕВ[/b]:Широка страна моя родная,Много в ней лесов, полей и рек.Я другой такой страны не знаю,Где так вольно дышит человек!Наши нивы глазом не обшаришь,Не упомнишь наших городов.Наше слово гордое «товарищ»Нам дороже всех красивых слов.С этим словом мы повсюду дома.Нет для нас ни черных, ни цветных,Это слово каждому знакомо,С ним везде находим мы родных.[b]ПРИПЕВ[/b]Над страной весенний ветер веет,С каждым днем всерадостнее жить,И никто не свете не умеетЛучше нас смеяться и любить.Но сурово брови мы насупим,Если враг захочет нас сломать, –Как невесту Родину мы любим,Бережем, как ласковую мать.[b]ПРИПЕВ[/b][/i]

Эксклюзивы

Мужчины-Стрельцы: характеристика представителей знака

Очередь — это плохо: эксклюзивное интервью с директором ГМИИ им. Пушкина Елизаветой Лихачевой

Топ-6 мероприятий с волшебной атмосферой в декабре в Москве

Кто может быть виноват в массовых отравлениях детей в российских школах

Политолог Марков: Польша готовит вооруженное вторжение в Белоруссию

Мужчина-Стрелец: что можно узнать о нем по знаку зодиака

Очередь — это плохо: эксклюзивное интервью с директором ГМИИ им. Пушкина Елизаветой Лихачевой

Шесть мероприятий с волшебной атмосферой: куда сходить в Москве в декабре

Кто может быть виноват в массовых отравлениях детей в российских школах

Политолог Марков: Польша готовит вооруженное вторжение в Белоруссию

Вечерка ТВ

Круглый стол. «Ждать ли нам третью мировую?»

Спросите доктора. Мочекаменная болезнь

Перекличка столиц. Отопительный сезон

Приметы и советы

Народный календарь. Как сделать мужа нежным 25 ноября

Народный календарь. Почему лучше остаться дома на Федора Мороза, 24 ноября

Народный календарь. Как узнать судьбу ребенка в день Родиона Ледолома, 23 ноября

Народный календарь. Как остаться счастливым 22 ноября

Народный календарь. Почему нельзя мыть голову на Михайлов день, 21 ноября

Народный календарь. Как сделать мужа нежным 25 ноября

Народный календарь. Почему лучше остаться дома на Федора Мороза, 24 ноября

Народный календарь. Как узнать судьбу ребенка в день Родиона Ледолома, 23 ноября

Народный календарь. Как остаться счастливым 22 ноября

Народный календарь. Почему нельзя мыть голову на Михайлов день, 21 ноября

Проще, чем кажется

Как выбрать мандарины к Новому году

Проще, чем кажется: как распознать непрофессионального стоматолога

Как выбрать эффективные моющие средства и не переплатить

Как выбрать новогоднюю елку

Как подготовить загородный участок к зиме

Как выбрать мандарины к Новому году

Проще, чем кажется: как распознать непрофессионального стоматолога

Как выбрать эффективные моющие средства и не переплатить

Как выбрать новогоднюю елку

Как подготовить загородный участок к зиме

▲

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.

1) Нажмите на иконку поделиться
2) Нажмите “На экран «Домой»”

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.